Глава 6

Билли Рэнсом, городской судебный исполнитель и бывший шеф полиции Лас-Алидаса, добродушный верзила, вышел навстречу машине шерифа.

— После вашего звонка я сразу вышел на крыльцо, — сказал он, понизив голос.

— Давайте не будем разговаривать здесь. Я не хочу, чтобы она знала, что я уезжаю. Каждый раз, когда бывают ночные вызовы, она воображает, что меня убьют. Мы можем…

Из-за плотной занавески на окне раздался высокий женский голос:

— Валяйте, продолжайте говорить прямо на пороге.

И не воображайте, что вам удастся незаметно улизнуть.

Билли Рэнсом, пора бы тебе запомнить, что меня не обманешь! Это вы, шериф?

Брэндон, усмехнувшись, добродушно прогудел:

— Все в порядке, миссис Рэнсом, нам тут надо проверить одну машину.

— Ладно, присматривайте за Билли, — сказала она. — С него хватит нарваться на пулю. А он слишком большой, чтобы в него не попали.

Брэндон хлопнул Рэнсома по плечу.

— Мы можем и здесь поговорить. Один парень из Оклахомы напился и украл машину, зарегистрированную на имя Роберта К. Хинкла, проживающего в доме 605 по Честнат-стрит. Хорошо бы его найти. Машина разбита, в аварии погиб бизнесмен из Лос-Анджелеса.

На машине оклахомский номер. Прописка в Лас-Алидасе временная.

— И это все? — раздался женский голос.

— Практически все, — заверил ее шериф.

Они услышали, как зазвенели пружины матраца.

Миссис Рэнсом сказала:

— Ладно, Билли. Отправляйся. И больше не пытайся меня провести. Слышишь?

— Да, дорогая.

— Если бы я проснулась и увидела, что тебя нет в доме, я бы очень беспокоилась. А теперь отправляйтесь, я хочу поспать до вашего возвращения.

— Да, дорогая.

Они направились к машине шерифа.

Селби негромко сказал:

— В этой истории много странного, Рэнсом. Что вам известно о Хинкле?

— Ровным счетом ничего. Думаете заглянуть по этому адресу?

— Не помешает.

Они сели в полицейскую машину. Стук захлопнувшейся дверцы прозвучал в ночной тишине, как взрыв.

Рэнсом, взглянув на светящийся циферблат часов на щитке управления, произнес:

— Без десяти два. В это время полагается быть дома.

Поехали. Первый поворот направо, потом прямо. Через пять кварталов начнутся пятисотые номера по Честнат.

Еще один поворот налево — и нужный дом — второй от угла.

Дом оказался небольшим калифорнийским бунгало с подъездной дорогой к гаражу. Он был погружен в темноту. Узкие дорожки напоминали призрачные ленты, отражающие свет уличных фонарей, а строения — мрачные надгробия, хранящие неразгаданные тайны.

Брэндон постучал в дверь дома Хинкла. Ответа не последовало, и он постучал вторично. Селби достал миниатюрный фонарик-карандаш, чтобы найти звонок.

Билли Рэнсом нажал кнопку, Брэндон продолжал стучать.

Через несколько минут сонный мужской голос крикнул:

— Эй, Боб, кто-то у дверей.

Зажегся свет. Послышались неспешные шаркающие шаги.

Тот же голос повторил:

— Боб, кто-то стоит у дверей.

Брэндон сообщил:

— Это шериф. Мы хотим с вами поговорить.

Осветилось еще одно окно. Через минуту человек со взъерошенными волосами и опухшей от сна физиономией, застегивая на ходу пояс рабочих штанов, приоткрыл входную дверь и выглянул через щелку.

Над крыльцом зажегся фонарь, человек спросил:

— Чего вы хотите?

— Мы ищем мистера Хинкла.

— Я и есть Хинкл.

Билли Рэнсом представился:

— Я здешний начальник полиции, со мной шериф и прокурор.

— Ну и что вам надо?

— У вас есть автомашина?

— Да.

— Где она?

— В гараже. А в чем дело?

— Ваша машина попала в аварию, — сказал Селби.

— Исключено! — уверенно отрезал мистер Хинкл.

Из глубины дома донесся женский голос:

— Боб, в гараже стоит наша машина, свою ты оставил на дорожке.

Хинкл протер глаза, поскреб затылок и растерянно пробурчал:

— Верно…

В коридоре послышались шаги, и на крыльцо вышла миловидная особа в халатике абрикосового цвета.

