на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить





III


Я наклонился над Элин и потряс ее.

— Проснись, — сказал шепотом.

— Что случилось? — спросила она спросонья.

— Веди себя тихо и быстро одевайся!

— Но.

— Не спорь, одевайся.

Я отвернулся и, напрягая зрение, попытался различить что-нибудь между деревьями, смутно маячившими в темноте. Ничего не двигалось, и ниоткуда не доносилось ни малейшего звука, вокруг царила полная тиши­на. Узкий въезд в Асбырги находился в километре отсюда, и я решил, что автомобиль остановится именно там, что-то вроде страховки, как пробка, закрывающая горлышко бутылки.

Следовало допустить, что следующий этап прочесывания Асбырги будет проходить пешком в направлении, указанном радиомаяком, на терри­тории, определяемой силой сигнала. Установка радиомаяка на автомобиль не менее эффективна, чем освещение его прожекторами.

Элин тихо сказала:

— Я готова.

Повернулся к ней.

— У нас гости, — сообщил тихо. — Через пятнадцать минут пожалуют сюда. Я хочу, чтобы ты спряталась.

Показал ей место.

— Здесь будет лучше всего. Спрячься среди деревьев и не выходи, пока тебя не позову.

— Но.

— Не спорь, а делай что говорю, — прервал ее грубо.

Я никогда раньше не обращался с ней таким образом: она удивленно заморгала, но тотчас повернулась и послушно побежала к деревьям.

Я нырнул под автомобиль и на ощупь старался найти пистолет Линдхольма, который прикрепил там еще в Рейкьявике. Однако вместо него нащупал только кусок изоляционной ленты. Дороги в Исландии настолько ухабистые, что на них легко можно потерять то, что плохо закреплено. Мне здорово повезло, что я не потерял самое ценное — металлический ящичек.

У меня оставался лишь нож даггер. Он лежал рядом с палаткой. Я наклонился, чтобы его поднять, и вложил за пояс брюк. Потом вернулся под защиту деревьев неподалеку от поляны, начал ждать.

Прошло почти полчаса, пока начало что-то происходить. Он появился, как привидение, — темная фигура, беззвучно двигающаяся по тропинке. Было слишком темно, чтобы мог рассмотреть лицо, но достаточно видно, чтобы разглядеть, что он несет в руке. Форма и манера, как он его держал, исключала ошибку, ведь от предмета зависит, как мы его несем. Карабин держат совершенно иначе, чем трость, это наверняка была не трость.

Я замер неподвижно, когда нежданный гость остановился на краю поляны. Он держался тихо, и если бы я не знал, что он там, наверняка бы не обратил внимания на темное пятно между деревьями, не подозревая, что там укрывается вооруженный мужчина. Меня беспокоило оружие, с которым он пришел: либо карабин, либо ружье, а это говорило о професси­онале. Пистолет слишком ненадежен, если речь всерьез идет об убийстве, о чем знает каждый солдат. Он имеет обыкновение давать осечку в самый неподходящий момент. Профессионалы предпочитают более надежные орудия умерщвления.

Если я хотел атаковать, то должен находиться за его спиной, а следо­вательно, позволить, чтобы он меня обошел. Однако если бы ночной гость оказался не один, то я подставился бы находящемуся где-то поблизости его товарищу. Поэтому ждал, чтобы определить, один он или появится еще кто-нибудь. Я подумал, знает ли этот тип, что произойдет, если в Асбырги он применит оружие: если нет, то будет очень удивлен, когда нажмет на спусковой крючок. Он мелькнул у меня перед глазами и пропал: я выру­гался про себя. Но через секунду услышал треск ветки и понял, что он перешел на другую сторону поляны. Это был очень осторожный тип: без сомнения, настоящий профессионал. Старое правило гласит: никогда не приходи с той стороны, откуда тебя можно ждать, даже когда знаешь, что никто тебя не ждет. Избегай излишнего риска. Мужчина пробирался между деревьями, описывая круг, с намерением выйти с другой стороны.

Я начал огибать поляну, но в противоположном направлении. Это было нелегко, ведь знал, что рано или поздно окажусь с ним лицом к лицу. Вытащил нож из-за пояса и держал его свободно в ладони: жалкое оружие против карабина, но у меня не было ничего другого. Перед каждым шагом я проверял, нет ли под ногами сухой ветки. Это отбирало много времени, и я изрядно вспотел.

Остановился за толстым стволом березы и напряг зрение, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в темноте. Ничего не двигалось, однако я рас­слышал легкий треск, словно один камень ударился о другой. Я оставался неподвижным, задержав дыхание, и внезапно увидел его. Он шел в мою сторону, темная подвижная тень на расстоянии не менее девяти метров. Я стиснул ладонь на рукоятке даггера и ждал.

Тишину неожиданно нарушил шелест кустов, и у ног ночного гостя выросла какая-то белая фигура. Это значило только одно: он наткнулся на затаившуюся в укрытии Элин. Человек отпрянул от неожиданности и под­нял карабин. Я крикнул Элин: «На землю!» И в эту же секунду он нажал на спуск. Яркая вспышка разорвала темноту.

Выстрел прогремел, как объявление войны, словно целое отделение солдат выпустило серию пулеметных очередей. Эхо выстрела пронеслось по скальным ущельям Асбырги, отражаясь от стены к стене все слабее и слабее, замерев где-то вдали. Неожиданный результат выстрела сбил с толку мужчину и привел к тому, что он замер совершенно дезориентиро­ванный.

Я метнул нож и услышал глухой удар — попал! Он вскрикнул, уро­нил карабин, хватаясь за грудь. Колени подогнулись, и стрелок рухнул на землю, корчась между кустами.

