Глава 63

– Ну, и что дальше? – спросил Брайант, когда они стояли возле допросной № 1.

– А дальше я больше всего на свете хотела бы заполучить эти кроссовки и посмотреть, совпадет ли их подошва с отпечатком на пиджаке Корделла. А еще проверить их на наличие остатков крови.

Когда ей позвонил Пенн, он сообщил, что отпечаток на убитом точно соответствовал тому типу кроссовок, которые носил Манчини, но, чтобы убедиться в этом, ей необходимо сделать оттиск подошв этих кроссовок.

– Ну да, помечтай… Я имел в виду тактику допроса. Плохой полицейский, хороший полицейский… Что выбираем?

– Полицейские в двадцать первом веке могут быть только хорошими… – Стоун, приподняв бровь, вошла в комнату. – Спасибо вам за ваше терпение, мистер Манчини, – сказала она приятным голосом, усаживаясь напротив подозреваемого. – Мы хотели бы, чтобы вы добровольно ответили на несколько вопросов. В то же время вы можете в любое время покинуть эту комнату. Вам понятно?

Было заметно, что, услышав, каким тоном это было сказано, Манчини расслабился.

– Сэр, как вы, наверное, уже поняли, мы расследуем убийство доктора Гордона Корделла, а у вашей семьи совсем недавно возникли к нему некоторые претензии.

– Это у него возникли претензии, а мы, твою мать, вовсе не…

– Мистер Манчини, вчера, когда мы общались с вашим отцом, вы были очень взволнованы.

– Правильно, черт возьми.

– А не могли бы вы объяснить, почему так злитесь на доктора Корделла?

– Да дело, в общем-то, не в нем. Он был самонадеянным, тщеславным засранцем и получил то, что ему причиталось, если уж на то пошло. Он лгал о моем отце, который раскрыл его грязный секрет, и попытался уничтожить его, чтобы делу не был дан ход. Гораздо больше меня злит эта гребаная главврачиха, которая просто вышвырнула Па, даже не выслушав его. Хотя в любом случае Па ничего не собирался говорить. Он много чего видит, но предпочитает ни во что не вмешиваться. Занимается своими делами и подтирает за другими их дерьмо.

– Мне кажется, Ванесса Уилсон была обязана действовать в соответствии с процедурой.

– Да начхать мне на все эти процедуры, – огрызнулся Манчини. – Моему Па пришлось уйти оплеванному, с ярлыком лгуна и вора, а он этого не заслуживает.

– Хорошо, мистер Манчини. – Голос Ким был спокоен. Напротив нее сидел человек горячий, заводящийся с полоборота, и ей вовсе не хотелось, чтобы он встал и ушел. Не раньше, чем она доберется до его обуви.

– Она та еще сука, которая обращалась с моим Па как с дерьмом… – Неожиданно он подался вперед. – А вы знаете, сколько мой отец работал сверхурочно только потому, что кто-то звонил и сообщал о том, что заболел? Но об этом ведь нельзя говорить, потому что это противозаконно… А сколько раз ему приходилось оставаться после работы, потому что какой-то новичок не успевал сделать все в срок? И он ни разу не пожаловался. А знаете, почему? Потому что он человек благодарный… И он был так признателен за то, что у него есть эта работа, что держал свой рот на замке и продолжал трудиться. И за это они окрестили его гребаным вором… – Джованни горестно покачал головой.

– Кто это «они»? – уточнила Ким.

– Ну, Корделл, его сучка и эта гребаная главврачиха. Тут кого ни возьми – мало не покажется…

– И ваш отец точно был с вами в понедельник вечером? – спросила Ким.

Резкая смена темы разговора вызвала у допрашиваемого некое нарушение концентрации. Казалось, он заколебался, прежде чем утвердительно кивнуть.

– Да, мы были дома. Смотрели телик.

– Хорошо, мистер Манчини. А где вы оба были вчера днем?

Нахмурившись, мужчина посмотрел на инспектора. Его брови чуть не сошлись на переносице.

– Простите, но на этот вопрос я отвечать не буду.

– Но вы же не могли забыть, где были вчера в это же время?

– Я не сказал, что не могу ответить на вопрос. Я сказал, что не буду отвечать на него. И вообще, мне кажется…

– Ладно, сэр, нет проблем, – успокоила его Ким. – У меня остался всего один вопрос, хорошо?

Манчини согласно кивнул.

– Джованни, вы не могли бы дать мне на минутку ваши кроссовки?

Он нахмурился еще больше и затряс головой.

– Нет, офицер. Боюсь, что я не могу этого сделать.