Она тоже выглядела сонной.

— Что случилось?

— Вы говорите, машина мистера Хинкла оставалась на подъездной дороге?

— Да, вон там. — Она ткнула пальцем в конец дорожки.

Брэндон сказал:

— Сейчас там нет никакой машины.

— Черта лысого там нет! — огрызнулся Хинкл.

Снова затопали в коридоре, на этот раз показался мужчина лет тридцати двух, босой, в одних брюках и рубашке. Он присоединился к группе на крыльце и мрачно взглянул на посетителей.

Хинкл прошелся по дорожке и увидел, что его машина действительно исчезла.

— Так ваш автомобиль стоял там? — настаивал Селби.

Хинкл вроде бы окончательно проснулся.

— Да, мои друзья приехали погостить, их машину я поставил в гараж, ну а мою пришлось оставить снаружи.

— Давайте посмотрим, — сказал Селби.

Они прошли к гаражу. Хинкл отворил ворота. Внутри находился седан с номером штата Оклахома.

Селби повернулся к женщине и спросил:

— Ваше имя?

— Грайнс.

— Из Чероки-Флэтс в Оклахоме?

— Да. Откуда вы знаете?

— Это ваш муж? Его зовут ПервисомПерлисом?

Мужчина ответил:

— Да. Чего вы хотите?

Селби спросил:

— У вас есть брат Карлтон?

Мужчина пришел в замешательство, женщина сказала:

— Конечно, есть. Вернее, был. Он уже десять лет как умер.

Селби пояснил:

— Понимаете, парень, который сидел за рулем машины Хинкла, назвался его именем.

Первис Грайнс сказал:

— КарлтонаКарлтону убили в Орегоне.

— При побеге из тюрьмы, — добавила женщина. — Это было десять лет назад, в декабре, да?

— В январе 32-го года, — поправил муж.

— Ваш постоянный адрес в Оклахоме?

— Номер 952, Ист-Пейсайд-стрит. У нас собственный дом, мы там поселились после свадьбы.

— Когда вы легли спать?

Они переглянулись.

— Наверное, часов в девять, — сказал Хинкл.

— Не слишком ли рано для Дня благодарения?

— Какая разница? — с вызовом спросил Хинкл. — Это свободная страна. По-моему, мы еще можем ложиться спать, когда захотим.

Вмешалась женщина:

— Не лезь в бутылку, Боб. Ведь они хотят выяснить, что случилось с твоей же машиной! — Потом, повернувшись к шерифу, пояснила: — Боб Хинкл работает на нефтепромыслах. Мой муж когда-то работал вместе с ним в Оклахоме. Нас на две недели отпустили, вот мы и приехали познакомиться с Калифорнией. Были тут уже в среду. Боб живет один, он развелся с женой. Я сказала мужчинам, что приготовлю праздничный ужин.

Боб начинает работать в восемь утра, вот почему мы так рано ложимся. У нас есть знакомые, живущие от нас за два квартала. Часов в восемь мы отправились к ним, немножечко выпили, поболтали. Боб не пошел, он считает, что они одна шайка-лейка с его женой. Уговорили, чтобы она ушла от него.

— Я устал, — угрюмо буркнул Хинкл.

— Когда вы вернулись? — спросил Селби у миссис Грайнс.

— Примерно в половине десятого. Заглянули к Бобу, он уже спал. Мы не стали его тревожить. Наши друзья получили весточку от Эвелин, жены Боба. Я хотела ему рассказать.

— Благодарствую, — насмешливо сказал Хинкл, — все свои сообщения передай через шерифа.

— Боб, перестань!

— Никто из вас не слышал, как угоняли машину? — спокойно спросил Селби, его не задевали колкости Хинкла.

Они посмотрели друг на друга и одновременно покачали головами.

— Где вы работаете? — спросил Брэндон у Хинкла.

— В Лисхолдской объединенной нефтяной компании.

— Давно?

— Около двух месяцев.

— Вы говорите, что разведены?

— Жена ушла от меня.

— Когда?

— Через две недели после того, как мы перебрались сюда. Поехали в Рино оформлять развод. Наверное, сейчас она его уже получила.

— И вы оставили для себя одного целый дом?

— Поживу здесь, пока не подыщу подходящую комнату. На той неделе собираюсь съехать.

— Ваша машина — седан-«понтиак» образца 1939 года?

— Правильно.

— Вы оставили ключи в машине?

Хинкл снова поскреб затылок.