Я, не обращая на него внимания, побежал в сторону Элин, одновремен­но вытаскивая из кармана фонарик. Она в шоке сидела на земле, широко раскрыв глаза и держась рукой за плечо.

— С тобой все в порядке?

Она отняла руку от плеча, и я увидел ее окровавленные пальцы.

— Он ранил меня, — глухо сказала она.

Я опустился на колени рядом с Элин и осмотрел рану. Пуля разорвала верх мышцы на плече. Через какое-то время боль даст о себе знать, но рана была не опасной.

— Мы должны перевязать ее, — сказал я.

— Он ранил меня, — повторила Элин. Ее голос на этот раз был более громким, и в нем прозвучала нотка удивления.

— Не думаю, что он сможет еще в кого-нибудь стрелять, — ответил я и направил на него луч фонарика. Человек лежал неподвижно, повернув голову набок.

— Мертв? — спросила она, глядя на рукоятку ножа, торчавшую из груди.

— Не знаю. Подержи фонарик.

Взял его запястье и почувствовал слабое биение пульса.

— Жив. Может, и выкарабкается.

Я повернул ему голову и глянул в лицо. К своему удивлению, узнал Грэхема. Мысленно извинился перед ним за то, что когда-то обвинил его в отсутствии профессионализма: способ, который он применил, подкрадыва­ясь к нам, свидетельствовал о нем как о настоящем профессионале.

— В лендровере есть аптечка, — отозвалась Элин.

— Сходи за ней. Я его перенесу.

Наклонился, взял Грэхема на руки и пошел за ней. Она разостлала спальный мешок, и я положил тело туда. Элин достала аптечку и наклони­лась над Грэхемом.

— Нет! Сначала ты. Сними блузку.

Я очистил рану на плече, посыпал порошком с пенициллином и пере­вязал.

— Неделю не сможешь поднимать руку выше головы, кроме этого, нет никакой угрозы.

Элин казалась загипнотизированной янтарным блеском, исходившим от украшенной камнем рукоятки ножа, торчавшего из груди Грэхема.

— Этот нож. Ты всегда носишь его с собой?

— Всегда, — ответил я. — Нужно его вытащить.

Острие угодило Грэхему в самую середину грудной клетки под острым углом, полностью вошло в тело и, бог знает, сколько наделало вреда.

Расстегнул ему рубашку и попросил Элин приготовить бинты, а потом взял нож за рукоятку и потянул. Верхняя зазубренная часть острия позво­ляла воздуху проникать в рану, облегчая тем самым его выемку. Даггер, в самом деле, вышел очень легко. Я ждал, что сейчас ударит фонтан веноз­ной крови, означавший конец Грэхема. Однако из раны кровь лишь медлен­но сочилась, собираясь в углублении вокруг пупка.

Элин прикрыла рану тампоном и заклеила пластырем, а я снова пощу­пал пульс, который в этот раз показался мне слабее, чем раньше.

— Ты знаешь его? — спросила Элин.

— Да, — равнодушно ответил я. — Представился как Грэхем, работник Конторы из группы Слэйда.

Я взял нож и принялся его чистить.

— Сейчас хотел бы знать, приехал Грэхем один или с компанией. Мы представляем здесь удобную мишень.

Я встал и пошел к деревьям, пытаясь отыскать карабин Грэхема. Нашел и отнес к лендроверу. Это был автоматический ремингтон — хорошее оружие для убийцы: не очень длинный практичный ствол, отличная ско­рострельность — пять прицельных выстрелов в пять секунд, а также вес и скорость полета пули, позволяющие сразить человека наповал. Достал патрон из магазина. Типичный заряд для охоты с мягким наконечником, который в момент удара сплющивается. Элин здорово повезло.

Она как раз наклонилась над Грэхемом, вытирая ему пот со лба.

— Приходит в себя, — заметила она.

Грэхем заморгал и открыл глаза. Увидев меня, стоявшего над ним с карабином в руке, попытался встать, но боль пронзила его, и на лбу высту­пили капли пота.

— Сейчас ты бессилен, — сказал я ему. — У тебя дыра.

Он облизал губы.

— Слэйд говорил.— он с трудом хватал ртом воздух. — Говорил, что ты не опасен.

— Да? Значит, ошибался. Верно?

Я потряс карабином.

— Если бы ты пришел без этого, то сейчас не лежал бы здесь. Зачем Слэйд тебя послал?

— Сказал, чтобы я забрал посылку, — прошептал он.

— Как это? Ведь посылка у противника. Если не ошибаюсь, это рус­ские?

Грэхем с усилием кивнул головой.

— Только у них ее нет. Именно поэтому Слэйд меня послал. По его мнению, ты ведешь двойную игру.

Я сморщил лоб.

— Интересно.

Присел рядом с ним, держа карабин на коленях.

— Меня интересует, от кого Слэйд узнал, что посылка не у русских? Я ему этого точно не говорил. Допускаю, что сами русские услужливо сооб­щили ему, что их обвели вокруг пальца.

Грэхем выглядел ошеломленным.

— Даже не представляю, откуда он узнал. Попросту велел мне сходить за посылкой.

Я приподнял карабин.

— И дал его тебе на дорожку. Думаю, что ты должен был меня всего лишь ликвидировать.

Я повернулся в сторону Элин, а затем снова перевел взгляд на Грэхема.

— А Элин? Что вы собирались сделать с ней?

Он закрыл глаза.

— Я не знал, что она с тобой.

— Ты, может, и нет, а Слэйд знал. Черт возьми, а как, по-твоему, здесь оказался ее лендровер?

Он заморгал.

— Ты прекрасно знаешь, что должен будешь избавиться от всех сви­детелей.

Из уголка рта у Грэхема потекла струйка крови.

