25

– Спешу вас успокоить, Диана: все идет хорошо.

Это было худшее вступление из всех, какие она слышала за свою жизнь.

– Хорошо?! А перепады температуры?

Эрик Дагер беззаботно отмахнулся от вопроса Дианы:

– Ерунда. Состояние Люсьена неуклонно улучшается. Все обещает нам скорое выздоровление. Сегодня утром мы вынули дренажные трубки. Скоро переведем его из реанимации.

Бодрый тон стоявшего за письменным столом врача звучал чуточку фальшиво. Диана вгляделась в лихорадочно блестевшие зрачки его запавших глаз. Вот такие, наверное, были у анархистов, бросавших бомбы в царя.

Следующий вопрос она задала по чистому наитию:

– Что еще вы собирались мне сообщить?

Эрик сунул руки в карманы белого халата и прошелся по кабинету, где днем и ночью горел яркий свет.

– Хочу представить вам Дидье Романа, – произнес он наконец. – Он антрополог.

Диана соизволила повернуть голову к человеку, чье присутствие до сего момента попросту игнорировала. Он был очень молод – моложе Дагера. Темноволос, строен и держался так прямо, как будто носил жесткий корсет. Непроницаемое лицо украшали очки в блестящей черной оправе. Не человек – уравнение или абстрактная формула.

Врач продолжил:

– Дидье – антрополог в современном значении этого слова. Специалист по биометрии и генетике народонаселении.

Человек с замкнутым лицом кивнул и сделал робкую, но безнадежную попытку улыбнуться. Дагер спросил у Дианы:

– Вам известно, что это такое?

– В общем и целом.

Дагер улыбнулся своему ученому другу:

– Я тебе говорил – она фантастическая женщина!

Его натужно-веселый тон звучал все более неуместно:

– Я рассказал Дидье о Люсьене. И попросил его сделать несколько исследований.

Диана напряглась:

– Исследований? Надеюсь, что…

– Не волнуйтесь – не медицинских. Мы просто сравнили некоторые физиологические характеристики вашего ребенка с другими, скажем так, более общими.

– Не понимаю.

В разговор вступил антрополог:

– Я занимаюсь полиморфизмом, мадам. Работаю над характеризацией различных мировых популяций. В каждом народе, в каждом этносе некоторые характеристики повторяются чаще других. Даже в том случае, если они свойственны не всем членам сообщества, всегда есть средние показатели, позволяющие нам составить общий портрет этнической семьи.

Дагер сел и продолжил объяснения:

– Нам показалось интересным сравнить физиологические характеристики Люсьена со средними показателями народов, обитающих в тех регионах, откуда вы его привезли. Возможно, такая методика позволит нам… точно определить его происхождение.

Диана почувствовала нарастающий гнев – на сей раз на себя саму. Как она могла сама об этом не подумать? Общалась ведь с сотрудниками приюта, записала и передала специалисту все слова, которые произносил Люсьен, попыталась разобраться, что именно ему спасло жизнь. Но не догадалась изучить другое, столь очевидное и значимое свидетельство – его тело. Тело, возможно наделенное физиологическими, пусть даже самыми незначительными, признаками, способными охарактеризовать этнос, к которому принадлежал Люсьен.

Она повернулась к Роману и спросила уже спокойнее:

– Что вы нашли?

Антрополог достал из папки стопку листочков:

– Начнем, если не возражаете, с роста. Когда Люсьена привезли в больницу, вы заявили, что ему может быть шесть или семь лет. Однако стоматологический осмотр показал, что у Люсьена на месте все молочные зубы. А это означает, что мальчику не больше пяти.

Он перешел к следующему документу – Диана узнала бланк, который заполнила в ночь аварии.

– Вы указали, что Люсьен принадлежит к одной из народностей, живущих на побережье Андаманского моря.

Она бессильно развела руками:

– Доподлинно мне ничего не известно. Люсьен говорил всего несколько слов. По мнению директрисы приюта, это не тайский и не бирманский язык, ни даже какой-нибудь диалект этого региона.

Роман бросил на нее взгляд поверх очков и тихо спросил:

– Но вы полагаете, что он уроженец той части территории земного шара, которая включает в себя Бирму, Таиланд, Лаос, Вьетнам и Малайзию?

