Глава 16
Когда подрядчик — закончил строительство комплекса, часть негорючего мусора, в основном известкового раствора и разбитых камней оставалось на дальнем конце эвкалиптового ряда. Реннер долго собирался его вывезти, и сейчас был рад, что не сделал этого. Он подобрал маленький камешек из кучи, и, подождав, пока Маннере останется один, запустил камешек в его сторону по асфальту. Первый не привлек внимания старика, но второй пбдпрыгнул и ударил его по ноге.
— Эй, вы там, перестаньте! — проворчал он и направился к деревьям. — В чем дело?
— Это Курт, Маннере, — прошептал Реннер. — Повернись лицом к магистрали и не смотри в мою сторону. Притворись, что пришел сюда подышать воздухом.
Старик повернулся к дороге.
— Ради Бога, Курт! — произнес он. — Зачем ты здесь? Это же чистое безумие. Полицейские все время шныряют туда-сюда. Я думал, что ты с мисс Дараний давно в'Мексике.
— Мы не убивали Келси, — сказал Реннер. — И у нас нет этих денег.
Старику потребовалось несколько мгновений, чтобы осмыслить услышанное.
— Тогда кто же это сделал? — в недоумении спросил он.
— Мы вернулись, чтобы выяснить это.
— Мы?
— Да, со мной мисс Дараний.
— О, Боже мой! — вздохнул тяжко старик. — Бедная девочка.
Все еще глядя на дорогу, он спросил:
— Чем я могу помочь, Курт? Ты же знаешь, я сделаю все, что в моих силах.
— Мне необходимо достать машину, — сказал Реннер. — Я должен нанести несколько визитов.
Старик ни секунды не колебался.
— Ты имеешь в виду какую-нибудь конкретную машину?
Реннер немного подумал. Было бы неразумно использовать свою машину. Его «мандерберд» был так же известен в округе, как и «ягуар» Келси. Он сказал:
— Если возможно, такую, которой не хватятся до утра.
— Я знаю такую, — сказал Маннере. — Подожди здесь, я подгоню ее как можно ближе к деревьям.
Он ушел и, казалось, пропал надолго. Вернулся он за рулем последней модели «универсала» с наклейкой «Пресса» на ветровом стекле. Название одной из газет Сан-Франциско значилось на обеих дверцах.
Старик подогнал машину так близко к деревьям; как только мог.
— Фотограф, которому принадлежала машина, напился до бесчувствия, — сообщил он. — Сомневаюсь, чтобы он проснулся ранее утра. — Маннере подобрал пистолет с сиденья «универсала». — Возьми это с собой, хозяин, на случай, если снова придется бежать. Твой бизнес процветает. Мы с Тони не подсчитывали, но в кассе должно быть к настоящему моменту больше трех тысяч.
— А зачем мне пистолет? — спросил Реннер.
— Если вдруг налетишь на Билла Причарда" Ты его так отделал, что все окружные и федеральные полицейские без конца издеваются над ним. Билл поклялся при встрече прикончить тебя на месте.
Реннер положил пистолет в карман.
— Спасибо.
Он помог Тамаре забраться в машину со стороны зарослей, чтобы ее никто не увидел, потом осторожно перебрался через девушку и сел за руль.
Старик Маннере все еще пребывал в сомнении.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Курт, не так ли?
Думаю, что знаю.
Тамара придвинулась поближе к Курту.
— О чем ты думаешь?
— Я лучше не буду говорить.
— Об этом деле с Келси?
— Да.
— Не мучай себя, Курт. Это то, с чем нам придется жить. Здесь столько же и моей вины, сколько твоей. Мне следовало бы знать, что ты обязательно раскаешься в принятом решении.
Реннер задал вопрос, который мучил его с тех самых пор, как он узнал, что произошло.
— Не забеременела ли ты от него, Тамара?
— Исключено, — сказала она. — Когда я решилась на это, то предприняла необходимые меры. И уверена, что этого не произойдет. — Она выждала какое-то время и продолжала: — Но после того, что случилось вчера на катере… — Она наклонилась и поцеловала его в щеку: — Теперь ’кто знает!..