— Ты, паршивая тварь! — продолжал я. — Если бы знал, что ты созна­ешь, что делаешь, то уже был бы мертв. Слэйд сказал, что я не следовал условиям договора, и ты поверил ему на слово, взял у него оружие и выпол­нил его приказ. Ты слышал когда-нибудь о типе по фамилии Биркби?

Он открыл глаза.

— Нет.

— Это было до тебя. Так получается, что Слэйд уже раз использовал подобный трюк. Но сейчас не время об этом говорить. Ты приехал один?

Грэхем стиснул губы и принял упрямое выражение лица.

— Не строй из себя героя. Я могу без труда добиться от тебя ответа: как ты смотришь, если немного попрыгаю у тебя на животе?

Услышав учащенное дыхание Элин, я, однако, продолжал:

— У тебя ужасная рана, и ты можешь протянуть ноги, если не доста­вим тебя в госпиталь. А нам это не удастся, если при въезде в Асбырги нас будет ждать засада. У меня нет желания рисковать жизнью Элин, чтобы спасать твою шкуру.

Он посмотрел на стоящую за мной девушку и кивнул.

— Слэйд. — начал он, — в километре отсюда.

— У въезда в Асбырги?

— Да, — подтвердил и снова закрыл глаза.

Я проверил у него пульс, он все слабел. Повернулся к Элин.

— Начинай укладывать все в автомобиль. Приготовь место для Грэхе­ма, положим его сзади на спальных мешках.

Встал и проверил магазин в карабине.

— Что ты собираешься делать?

— Попробую подойти к Слэйду настолько близко, чтобы с ним погово­рить. Скажу, что его посланец тяжело ранен. А если это мне не удастся, то поговорю с ним при помощи этой штуки.

Я поднял вверх карабин.

Элин побледнела.

— Убьешь его?

— Бога ради, не знаю! — раздраженно ответил я. — Только знаю, что он не возражал бы посмотреть на мой труп. И на твой тоже. Слэйд торчит у выезда из Асбырги, словно проклятая пробка в бутылке, а это единствен­ный штопор, который у меня есть.

Грэхем тихо застонал и открыл глаза. Я наклонился над ним.

— Как ты себя чувствуешь?

— Плохо.

Струйка крови, сочащаяся из уголка рта, превратилась в ручеек, бегу­щий у него по шее.

— Удивительно, — прошептал он. — Каким образом Слэйд узнал?

— Что в посылке?

— Не. не знаю.

— Кто сейчас возглавляет Контору?

Он дышал тяжело и с трудом.

— Тэг. Тэггарт.

Если кто и мог избавить меня от Слэйда, то лишь Тэггарт.

— Ну, хорошо, — сказал я, — пойду поговорю со Слэйдом. Скоро мы тебя отсюда заберем.

— Слэйд говорил. — начал он, но смолк. Через какое-то время попы­тался снова что-то сказать, но закашлялся, и на губах у него появились ярко-красные пузырьки пены.

— Говорил, что.

Кашель усилился, и внезапно изо рта Грэхема хлынула ярко-красная кровь, а голова упала набок. Я взял его за запястье и понял, что уже не узнаю, что говорил Слэйд, по той простой причине, что Грэхем дал дуба. Я закрыл ему широко открытые глаза и встал.

— Поговорю со Слэйдом.

— Он умер, — потрясенно прошептала Элин.

Грэхем умер, исчез, будто пешка, сброшенная с шахматной доски. Погиб, потому что слепо выполнял приказы Слэйда, так же, как и я когда- то в Швеции. Погиб, потому что не знал, что за всем этим кроется. Пытался выполнить приказ Слэйда, но потерпел поражение и встретил свою смерть. Как и Грэхем, я не знал, что скрывается за кулисами, но не мог позволить себе проиграть.

Элин плакала. Из ее глаз лились слезы и текли по щекам. Не рыдала, а тихо плакала над телом покойника.

Я жестко сказал ей:

— Не жалей его. Ты же слышала, что он хотел убить тебя.

Девушкаа не перестала плакать, а когда отозвалась, то я не услышал в

ее голосе ни малейшей дрожи.

— Я не его жалею, — сказала она жалобно, — а тебя. Кто-то ведь дол­жен, правда?

Мы быстро собрали вещи и все, включая тело Грэхема, погрузили в лендровер.

— Мы не можем его здесь оставить, — сказал я. — Не пройдет и неде­ли, как его кто-нибудь найдет. Как говорит поэт: «Перенесем внутренности в соседнюю комнату».

Она поняла намек и попыталась улыбнуться.

— Куда?

— Деттифосс. А может, Селфосс.

Пройдя дважды через водопады, считающиеся одними из самых боль­ших в Европе, тело изменится до неузнаваемости, и при везении никто не сможет определить, что Грэхем погиб от удара ножом. Его примут за оди­нокого туриста, который погиб в результате несчастного случая.

Мы уложили тело на заднем сидении лендровера. Я взял карабин и сказал Элин:

— Подождешь полчаса, а потом гони ко мне как можно быстрее.

— Я не смогу ехать быстро, не поднимая шума, — возразила она.

— Не обращай внимания на шум, гони как можно быстрее в сторону выезда из Асбырги, и не забудь включить фары. Потом немного притормо­зи, чтобы я мог запрыгнуть в автомобиль.

— И что дальше?

— Направимся к Деттифоссу, но не по главной дороге. Поедем по шоссе западной стороны реки.

— А Слэйд? Ты хочешь его убить, не так ли?

— Он может попытаться сделать это первым. Лучше избавиться от всяких иллюзий на его счет.

— Алан, достаточно убийств, прошу тебя.

— Это может зависеть не от меня. Если он выстрелит первым, я отвечу тем же.