— Кажется… У нас в окрестностях никогда не было воровства… Машина здорово пострадала?

— Спереди сильно помята.

Хинкл плюнул в сторону.

— Черт побери, после ухода жены я и думать забыл про страховку… Уж когда не везет, тогда не везет!

Брэндон взглянул на Селби.

Тот пояснил:

— Мы только проверяем. Машина находится в Мэдисон-Сити. Вернее, то, что от нее осталось. Вы можете съездить и посмотреть в любое время.

— Я буду на работе, — проворчал Хинкл. — Повернувшись к Грайнсу, он добавил: — Наверное, ты с Руфью сможешь прокатиться туда и посмотреть, что с ней можно сделать?

— Разумеется. Утром мы закинем тебя на работу, а оттуда сразу поедем и поглядим.

Селби сказал:

— Я хочу побеседовать с мистером и миссис Грайнс еще раз, уже после того, как мы проведем детальное расследование. Очень сожалею, что приходится вас беспокоить, но идет проверка. Нам необходимо узнать, кто вел машину.

Усевшись в служебную машину, Билли Рэнсом сказал:

— Вот это постановка дела! Мы нашли машину до того, как владелец узнал, что она украдена… Все же, шериф, почему вы ведете расследование так поспешно?

— Понимаете, за рулем сидел Десмонд Биллмейер, богатый человек, владелец магазинов… Послушайте, Рэнсом, вот что вам надо сделать. Займитесь-ка с утра Хинклом, узнайте у него все, что можно, о Грайнсах. Ну и, конечно, выясните в Лисхолдской компании, что за работник сам Хинкл. Хорошо?

— ОкейО'кей. И потом вам позвонить?

— Да, если не трудно.

Они завезли Рэнсома домой и поехали в Мэдисон-Сити. Город казался вымершим, лишь высоченные фабричные трубы да освещенные корпуса сахарного завода, казалось, проявляли признаки жизни.

Посмотрев на них, Брэндон заметил:

— В этом году хороший урожай сахарной свеклы.

Селби зевнул.

— И хороший урожай убийств… Увидимся в девять, Рекс.

Утренний выпуск «Кларион» поместил описание дорожной катастрофы под заголовком:

«ГИБЕЛЬ БОГАТОГО БИЗНЕСМЕНА»

«Быстрые действия местных властей привели к идентификации. — Поразительные и таинственные обстоятельства смерти. — Шериф и окружной прокурор спешат с расследованием».

Селби читал статью за завтраком. Когда он пришел в контору, Аморетт Стэндиш, его секретарша, сообщила, что из Лос-Анджелеса уже несколько раз звонили.

Действительно, не успел он переступить порог своего кабинета, как зазвонил телефон. Редактор ежедневной лос-анджелесской газеты просил интервью. Он держался вежливо, но был настроен скептически в отношении идентификации.

Селби, спрятавшись в раковину профессионального достоинства, только и сказал, что тело опознано двумя свидетелями, хорошо знавшими покойного, и что прокуратура ведет расследование обстоятельств смерти.

Почти одновременно появились Брэндон и доктор Трумэн. Патологоанатом был хорошим врачом, его профессия читалась в каждом жесте и взгляде. Как и полагается врачу, он ничем не выдал того, что не спал всю ночь.

— Ну, — нетерпеливо спросил Селби, — что скажете?

Доктор Трумэн заговорил медленно, взвешивая каждое слово.

— Мужчине примерно сорок два года. Он много пил. Однако автомобильная авария не явилась причиной его смерти. У него было слабое сердце. Вполне допускаю, что он и сам об этом не знал, вел обычную жизнь делового человека, и сердце не доставляло ему особых неприятностей, но у него бы непременно развились серьезные осложнения. По моему твердому убеждению, смерть явилась следствием сердечной недостаточности, обусловленной повышенной дозой хлоралгидрата.

— Это что, «сногсшибательные капли»?

— Да, их часто так называют. Если у человека больное сердце, они в большом количестве опасны. Хлоралгидрат не так-то просто обнаружить, но я все же понял, что он был принят в большом количестве, и смерть наступила вскоре после принятия наркотика.

— Как он умер? — спросил Селби.

— Это я и хочу узнать… Некто Архангельский опытным путем установил, что хлоралгидрат неравномерно распределяется в крови человека. Вначале его меньше в мозге, чем в крови, позднее соотношение меняется. Так вот, я нашел больший процент хлоралгидрата в крови, чем в мозге. Выходит, смерть наступила до того, как наркотик достиг максимальной эффективности. Другими словами, смерть наступила вскоре после его введения. Я провел анализ остатков бренди в разбитой бутылке, им насквозь была пропитана одежда.

