Глава 44

Ким заглушила двигатель и сняла шлем. Дом ничем не отличался от таких же, стоявших в одном ряду с ним. Единственной его отличительной чертой был плакат с надписью «ПРОДАЕТСЯ», прикрепленный посередине стены строения.

Интереснее было само место, в котором он располагался. Ллаголлен стоял на шоссе А5, как раз на полпути между Черной Страной и Сноудонией. Городишко расположился у самой подошвы горы, которая называлась Ллантисилио. С того места, где сейчас стояла Стоун, открывались потрясающие виды на долину реки Ди, холмы Клуидиэн и вершину Бервин на самом горизонте.

Ким любовалась видом целых тридцать секунд, прежде чем повернулась к дому и постучала в дверь.

Она увидела, как в левом окне рука раздвинула жалюзи. Дверь раскрылась на пару дюймов.

– Я вас слушаю.

– Сара Льюис? – спросила Ким, стараясь заглянуть в эту узкую щель.

– А вы кто?

– Инспектор Ким Стоун. – Боже, ведь она говорит с входной дверью…

Дверь открылась, и пораженная Ким сделала шаг назад. Перед ней стояла женщина, как две капли воды похожая на Александру Торн. Это не было простым семейным сходством. В толпе Стоун точно приняла бы ее за Александру.

Ким подняла вверх руки, чтобы успокоить женщину.

– Всё в порядке. Я не местная и приехала сюда из Центральных Графств, из местности, которая называется…

– Как вы меня разыскали?

– М-м-м… а это важно?

– Уже нет, – женщина слегка опустила плечи. – Чем я могу вам помочь?

– Я по поводу вашей сестры.

– Ах да, ну конечно, – произнесла женщина безо всяких эмоций.

Ким осмотрелась.

– Можно мне войти?

– А вам это надо?

– Мне так кажется, – честно ответила инспектор.

Сара Льюис отступила на шаг и позволила ей войти. Стоун подождала, пока женщина закроет дверь, а потом прошла вслед за нею. Когда-то дом был коттеджем с двумя комнатами наверху и двумя внизу, но войдя, Ким увидела, что к нему пристроена полноразмерная кухня, которая увеличила строение за счет большого заднего сада.

– Садитесь, если вам надо, – сказала Сара, прислоняясь к кухонному столу.

Стеклянный обеденный стол стоял лицом к площадке, на которой находились горка, пара качелей и место для барбекю. В траве валялись несколько частей разломанных кукол. И именно эти оторванные конечности позволили Ким найти необходимое сравнение.

Сара была на пару дюймов ниже сестры и немного полнее. И хотя она и старалась сдерживаться, на ее прекрасном лице отражалась масса эмоций. Если б сестры были куклами, то Алекс была бы идеальной пластмассовой куклой, которую держат в коробке, чтобы не повредить; а вот Сара была бы плюшевым медвежонком в испачканном комбинезоне, которому достаются вся любовь и ласки.

Ким чувствовала, как попадает под очарование этой женщины. Ее интересовал вопрос: когда стало понятно, что сестры – полная противоположность друг другу?

– Думаю, что надеяться на то, что она умерла, преждевременно?

Прежде чем Ким успела ответить, в комнату прискакала маленькая девочка. Ее кудряшки торчали из-под шерстяной шапки и полосатых наушников от холода. Шарф ручной вязки был небрежно обмотан вокруг шеи, а из рукавов пальто торчали варежки.

Девочка остановилась как вкопанная и посмотрела на свою мать. Ким была удивлена, увидев панику в глазах ребенка.

Лицо Сары смягчилось при виде дочери. Все остальное было забыто.

– Умница, – сказала женщина, дважды обматывая шарф вокруг горла девочки. – Вот теперь ты прекрасно упакована.

Она взяла лицо девочки в руки и покрыла его поцелуями.

– А как насчет меня? Я тоже прекрасно упакован? – За спиной девочки появился мужчина. Ким рассмотрела шерстяную парку и наушники в горошек, прежде чем он ее заметил.

Сара слегка покачала головой и подтолкнула их к входной двери.

– Погуляйте подольше. И не забудьте про мясные пирожки!

Ким не имела представления, о каких пирожках идет речь, но она услышала перешептывание в прихожей.

Лицо Сары вновь помрачнело, но Стоун успела охватить взглядом всю семью. Удивление в глазах ребенка. Забота, написанная на губах мужчины.