— Ну, хорошо, — тихо сказала она.

Я направился в сторону узкой горловины, представляющей въезд в Асбырги. Осторожно ступая по тропинке, надеялся, что Слэйду не при­дет в голову направиться на поиски Грэхема. Это было маловероятно: он наверняка услышал грохот выстрела, он ведь на это и рассчитывал. Дорога обратно после поисков посылки могла занять у Грэхема полчаса, поэтому у меня были основания считать, что Слэйд будет ждать Грэхема примерно через час.

Я шел довольно быстро, но когда добрался до горловины, замедлил шаги. Слэйд даже не постарался укрыть машину. Поставил ее так, что она была отчетливо видна в предрассветных сумерках полярной ночи. Хорошо знал, что делает: никто не мог незамеченным подобраться к автомобилю. Я присел за скалой и ждал Элин.

Наконец услышал приближающийся лендровер. Элин с шумом пере­ключала скорости, и в этот момент я заметил движение в стоявшем автомо­биле. Я приложил приклад к плечу и прицелился. Грэхем был настоящим профессионалом: он покрыл мушку светящейся краской, хотя приближаю­щийся рассвет и сделал эту предусмотрительность ненужной.

Я прицелился в место сидения водителя и в момент, когда шум при­ближающегося за моей спиной автомобиля достиг высшей точки, послал три пули в течение трех секунд, пробив переднее стекло, выполненное из специального многослойного материала, потому что оно покрылось паути­ной трещин по всей поверхности. Слэйд резко стартовал: было ясно, что он уцелел лишь благодаря расположению руля, который в его автомобиле находился, по английской традиции, с правой стороны, тогда как я проды­рявил стекло слева.

Слэйд не ждал, пока я исправлю свою ошибку, а рванул по шоссе как можно быстрее. Лендровер был уже рядом со мной, поэтому я вскочил в него и крикнул Элин:

— Гони! Как можно быстрее!

Автомобиль Слэйда занесло на повороте. И он поднял всеми четырь­мя колесами тучу пыли. Он мчался сейчас в направлении главного шоссе. Мы поступили иначе. Следуя моим инструкциям, у разлома скалы Элин повернула в противоположную сторону. Погоня за Слэйдом не имела ни малейшего смысла. У него было явное преимущество: ведь лендровер не годится для подобных подвигов.

Мы свернули на юг, направляясь к шоссе, бегущему параллельно с большой рекой, несущей воды на север с ледника Ватнайекюдль. Ухаби­стое покрытие вынудило нас снизить скорость.

— Ты разговаривал со Слэйдом?

— Мне не удалось подойти достаточно близко.

— Я рада, что ты его не убил.

— Не потому, что не пытался. Если бы в его автомобиле руль находил­ся слева, он был бы уже покойником.

— И у тебя улучшилось бы настроение? — едко спросила девушка.

Я глянул на нее.

— Элин, это опасный человек. Этот тип либо сошел с ума, что мало­вероятно, либо.

— Либо что?

— Я сам уже не знаю, — признался неохотно. — Все так чертовски запутано, а мне известно очень мало деталей. Лишь в одном я уверен: Слэйд охотно увидел бы меня мертвым. Есть что-то, о чем я знаю, так, по крайней мере, считает Слэйд, что делает меня опасным. Поэтому он хочет меня убить. Учитывая все сказанное, лучше будет, если ты оставишь меня. Можешь оказаться на линии огня, что, кстати, и произошло сегодня.

Элин притормозила перед широкой выбоиной.

— Если останешься один, то пропадешь. Тебе нужна помощь.

Мне нужно было больше, чем помощь. Чтобы распутать весь клубок этого дела, пригодилась бы новая голова. Но размышлять не оставалось времени, поскольку рана на плече Элин давала о себе знать.

— Остановись, — потребовал я. — Сейчас моя очередь.

Полтора часа мы двигались все дальше на юг. Наконец Элин сооб­щила:

— Подъезжаем к Деттифосс.

Я глянул поверх гористого пейзажа в сторону одинокой тучи, висящей над глубоким ущельем, пробитым в скалах водами реки.

— Поедем дальше, к Селфосс, — решил. — Два водопада — не один. Кроме того, у Деттифосс обычно много туристов.

Мы проехали мимо Деттифосс, и через три километра я съехал на обо­чину.

— Дальше уже не проедем.

Я вышел из машины.

— Схожу в сторону реки проверить, нет ли кого поблизости, — объяс­нил. — Необязательно, чтобы кто-нибудь видел, как мы таскаем труп с места на место. Останься здесь и не вступай ни в какие разговоры с незна­комыми людьми.

Я убедился, что тело надежно закрыто одеялом, и направился в сторо­ну реки. Было еще очень рано, и я не застал там никого. Поэтому вернулся к автомобилю, открыл заднюю дверцу и влез внутрь.

Снял одеяло, укрывавшее тело Грэхема, и обшарил его одежду. В бумажнике нашел немного исландской валюты, пачку западногерманских марок и карточку члена немецкого автомобильного клуба. Эта карточка, как и паспорт, утверждала, что он является Дитером Бухнером. Был еще снимок, где он обнимает за плечи красивую девушку на фоне магазина с немецкой вывеской. Контора всегда заботилась о деталях такого рода.

Я обратил внимание на открытую пачку патронов к карабину. Отложил ее в сторону, вытащил тело из автомобиля, а бумажник положил снова в карман Грэхема. Взял покойника под руки и потащил в сторону реки. Элин топталась сзади.