И анализ показал, что в алкоголь был примешан хлоралгидрат. Сколько, сказать не могу, но в достаточном количестве, смею вас заверить.

— Есть ли вероятность, — спросил его Селби, — что он сам его подмешал?

— Безусловно.

— Вероятность большая?

— Я сходу не могу ответить, вопрос не входит в мою компетенцию, могу высказать только личные соображения. Хлоралгидрат иногда используют в качестве гипнотического средства. Я знал многих людей, которые нарочно принимали его, чтобы избавиться от последствий пьянки.

— Своего рода «восстановитель»?

Доктор Трумэн кивнул:

— Совершенно верно.

— Ну а что вы скажете о времени смерти?

— Трудный вопрос. Я бы сказал, что смерть наступила часов в девять, но для подстраховки назову такие пределы: от восьми тридцати до девяти тридцати. Так я и скажу на перекрестном допросе.

— Как вы определили время?

— Учел множество факторов, не сомневайтесь. Поймите, Дуг, мне не хочетcя излишне осторожничать, но ведь время смерти — один из самых важных моментов.

Невольно боишься наломать дров. Так что я принял во внимание и процесс трупного окоченения, и реакцию тканей на отдельные стимуляторы, и общее состояние организма. В итоге даю вам час времени, за который ручаюсь головой.

— Ясно, доктор, огромное спасибо.

Когда доктор Трумэн ушел, Селби сказал:

— Не станем себя обманывать, Рекс. Мы имеем дело с убийством… Давай…

Он поднял голову, так как в этот момент отворилась дверь, и в кабинет просунулась голова Аморетт Стэндиш.

— Мистер Дж. К. Джилспай спрашивает, не могли бы вы его принять?

— Проведите его сюда.

Джилспай, человек лет сорока с седыми волосами и коротко подстриженными усиками, держал в руке свернутую трубкой «Кларион». Он подошел к столу Селби с видом человека, не привыкшего попусту тратить время.

— Вы — Селби, — начал он. — Я встречался с вами два года назад, вскоре после моего приезда в Мэдисон-Сити. Возможно, вы меня не помните. Шерифа Брэндона я вижу чаще. Доброе утро, джентльмены.

В манерах мистера Джилспая чувствовалась энергичная деловитость, говорил он напористо, будто стремился как можно быстрее добраться до сути дела.

Они с Селби обменялись рукопожатием.

— Присядьте.

Джилспай расправил «Кларион».

— Сколько здесь правды? — требовательно спросил он.

— Где именно?

— В сообщении о Десмонде Биллмейере.

Селби взглянул на Брэндона, потом ответил:

— Здесь нет лжи.

— Идентификация надежная?

— Абсолютно. Сомнения исключаются.

Джилспай глубоко вздохнул.

— Ну, что ж, значит все верно. А я-то пытался убедить себя, что газета напутала, сгустила краски. Никак не мог поверить, мне и сейчас все это кажется невероятным.

Он подергал себя за кончик уса.

— Уфф! Странная история, крайне непонятная! Удар, еще удар!.. Будь оно неладно, джентльмены, мы же вчера с Десмондом договорились встретиться. Я не мог заснуть всю ночь, волновался, почему он не приехал.

— На который час было назначено свидание?

— Мы конкретного часа не назначали, он должен был ко мне заглянуть в течение дня. Речь шла о сделке по приобретению недвижимости. Посредником был Стефен Фрилмен. Вы знаете, что правая рука Биллмейера, секретарь и начальник по рекламе, недавно вышла замуж за брата Стефена. Биллмейер опасался, что это свяжет его по рукам и ногам при переговорах с Фрилменом. Естественно, он стремился максимально снизить цену участка, ну а Стефена интересовало повыгоднее его продать. И Биллмейер уговорил меня взять на себя переговоры и добиться самых льготных условий, не упоминая его имени. Я согласился оказать ему дружескую услугу без всякой выгоды для себя, действуя в качестве его агента или подставного лица, что будет точнее.

Селби молча посмотрел на Брэндона.

— Вообще-то Десмонд собирался подписать соглашение, — продолжал Джилспай. — Я окончательно договорился со Стефеном Фрилменом, доведя цену до допустимого минимума. Я позвонил Десмонду и так ему и сказал. Он попросил меня поставить его в известность, как только закончу переговоры со Стефеном.

