ГЛАВА 16

Звонок после полуночи

Мы нашли доктора Блисса в гостиной. Он сидел в кресле, надвинув себе шляпу на лоб. Рядом с ним стоял торжествующий Гильфойль.

— Скажите вашему верному псу, чтобы он подождал за дверью, сержант, — недовольным тоном сказал Вэнс.

— Отлично. Выйдите на тротуар, Гиль, и не задавайте вопросов. Это вообще не убийство: это пикник в музее!

Детектив ухмыльнулся и вышел. Д-р Блисс поднял глаза. Он имел растерянный вид. Лицо его покраснело. Страх, унижение выражались на его чертах.

— Теперь я думаю, — сказал он дрожащим голосом, — вы арестуете меня за это ужасное убийство? Но, Боже мой, господа, я уверяю вас…

— Погодите, доктор, — заговорил Вэнс. — Не волнуйтесь. Мы не собираемся вас арестовать. Но мы хотели бы объяснения вашего странного поступка. Почему, если вы невиновны, стараться покинуть страну?

— Почему? Почему? — нервно заговорил Блисс. — Я испугался, вот почему. Все против меня. Все улики показывают против меня. Кто-то ненавидит меня и хочет убрать меня с дороги. Это слишком ясно. Моя булавка от галстука около тела бедного Кайля, финансовый отчет, найденный в его руке, эти ужасные следы, ведущие в мой кабинет, — не думаете ли вы, что я не знаю значение всего этого? Это значит, что расплачиваться должен я. Найдут и другие вещи. Человек, убивший Кайля, не успокоится, пока я не буду за решеткой или мертвым. Я это знаю. Вот почему я пытался бежать. А теперь вы вернули меня для участи более страшной, чем та, которая постигла моего старого благодетеля!

Голова его упала на грудь, и дрожь пробежала по всему телу.

— Однако было неосторожно пробовать бежать, доктор, — сказал Маркхзм. — Вы могли бы доверять нам. Никакой несправедливости совершено не будет. Мы узнали много во время следствия. Мы имеем основание полагать, что вас усыпили при помощи опия в то время, когда совершалось убийство.

— Опий! — Блисс чуть не подскочил на месте. — Вот, что мне напоминал вкус утреннего кофе! Мне он показался странным. Сначала я думал, что Браш приготовил его каким-нибудь новым способом. Потом мне захотелось спать, и я все забыл. Опий! Я знаю этот вкус. У меня в Египте была дизентерия, и я принимал опий. Отрава в собственном доме! — Мстительное выражение блеснуло в глазах Блисса. — Вы правы, я не должен был пытаться бежать. Мое место здесь, и мой долг помочь вам.

— Да, да, доктор, — сказал Вэнс без особого увлечения. — До сих пор вы нам не особенно помогали. Скажите, кто заведовал у вас лекарствами?

— Погодите, дайте соображу.

— Оставим этот вопрос. Может быть, вы будете добры сказать нам, хорошо ли знает миссис Блисс египетские иероглифы?

Блисс, казалось, был удивлен и не сразу нашелся, что ответить.

— Она знает их почти так же, как я, — сказал он, наконец. — Ее отец, Аберкромби, учил ее египетскому языку, когда она еще была ребенком, и много лет она работала со мной по расшифровке надписей.

— А Хани?

— Он также немного разбирается в иероглифах. У него, конечно, нет научной подготовки. 

— А настолько мистер Сальветер знает египетский язык?

— Неплохо. Он слаб по части грамматических окончаний. Но неплохо знает идеограммы и определения. Он изучал египетский, греческий и арабский языки и, кажется, занимался тоже ассирийским и коптским. Скарлетт, с другой стороны, что-то вроде колдуна. Хотя он верно придерживается системы Баджа, как большинство англичан. Бадж, конечно, крупный человек, его примечания к «Книге мертвых»…

— Знаю, — прервал Вэнс. — По его указателю можно разыскать почти любое место в папирусе Ани.

— Вот именно. — Блисс начал увлекаться. — Но истинный современный ученый — это Аллан Гардинер. Его египетская грамматика — серьезная, точная работа. Самое крупное произведение в египтологии — это «Слова египетского языка» Эрман-Грапова.

