Глава 92

– И что же босс сказала по поводу Джессики Райан? – спросил Пенн.

Вернувшись, Стейси все рассказала Ким, закончив свой монолог объяснением, почему она решила не входить в «дом на колесах». Босс выслушала ее со смешанным выражением удивления и, как показалось Стейси, гордости на лице.

– Значит, никто так и не искал ее, кроме тебя, решившей не сдаваться?

Стейси молча кивнула.

– И ты считаешь, что девочке, если она вернется домой в ближайшие пару дней, грозит опасность?

Констебль, не колеблясь, ответила утвердительно.

– И ты уверена, что с Джесси всё в порядке и она находится под опекой ответственного взрослого?

Стейси вспомнила, как отчаянно миссис Уэстон защищала девочку, которую знала практически всю ее жизнь.

– Абсолютно уверена.

– Ладно. Тогда доживем до понедельника, – согласилась Ким.

– Знаешь, Пенн, мне кажется, что она стала мне доверять, – сказала Стейси, чувствуя, как груз новой ответственности давит ей на плечи, и взмолилась, чтобы это оказалось правдой.

Пенн откинулся на стуле и задумчиво посмотрел на нее:

– То есть жизнь у тебя бьет ключом, да? Ты обнаружила потерявшуюся девочку, но предпочла не найти ее, а теперь хочешь полностью перелопатить почти законченное дело, каждая улика в котором кричит именно о том, что ты хотела бы услышать…

Услышав подобный вывод, констебль постаралась спрятать улыбку.

– А разве подобное не случается постоянно?

– Но не везде… – Пенн приподнял бровь. – Ладно, пошли за флажки.

С этими словами он встал и подошел к пустой доске, висевшей возле двери. Взяв фломастер, написал в углу имена всех погибших. Потом соединил прямой линией имена Гордона Корделла и Сола Корделла, а также Филлис Мэнселл и Наты Мэнселл.

Стейси следила, как сержант пометил линии словом «семья», а потом провел две линии от Корделла к Мэнселл, над одной из которых надписал «заява», а над другой – «отношения».

В центре доски Пенн написал имена Джованни и Анджело Манчини. Линия от Анджело дошла до линии «заява», соединив, таким образом, его с Корделлом и Мэнселл.

После этого он в столбик перечислил вещественные доказательства. От отпечатка обуви линия прошла к Джованни. От волоса – тоже к Джованни. От волокон линии прошли до обоих Манчини. Возле надписи «кровь» Пенн поставил вопросительный знак.

Отступив, он повернулся к Стейси.

– Ничего не забыл?

Констебль покачала головой и почувствовала какую-то тревогу.

– А знаешь, я начинаю понимать Брайанта. Если посмотреть на это с такой точки зрения, то дело принимает совсем другой оборот. Эти члены семьи – при чем здесь они, черт побери?

Стейси не отрываясь смотрела на доску.

– Просто мы всё приняли за чистую монету – и заяву, и отношения, и вещественные доказательства. И, считая, что здесь важно абсолютно всё, зациклились на том, что у них были отношения. И на том, что они вдвоем обвиняли Манчини…

– Полностью забыв при этом, что между ними была еще одна очень важная связь, – закончил Пенн, постукивая фломастером по губам.

Стейси кивнула, прекрасно понимая, что он имеет в виду.

Они полностью забыли, что эти двое вместе работали.