— Куда вы ему звонили? — спросил Селби.

— По голливудскому номеру. Он сказал, что целый день будет ждать моего звонка.

— Когда вы ему звонили?

— Точно не помню, около шести часов, возможно в шесть тридцать, на часы не глядел. Фрилмен находился у меня, а ушел он в семь часов. Я вышел в другую комнату и звонил Десмонду оттуда. Назвал ему цену.

Мне показалось, что он доволен, но все же просил выставить условие, позволяющее взглянуть на недвижимость. Он хотел приехать ко мне после ухода Стефена и привезти задаток.

— Он не назвал какой?

— Нет, джентльмены, но с него причиталось… скажем что-то около ста тысяч долларов.

— Продолжайте.

— Я все ждал и ждал, а Десмонд не появлялся. Он был очень пунктуален. Я не ложился спать до двух часов ночи, несколько раз звонил ему в контору, но ответа не получил… И вот сегодня утром увидел сообщение в газете.

Черт возьми, джентльмены, это немыслимо. Невозможно! Десмонд под воздействием алкоголя? Да ведь этот человек капли спиртного в рот не брал! Поверьте, мне ли не знать!

— Сколько времени вы с ним знакомы?

— Семь или восемь лет.

— А близко?

— Лет пять.

— Вы никогда не слышали, чтобы он говорил про человека по имени Грайнс?

— Грайнс? Вряд ли. Конечно, он мог мимоходом его назвать, но у меня исключительно скверная память на имена, я даже забываю, как зовут знакомых, с которыми давно не встречался… Могу я полюбопытствовать, почему вы задали этот вопрос?

Селби осторожно ответил:

— Я подумал, что Биллмейер мог встречаться с неким Грайнсом.

— Давно или, наоборот, совсем недавно, — ввернул шериф Брэндон.

— Повторяю, я не припоминаю, чтобы он при мне называл это имя. Кто такой Грайнс? Бизнесмен? Связан с…

— Пока не знаем, — ответил Селби, — мы расследуем.

Джилспай поднялся с места.

— Потрясающее известие, — сказал он со вздохом. — Я все еще не могу прийти в себя. Поверите ли, за завтраком мне буквально не лез кусок в горло.

Селби заметил:

— Так как вы были с ним близко знакомы, мы очень просим вас съездить к Перкинсу и взглянуть на тело.

Джилспай вскинул голову:

— Но, джентльмены, ведь вы сказали, что никаких сомнений быть не может?

— Сомнений нет, — ответил Селби. — Тело опознано миссис Джилберт Фрилмен.

— Ах вот как!

— Но мы хотим проверить ее показания.

Джилспай прищурил глаза:

— Не уверен, что правильно вас понял. Разве по закону требуется такая проверка?.. Впрочем, я все равно хотел просить разрешения взглянуть на тело… Уж очень странная история! Если Десмонд Биллмейер действительно напился, значит, кто-то заставил его это сделать.

Я хочу, чтобы мои слова вошли в протокол. Я понял из газет, что имеются так называемые «загадочные обстоятельства».

Селби ограничился кивком. Его посетитель собирался сказать что-то еще, но передумал и двинулся к выходу:

— Я взгляну на тело, джентльмены. А потом позвоню вам, хорошо?

— Да, пожалуйста.

— Я еду немедленно.

Он уже взялся за дверную ручку, но на пороге задержался, по-видимому испытывая чувство неловкости.

— Вы хотите еще что-то сказать? — спросил Селби.

Джилспай смущенно кашлянул.

— Не уверен, известно ли вам… В эту историю посвящены лишь несколько человек. Но, конечно, в ходе расследования вы можете все узнать. В жизни Десмонда Биллмейера есть пробел. Только он об этом никогда не говорил. Фактически он ударился в крайность: создал себе вымышленную родословную, фикцию чистой воды.

— Что вы имеете в виду? — спросил Селби.

— У него произошла полная потеря памяти. Мы были знакомы несколько лет, когда он об этом рассказал. Мне думается, попытки восстановить провалы в памяти мучили его. Однажды он мне сказал, что в его жизни есть темная глава, которая каким-то образом связана с запоем и поджогом здания… Жаловался, что иногда просыпается среди ночи в холодном поту, ему чудится пожар. У него была твердая убежденность, что если он когда-нибудь начнет пить, то сразу же потеряет над собой власть. Как-то ночью он со мной говорил об этом. Признался, что иной раз ему хочется вернуть память и вспомнить всю свою жизнь. Вроде бы, это возможно сделать с помощью гипноза. Но с другой стороны, он боялся. Я ему не советовал экспериментировать.

