ИНТЕРЛЮДИЯ

Княжество Рейс. 14 день звездня 3020 года от Признания богов (три месяца назад)

— Но почему я? — Лаура нервно прошлась по небольшому уютному кабинету, старательно не глядя на княгиню. — Ната, почему именно я? — Одной из небольших привилегий старой дружбы была возможность вот так, наедине, называть княгиню коротким детским именем. — Я не дипломат, я ничего в этом не понимаю! Я просто провалю все дело!

— Не паникуй, Ла! Подумай сама: а кто, кроме тебя? Кому еще я могу доверить подобное? — устало отозвалась княгиня — невысокая смуглая женщина лет двадцати пяти. Чуть полноватая — той легкой полнотой, что не нарушает естественных пропорций тела, но лишь подчеркивает его достоинства, — с округлым лицом и ясными глазами, в простом домашнем платье, она была больше похожа на добродушную жену богатого крестьянина или купца средней руки, но никак не на всевластную владычицу одного из крупнейших княжеств.

И немало заговорщиков, обманутых ее видом и мягкой речью, уже расстались со своими головами после попыток надавить на такую, казалось бы, уступчивую и податливую девушку. Своими владениями Натрана Ресс правила твердой рукой.

— У тебя при дворе что, интриганов мало? Опытных дипломатов не хватает? В конце концов, просто умных аристократов?

— Аристократов — куча. Интриганов много. Дипломатов тоже хватает. Умных… найти сложно, но можно. Но главное — при моем дворе наблюдается просто трагичный недостаток преданных. А вот чтобы три в одном, да еще и женского пола — преданная аристократка, которая к тому же не совсем дура, — так только ты одна и нашлась!

— Угу, аристократка… Дед дровами торговал, а туда же… Куда нам, с нашим свиным рылом, в ваш калашный ряд… — притворно нахмурилась Лаура, которую в общем-то отнюдь не волновало не слишком-то древнее дворянское достоинство ее семьи.

«Судить надо по делам, а не по родословным». До тех пор, пока ее подруга и покровительница Натрана Ресс придерживалась этого мнения, наличие или отсутствие длинного списка благородных предков не очень-то влияло на отношение Лауры к себе самой и тем более ко всем остальным.

— Да и с каких это пор налаживание торговых связей требует столь тщательного подбора посланцев? — поинтересовалась девушка. — Почему обязательно женщина и преданная?

— Потому, что торговля не совсем обычная предвидится, — резко посерьезнев, ответила княгиня, — товар уж больно редкий и необычный. Официально — ты едешь договариваться о прямых поставках строевого леса и создании собственного торгового представительства княжества в Лаоре. А то уж больно много денег мы теряем, продавая лес — «дрова», как ты выразилась, перекупщикам. — Тут княгиня сделала длинную паузу.

— А неофициально? — немедленно подхватила Лаура, с любопытством глядя на подругу.

— А неофициально — ты будешь продавать куда более редкий товар. Можно сказать, уникальный! И вот его-то я кому попало доверить никак не могу! Фактически ты единственная, в ком я хотя бы относительно могу быть уверена. Ну, кроме самой себя, разумеется. Но сама я поехать, как ты, конечно, понимаешь, не могу никак…

— Да не тяни ты кота за предмет мужской гордости! — не выдержала Лаура. — Что за товар-то такой? — Внучка удачливого коммерсанта вся изнывала от любопытства.

— Товар, как я уже говорила, редкий и уникальный. Предмет высочайшей художественной ценности, между прочим. По крайней мере, все мои придворные художники об этом говорят дружно и не сговариваясь. Ты, кстати, в данный момент имеешь честь на него любоваться…

— Что? — Изумлению Лауры не было предела. — Где? Это ковер твой, что ли? Стандартная шархийская поделка, ничего уникального, красная цена — шесть золотых в удачный базарный день. Гони этих лизоблюдов ко всем демонам, ничего они в ценностях не понимают!

