Глава 10

На следующий день, когда закончился очередной урок вождения, Кандида увидела у дверей гаража Стивена и его машину.

— Садитесь — небольшая прогулка, — сказал он коротко.

— Но Стивен…

Он захлопнул дверь и тронулся с места прежде, чем она смогла придумать хоть что-то убедительное насчет того, что ей необходимо пораньше вернуться домой. Когда Кандида все же что-то пролепетала, они уже пробирались по одной из самых узких улочек Ретли, и он резонно ответил: «Я не могу разговаривать, когда веду машину». Искоса на него взглянув, Кандида заметила, что он необычайно серьезен.

И хотя она еще сердилась, досада не могла одолеть восхищения. Приятно, когда мужчина способен действовать решительно — конечно, если требуют обстоятельства. Она кротко положила руки на колени, и в ее синих глазах затеплилась улыбка. Между тем они выехали из города, и по обеим сторонам дороги потянулись поля. Кандида снова посмотрела на Стивена. Его лицо было все таким же серьезным, и тогда она невинным голоском произнесла:

— Ну что, теперь уже можно спросить? Куда мы направляемся?

— Куда-нибудь, где мы сможем поговорить.

— Я хотела сказать, но вы мне не позволили, что мне нужно вернуться домой, и как можно скорее.

— Не сейчас. Мне необходимо с вами поговорить.

— А разве сейчас мы не разговариваем?

— Нет. Когда я говорю, что хочу поговорить, я имею в виду без дюжины посторонних глаз в этом проклятом кафе, или не тогда, когда мои мысли сосредоточены на дороге!

— Но на дороге нет никого кроме нас, не так ли?

Стивен сердито рассмеялся.

— Но кто-то может появиться в любой момент! Боюсь, вы вполне способны настолько меня отвлечь, что я не замечу, как на меня мчатся целых три автобуса!

— Это комплимент? Мне следует вас поблагодарить?

— Нет, не комплимент, так что не стоит благодарности!

Я собираюсь припарковаться здесь.

По обеим сторонам дороги были широкие, поросшие травой обочины — приезжие иностранцы поражались такой безалаберности. На этой земле можно было бы вырастить что-нибудь более съедобное, чем трава. Свернув на эту зеленую полосу, Стивен остановил машину. Затем обернулся к своей спутнице.

— Ну вот, теперь мы можем продолжить разговор.

Кандида посмотрела на него внимательно. У Стивена был решительный вид — решительный и целеустремленный, Его волосы были взъерошены, а голубые глаза сверкали. Ей почему-то вдруг стало смешно.

— Ну, раз уж вы так решили…

— Что это вы сегодня такая паинька? Не нравится мне это, и не надейтесь, что этим меня удастся подкупить.

И вообще, в чем дело? Нормально поговорить в кафе невозможно — вам это известно ничуть не хуже, чем мне!

— Так о чем вы хотели нормально поговорить?

— О вас. Как долго вы собираетесь жить у ваших тетушек?

— Еще не знаю. А что?

— Я не хочу, чтобы вы там жили.

Его нахмуренные брови почти слились в одну линию, глаза посуровели — даже слишком. Кандида удивленно приподняла бровь.

— Милый Стивен, если вы не хотите со мной встречаться, вас никто не заставляет.

Рука Стивена коснулась ее колена.

— Подождите, я совсем не об этом! Я серьезно!

Сердце ее вдруг дрогнуло. Кандида не хотела знать, что он имел в виду, она не хотела относиться ко всему этому серьезно. Она хотела наслаждаться этой восхитительной игрой: выпад — защита, победа — отступление, этим ни к чему не обязывающим флиртом. Она не была готова к чему-то большему. Но стоило ей посмотреть на Стивена, как она поняла: то, что он собирался ей сказать, он скажет непременно, поэтому они сюда и приехали. Ее охватила радость, и в то же время она сильно разозлилась на себя за то, что этот разговор так ей приятен. Эта злость зазвучала даже в ее голосе.

— Ну хорошо, продолжайте.

— Я хочу, чтобы вы уехали оттуда.

— Почему?

— Мне не нравится, что вы там живете.

— Но почему вам это не нравится?

— Я думаю, вам лучше оттуда уехать.

Ее лицо горело. Он впервые видел Кандиду такой сердитой: чуть растрепавшиеся волосы блестели, щеки полыхали от гнева, синие глаза стали еще синее. И вдруг сияние померкло. Румянец исчез, Кандида резко побледнела и очень тихо сказала:

— Вы должны объяснить мне почему.