— Почему? — спросил Селби.

Джилспай покачал головой:

— У меня свой взгляд на амнезию. Когда у человека такая безумная боль, что он не может ее вынести, он падает в обморок. Такой выход для организма нашла природа. Человек теряет сознание, потому что сознание этого хочет. Ты забываешь о своей прошлой жизни, когда просто не можешь по-другому. Когда ты готов восстановить прошлое, память к тебе сама возвращается. Такова моя философия, джентльмены.

— И вы высказали Биллмейеру свои соображения? — поинтересовался Селби.

Джилспай закивал головой.

— Конечно. Я посоветовал ему оставить свое прошлое в покое. Он добился успеха, стал удачливым бизнесменом, его любили друзья, уважали сослуживцы.

Чего еще надо? — Он шумно вздохнул. — Надеюсь, я не наговорил лишнего, джентльмены? Конечно, я в какой-то мере не оправдал его доверия. Однако если он действительно напился, это было не случайно. И вы должны это знать.

Селби сказал:

— Мне думается, мистер Джилспай, вы сообщили нам крайне важную информацию.

— Ну что же, надеюсь, что так. Иначе я бы об этом не заговорил. Поеду взгляну на труп. Наверное, Десмонд и правда умер. Иначе бы он приехал вчера ко мне.

Ведь речь шла о покупке, в которой он был крайне заинтересован.

— Чем объясняется его нежелание упоминать свое имя при переговорах со Стефеном Фрилменом? — спросил Селби. — Мотивы были чисто этическими?

Джилспай внимательно посмотрел на прокурора.

— Мне он об этом ничего не говорил. Но я, разумеется, сделал кое-какие выводы. Понимаете, продаваемый участок лежал посередине его владений, так что он был самым заинтересованным покупателем. Естественно, Фрилмен в первую очередь обратился к Десмонду, когда участок поступил в продажу. Биллмейер ответил, что не хочет ничего покупать, он сам продал бы часть своих земель, если бы ему предложили подходящую цену. Сказал так, чтобы сбить спрос… Биллмейер был умным дельцом.

— В тот вечер он, кажется, хотел отвезти деньги наличными? — спросил Селби.

— Весьма вероятно. Он жаждал как можно быстрее заключить сделку. Не меньше самого Фрилмена, который был крайне заинтересован в получении комиссионных. И вот они от него уплыли… Конечно, джентльмены, вы понимаете, что я все это говорю строго конфиденциально.

Селби кивнул.

— Особенно о частичной потере памяти. Это материал не для прессы. Не хочу, чтобы трепали имя покойного друга. Он сказал, что я единственный человек, с которым он откровенно разговаривает. Будто я «развязал ему язык». Он был не очень общительным человеком… Черт возьми, джентльмены, всему есть предел. Я знаю, вам по долгу службы приходится копаться в личной жизни людей, но всему есть границы. Особенно если дело касается прессы.

Селби проводил Джилспая до двери, пожал ему руку и сказал:

— Вы нам существенно помогли, и я даю вам слово, что не буду злоупотреблять вашим доверием.

Когда дверь закрылась, Селби взглянул на Брэндона и сложил губы, будто намеревался засвистеть.

Брэндон вынул из кармана кисет.

— Вот и объяснение, — сказал он. — Что-то заставило Биллмейера напиться. Под действием алкоголя он вспомнил, кем был прежде, и совершенно забыл свою жизнь в качестве Десмонда Биллмейера.

— А этой забытой личностью был…

— Карлтон Грайнс, мошенник, — подхватил Брэндон.

— И тут его память шагнула назад на десять лет, — задумчиво продолжал Селби. — Он вспомнил, где спрятал свои старые вещи. Достал их, тем самым подхватывая нить своей жизни в том месте, где она была оборвана. А в результате был убит.

Брэндон набивал трубку табаком.

— В каком же мы-то оказались «приятном положении»! Нам придется идти по следу десятилетней давности, причем все улики остались в голове мертвеца!

Селби полез в карман за трубкой.

— Для начала у нас имеется самый важный ключ.

— Какой же?

— Когда память Биллмейера вернулась к тому инциденту, который вызвал у него амнезию, он отправился туда, где когда-то оставил одежду, и одежда все еще находилась там!

Брэндон вскинул голову:

— Ей богу, сынок, ты говоришь дело!