— Гхм… — слегка покраснев, откашлялась княгиня. — Вообще-то я имела в виду себя…

— Стандартное изделие высшей аристократии Реисского княжества… — начала было разгорячившаяся Лаура, но тут же осеклась и с любопытством уставилась на княгиню. — Э-э-э… это ты в каком смысле? Надеюсь, тебя не одолел острый приступ мании величия и ты не собираешься торговать своими портретами направо и налево, в расчете подчинить мир своей неземной красотой? На уровень продаж лубков с непотребными девками тебе все равно не выйти… Хотя…

Тут Лаура задумалась и смерила княгиню оценивающим взглядом. Хорошо знающая свою подругу, та немного нервно поежилась. Настолько задумчивый вид явно свидетельствовал о том, что внучке удачливого купца пришла в голову очередная безумная идея о пополнении казны княжества.

— Привстань-ка… Повернись… Изобрази на лице задумчивость о судьбах отечества… Знаешь, а я была не права! Отличная идея! Просто шик!

— Вот уж не ждала от тебя такой решимости, самоотверженности и готовности к борьбе за наполненность казны любыми методами, невзирая на личные неудобства и замшелые предрассудки!

— Значит, так. Простой лубок — десять серебряных, не меньше, а полноценные картины, с печатью и твоей росписью, с удостоверением качества и аутентичности — минимум сотню золотом! Минимум! А если хорошенько подогреть интерес, то можно и по пятьсот продавать! Я не я буду, если за поездку расторгуемся меньше чем на десять тысяч! Плюс продать привилегии местным художникам, обязательные отчисления опять же…

— Эй, эй, ты чего там задумала-то? — обеспокоенно подергала княгиня углубившуюся в какие-то свои подсчеты Лауру.

— Как что? Сама ж сказала. Тебя продавать. Картина «Княгиня обнаженная». Торговля копиями, разрешенными и нелегальными лубочными; с учетом привилегий, которые можно дать цеховым художникам, перспективы продаж… на первый год тысяч пятьдесят, а то и сто в казну получишь, в следующие пять — еще по десять, да и потом тысячи по три-четыре в год иметь будешь…

— Гхм-гхм… — Княгиня смущенно закашлялась и даже слегка покраснела, чего с ней не случалось уже очень давно. — Говоря «продавать», я не имела в виду в прямом смысле!!!

— А в каком еще? Слово «продать» имеет исключительно однозначный смысл.

— Мой брачный возраст давно подошел, но я все еще не, — издалека начала Натрана. — Собственно, если именоваться по всем старым правилам, то никакая я не княгиня. Княжна и не более того. Просто после смерти родителей…

— Можешь не рассказывать, — недовольно поморщилась Лаура. — Эту историю я знаю не хуже тебя. Как и причины того, что ты все еще не замужем. Переходи прямо к делу.

— Хорошо. К делу так к делу. Ты представляешь, что тут начнется, объяви я о своем желании выйти замуж? Хотя мой муж и будет всего лишь консортом, не более, но это будет мой муж!!!

— Твои бояре покончат жизнь коллективным самоубийством. Перережут друг друга за одно лишь подозрение, что кто-то из них может оказаться твоим избранником. За компанию и тебя отравить могут… Меллер, конечно, попытается это предотвратить… Но у меня, признаться, нет уверенности, что он справится.

— У меня тоже… — печально кивнула княгиня. — Хуже всего то, что и у самого де Бейля такой уверенности тоже нет!

— Ну и?.. К чему ты это? Я же сказала, что знаю причину того, почему ты не замужем!

— А к тому, что настоящей причиной твоей поездки в Лаору будет поиск для меня жениха.

— Э-э-э?.. — только и смогла протянуть ошарашенная Лаура.

— Кто-нибудь из вторых-третьих наследников Старых, а лучше Древних родов; не дурак, не властолюбив, желательно приятной внешности и не совсем сволочь, если ты, конечно, ухитришься найти представителя Древнего рода с таким редким качеством. Полномочия я тебе дам самые обширные. Вплоть до заключения предварительной помолвки от моего имени. Теперь понимаешь, почему должна ехать именно ты? Надеюсь, предупреждать о том, что все это следует держать в полном секрете, не надо?

— Вот так… — закончила свой рассказ девушка.

— Интересная история.