— Пользуется ли мистер Сальветер словарем Эрман-Грапова? — спросил Вэнс, со внезапно пробудившимся интересом.

— Конечно, я настаивал на этом. Я заказал три экземпляра в Лейпциге. Один для меня, и по одному для Сальветера и Скарлетта.

— Благодарю вас, доктор, — Вэнс взял свой портсигар, увидел, что там осталась только одна Режи и опустил его в карман. — Я слышал, что мистер Скарлетт перед тем, как уйти из дому сегодня утром, прошел наверх. Я думаю, что он, наверное, заглянул к вам?

— Да, Скарлетт — очень симпатичный малый.

— Что он вам сказал?

— Ничего существенного. Он пожелал мне счастья, сказал, что если он мне понадобится, то он к моим услугам.

— Сколько времени он был у вас?

— Около минуты. Он ушел почти сейчас же. Сказал, что идет домой.

— Еще один вопрос, доктор, — сказал Вэнс после недолгого молчания. — Есть ли в доме кто-нибудь, у кого была бы причина взвалить на вас убийство мистера Кайля?

Блисс совершенно преобразился. Глаза его блеснули и черты лица стали жесткими. Он впился в ручки кресла обеими руками и подобрал под себя ноги. Страх и ненависть, казалось, овладели им. Потом он встал.

— Я не могу ответить на этот вопрос. Я отказываюсь отвечать на него. Я не знаю, я не знаю. Но такой человек есть не правда ли? — Он схватил Вэнса за руку. — Вы должны были позволить мне бежать! — в глазах его появилось дикое выражение, и он поспешно оглянулся на дверь. — Арестуйте меня, м-р Вэнс. Сделайте что угодно, только не оставляйте меня здесь!

— Успокойтесь, доктор, — сказал Вэнс, отстраняясь. — Ничего с вами не случится. Идите в вашу комнату и оставайтесь там до завтра. Мы позаботимся о том, чтобы преступник не причинил нового вреда.

— Но у вас нет представления о том, кто совершил это ужасное дело? — воскликнул Блисс.

— Наоборот, знаете, такое представление у нас есть, — спокойно ответил Вэнс. — Нужно немного обождать. Сейчас у нас недостаточно улик для ареста. Но раз преступник не достиг своей главной цели, почти неизбежно, что он будет действовать дальше. И когда он это сделает, мы получим необходимые улики.

— Но если он перейдет к непосредственным действиям против меня? — возразил Блисс. — Раз ему не удалось запутать меня в это дело, он может прибегнуть к отчаянным мерам.

— Я этого не думаю, — ответил Вэнс. — Но если что-нибудь случится, вы можете достать меня по телефону. Он, записал свой номер на карточке и передал ее Блиссу. Доктор поглядел на карточку и сунул ее в карман.

— Я иду наверх, — сказал он и вышел из комнаты.

— Вы уверены, Вэнс, — спросил Маркхэм, — что мы не подвергаем доктора Блисса излишнему риску?

— Довольно-таки уверен. Во всяком случае, это тонкая игра, и нет другого способа ее вести. Не знаю… — потом он обратился к Хису. — Сержант, я бы хотел поговорить с Сальветером. И Хенесси нечего больше оставаться наверху. Отпустите его.

Хис, недоумевая, вышел в переднюю и окликнул Хеннесси. Когда Сальветер вошел в гостиную, Вэнс даже не посмотрел на него.

— М-р Сальветер, — сказал он, глядя в окно. — На вашем месте я бы запер сегодня свою дверь на ночь. И не пишите больше писем, а также избегайте музея.

Сальветер, казалось, был испуган этими советами. Он поглядел на спину Вэнса и свирепо начал:

— Если кто-нибудь здесь попробует…

— Да, да, конечно, — вздохнул Вэнс. — Но не выдвигайте вашу личность так интенсивно.

Сальветер после минутного колебания повернулся и вышел из комнаты. Вэнс подошел к столу и оперся на него.

— Теперь еще словечко с Хани, и мы можем уйти.

— Эй, Сниткин, — крикнул Хис. — Тащите-ка сюда этого Али-Бабу в кимоно.

Сниткин через несколько минут появился с египтянином, который, как всегда, был невозмутимо спокоен.

