на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 51

Отец поехал домой, поспать три часа, пообещав вернуться с сандвичами с ростбифом и фисташково-миндальным тортом.

Утром, делая обход, доктор Корнелл объявил, чта состояние Лорри внушает ему сдержанный оптимизм. Она определённо шла на поправку, хотя опасности возникновения осложнений ещё не миновала.

Люди, родственники которых тоже лежали в отделении интенсивной терапии, приходили и уходили. Но мы находились в комнате ожидания вдвоём, когда к нам вновь заглянул доктор Корнелл и предложил мне присесть.

Я сразу понял, что он собирается сказать мне что-то важное и его слова будут той самой причиной, по которой дедушка Джозеф включил этот день в список ужасных.

Я думал о пулях, рвущих кишки, почки, сосуды, и гадал, какие ещё органы могли получить повреждения. В голове сверкнуло: «Позвоночник»,

— Господи, нет. У неё парализовало ноги, да?

На лице доктора Корнелла отразилось удивление.

— Ну что вы. Об этом я сказал бы прошлой ночью.

Я не позволил себе облегчённо вздохнуть, потому что он не собирался поделиться со мной новостями которые следовало отпраздновать шампанским.

— Как я понимаю, у вас и Лорри трое детей,

— Да. Энни. Люси. Энди. Трое.

— Старшей дочери скоро исполнится пять лет?

— Да, Энни. Она такой сорванец.

— Трое детей младше пяти… это много.

— Особенно если у каждого из них своё живущее в стенном шкафу чудовище.

— Такой представляется Лорри идеальная семья?

— Дети у нас, конечно, хорошие, но не идеальные, и — я имею в виду количество детей.

— Ну, она хочет двадцать.

Он посмотрел на меня так, словно за ночь у меня выросла вторая голова.

— Скорее это шутка, — продолжил я. — Она согласна остановиться на пяти, в крайнем случае шести или семи. Двадцать — это преувеличение, показывающее, как важна для неё семья.

— Джимми, вы понимаете, как повезло Лорри том, что она осталась жива?

Я кивнул.

— И я понимаю, что ей предстоит долгий период выздоровления, но насчёт детей не беспокойтесь. Ими будут заниматься мои родители и я. Лорри сможет спокойно набираться сил.

— Я не об этом. Джимми, дело в том… Лорри больше не сможет иметь детей. Для неё это будет ударом, вот я и не хочу, чтобы она узнала об этом до того, как поправится.

Если бы у меня остались только Лорри, Энни, Люси и Энди, я бы каждое утро и каждый вечер благодарил Бога за то, что Он дал мне так много.

Я не мог точно сказать, как воспримет она эту новость. При всей практичности она любила и помечтать, в ней сочетались реализм и романтика.

— Мне пришлось удалить один из её яичников и фаллопиеву трубу. Второй яичник остался невредимым, но повреждения соседней фаллопиевой трубы неизбежно приведут к появлению спаек, из-за которых яйцеклетки не смогут проникать в матку.

— И восстановить ничего нельзя?

— Я в этом сомневаюсь. Кроме того, у неё осталась одна почка. Ей всё равно не стоило бы беременеть.

— Я ей скажу. Выберу наиболее подходящий момент.

— Я сделал всё, что мог, Джимми.

— Я знаю. И не могу выразить свою признательность только словами. Отныне и до конца жизни вы будете обеспечены выпечкой.

Доктор Корнелл ушёл, но день продолжался, и я по-прежнему держался настороже, чтобы меня не застали врасплох неприятные сюрпризы, которые, возможно, увидел мой дедушка в последние минуты своей жизни. И при этом продолжал думать о бесплодии Лорри. Для меня это было грустное известие, но не более того. Она, возможно, решила бы, что это трагедия.

Отдохнув, папа вернулся с сандвичами с ростбифом, оливковым салатом, фисташково-миндальным тортом.

Позже, когда я на несколько минут заглянул к Лорри в палату интенсивной терапии, она сказала:

— Панчинелло все ещё жив.

— Он в тюрьме строгого режима. Беспокоиться не о чем.

— Всё равно я буду беспокоиться.

Слабенькая, она закрыла глаза.

Я постоял у кровати, глядя на неё, потом прошептал:

— Ты уж меня прости.

Она, оказывается, не спала. Спросила, не открывая глаз:

— За что мне тебя простить?

— За то, что втянул тебя в эту историю.

— Никуда ты меня не втягивал. Ты спас мне жизнь.

— Когда ты вышла за меня замуж, моё заклятье легло и на тебя.

Она открыла глаза, встретилась со мной взглядом.

— Послушай, человек-блин. Никакого заклятья нет. Есть только жизнь.

— Но…

— Разве я не сказала «послушай»?

— Да, мэм.

— Никакого заклятья нет. Есть жизнь, которая идёт своим чередом. И в моей жизни ты — это счастье, о котором я могла только мечтать. Ты ниспослан мне за все мои молитвы.

В следующий визит Лорри спала, я осторожно надел ей на шею цепочку с кулоном-камеей, защёлкнул замочек.

Хрупкая вещица, но неразрушимая. Может выдержать любые удары. Совсем как истинная любовь.


Глава 50 | Кунц Дин. Избранные произведения. V том | Глава 52