Я задумчиво погрыз соломинку. Что-то в ее рассказе не давало мне покоя, какая-то мелкая нестыковка царапала изнутри, не давая полностью поверить и принять ее рассказ. Нет, сама Лаура верила в рассказанное ей полностью. Это было явно видно, уж настолько-то читать людей меня научили.

— Скажи, а об этом вашем разговоре еще кто-нибудь знал? И что твоя княгиня хотела больше: получить в княжество кого-либо владеющего знаниями Древних родов или найти себе жениха, неподконтрольного вашей знати? — Я внимательно вгляделся в глаза серьезно призадумавшейся девушки. — Обдумай это. А еще обдумай то, что перед тем, как мы оказались в одной палате, в «гостях» у Рвача, тот невзначай упомянул, что ты нужна исключительно живой — в противном случае за тебя не заплатят. Если же учесть, что все твои друзья и родственники находятся в Реисском княжестве, на расстоянии практически месяца пути, то становится очень интересен вопрос: кто именно обещал заплатить за тебя Рвачу? Кто-то, кто живет тут, неподалеку, и имеет в своем распоряжении немалые средства. Интересно, правда?

Странно… Очень странно. Я никогда не был мастером интриг — собственно, до того момента, как мое обучение было прервано нападением великого герцога Атари, в освоении этой сферы я находился на самой начальной стадии. Мать считала, что нет нужды спешить со столь специфичным обучением, тем более что какими-то особыми достижениями в этой области Сержаки все равно никогда не могли похвастаться.

Алхимики, врачи, ученые, воины и полководцы… Последние два пункта — куда чаще. В интригах мой род традиционно был слабоват. Мои предки могли отравить врага хитрым ядом, прибить на поединке или, разгромив всю его армию, сжечь в его собственном замке. Но вот подстроить ссору недруга с сюзереном, участвовать в нескольких враждебных альянсах так, чтобы все они считали тебя своим преданнейшим союзником, и тому подобные вещи… в этом мы были откровенно не сильны.

Так что кое-что я знал, но знания эти были довольно скудны и к тому же не подкреплены практикой. Но все же хоть что-то… И, видимо, настала пора это «что-то» использовать.

Рассказ Лауры натолкнул меня на мысль о том, что мы можем оказаться весьма полезны друг другу. Я — и Реисское княжество. Они искали кого-либо из отпрысков Старых или Древних? Я — потомок Древнейшего рода. Разумеется, ни о какой свадьбе не может быть и речи. Кто я — никому не известный безымянный подросток-оборванец и кто могущественная княгиня? Но вот выгодно продать свои услуги…

Спасая Лауру, я не предполагал, что все может обернуться таким образом. В тот момент она была для меня просто человеком, слишком похожим на Тальку, чтобы я позволил ей умереть. Но сейчас, после ее рассказа… Доверенный человек княгини Рейса — когда-то одной из наиболее удаленных провинций империи, а сейчас и вовсе почти сказочного государства, сведений о котором было до крайности мало, — это шанс!!! И я не мог его упустить!

Самое смешное, что хотя Лаура этого и не знала, но шанс был обоюдным. Пусть я был еще слишком молод и не имел за своей спиной могучего и сильного рода, пусть я отрекся от имени до тех пор, пока не смогу исполнить свою месть, но знания, немалые знания рода Сержак по-прежнему были в моем распоряжении. А знания одного из Древнейших родов — это немало. Очень немало. Пусть даже мое обучение не завершено, пусть многие важные части были выкинуты и обрезаны из-за недостатка времени — родители предчувствовали вероятность нападения и спешили как могли, но самое главное, самые основы я получить успел. И это была великая ценность. Даже в том случае, если носителем этих знаний является голодный и полунищий бродяга вроде меня.

Самое интересное, что до этого момента я попросту не осознавал всю ценность имеющихся у меня знаний. Да, они не были предназначены для выживания на улице, без денег, инструментов и реактивов. Но все же… Я мог сделать многое. Жалкие осколки, мельчайшие крупицы моих знаний с удовольствием купил бы любой сенатор, любой богатый человек, не пожалев за них никаких денег. Но, не понимая этого, я молчал, пользуясь лишь небольшой долей своих знаний по целительству и алхимии и не выбиваясь тем самым из рядов простых трущобных жителей.