Стивен и не подозревал, что говорить об этом будет так трудно. Нужные слова так легко находятся, пока разговор происходит в ваших мыслях, но в реальной жизни все иначе, они не желают слетать с языка. Стивену пришлось себя пересилить, чтобы эти слова все-таки прозвучали.

— Мне не нравится этот дом. Мне не нравится, что вы там живете. Я хочу, чтобы вы уехали.

— Вы до сих пор не объяснили мне почему.

И Стивен ответил неожиданно дрогнувшим голосом:

— Неужели вы думаете, что я хочу чтобы вы покинули Ретли? Вы же знаете, что нет. Если вы уедете, я отправлюсь следом — и это вам хорошо известно. А если неизвестно, то вы намного глупее, чем я думал.

У Стивена и в мыслях не было говорить что-либо подобное, но то, что он хотел сказать, не шло у него с языка.

«Да еще зачем-то положил ей руку на колено, идиот», — мелькнуло у него в голове. Он спешно отдернул руку.

Совсем другая, побледневшая Кандида, ответила:

— Нет, если я и глупа, то не настолько. Просто я хочу знать, почему вы против того, чтобы я жила в усадьбе Андерхилл.

Вопрос был поставлен предельно четко и тут наконец Стивен заставил себя сказать все как есть:

— Я думаю, что это небезопасно.

Помолчав, Кандида сказала:

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

В том-то и была проблема, что он и сам не до конца понимал что… Если бы он действительно что-то твердо знал, то не сидел бы перед ней словно косноязычный дурак, но все его аргументы были жалки: смутные отголоски из прошлого, странные обрывки слухов и стойкое ощущение тревоги, оставшееся после посещения усадьбы Андерхилл. Ему с самого начала не нравился этот дом, но эти необъяснимые ощущения не слишком его волновали, пока усадьба была всего лишь очередным заказом. Что не нравилось? Сама атмосфера Авдерхилла, эти подвалы, куда его проводила мисс Оливия — было там что-то такое, что немедленно вызывало неодолимую неприязнь. Возможно, из-за упорного нежелания мисс Оливии Беневент пускать его туда или из-за того, что ему так и не позволили как следует изучить подвалы, чтобы убедиться, что в фундаменте имеются трещины. Стивен вышел оттуда взбешенным и расстроенным, и заявил, что прежде, чем определить, возможна ли реставрация, он должен провести более детальное обследование. С тех пор эта история, все тянулась и тянулась. У Стивена было еще два объекта по соседству, и если бы не они, он давно должен был покинуть Ретли. Стивен нахмурился.

Кандида снова повторила то, что уже говорила, почти не изменив порядок слов, но чуть более настойчиво:

— Стивен, что вы имеете в виду?

— Разве у вас никогда не бывает странных предчувствий?

Относительно какого-то человека или события?

— Иногда бывают.

— Вот и у меня есть предчувствие относительно вашего пребывания в усадьбе.

Теперь Кандида тоже нахмурилась.

— Предчувствие или предубеждение?

— Предубеждение? С какой стати?

— Его могла вызвать мисс Оливия.

— Мисс Оливия?

— Иногда она бывает… очень резкой.

Стивен рассмеялся.

— С каким-то там архитектором? Уж не думаете ли вы, что я придаю этому хоть какое-то значение!

— Почему бы и нет.

— Нет. Кандида, я не хочу больше ничего говорить.

Неужели вы не понимаете, что не все можно выразить словами и четко объяснить?

Кандида ощутила внезапное желание поступить именно так, как он требует.

— Мне некуда ехать, и они прекрасно это знают.

— Как такое могло случиться?

— Барбара арендовала дом, в котором мы жили. Я не могла оплатить аренду, и туда въехали другие жильцы. Чтобы уехать из Андерхилла, мне нужно будет сперва найти работу.

— Вы уже начали ее искать?

— Пока нет. Они хотят, чтобы я осталась и занималась историей семьи — похоже, они поняли, что эта работа не скоро будет закончена, если рассчитывать только на Дерека.

— Думаю, вы знаете, почему они хотят, чтобы вы жили у них! — почти прорычал Стивен.

— Может, я им понравилась. По-вашему, это так уж невероятно?

Стивен взорвался:

— Они хотят выдать вас замуж за своего драгоценного Дерека!

Кандида, сидевшая вполоборота, чтобы видеть его лицо, отвернулась и стала пристально разглядывать дорогу сквозь ветровое стекло. Зеленая полоса обочины словно бы потускнела, скрытая пеленой накатившего гнева, однако ответ девушки прозвучал очень сдержанно:

— Думаю, нам лучше вернуться.

Стивен схватил ее за плечи и снова развернул к себе.