Добравшись до края ущелья, уложил тело на землю и принялся анали­зировать ситуацию. В этом месте ущелье изгибалось дугой, и речной поток бился в скалы, отвесно уходящие в воду. Я толкнул труп с края и смотрел, как он падает, беспомощно кувыркаясь, пока не исчез в мутной воде. Воз­дух, сохранившийся под одеждой, вытолкнул тело на поверхность, его несло по течению, пока поток не подхватил его, и оно исчезло за границей Селфосс, падая в кипящую внизу водную купель.

Элин смотрела на меня с подавленным видом.

— И что сейчас?

— Сейчас я еду на юг, — ответил и быстрым шагом направился к лендроверу. Когда она, наконец, догнала, я уже яростно лупил камнем по радиомаяку Слэйда.

— Почему на юг? — спросила она, тяжело дыша.

— Должен добраться до Кеблавика, а оттуда в Лондон. Есть кто-то, с кем я хочу поговорить. Это сэр Дэвид Тэггарт.

— Поедем через Мыватн?

Я отрицательно покачал головой. Нанес камнем последний удар и сей­час был уже уверен, что радиомаяк никогда больше не заработает.

— По соображениям безопасности буду держаться подальше от глав­ных дорог. Поеду через пустыню Оудаудахрейн, мимо вулкана Аскья. Но без тебя.

— Ну, это мы еще посмотрим, — ответила она, подбрасывая ключи от автомобиля.

Бог еще не закончил сотворение Исландии.

Из всего количества лавы, выброшенной в течение последних пяти­сот лет из недр Земли на ее поверхность, одна треть покрыла территорию Исландии. Из двухсот известных вулканов тридцать все еще активны.

Доминирующий в пейзаже северо-восточной Исландии вулкан Аскья проснулся последний раз в тысяча девятьсот шестьдесят первом году. Большое количество вулканического пепла выпало на крыши Ленинграда. Русским это не принесло много хлопот, а ближе к эпицентру результат ока­зался более серьезным.

Именно в Оудаудахрейн, пустыню, такую же безлюдную и загадочную, как поверхность Луны, вели наши дороги. В свободном переводе название звучит как «страна убийц», в давние времена здесь находили последний приют люди, оказавшиеся вне закона и проклятые всеми.

Утром первого дня мы ехали более или менее сносно. Трасса про­ходила параллельно реке, темно-зеленые воды которой, подпитываемые тающими ледниками, впадали в Северный Ледовитый океан.

Я отказался от всяких попыток избавиться от Элин. Благодаря радио­маяку, установленному на лендровере, Слэйд знал, что она была со мной в Асбырги, а при такой ситуации появление в одном из городов побере­жья подвергало ее серьезной опасности. Она оказалась свидетельницей попытки убийства, в которой Слэйд является соучастником, и я отдавал себе отчет в том, что он не остановится ни перед чем, дабы заставить замолчать девушку. В определенном смысле я был приговорен к ее при­сутствию — хоть и сам жил в постоянной опасности. Вдали от меня Элин было бы далеко не безопасней.

В три часа мы остановились рядом с охотничьим домиком у подножья вулкана Хердюбрейд — Широкие Плечи. Оба были измучены и голодны. Элин предложила:

— Может, остановимся здесь до конца дня?

Я посмотрел в сторону домика.

— Нет. Может, кто-нибудь и рассчитывает, что мы именно так и посту­пим. Поэтому проедем немного дальше в сторону Аскья. Но нам никто не мешает перекусить здесь.

Элин приготовила обед, и мы поели на свежем воздухе. Я как раз жевал булочку с сельдью, когда мне в голову пришла одна мысль. Смотрел на радиомачту рядом с домиком и перенес взгляд на антенну, установленную на лендровере.

— Элин, можно отсюда соединиться с Рейкьявиком? То есть, возможен ли разговор с любым абонентом в Рейкьявике?

Она посмотрела вверх.

— Разумеется. Нужно установить контакт с Радио Гуфунес, а они под­ключат нас к телефонной сети.

Я мыслями находился где-то далеко, поэтому отозвался не сразу.

— Какое счастье, что трансатлантический кабель проходит через Исландию. Если нам удастся подключиться к телефонной сети, то ничто не помешает попробовать дозвониться в Лондон. — Я показал пальцем на лендровер, антенна которого изящно изгибалась под легкими порывами ветра, и добавил: — Причем отсюда.

— Я не слышала, чтобы это кому-то удавалось, — заметила она с сомнением.

Я доел булочку.

— Не вижу причин, по которым это было бы невозможным. Ведь пре­зидент Никсон разговаривал с Нейлом Армстронгом, когда тот находился на обратной стороне Луны. У нас есть все необходимые элементы, и нам нужно только правильно их сложить. Ты знаешь кого-нибудь в отделе теле­фонов?

— Там работает Свейн Харальдсон, — ответила она, подумав. Я мог бы заранее поспорить, что так и будет: у каждого жителя Исландии есть где-нибудь знакомый. Я быстро написал номер телефона и подал Элин.

— Это лондонский номер. Я хочу поговорить с сэром Дэвидом Тэггар­том лично.

— А если он. Тэггарт не захочет с тобой разговаривать?

Я усмехнулся.

— У меня такое впечатление, что в настоящий момент сэр Дэвид отве­тит на каждый телефонный звонок из Исландии.

Она еще раз глянула вверх на радиомачту.

— В домике есть передатчик гораздо большей мощности.

Я отрицательно покачал головой.

— Мы не можем его использовать. Вполне возможно, что Слэйд под­слушивает телефонные разговоры. Я не возражаю против того, что он услышит мой разговор с Тэггартом, но он не должен знать, где мы нахо­димся. Разговаривая по радиотелефону из лендровера, мы усложним ему задачу.

Элин подошла к автомобилю, включила передатчик и попыталась сое­диниться с Гуфунес. Однако ей ответил только треск атмосферных помех, через которые то пробивались, то пропадали отрывки слов, завывая, будто души в аду.