Хотя… оно, наверное, и к лучшему. Кто знает, какими методами вышибали бы из меня знания моего рода, доведись мне хоть чуть-чуть приоткрыться? Могу предположить. Наличие знаний в отсутствие родовой защиты… это искушение для многих! Вот только как мне быть сейчас?

Пусть даже сама Лаура, может быть, и не станет добывать из меня мои тайны при помощи раскаленного железа и плети, но кто знает, что решит по этому поводу ее княгиня? Если уж она готова была отдать саму себя невесть кому в жены ради права прикоснуться к запретным знаниям, то уж отдать неизвестного ей мальчишку в руки опытных палачей — буквально-таки сами боги велели!!!

Но в то же время она нужна мне, а ей нужен я. И значит, надо что-то придумать. Я должен это сделать!

Впрочем, не прямо сейчас. На данный момент задача ясна — как следует накормить выздоравливающую, причем нормальной пищей, и в достаточном количестве. А значит, придется добывать еду поприличнее. Курицу, например… а лучше две… или три…

Казалось бы, что может быть проще, чем купить курицу?

Есть деньги, причем вовсе не мало — на всякий случай я взял с собой целых пять золотых из награбленной у Рвача добычи. Учитывая, что хорошая, жирная, яйценоская курица стоит максимум один серебряный сестерций, а поторговавшись, можно и за семь медных ассов взять, на золотой ауреус я этих куриц мог бы купить столько, что и утащить не по силам!

Все вроде бы так… Да только не совсем.

Если взглянуть с точки зрения любого крестьянина, любого торговца, у которого я захочу совершить такую покупку, все становится отнюдь не так просто.

Кого он увидит, взглянув на меня? Абсолютно незнакомого ему подростка-оборванца, неведомо где и как раздобывшего целый золотой! Впрочем, почему это «неведомо»?

Совершенно ясно, и никаких сомнений — он его украл. А забрать ворованное — отнюдь не грех, а, наоборот, благое деяние, особенно если вору еще и ребра пересчитать как следует!

За столь доброе дело боги в иной жизни достойно наградят, ну а в этой — свершивший его крестьянин вознаградит себя и сам… Тем самым золотым ауреусом, что он заберет у воришки-оборванца. Выгодный и достойный поступок, с какой стороны ни посмотреть! И не надо отдавать курицу, да и сдачу искать тоже не требуется. Девяносто девять сестерциев чистой выгоды получается, плюс нетронутая курица.

Система эта мне знакома… Очень хорошо знакома, с тех самых пор, как, бежав от великого герцога Атари, я пробирался в Лаору. Если ты не можешь постоять за себя сам или не имеешь рядом достаточно внушительного защитника, для крестьянина ты будешь вором, а твое имущество — подлежащим немедленной конфискации в качестве «украденного». Так-то я из нашего замка отнюдь не в лохмотьях удирал. И кошелек вовсе даже не пустой был. И продолжалось все это до ближайшей деревни, куда я как раз прикупить еды и зашел…

В общем, досталось мне изрядно. В основном потому, что сразу «украденное» не отдал, да еще и сопротивляться пытался… Думаю, будь я постарше — и вовсе убили бы. Впрочем, и так шансы на выживание я имел весьма небольшие, и если бы не найденные в овраге, куда меня сбросили, небольшие заросли ацеласа — то там бы я и остался. С переломами обеих ног, при отсутствии еды, денег и теплой одежды далеко мне было не уйти.

С отсутствием денег и одежды я ничего поделать так и не сумел. Но залечить переломы в кратчайшие сроки ацелас мне помог, а вороны оказались вполне съедобными тварями. Хорошо, что хоть тепло было, потому что, несмотря на ацелас, дней десять мне в этом овраге проваляться все же пришлось.

Так что крестьян и фермеров я с тех пор сильно недолюбливаю. И остерегаюсь. Потому идти к ним просто так, с распахнутыми объятиями и пятью золотыми в кошельке я не собирался.

Во-первых, деньги не лишние.

Во-вторых, ребра и ноги отнюдь не казенные и, когда их ломают, болят просто зверски.

