ГЛАВА 23

Подавшись вперед в кожаном кресле, Стефан сказал:

– Ложь, все ложь, мой фюрер. Сосредоточить ваше внимание на Нормандии и есть главная цель заговорщиков в институте. Они хотят заставить вас сделать ошибку, которую вы на самом деле не сделали б. Они хотят представить место высадки Нормандию, тогда как высадка произойдет в…

– Калансе! – сказал Гитлер.

– Да.

– Я знаю, что это произойдет в Калансе, много севернее Нормандии. Они пересекут пролив в самом узком месте.

– Вы правы, мой фюрер, – сказал Стефан.– Войска высадятся на берегу Нормандии седьмого июля.

В действительности это произойдет шестого июня, но погода будет настолько плохой шестого июня, что германское командование решит, что союзники не будут проводить операцию при таком шторме.

– …но это будут малочисленные войска, диверсия, которая должна будет отвлечь танковые дивизии от настоящего места высадки в Калансе. Эта информация сыграла на самолюбии диктатора и вынудила его поверить в свою непогрешимость. Он сел в кресло и грохнул по столу кулаком.

– Это похоже на реальность, Стефан. Но… я видел документы, страницы истории войны, принесенные из будущего…

– Подделка, – сказал Стефан, рассчитывая, что этот параноик поверит в ложь.– Вместо того чтобы показать вам настоящие документы из будущего, они изготовили подделки, чтобы обмануть вас.

Если повезет, обещанная Черчиллем бомбардировка состоится завтра и уничтожит машину времени, всех, кто знает, как восстановить ее и все материалы, принесенные из будущего. Тогда у фюрера никогда не будет возможности проверить утверждения Стефана.

Гитлер молча сидел и задумчиво смотрел на «люгер».

Наверху снова загремели взрывы, раскачивающие картины на стене и карандаши в медном стакане.

Стефан с тревогой ждал, поверил ли ему Гитлер.

– Как ты пришел ко мне? – спросил Гитлер.– Как ты смог воспользоваться машиной времени? Она ведь охраняется с момента исчезновения Кокошки и остальных пяти.

– Я появился здесь, не пользуясь машиной времени, – сказал Стефан.– Я прибыл к вам прямо из будущего, воспользовавшись только временным поясом.

Это была самая наглая ложь из всех, так как пояс не был машиной времени и не мог ничего, кроме как вернуть путешественника в институт. Он рассчитывал на неведение политиканов. Они понемногу знали обо всем, что делалось у них под носом, но мало во что вникали глубже. Гитлер конечно знал о машине времени и о природе путешествий во времени, но, вероятно, только в общих чертах; он вряд ли знал о деталях и о том, как действует пояс.

Если Гитлер понял, что Стефан появился из института, вернувшись туда с поясом Кокошки, он поймет, что Кокошка и остальные были оклеветаны Стефаном и не были предателями, следовательно, рухнет и разработанная им ложь. В этом случае Стефан мертвец.

Нахмурившись, диктатор сказал:

– Ты использовал пояс без машины времени? Это возможно?

Глотка Стефана пересохла от страха, но он сказал с уверенностью:

– О да, мой фюрер, это довольно просто… перенастроить пояс и использовать его не только для возвращения в институт, но и по собственному желанию. И это наше счастье, иначе, вернувшись в институт, я был бы схвачен евреями.

– Евреями? – сказал Гитлер удивленно.

– Да, сэр. В институте организованный заговор, который, как я уверен, возглавляют потомственные евреи, скрывающие свое происхождение.

Лицо сумасшедшего исказилось от злости.

– Евреи. Везде одно и тоже. Везде одно и тоже. А теперь и в институте.

Слушая эти крики, Стефан понял, что повернул ход истории в прежнее русло.

Судьба борется за то, что должно было быть.