— В западных горах, похоже, разгулялась буря, — заметила Элин. — Может, попробуем соединиться с Акюрейри?

В Акюрейри находилась ближайшая из четырех радиотелефонных станций.

— Нет, — возразил я, — если Слэйд действительно следит за телефон­ными разговорами, то сконцентрируется именно на Акюрейри. Попробуй соединиться с Сейдисфьордюр.

Установить связь с Сейдисфьордюр, расположенном на востоке Ислан­дии, не составило труда, и уже через минуту Элин присоединили к теле­фонной линии в Рейкьявике. Разговор со Свейном, приятелем из телефон­ного узла, не был лишен изрядной доли скепсиса, но в итоге Элин настояла на своем.

— Соединение с Лондоном займет около часа, — проинформировала она меня.

— Очень даже неплохо. Попроси о связи Сейдисфьордюр, когда раз­говор станет возможным.

Посмотрел на часы. Через час в Англии будет пятнадцать сорок пять — удобное время, чтобы поймать Тэггарта.

Мы упаковали вещи и двинулись дальше на юг, в направлении свер­кающего на солнце ледника Ватнайекюдль. Не выключая приемника, я уменьшил громкость, чтобы из динамика доносился только приглушенный шум.

— Чего ты ждешь от разговора с Тэггартом?

— Он — начальник Слэйда, — объяснил. — Может освободить меня от него.

— Только захочет ли? Ты должен был передать посылку, но не сделал этого. Не выполнил приказ. Понравится ли это Тэггарту?

— Не думаю, чтобы Тэггарт знал, что здесь происходит. Не знает, пожалуй, и то, что Слэйд пытался убить меня и тебя. По-моему, Слэйд действует по собственной инициативе и ступает по тонкому льду. Я, есте­ственно, могу ошибаться, но именно это и хочу выяснить в разговоре с Тэггартом.

— А если действительно ошибаешься? Если Тэггарт прикажет тебе передать посылку Слэйду, отдашь ее?

— Не знаю, — ответил неуверенно.

— Грэхем, пожалуй, был прав. Может, Слэйд на самом деле посчитал, что ты — изменник. Ты должен признать, что он имел право так думать. И тогда.

— Послал бы типа с оружием? Конечно.

— В таком случае ты поступил очень глупо, Алан. Позволил своей ненависти к Слэйду завести тебя в глухой тупик.

Я тоже начинал разделять ее точку зрения.

— Поговорю с Тэггартом, и если он стоит за спиной Слэйда.

Если бы оказалось, что Тэггарт поддерживает Слэйда, я бы попал в классическое положение между молотом и наковальней: с одной сторо­ны — Контора, с другой — противник. Парни из Конторы очень не любят, когда рушат их планы, а Тэггарт в гневе мог быть страшным.

Но было несколько деталей, которые не укладывались в схему. Преж­де всего, бессмысленность всего задания; отсутствие враждебности у Слэйда, когда все указывало на мою ошибку; наконец, неоднозначность роли Грэхема. Было еще что-то, что я тщетно пытался восстановить в памяти, неуловимое воспоминание о чем-то, что Слэйд сделал или не сделал, воспоминание о чем-то, что сказал или о чем промолчал, и это смутное воспоминание зажигало предупреждающий сигнал в моем под­сознании.

Я притормозил, а затем остановил автомобиль. Увидев удивление в глазах Элин, сказал:

— Прежде чем говорить с Тэггартом, хочу знать, какие карты у меня в руках. Достань консервный нож. Я посмотрю, что в этой посылке.

— Ты уверен, что поступаешь правильно? Ведь сам говорил, что лучше, пожалуй, не знать.

— Может, ты и права. Но когда играешь в покер, не заглядывая в карты, то наверняка проиграешь. Поэтому думаю, что лучше знать, за чем все гоняются.

Я вышел и пошел к заднему бамперу. Отклеил изоленту от металличе­ской коробочки и достал ее. Когда вернулся обратно и сел за руль, Элин уже ждала меня с консервным ножом: ей, пожалуй, было интересно не менее, чем мне.

Коробочка была сделана из обыкновенной полированной жести, кото­рую применяют при изготовлении консервов. Под влиянием внешних фак­торов металлическую поверхность покрыли пятнышки ржавчины. Полоска пайки располагалась в верхней части коробочки. Постучал по ней и пода­вил в разных местах, чтобы убедиться в том, что верхняя часть прогибается сильнее пяти остальных. Поэтому без опасений решил, что могу вбить в это место консервный нож.

Глубоко вздохнув, я ударил, целя в один из углов. Когда острие про­било металл, послышался свист входящего воздуха, это означало, что упаковка проходила в герметической камере. Я лишь надеялся, что внутри не окажется несколько фунтов трубочного табака. Внезапно меня осенила запоздалая мысль, что с таким же успехом она могла оказаться миной- ловушкой. Некоторые детонаторы действуют под влиянием давления воз­духа, и резкое выравнивание давления могло привести к взрыву.

Однако этого не произошло. Поэтому еще раз глубоко вздохнул и при­нялся вскрывать коробочку. К счастью, консервный нож оказался старого типа, и его можно было применять и к коробочкам без металлического пояска. Вскрывал он, правда, неровно и оставлял острые края, но в течение двух минут коробочка была открыта.

Я снял крышку и заглянул вовнутрь. Перед глазами предстал кусочек блестящего пластика бронзового цвета, вид которого говорил о какой-то связи с электроникой — такие маленькие шедевры можно увидеть в любой радиомастерской. Я высыпал содержимое коробочки на ладонь и принялся внимательно, хотя и без всякой надежды на успех, исследовать все содер­жимое.