— Хани, — сказал Вэнс. — Вам бы следовало этой ночью хорошенько наблюдать за домом.

— Да, господин, я вполне понимаю. Дух Сахмет может вернуться и закончить то дело, которое она начала.

— Вот именно. Ваша кошачья дама напутала сегодня утром и, наверное, вернется, чтобы выправить дело. Следите за ней понимаете?

— Да, мы понимаем друг друга.

— Замечательно! Кстати, Хани, как номер дома мистера Скарлетта в Ирвинг-Плэйс?

— Номер 49-й.

— Вот и все. Передайте мой привет вашей богине с львиной годовой.

— Вернется сегодня, может быть, Анубис, господин, — сказал Хани похоронным тоном и вышел.

— Сцена готова, и занавес должен взвиться, — сказал Вэнс Маркхэму. — Идем. Сейчас здесь нечего делать. Я шатаюсь от голода.

Когда мы вышли на Двадцатую улицу, Вэнс повел нас к Ирвинг-Плэйс.

— Нам следует рассказать Скарлетту, как обстоят дела, — объяснил он. — Он, наверное, волнуется. А живет он тут, за углом. А, вот и номер 49.

Мы позвонили. Квартира Скарлетта была на втором этаже. Она была комфортабельно обставлена старинной мебелью и была типичной для степенного холостяка. Скарлетт был, видимо, рад нашему приходу.

— Я старался разобраться в этом деле, — сказал он. — Мне хотелось сбегать в музей и узнать, насколько вы продвинулись вперед.

— Мы подвинулись порядочно, — сказал Вэнс, — но это еще пока неощутимо. Мы решили дать положению устояться и ожидаем, что преступник будет дальше выполнять свой план и при этом снабдит нас необходимыми уликами.

— А, — сказал Скарлетт. — Это показывает, что вы и я пришли, может быть, к тем же выводам. Не было никакой причины для убийства Кайля, если его смерть не должна была повести еще к чему-то другому.

— Например, к чему?

— Боже мой, это я и хотел бы знать. Возможно несколько объяснений.

— Ого! Вот как! Несколько? Изложите их нам, пожалуйста. Нас это очень интересует.

— Послушайте, Вэнс. Я правда не хотел бы никого подводить, — в замешательстве отвечал Скарлетт. — Хани, например, не очень любил д-ра Блисса…

— Очень благодарен. Как это ни удивительно, но я и сам заметил этот факт. Можете ли вы пролить еще маленький луч света на это дело?

— Я думаю, что Сальветер безнадежно влюблен в Мерит-Амен.

— Вообразите только. — Вэнс вынул из портсигара свою последнюю Режи и закурил ее. — Да, Скарлетт, — продолжал он. — Весьма возможно, что вы и я пришли к тем же выводам. Но, конечно, мы не можем действовать без чего-нибудь более определенного. Кстати, доктор Блисс пытался сегодня уехать за границу. Если бы не молодцы сержанта Хиса, он бы уже находился на пути в Монреаль.

— Бедняга, — сказал Скарлетт. — Он, конечно, в перепуге. А дело выглядит для него довольно-таки мрачно. Чем больше я думаю об этом деле, тем больше мне кажется, что в конце концов возможно…

— О, конечно, — перебил его Вэнс. — Но мы ищем не возможностей, а определенных данных.

— Я опасаюсь, что их трудно будет раздобыть. Проявлено слишком много умения…

— В этом-то и дело. Слишком много умения. В этом слабость преступления. И я надеюсь на это изобилие предосторожностей. Поверьте мне, Скарлетт, рано или поздно, он переиграет свою игру.

— Очень ценю ваше доверие, Вэнс, — сказал Скарлетт. — Но я думаю, вам никогда не удастся уличить преступника.

— Может быть, вы и правы. Я, однако, прошу вас следить за положением и в то же время предостерегаю вас — будьте осторожны. Убийца Кайля — беспощадный малый.

— Вам нечего мне это сообщать. — Скарлетт встал и, подойдя к камину, оперся на него. Я мог бы вам рассказывать о нем целыми часами...

— Уверен, что так. Но сейчас в это нет надобности углубляться. — Вэнс встал в свою очередь. — Ну, мы двигаемся. Хотел только сообщить вам, как обстоят дела и посоветовать вам быть осторожным.