Дом Андерса-старшего был прочный, огромный и старый. Эдакий трехэтажный пряничный реликт, оставшийся от другой эпохи. Андерс держал повара, домоправителя и подсобного работника, но на ночь все они уходили домой. Поскольку жена Андерса умерла десять лет назад, старик жил один вместе со своим сыном. Теперь все, что у него осталось на этом свете, — это дом и его деньги.
Несмотря на позднее время, в гостиной горел свет. Реннер запарковал машину в проезде и вышел из нее.
— Прошу тебя, дорогая, подожди меня в машине.
Тамара открыла дверцу со своей стороны:
— Нет. Отныне, куда бы'ты ни шел, я буду с тобой.
Реннер взбежал по лестнице к большому портику. Тамара последовала за ним. Сквозь освещенное окно он увидел мистера Андерса, сидящего в огромном красном кожаном кресле. Его тонкие губы напряженно шевелились, в то время как искривленный артритом палец медленно двигался по строке книги, которую он читал. Казалось, вся его одежда была ему непомерно велика, а кожа лица напоминала тонкий старинный пергамент. Всего за несколько часов он постарел лет на двадцать, не меньше.
Реннер постучал во входную дверь. Банкир отозвался:
— Входите. — И даже не поднял головы.
Реннер вошел в гостиную. Старик положил Библию, которую читал, на столик рядом с собой.
— Мне кажется, я не много извлекаю из нее, — пожаловался он. — Может быть, потому, что начал читать ее слишком поздно.
Столь ранние гости ничуть не удивили его. Он не удосужился даже встать.
— Так что вы хотите теперь, Реннер? — спокойно спросил он. — Вы уже не можете сделать ничего такого, что вернуло бы мне моего мальчика.
Реннер почувствовал к старику еще большее уважение, чем питал прежде. Кем бы ни был Андерс,; он был личностью, человеком.
— Понимаю, сэр, — ответил Курт.
Андерс перевел взгляд на Тамару.
— Полагаю, что вы мисс Дараний?
“ Да-
— Вы хорошенькая, моя дорогая. Правда, не совсем такая, как я думал. Теперь понимаю, как мой мальчик, со всеми своими слабостями, относился к вам. Вы стоите восемьдесят тысяч долларов. Но почему вы просто не взяли эти деньги и сразу не исчезли? У вас же не было никакой необходимости убивать его.
— В этом-то все и дело, — сказал Реннер. — Тамара не убивала Келси, мистер Андерс. Так же, как и я.
Старик пожал согбенными плечами.
— Какое сейчас это имеет значение? К чему это вранье, Реннер? Дело сделано. Мой мальчик мертв.
— Не буду притворяться, что я очень сожалею, — сказал Реннер. — Вы знаете так же, как и я, что Келси был не совсем здоров, и я в самом деле хотел использовать его и вас, чтобы продержаться с моим комплексом. Но я передумал. Я не смог пройти через то, что замышлял.
— Продолжайте.
Вместо того, чтобы продолжать, Реннер спросил:
— Вы знали меня мальчишкой, мистер Андерс, и в течение последних нескольких месяцев мы не раз общались с вами. Вы можете сказать, что я когда-нибудь вам солгал?
Банкир немного подумал.
— Нет, — произнес он наконец. — Я бы этого не сказал. Вы такой же большой делец, как и я, Реннер. Человек деятельный. Но вы говорите то, что у вас на уме, и не считаетесь с последствиями. Вы доказали это в банке в то утро, когда обозвали меня старым дураком с вонючим ртом и высказали желание набить мне морду. Молодые люди, оказавшиеся в финансовом положении, подобном вашему, обычно с банкирами так не обращаются.
Он кивнул в сторону телефона на столике.
— Теперь приступайте к делу. Говорите, что вы намеревались сообщить мне, прежде чем я позвоню Биллу Причарду.
— Хорошо, — согласился Реннер. — Я скажу. Повторяю, что мы не убивали Келси. И мы не брали этих денег. И я так же не думаю, что эти деньги взял Келси. Скорее, он даже не знал, что они украдены у вас и находятся в машине.