На пластиковой пластине бронзового цвета размещался очень сложный узор. Мне он был абсолютно непонятен, единственно, что разобрал, это транзисторы и конденсаторы. Я давно уже не занимался радиотехникой, и мои знания были убогими по сравнению с волнами новинок, захлестнув­шими мир. В мое время деталь была деталью, а сейчас парни, занимаю­щиеся микросхемами, могут поместить целую сеть с десятками деталей на одной желтенькой пластинке, настолько маленькой, что ее можно рассмо­треть только под микроскопом.

— Что это такое? — спросила Элин, явно убежденная, что я смогу ответить.

— Черт бы меня забрал, если знаю, — искренне признался я.

Посмотрел внимательней, безуспешно пытаясь разобраться в сложных

схемах. Модули, печатные схемы, десятки деталей, а посередине находился таинственный кусочек металла, который никак не поддавался объяснению, моему, по крайней мере.

Единственной вещью, имеющей для меня какой-то смысл, были две обыкновенные клеммы, размещенные с краю главной платы, на которой находилась медная табличка со знаками «+» и «-», а также ограничения тока: 110 вольт и 60 герц.

— Ток с таким напряжением и частотой применяют американцы, — заметил я. — В Англии мы используем 240 вольт и 50 герц. Здесь можем, пожалуй, допустить, что имеем дело с входными данными.

— Значит, это что-то сделано в Америке?

— Вероятней всего, в Америке, — поправил ее.

Источник тока отсутствовал, обе клеммы не были подсоединены, и поэтому прибор не работал. Можно поспорить, что он начнет действовать в соответствии со своим назначением, когда через клеммы пойдет ток напря­жением 110 вольт и частотой 60 герц. Но в чем заключается его назначение, я понятия не имел.

Было в этом что-то очень уж замысловатое. Ученые-электронщики за короткое время добились в своей отрасли такого прогресса, что это малень­кое чудо, легко умещающееся на ладони, могло оказаться компьютером неизвестного поколения, способным доказать, что е = мс2, или наоборот, разрушить эту теорию.

Но это могла быть и машинка для охлаждения кофе, изготовленная для собственного употребления каким-нибудь мастером-золотые руки. Но все- таки то, что я держал в руках, не напоминало самоделку, а было примером высокой технологии, профессионализма, прошло длинный путь по тем производствам без окон, которые охраняют хмурые стражи с автоматами.

Подумав, я спросил:

— Ли Нордлингер по-прежнему работает на базе в Кеблавике?

— Да, я видела его две недели назад.

Я постучал пальцем по прибору.

— Он — единственный человек в Исландии, который может хоть что- нибудь сказать об этом приборе.

— Хочешь ему показать?

— Не знаю, — медленно ответил я. — Ли может определить, что это пропавшая собственность правительства США, и как офицер американ­ского флота, по долгу службы может предпринять соответствующие шаги. А у меня нет желания отвечать на массу разных вопросов.

Я вернул прибор в коробочку, закрыл крышкой, залепил лентой.

— Сейчас, когда коробочка открыта, нет необходимости держать ее под бампером, — заметил я.

— Слушай! — вскрикнула Элин. — Это наш номер.

Я протянул руку и повернул регулятор громкости до отказа.

— Сейдисфьордюр вызывает семь, ноль, пять. Сейдисфьордюр к семь, ноль, пять.

Я взял телефон.

— Семь, ноль, пять на связи.

— Сейдисфьордюр к семь, ноль, пять. Лондон на линии.

Характерные шумы, доносящиеся из динамика, уступили место голо­су, отозвавшемуся откуда-то издалека.

— Дэвид Тэггарт у аппарата. Это ты, Слэйд?

— Осторожно со словами, это общественная линия, причем очень общественная, — предостерег я.

Наступила короткая пауза, после чего Тэггарт отозвался снова:

— Понимаю. Кто говорит? Очень плохо слышно.

Действительно, слышимость была ужасной. Его голос то приближался,

то удалялся, а временами полностью исчезал в атмосферных помехах.

— Говорит Стюарт.

Из динамика донесся трудно передаваемый шум. Его могли вызвать помехи, но, похоже, что Тэггарта хватил удар.

— Что ты, черт возьми, воображаешь? — прорычал он.

Я посмотрел на Элин и поморщился. Тон его голоса показывал, что Тэггарт не на моей стороне. Мне осталось лишь узнать, поддерживает ли он Слэйда. Тэггарт тем временем продолжал кричать:

— Я сегодня разговаривал со Слэйдом. Он говорит, что ты пытался, пытался разорвать его контракт. (Еще один удобный эвфемизм!) Что слу­чилось с Филипсом?

— Кто это такой, черт возьми? — вставил я.

— Ага, так. Может, ты его знаешь лучше под фамилией Бухнер или Грэхем?

— В таком случае, его контракт разорван наверняка.

— О Боже! — крикнул он. — Ты что, окончательно сошел с ума?

— Я всего лишь опередил его, когда он пытался разорвать мой контракт. В Исландии очень сильная конкуренция. Его направил на меня Слэйд.

— Слэйд утверждает иначе.

— Меня это не удивляет. Этот тип либо сошел с ума, либо перешел к конкурентам. Я, кстати, встретил здесь несколько их представителей.

— Это невозможно! — возразил он решительно.

— Что я встретил представителей конкурирующей фирмы?

— Я имею в виду Слэйда. Нет, об этом невозможно даже подумать.

— Как это невозможно, если я думаю? — резонно спросил я.

— Он у нас очень давно. Ты же знаешь, как много хорошего он сделал.

— Маклин, — начал я перечислять, — Ким Филби, Блэйк, Крюгеры, Лонсдейл, все порядочные и верные люди. Почему бы нам не добавить к ним Слэйда?