Ну и в-третьих, вряд ли и в этой деревне, точнее, в овраге рядом с ней я найду заросли ацеласа. Растение это редкое и весьма дорогое. Смешно: если бы те крестьяне вместо грабежа решили со мной посоветоваться, то могли бы разбогатеть гораздо больше, чем на ту сотню ауреусов, что они взяли из моего кошелька.

Слишком редок ацелас, слишком требователен он к условиям произрастания и слишком высоко ценится любым, кто хоть немного разбирается в медицине. Та деревенька обладала немалым богатством, о котором они даже не подозревали… Обладала до моего ухода. Корни ацеласа обладают куда большей целебной силой и ценятся гораздо дороже листьев. Но их никто не продает. Ведь выкопанный корень ацеласа, в отличие от листьев, не восстанавливается. Выкапывать корни этого растения — все равно что резать курицу, несущую золотые яйца!

Мне надо было выздороветь как можно быстрее. Я выкопал их все.

Да, кстати, о курицах и яйцах. Воспоминания — оно, конечно, хорошо… вот только к решению моей задачи они совсем не приближают. А задача проста. Как добыть еду, не попавшись многочисленным охотникам за моей головой, которые наверняка уже начали свои поиски?

Нанять телохранителя? Не смешно. Деньги-то есть, взяли мы с Рвача не так уж мало… Вот только, учитывая мой непрезентабельный внешний вид и отсутствие надежных знакомств, охранять меня, скорее всего, будут ровно до ближайшего безлюдного места. То есть…

Я замер, стараясь не спугнуть пришедшую в голову идею. Чтобы меня не ограбили, мне надо выглядеть кем-то, грабить кого нельзя! Слишком сложно, опасно или грозит серьезными последствиями. Иногда не обязательно быть, достаточно казаться! Тогда, если я буду достаточно убедителен, и телохранитель не понадобится…

Вот только кем притвориться? Собственно, я мог бы с исключительной убедительностью сыграть самого себя — наследника одного из Древнейших родов Лаорийской империи. К сожалению, для этого мне не хватает кое-каких мелочей: богатой одежды, полного кошелька, сытого и отмытого вида и главное — десятка дружинников, готовых исполнить любое мое приказание. Как показывает печальный опыт, без этого атрибута крестьяне попросту игнорируют все остальные.

Этот вариант не подходит. А жаль… Что еще? Кто может быть ростом с подростка, носить отрепья и вместе с тем иметь на руках пять золотых и внушать окружающим такое уважение или страх, чтобы его не ограбили? Что это за мифическая личность?

Мифическая личность?.. Пришедшая на ум идея была просто великолепна. В реальности таких людей, конечно, не существовало. Но вот в мифах… легендах… суевериях! Колдуны!

Собственно, а что мне мешает? Вырезать костяную птицу^[3] можно за полчаса работы ножом. Костей тут хватает, да и кто будет разбирать — из человеческой кости она вырезана или из вороньей… Вряд ли крестьяне столь уж великие специалисты в этом вопросе. Да и символично получится — «ворон» из вороньей кости…

Отрепья? Так судя по сказкам, многие могущественные колдуны, в основном, правда, из темных, именно так и ходили. Образ злого колдуна — это как раз то, что мне нужно. К доброму еще, не дай боги, с просьбами кто обратится. А вот злого вряд ли беспокоить будут. А если и побеспокоят — то пару-тройку примеров «злых чар» я им продемонстрировать смогу, так и быть.

Я бережно огладил спрятанные в рукава небольшие флакончики.

Решено. Сейчас только вырежу «ворона» — и можно будет идти.

Прикрыв глаза, Лаура дремала, не обращая внимания на тихое шебуршание своего спасителя, что-то делавшего в отдаленном углу полуразрушенного зала. Ныла раненая нога, съеденный голубь активно просился наружу, намекая на категорическую несовместимость с непривыкшим к такой пище желудком, а общее самочувствие балансировало на грани между «очень плохо» и матерным ругательством. В общем и целом Лаура предпринимала все усилия, чтобы хоть ненадолго отрешиться от окружавшей ее неприятной реальности, переместившись в волшебный мир снов.

