Глава 4

Эрика купила в торговом автомате кофе с шоколадным батончиком и по лестнице спустилась на четвертый этаж, где находился ее маленький кабинет – крошечный закуток со столом, заваленным бумагами, с компьютером и стеллажом. По окну с видом на парковку стучал дождь. Закрыв дверь, со стаканом кофе и шоколадкой в руках Эрика уселась за стол. Где-то звонили телефоны, в коридоре заскрипел пол: кто-то прошел мимо ее кабинета. Она скучала по помещениям открытой планировки, в которых работала последние несколько лет в Бромли и Уэст-Энде. Четыре стены, которые, казалось, сдвигались вокруг нее, служили напоминанием о том, что вот уже полгода она не заходила в оперативный отдел и не занималась расследованием сложных дел.

Перед столом на стене висела старая карта Темзы, на которую она до сих пор не обращала внимания. Эрика разорвала обертку шоколадного батончика, откусила половину и, обойдя стол, встала перед картой, которая отличалась от тех, что используют оперативники, и представляла собой нечто вроде произведения графического искусства – черно-белое изображение реки от ее истока до устья. Темза, имеющая протяженность 215 миль^[107], берет свое начало близ Оксфорда, протекает через Лондон и при впадении в море образует эстуарий. Эрика провела пальцем по ленте водного потока до Теддингтонской плотины, преграждающей путь приливам в верховья реки, и далее по извилистой линии, проходящей через Туикенем, Чизик и Хаммерсмит до Баттерси, затем через центр Лондона, и остановилась на точке, где был обнаружен чемодан с трупом.

– Где же выбросили чемодан? – произнесла она с набитым ртом. Эрика стала перебирать в уме места вдоль реки, где можно было бы незаметно сбросить в реку чемодан. Ричмонд? Чизик? Мост Челси? Парк Баттерси? Затем подумала про набережную, где обнаружили чемодан: это место просматривалось со всех сторон, в том числе и многочисленными камерами видеонаблюдения. Запихнув в рот остаток батончика, она отвернулась от карты и обвела взглядом свой крошечный кабинет. На полистирольных плитах потолка виднелись бурые разводы от воды, на узких полках – хлам, оставшийся от прежних обитателей: небольшой мохнатый кактус; зеленый пластмассовый еж с пластмассовыми иголками, меж которыми торчали шариковые ручки; пыльные инструкции по использованию устаревшего программного обеспечения. «Может, зря я отказалась от повышения?» – пропищал в голове гаденький голосок. Все ждали, что она согласится на должность суперинтенданта, но тогда ей вдруг подумалось, что она обрекает себя на бумажную работу: представила, как будет сидеть за столом, ставить галочки, определять приоритеты, выполнять установки и, что еще хуже, заставлять других подчиняться требованиям. Эрика сознавала, что ей присуще здоровое честолюбие, но вряд ли она была бы удовлетворена расширением полномочий, новой должностью, более высокой зарплатой. Она предпочитала выезжать на места происшествий, лично расследовать запутанные дела и сажать за решетку преступников – именно это заставляло ее каждое утро подниматься с постели.

А еще она отказалась от повышения из чувства вины. Эрика подумала про своего коллегу – инспектора Джеймса Питерсона. Ей он приходился не просто коллегой; он был ее… бойфрендом? Нет. Ей уже сорок пять, слишком стара она для бойфрендов. Партнером? Партнеры – это в юридических фирмах. Впрочем, теперь это не важно, она сама все испортила. В рамках расследования их последнего громкого дела они проводили операцию по спасению похищенной женщины, в ходе которой Питерсон получил пулю в живот. Как старший по званию это она приняла решение действовать, не дожидаясь подкрепления. Они спасли молодую женщину и арестовали сумасшедшего серийного убийцу, но Питерсон был ранен, чудом выжил, и, естественно, это сказалось на их взаимоотношениях. Он потерял семь месяцев нормальной активной жизни, мучительно восстанавливался после ранения, и до сих пор не было ясно, когда он вернется к работе.

Эрика скомкала обертку от шоколадного батончика и бросила ее в мусорную корзину, что стояла в углу, но промахнулась, и та упала на ковер. Она хотела подобрать обертку и только нагнулась за ней, в кабинет постучали, а затем дверь отворилась и ударила ее по голове.

– Черт! – выругалась Эрика, хватаясь за лоб.

В кабинет заглянул констебль Джон Макгорри. В руках он держал папку.

– Простите, босс. Тесновато здесь, да? – Ему было едва за двадцать. Красивое лицо, гладкая чистая кожа. Темные волосы коротко острижены.

– Не то слово. – Эрика бросила обертку в корзину и выпрямилась, все еще потирая лоб.

– Мосс мне только что сообщила про труп в чемодане и сказала, что меня перевели в вашу бригаду.

Эрика обошла стол и села.

– Да. Поговорите, пожалуйста, с Мосс, она пытается установить личность жертвы. Где ты работал в последнее время?

– На втором этаже, с сержантами Лорной Миллз и Дейвом Буном.

– С Миллз и Буном? – Эрика вскинула брови.

– Да, – улыбнулся Макгорри. – И это никак не способствовало моей личной жизни. Засиживался допоздна, занимался классификацией преступлений на почве расовой ненависти в связи с выходом из Евросоюза.

– Да, звучит не очень сексуально, – усмехнулась Эрика.

– Я рад, что меня к вам направили. Спасибо, босс.

– Мосс занимается установлением личности убитого. Позже по электронке я сообщу, нужно ли тебе подключиться к ней в помощь.

– Я в том числе за тем и пришел. За последние недели я просмотрел кучу дел, и одно засело у меня в голове. Один собачник выгуливал своего питомца на набережной в Челси, как раз во время отлива, и нашел на берегу чемодан. В нем лежал труп женщины европейской внешности, лет тридцати пяти. Обезглавленный, расчлененный.

Эрика откинулась на спинку стула и уставилась на Макгорри:

– Когда это было?

– Чуть больше недели назад, двадцать второго сентября. Я принес это дело. – Он передал ей папку.

– Спасибо. Попозже я с тобой свяжусь, – сказала Эрика.

Она дождалась, когда дверь затворится, и раскрыла папку. Место преступления на фотографиях было такое же серое, какое она видела сегодня утром, но труп находился в куда лучшем состоянии, был лишь немного тронут разложением. Жертва – женщина, пепельная блондинка с длинными грязными волосами. Ноги отрублены до самого таза и уложены по краям чемодана. Руки сложены на груди, так что создавалось впечатление, будто труп от стыда прикрывает обнаженные округлости. Отрезанная голова засунута под туловище. Как и у убитого мужчины в чемодане, что обнаружили сегодня утром, ее лицо было разбито до неузнаваемости.

Эрика обратила взгляд на карту Темзы, висевшую на стене. Столько мест, где можно сбросить в реку труп!

Или два трупа.