Диана ни в чем не была уверена:

– Я… да, конечно. У меня нет причин думать иначе.

Веки антрополога опустились, как ноле гильотины.

– Если мы сосредоточимся на районах, простирающихся вдоль берега Андаманского моря, – сказал он, – и даже если включим в зону поиска Таиландский залив и Желтое море, то обнаружим присутствие так называемых тропических и лесных этносов.

Он снова бросил короткий взгляд на Диану:

– Эрик сказал, что вы этолог. Следовательно, знаете, что естественная среда оказывает сильное влияние на рост человека. Люди и животные, живущие в лесу, уступают в росте жителям равнин.

Диана взглянула на антрополога в упор. Очки в очки. Роман сосредоточился на своих заметках.

– Рост обитателей межтропических лесов Юго-Восточной Азии в настоящее время колеблется от ста сорока двух до ста шестидесяти пяти сантиметров.

Еще один взгляд поверх стекол.

– Перейдем к кожной пигментации. Проблемой цвета кожи занимались многие исследователи, хотя этот критерий трудноопределим и к тому же опасен в употреблении, я не собираюсь подробно вам его растолковывать. Обычно мы измеряем свечение с помощью особой методики – рефлектометрии. Луч света направляется на кожу, после чего измеряется количество отраженных фотонов. Чем светлее кожа, тем выше уровень отражения.

Диана едва сдерживала нетерпение, догадываясь, куда клонит Роман.

– Мы провели этот тест с Люсьеном. Полученный результат – семьдесят-семьдесят пять процентов отраженного света. Эпидермис вашего мальчика практически полностью отражает луч света. Кожа у него ослепительно белая. Ничуть не похожая на смуглую кожу жителей межтропических зон. Заметьте: средний показатель для зоны Андаманских островов – пятьдесят пять процентов.

Диана вспомнила, как она купала Люсьена и поражалась белизне полупрозрачной кожи, сквозь которую просвечивали тонкие жилки. Как то, что так ее восхищало, могло вдруг стать источником тревоги? Антрополог продолжал, листая страницы:

– Вот другие данные. О физиологических показателях Люсьена. Артериальное давление. Сердечный ритм. Уровень сахара в крови. Объем дыхания…

Диана перебила его:

– Вы располагаете статистикой по каждому из этих критериев?

Роман позволил себе горделивую улыбку:

– И множеству других.

– Вы сравнили их с показателями моего сына?

Антрополог кивнул:

– Один из показателей Люсьена потрясает воображение. Мальчик только начал выздоравливать, но нам удалось измерить объем его дыхания. У него фантастические легкие! Вы наверняка знаете, что этот критерий напрямую связан с высотой, на которой живет человек. У горцев и объем легких, и уровень гемоглобина выше, чем у равнинных жителей. У любого человека эти показатели связаны со средой происхождения.

– Ближе к делу, черт возьми!

Ученый кивнул:

– Судя по всем его показателям, Люсьен родился и жил на большой высоте. Они не имеют ничего общего с показателями людей, живущих в приморской и лесной зонах.

Безмолвие душило Диану. Полное безмолвие, не способное разрешиться ни словами, ни предположениями. Дидье Роман продолжил бесцветным, лишенным малейшей экспрессии голосом:

– Сложив три составляющих – его рост, пигментацию и физиологические показатели, – получаем уравнение: равнины, холод, высота…

Диана спросила глухим шепотом:

– Это все?

Антрополог показал ей стопку листков:

– Отчет занимает пятьдесят страниц. Мы сделали все обследования: группа крови, тканевые пробы, хромосомы. Ни один результат – ни один, я на этом настаиваю! – не соответствует среднестатистическим показателям людей, живущих в регионе Андаманского моря.

Диана скорее выдохнула, чем спросила:

– И эти результаты предполагают совсем иное происхождение…

– Тюркско-монгольское, мадам. В организме ребенка присутствуют все основные черты, характерные для обитателей дальневосточных районов Сибири. Люсьен – не дитя тропиков, он маленький сын тайги. И родился за тысячи километров от того места, где вы его усыновили.