— Очень мило с вашей стороны, Вэнс. Я ужасно расстроен — нервничаю, как котенок. Мне бы хотелось работать, но все мои материалы в музее. Не знаю, как я сегодня засну.

— Ну, прощайте.

— Слушайте, Вэнс. Вы не зайдете сегодня случайно еще раз в дом Блисса?

— Нет, мы сегодня достаточно там были. Почему вы это спрашиваете?

Скарлетт стал возиться со своей трубкой. Нахмурясь, он поглядел на Вэнса.

— Без всякой причины. Меня беспокоит это положение. Кто знает, что там может случиться.

— Что бы ни случилось, Скарлетт, — ответил Вэнс, — миссис Блисс будет в безопасности. Мы в этом отношении можем положиться на Хани.

— Да, конечно, — пробормотал Скарлетт. — Верный пес этот Хани. И кто хотел бы вреда Мерит?

— Кто, на самом деле? — Вэнс уже стоял в дверях, пропуская Маркхэма, Хиса и меня.

— Жаль, что вы уходите, — сказал Скарлетт. — Так вы закончили ваши расследования в доме?

— Пока закончили. Мы не намерены возвращаться в дом Блисса, пока не выяснятся новые факты.

— Так. Если я что-нибудь узнаю, я вам протелефонирую, — сказал Скарлетт нам вдогонку.

Когда мы вышли на улицу, Вэнс окликнул такси, и мы отправились в ресторан Бревоорта на Пятой Авеню. Выпив там чай, мы отпустили Хиса и затем втроем отправились обедать в Лонг-Вю. За обедом мы обсуждали достоинства Тосканини, нового дирижера филармонического оркестра. Маркхэм тщетно пытался перевести разговор на дело Кайля. Вэнс решительно отказывался говорить на эту тему и только, когда мы приехали на его квартиру и Маркхэм около полуночи имел долгий телефонный разговор с Хисом, Вэнс соблаговолил отозваться. Маркхэм недовольно сказал, что мы совершенно не подвинулись в расследовании этого дела.

— Наоборот, мы чрезвычайно подвинулись, — сказал Вэнс. — Все данные налицо, мы только ждем, чтобы убийцу охватила паника. Как только это произойдет, мы начнем действовать.

— Зачем говорить такими загадками? Дельфийская пророчица выражалась не более туманно, чем вы. Если вы думаете, что знаете, кто убил Кайля, почему этого не сказать?

— Я не могу этого сделать. Право же, Маркхэм, я не стремлюсь вас интриговать. Я только стараюсь найти ощутительные доказательства для своих предположений. И мы должны выждать, чтобы получить эти доказательства. Существует, конечно, опасность и может произойти нечто непредвиденное. Но нет способа это предотвратить. Всякий шаг, который мы сделаем, может привести к трагедии.

Ровно в двадцать минут первого в эту ночь случилось то, что ожидал Вэнс. Мы сидели молча минут десять в садике, на крыше дома Вэнса, когда появился Карри, неся с собой переносный телефон.

— Простите, сэр, — начал он. Вэнс тотчас же встал и направился к нему.

— Включайте его, Карри, — сказал он. — Я буду говорить сам.

Вэнс взял трубку и прислонился к двери.

— Да, да, что случилось? — он слушал ответ около тридцати секунд, полузакрыв глаза. Потом сказал: — Мы сейчас приедем к вам, — и передал телефон Карри.

Он был видимо озадачен и стоял несколько мгновений, опустив голову и погрузившись в размышления.

— Случилось не то, чего я ожидал, — сказал он. — Это не подходит к остальному.

Вдруг он поднял голову, как будто его озарила какая-то мысль.

— Да, оно подходит, конечно, подходит! Именно этого я и должен быль ожидать. Это логично, чертовски логично. Идемте, Маркхэм. Телефонируйте Хису, чтобы он приходил в музей как можно скорее.

— Кто говорил по телефону? — спросил Маркхэм. — Что случилось?

— Успокойтесь, Маркхэм. Говорил доктор Блисс. И, судя по его истерическому рассказу, в его доме произошло покушение на убийство. Я обещал ему, что мы сейчас приедем.