Они простояли в центре гостиной не больше десяти секунд, и было видно, что они единая команда и что они счастливы.

Но в основе жизни этой семьи лежал страх.

– Итак… Она мертва? – повторила свой первый вопрос Сара.

Ким отрицательно покачала головой.

– Тогда чем я могу вам помочь?

– Мне нужно побольше узнать про нее.

– А я здесь при чем? – Сара прикусила нижнюю губу.

– Вы ее сестра. Вы наверняка знаете ее лучше, чем кто бы то ни был.

– Я не видела сестру с того момента, как она освободила свою комнату и отправилась в университет. Никто из нас ее не видел. И мое самое большое желание – никогда больше с ней не встречаться!

– И вы с ней никак не контактируете?

– Мы с ней не так близки. – Сара опустила было руки, но потом быстро засунула их в карманы джинсов.

– Но ведь вы наверняка…

– Послушайте, я не знаю, зачем вы приехали, но мне действительно нечем вам помочь. Мне кажется, вам…

– Чего вы так боитесь? – спросила Ким, не двигаясь.

– Прошу прощения?

Стоун не хотела задавать такой прямолинейный вопрос, но теперь отступать было некуда.

– Ваша дочь не очень-то привыкла к посетителям, правильно?

Сара старалась не смотреть ей в глаза.

– Мы просто ведем замкнутый образ жизни, вот и всё. А теперь, если не возражаете…

Ким выдвинула стул и осмотрелась. Она оценила коллекцию фотографий на стенах. На одной из них семья стояла втроем на мосту через реку Ди, по которому она недавно проехала. На другой девочка сидела в барже, которую тащили лошади. Девочка и отец катаются на паровозе по рельсам, проложенным вдоль реки…

– Ну да, я просто жду не дождусь, когда смогу уехать отсюда. – Стоун решила зайти с другой стороны. – Жуткое место.

– Это место прекрасно!

– Тогда почему вы решили уехать, миссис Льюис?

– Это все из-за работы Ника. Он… э-э-э…

Ким подождала продолжения, но было ясно, что Сара уже поняла свою ошибку. Она не смогла сразу назвать профессию мужа и теперь выглядела как женщина, которая не знает, чем ее муж зарабатывает на жизнь.

– Миссис Льюис… Сара, одна из моих сотрудниц, заметила, что офицерские жены переезжают реже, чем вы. От чего вы бежите?

Сара направилась к входной двери, но ее шаги уже не были такими уверенными.

– Я действительно хочу, чтобы вы ушли. У меня нет никакой информации, которая могла бы вам помочь.

Ким вслед за ней прошла через гостиную.

– Я вам не верю. Вы и ваша семья живете в постоянном ужасе и чего-то боитесь. Первый ваш вопрос был: умерла ли ваша сестра. Я видела вашу тревогу, когда вы услышали отрицательный ответ. Почему вы не хотите рассказать мне о ней?

– Пожалуйста, уходите.

Рука женщины дрожала на дверной ручке.

– Сара, чего вы боитесь?

– Уходите!

– Почему бы вам просто не поговорить со мной…

– Потому что, если я поговорю с вами о сестре, она об этом узнает.

В комнате повисла тишина.

Стоун поняла, что с ней говорит не та Сара, которая открыла ей дверь. Сначала была враждебность, потом было какое-то любопытство и надежда, а сейчас разговор о сестре превратил ее в измученное борьбой подобие женщины.

– Сара…

– Я не могу, – повторила женщина, глядя в пол. – Вы ничего не понимаете.

– Вы правы. Но я хочу понять. Я хочу понять, какие мысли бродят в голове у вашей сестры.

– Нет, вам это совершенно не надо, – покачала головой Сара. – Это не самые приятные мысли на свете.

– Я не знаю, какую власть над вами она имеет, но неужели вы именно этого хотите? Вы хотите научить свою дочь убегать всю жизнь?

Сара посмотрела Ким в глаза, и ее взгляд сверкнул при упоминании о ребенке.

– У нее ведь даже друзей нет, правильно? Вы нигде не задерживаетесь достаточно долго, чтобы она их завела. Сколько ей лет – шесть? Семь?

– Шесть.

– Вам пора уже где-то осесть, так почему не здесь?

– Потому что она нас разыскала.

– Сара, я хочу вам помочь, но мне нужна хоть какая-то информация.