Он повысил голос.

— Это общественная линия, соображай, что говоришь, Стюарт. Ты не знаешь, в чем тут дело. Слэйд говорит, что товар у тебя. Это правда?

— Да, — признался я.

— В таком случае, возвращайся в Акюрейри. Я сведу тебя со Слэйдом. Передашь ему товар.

— Единственное, что он может от меня получить, — это полную отставку, — возразил я. — Одну уже вручил Грэхему, или как он там назы­вается.

— Значит, ты отказываешься выполнить приказ? — ответил он с угро­зой в голосе.

— Если речь идет о Слэйде, да. Когда он напустил на меня Грэхема, со мной была моя невеста.

Наступила длительная пауза, после которой Тэггарт сказал уже мягче:

— А с ней. она не.?

— У нее дыра после его пули, — бросил я, не обращая внимания на общественную линию. — Держи Слэйда подальше от меня, Тэггарт.

К нему уже так давно обращались «сэр Дэвид», что, похоже, он вздрог­нул от сухого звука своей фамилии и молча проглотил это. Наконец ото­звался глухим голосом:

— Значит, ты не согласен на встречу со Слэйдом?

— Нет, даже если бы он прятал в карманах рисовые булочки. Я не верю ему.

— Кого ты мог бы принять?

Я задумался. Прошло уже много времени после моего ухода из Конто­ры, и я не имел представления о переменах, которые произошли в личном составе.

— Согласишься на Кейса? — спросил он.

Кейс был порядочным парнем. Я знал его и доверял настолько, насколько можно было доверять кому-нибудь в Конторе.

— Хорошо.

— Где ты можешь с ним встретиться? И когда?

Я произвел расчеты, приняв во внимание расстояние и время.

— В Гейсир, в семнадцать, послезавтра.

Он какое-то время молчал. Единственный звук, доходящий до меня и настойчиво ударяющий в перепонки, исходил из помех. Наконец он ото­звался:

— Я должен еще буду его вызвать сюда. Передвинь срок на двадцать четыре часа. — И внезапно спросил: — Где ты сейчас?

Я усмехнулся Элин.

— В Исландии.

Даже помехи не могли скрыть злость в голосе Тэггарта. Он гремел сейчас, как бетономешалка.

— Стюарт, я надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что находишься на пути к провалу сверхважной операции. Когда ты встретишься с Кейсом, то сде­лаешь абсолютно точно все, что я тебе скажу. Ты понял?

— Лучше, чтобы при этом не было Слэйда, иначе наше соглашение недействительно. Ты уберешь своего пса в конуру, Тэггарт?

— Ну, хорошо, — согласился он, помедлив, — я отзову Слэйда в Лон­дон. Но ты ошибаешься насчет него, Стюарт. Вспомни, как он расправился с Кенникеном в Швеции.

Это прозвучало так неожиданно, что у меня перехватило дыхание. Мрак, прятавший от меня глубины моей памяти, внезапно испарился, и у меня внутри возникло чувство, как от разорвавшейся на тысячи осколков бомбы.

— Мне срочно нужна информация, — быстро сказал я в микрофон. — Я должен ее иметь, чтобы в точности выполнить задание.

— Хорошо. О чем речь? — нетерпеливо спросил он.

— Что у вас есть в картотеках об алкогольных склонностях Кенникена?

— Иди к черту! — прорычал он. — Шуточки шутишь?

— Я должен это знать, — повторил терпеливо.

Я держал Тэггарта в руках и знал об этом. Электронный прибор по-прежнему находился у меня, а Тэггарт не знал, где я нахожусь. Пото­му вел переговоры с позиции силы и считал, что он не станет сопро­тивляться, скрывая от меня явно несущественную информацию. Но я ошибался.

— На это нужно время, — начал он. — Позвони мне через час.

— Сейчас уж ты шутишь. Сам так заставлен компьютерами, что элек­троны выскакивают у тебя из ушей. Тебе достаточно нажать на кнопку, и в течение двух минут получишь ответ. Нажми на кнопку!

— Хорошо, — согласился он, явно сильно разозлившись. — Не клади трубку.

Он имел полное право злиться — не так часто можно услышать при­казы от подчиненных.

Наконец я услышал глухой голос Тэггарта.

— Есть! — Помехи усилились, и его голос, казалось, доносился с пре­исподней. — Что тебя интересует?

— Говори громче, еле тебя слышу. Хочу знать все о его алкогольных склонностях.

Голос Тэггарта стал более отчетливым.

— Кажется, Кенникен ведет скорее пуританский образ жизни. Не пьет, а после вашей последней встречи не интересуется женщинами, — добавил с иронией в голосе. — Похоже, ты лишил его единственной утехи. Лучше берегись.

Последние слова утонули в шуме.

— Что ты сказал? — крикнул я.

Голос Тэггарта пробивался через треск помех и доносился будто с того света.

— . того, что. известно, Кенни. Исландии. он.

Я больше ничего не услышал, но уже и так знал достаточно много. Попробовал вернуть связь, но безуспешно. Элин показала на небо, запад­ную часть которого покрывали клубы черных туч.

— Буря продвигается на восток. Больше ты ничего не добьешься, пока она не пройдет.

Я отложил телефон.

— Я не ошибся в отношении этой дряни, Слэйда.

— Что ты имеешь в виду?

Посмотрел на тучи, которые уже клубились над Дынгюфелл.

— Съедем с дороги, — предложил. — У нас в запасе еще двадцать четыре часа, но будет лучше, если мы отсюда уберемся. Мы должны добраться до Аскья, пока буря не разойдется вовсю.



предыдущая глава | Избранное. Компиляция. Книги 1-11 | cледующая глава