— Не будьте же такой идиоткой! Выслушайте меня! Вас не интересует Дерек, и ему до вас тоже дела нет — у него есть девушка в городе, это известно всем, кроме старух, но они только и думают о вашей свадьбе. Если они узнают правду, ни вам, ни Дереку не поздоровится. А они могут узнать в любой день, и тогда будет страшный скандал.

Кандида, вы ведь знаете, что ваша бабушка была средней из сестер — вы говорили, что нашли фотографию, где были указаны их имена и возраст. Так вот. Моя кузина Луиза Арнольд знает их довольно хорошо, и она сказала, что ваша бабушка или ее потомки должны унаследовать большую часть состояния. Если у мисс Кары не будет наследника мужа.

— Да, я знаю. Тетя Кара мне говорила.

Стивен говорил без обиняков:

— Так ведь это означает, что мисс Оливия останется ни с чем. Думаете, ее это устраивает?

В ушах Кандиды снова зазвучал дрожащий голос мисс Кары: «О боже, она говорила ужасные вещи… Наша сестра Кандида умерла раньше папули, и Оливия сказала, что она надеется, что дети Кандиды тоже умрут и тогда она получит принадлежащее ей по праву… Как можно говорить такие ужасные вещи!» Она торопливо сказала, чтобы только заглушить этот голос;

— Нет… нет… конечно ей это не нравится, но она ничего не сможет сделать. Даже если я выйду замуж за Дерека, ей от этого не будет никакой выгоды.

— Это еще не факт, — заметил Стивен мрачно. — Он — малый беспечный, а мисс Оливия вертит, им, как ей вздумается. Но если ее план не сработает…

Что-то страшное уже витало в воздухе.

Кандида крикнула «Нет!», но Стивен уже облек эту невидимую мрачную тень в слова:

— Почему они тогда сказали вам, что прилив начнется в одиннадцать?

Именно этого Кандида ждала и боялась. Но если Стивену страшно было произнести эти слова, то ей — услышать их. Эти две волны страха слились в одну. Все остальное отступило прочь под их натиском. Кандида протянула руки вперед, и Стивен крепко их стиснул. Ей было больно, но она радовалась этому порыву. Словно со стороны она услышала, как ее губы произносят:

— Нет… нет… этого не может быть.

— Вы хотите сказать, что в той маленькой гостинице в Истклифе, с вами разговаривали другие дамы, так знайте, это были они, ваши тетушки. Я отправился туда на следующий день, вы тогда уже уехали. Их имена были в книге регистрации постояльцев и, когда я ее просматривал, они прошли через холл. Мисс Оливия и мисс Кара Беневент были там, и это они сказали вам, что прилив начнется в одиннадцать. Поэтому вы с легкой душой отправились на берег и чуть не утонули. Когда они заговорили с вами, то уже знали, кто вы такая, потому что видели, как вы писали свое имя в книге. Вы же сами рассказывали мне об этом, когда мы коротали ночь на карнизе. Они видели, как вы написали свое имя — Кандида Сейл, — и поняли, кто перед ними. Поэтому и надоумили вас прогуляться вечером по пляжу, уверяя, что уровень воды станет высоким не раньше одиннадцати.

Столь старательно возведенная Кандидой стена с треском рухнула. Он слишком многое знал и слишком хорошо все помнил.

— Это была не тетя Кара — я уверена, что говорила не тетя Кара, — чуть задохнувшись выпалила Кандида.

— Но она слышала, как были сказаны эти слова.

Кандида попыталась вырвать руки, но Стивен крепко их держал.

— Она считает, что мисс Оливия всегда во всем права;

Она всегда безоговорочно ей верила, вы прекрасно это знаете.

Стивен коротко кивнул.

— Хорошо, это ее оправдывает, но это не оправдывает мисс Оливию, не правда ли? Чего она добивалась, сказав вам заведомую ложь относительно начала прилива?

— Она могла не знать, что это ложь, — возразила Кандида с отчаянием в голосе.

Стивен отпустил ее руки и откинулся на спинку сиденья.

— И вы может заставить себя поверить в это? Но чтобы поверил я… увольте:

— Стивен!

— Я хочу, чтобы вы уехали из этого логова.

— Но, Стивен, я не могу.

— Почему не можете?

— Я же говорила, что должна помогать Дереку.

— Вы можете сказать им, что отправляетесь искать работу, или уладить какие-то дела Барбары, или придумать любое другое объяснение.

— Я не собираюсь лгать только потому… только потому… И там тетя Кара… Она меня любит. Стивен, она такая трогательная. Оливия помыкает ею, и она так благодарна, так рада любому участию…

— Я хочу, чтобы вы оттуда уехали, — властным тоном сказал Стивен.