– Мне никто не может помочь, – улыбнулась Сара. – Я еще не встречала человека, который…

– Вы никогда раньше не встречали меня, – сказала Ким, отступая от двери. – У меня на ее счет есть некоторые подозрения, и если они подтвердятся, то я не успокоюсь, пока не прихвачу ее.

– Что же между вами двумя произошло? – На этот раз в глазах Сары появился интерес.

– Ну уж нет, я первая спросила, – улыбнулась Стоун.

Сара надолго задумалась, потом вздохнула и закрыла дверь.

– Если я вам кое-что покажу, вы оставите меня в покое?

Ким кивнула и вернулась вслед за хозяйкой на кухню. Сара указала ей на стул.

– Вот в чем дело, – сказала она, протягивая инспектору письмо. – Прочитайте…

Ким развернула лист бумаги, прочитала его, а потом перечитала еще раз. После этого она пожала плечами. Если это все, что ей удастся нарыть на Александру Торн, то у нее большие проблемы.

– Мне это кажется обычным письмом, написанным старшей сестрой.

– Я живу здесь с мужем и дочерью всего девять месяцев. Вот сколько ей понадобилось, чтобы разыскать меня на этот раз.

– На этот раз?

– За последние семь лет я с семьей переезжала пять раз, чтобы спрятать дочь от этой женщины, и каждый раз она меня находила! Прочитайте письмо еще раз. Обратите внимание, что она абсолютно точно указывает, где стоит наш дом, где расположена школа Мадди и даже как выглядит новая прическа дочери! Она играет на моих страхах, потому что точно знает, что я буду делать дальше.

Стоун прочитала письмо в третий раз, но теперь за словами она постаралась увидеть ту Алекс, которую подозревала. И в каждом предложении зазвучала неприкрытая угроза.

– И почему же вы убегаете?

– А вы, оказывается, не знаете ее так хорошо, как я надеялась… – Тяжело вздохнув, Сара забрала у Ким письмо. – Моя сестра – социопат^[140]. Вы уже знаете, что она очень привлекательная и немного таинственная личность. Она умна и очаровательна. И в то же время она беспощадна и начисто лишена совести! Она – опасный человек, который не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое. Проще говоря, она не может иметь никаких тесных связей ни с одним живым существом. – Сара сложила письмо и уставилась на него.

– А почему вы думаете, что ваша сестра – социопат?

– Потому что за всю свою жизнь она не испытывала эмоциональной привязанности ни к кому и ни к чему.

– А как насчет мужа и двух сыновей? – спросила Стоун.

– Она никогда не была замужем, и у нее совершенно точно нет детей, – нахмурилась Сара. – Социопаты иногда женятся и рожают детей, но для них это скорее трофей и прикрытие, а не эмоциональная привязанность.

Ким подняла брови.

– Ну вот видите? – улыбнулась Сара. – У вас у самой не укладывается в голове, что кто-то может относиться к детям как к статусному символу вроде новой машины или большого дома… На это и рассчитывают социопаты. Нормальные люди, такие как мы с вами, не могут понять их мотивы и поэтому постоянно ищут для них оправдания. Поэтому их так трудно обнаружить. И именно поэтому ее никто не остановит, – Сара печально покачала головой.

– Она сказала мне, что вы умерли, – заметила инспектор.

– Наверное, так было бы лучше, – Сара ничуть не удивилась. – Может быть, тогда она оставила бы меня в покое!

Сара посмотрела на Ким взглядом, полным печального смирения. Это была ее жизнь, и никто не мог ее изменить. Она уже многие годы пыталась убежать от сестры, и так будет продолжаться всю ее оставшуюся жизнь.

Женщина посмотрела на входную дверь. Она показала Стоун письмо, и теперь той пора было уходить.

– Сара, мне кажется, что она использует своих пациентов для проведения экспериментов над ними, – выпалила Ким. – И я хочу это прекратить. Я хочу посадить вашу сестру.

Женщина склонила голову набок, и в ее глазах инспектор увидела интерес.

– Ну же, Сара, – сказала Ким умоляющим голосом. – Позвольте мне вернуть вам вашу жизнь.

Инспектор видела, как женщина борется со страхом довериться человеку, которого совсем не знает. Стоун надеялась, что сказала уже достаточно.

– Инспектор, мне кажется, что нам пора выпить кофе, – наконец произнесла Сара со слабой улыбкой.