Банкир долго размышлял.
— Мне хотелось бы в это верить, — сказал он наконец. — Теперь, когда мой сын мертв, я могу признаться, что мой мальчик совершил массу поступков, которых ему совершать не следовало. Но украл он в первый раз. К тому же у него не было никакой причины красть. Он знал, что я дам ему все, что он захочет.
— В этом-то все и дело, — согласился Реннер. — Келси тряс пачкой денег у меня в комплексе все время после полудня. И мисс Дара- ний, и мой бармен видели его. Именно поэтому я и попросил Тони позвонить вам. Но никто из этих людей не видел у него такой огромной суммы, о которой идет речь. Какого размера должна быть упаковка с восьмьюдесятью тысячами долларов?
Банкир начал проявлять к разговору живой интерес. Он немного наклонился вперед, показывая руками размеры упаковки. — Примерно такого! Если принять во внимание, что купюры были в десять и двадцать долларов. Их пришлось бы поместить в атташе-кейс солид- с ного размера.
— Я так и думал, — кивнул Реннер. — Где вы хранили эти деньги?
Мистер Андерс встал с кресла, включил в комнате верхний свет и показал на старомодный сейф с ключом, который даже школьница смогла бы открыть английской булавкой.
— Вот здесь.
— Понятно, — сказал Курт. — Теперь скажите мне еще вот что. Много ли людей в Мишн-Бей знали, что вы имеете обыкновение держать в доме столько денег?
Старик воздел руки вверх:
— Кто об этом только не знал! Да все деловые люди и многие другие. Я держал их под рукой для осуществления быстрых сделок, которые могли случиться в нерабочее время: нужно дать заем, а взять деньги из банка нельзя, потому что он закрыт… Да, да, очень многие были в курсе дела.
— У Келси был свой ключ?
— Да, был.
— А еще у кого-нибудь?
— Насколько я знаю, нет.
— Вам не было страшно держать столько денег в доме?
— Нет, особенно никогда не опасался, — пожал плечами Андерс. — Ведь за исключением — помните? — того случая поножовщины в Мексиканском городе и недолгого захвата гаражей «Белл» шесть месяцев назад, в течение многих лет в Мишн-Бей не совершалось никаких преступлений. Кроме того, Билл Причард, Том Хили и другие заместители. шерифа знали, что, хотя суммы и варьировались, но я всегда держал приличные деньги в доме. Поэтому обычно они заглядывали сюда во время своих объездов.
— А как насчет доктора Фландерса?
— А что с ним?
— Он знал, что вы держите столько денег в домашнем сейфе?
— Полагаю, что да. Он наш семейный доктор. Да, конечно, знал. Я давал ему взаймы, ни много ни мало, четыре тысячи долларов в нерабочее время. Это случилось около года назад, когда он глубоко влип во время игры в задней комнате. «Элке-клуба», и ему нужно было поддержать свои четыре туза против полного набора дам.
Реннер слегка присвистнул:
— Ничего себе! Ребята играют на такие деньги?
Андерс пожал плечами:
— Когда в течение нескольких лет играют одни и те же люди, все уравнивается: один раз проигрываете, другой выигрываете.
— Кажется, в моем родном городе происходят такие вещи, о которых я и не подозревал. Билл Причард тоже играет?
— Нет, — сказал Андерс. — Билл не может себе этого позволить. При1, его-то жаловании да еще с пятью детьми? Что касается доктора Фландерса… Толькр не говорите мне, что вы его подозреваете.
— Теперь, Андерс, скажите мне, вы помните Джину Гонзалес?
Банкир кивнул.
— Да, конечно. Это хорошенькая маленькая потаскушка из Мексиканского города, которая уверяла, будто Келси изнасиловал ее в рыбацком домике.
— Только уверяла?
— Ну, хорошо, изнасиловал. Но это был первый раз, когда Келси попал в беду. Он дал мне слово, что она сама добровольно пошла на это, пока вдруг не услышала, что возвращается ее отец. Тогда она сорвала с себя оставшуюся одежду и стала кричать.
По тому, что Реннер узнал о Джине в последние сутки, он вполне мог поверить, что тогда Келси она действительно шантажировала.
— А что с ней? — спросил Андерс.
— Джина завязла в этом деле по. гордо. Она знала, что деньги находятся в машине Келси и погналась за Тамарой, потому что думала, что та отправилась с ними в Лос-Анджелес. Джина даже наняла самолет, на нем мы и вернулись сюда. Я соврал ей, сказав, что вытащил деньги из машины и спрятал их в моем поместье.
— А вы и в самом деле этого не делали?
— Нет, не делал. Когда вы видели в последний раз Джину, мистер. Андерс?
— Последний раз она вертела своими ляжками на Главной улице, и было это совсем недавно. Кажется, она приезжает сюда каждый месяц или почти каждый повидать свою мать.
— Теперь ответьте мне: вы не знаете, занимается ли Джина проституцией, когда бывает в городе?
Банкир покачал головой.
— Пусть меня простит молодая леди, но я сомневаюсь, чтобы она “вообще пользовалась спросом за ту сумму, которую требует. Она не может соперничать с более молодыми и такими же хорошенькими девушками в Мексиканском городе, берущими за это доллар.
— Значит, если она лежала в постели и явно ожидала мужчину, то это, несомненно, должен быть ее дружок.
— Полагаю, что так, — Андерс заметно терял терпение. — Куда вы клоните, Реннер? Вы вошли сюда и не сказали мне ничего, кроме разве того, что ни вы, ни эта молодая леди не убивали моего мальчика, и что вы не думаете, что это он взял деньги. Говорите по существу или… выкатывайтесь отсюда. Куда вы клоните в конце концов?!
Реннер объяснил:
— Тот человек, который забрал деньги и убил Келси, знал наверняка, что подозрение падет на вашего сына. — Человек, который спрятал деньги в «ягуаре» Келси до тех пор, пока не сможет взять их обратно. Вы запираете двери вашего дома?
— Нет.
— И каждый может сюда войти?
— Разумеется, все заходят.
— И когда вы обнаружили пропажу восьмидесяти тысяч долларов?
— За несколько минут до того, как отправиться к вам. Я раздумывал над тем, что сказал ваш бармен, и, зная, что Келси ухватился за новую юбку, я открыл сейф, чтобы посмотреть, какого дурака он свалял на этот раз. Я увидел, что пропали большие деньги. Меня это взорвало.
— Вас не было дома после полудня?
— Нет, у меня выдался свободный день и я обедал в «Элкс-клубе», а потом сыграл несколько партий в биллиард..
— Понятно, — резюмировал Реннер. — Другими словами, практически кто угодно мог сюда войти и выкрасть эти деньги. И спрятать их в машине Келси до тех пор, пока все успокоится и можно будет забрать их оттуда. А самое главное, тогда Келси уже никак- не смог бы отрицать, что взял деньги… Теперь выбор за вами, мистер Андерс: вы можете позвонить Биллу Причарду и сказать, чтобы он пришел и забрал меня, или же вы дадите мне час времени доказать, что ни я, ни мисс Дараний не убивали Келси и не брали ваших денег.
— Что ж, я согласен, — ответил банкир. — Час — это не так уж много. Я верю, Келси не брал этих денег, и такой исход дела стал бы доброй памятью о моем мальчике. Куда вы сейчас направляетесь, мистер Реннер?
— Поговорить с доктором Фландерсом, если смогу его найти. Хочу задать ему вопрос, почему он так внезапно сблизился с Джиной Гонзалес?
Андерс-старший снял свою черную шляпу с деревянной вешалки, встроенной в стену гостиной.
— Если не возражаете, я отправлюсь вместе с вами. Кто бы ни убил моего мальчика, он должен получить газовую камеру. К тому же я еще кое-что вспомнил. Последний раз, когда я видел Джину Гонзалес, она вертела своими ляжками на лестнице, ведущей в заведение доктора Фландерса.