И вот в тот момент, когда цель, казалось, была достигнута, внезапно буквально взвывшее чувство опасности, натренированное за годы отнюдь не беззаботной жизни, буквально выдернуло ее в реальность.

Чуть приоткрыв глаза, Лаура словно невзначай, во сне, слегка повернулась, осматривая окружающее пространство сквозь длинные и густые ресницы. Рука ее передвинулась ближе к изголовью, готовая мгновенно выхватить припрятанный там нож. Но все было тихо. Лишь Неженка, по всей видимости завершивший свое загадочное занятие, теперь критическим взором осматривал невидимый Лауре небольшой предмет, держа его в ладони.

Повертев его так и эдак, страдальчески кривясь и морщась, видимо, будучи категорично неудовлетворен качеством своего изделия, он наконец зло мотнул головой и тихо пробурчал: «И так сойдет».

Затем привесил поделку к своим отрепьям, подхватил валявшуюся рядом палку и, стараясь не шуметь, начал пробираться к выходу.

Лаура напрягла слух. Странно. Никаких других шагов и звуков, кроме издаваемых ее загадочным спасителем, слышно не было. Да и чувство опасности указывало именно на него. Но какую угрозу он мог представлять? Он явно шел к выходу, даже не приближаясь к Лауре, и, значит, не мог незаметно ударить кинжалом или своей палкой. Сдать ее страже? Тогда зачем было спасать? Собственно, реши он ей навредить, и она все равно ничего не смогла бы предпринять.

Лаура уже совсем было решила, что ее чутье в кои-то веки ошиблось — что в общем-то уже бывало, хотя и не часто, — когда неспешно идущий к выходу Неженка чуть развернулся, так что ей стала хорошо заметна небольшая, грубо вырезанная из чьей-то кости фигурка ворона, сейчас висевшая у него на груди.

Лишь огромным усилием воли девушке удалось подавить испуганный вскрик. Маленькая костяная фигурка… кардинально менявшая все ее представления о произошедшем и об уровне опасности ее спутника.

Лаура закрыла глаза и старательно очистила голову от всех мыслей, сосредоточившись лишь на дыхании. Вдо-о-ох — вы-ы-дох. Вдо-о-ох — вы-ы-дох.

«Я сплю. Крепко сплю…» Как же не вовремя! Чувство опасности не подвело. Тот, кто представился Неженкой, и впрямь был опасен. Невероятно опасен. Особенно для идиоток, случайно раскрывших его тайну.

— «Я сплю. Я сплю!!! Я крепко-крепко сплю и ничего, совсем ничего не видела! А если и видела, то это всего лишь сон. Глупый-глупый сон, и ничего больше, который я забуду сразу же, как только проснусь», — повторяла про себя Лаура. Наверняка она, конечно, не знала, однако в некоторых трактатах упоминалось о возможности собратьев Неженки читать мысли. Так что лишняя подстраховка была отнюдь не лишней.

Рассуждать здраво она смогла лишь через несколько минут после того, как вдали стих тихий стук разбитых сандалий подростка. Хотя какой он, к демонам, подросток! Видимый возраст в данном случае не говорит ни о чем!

— Колдун… — тихо прошептала девушка, внимательно вглядываясь вслед ушедшему. — Настоящий колдун. А ведь считалось, что все жрецы Темной Леди уничтожены больше двух веков назад… Теперь-то понятно…

Все несообразности, связанные с ее освобождением, странные знания и умения Неженки становились понятны и легко объяснимы, стоило только увидеть небольшую костяную фигурку ворона, что он прикрепил к своей груди.

Колдун, как их называли в народе. Жрец темной богини, о чем знали очень немногие. Тот, кого нет и никогда не было, если верить официальной пропаганде. Вот только для несуществующего человека, владеющего несуществующими силами, Неженка обладал слишком уж большим могуществом и умениями.

Впрочем, главным было не это. Хотя он и скрывал от нее свои знания, так же как и истинное имя (что было совершенно понятным, если учесть, кто он такой), важным было то, что он применял их и даже убивал ради помощи как ей, так и через нее — Реисскому княжеству. А это, если вспомнить про кое-какие обычаи Темных, — было очень и очень немало. Собственно, сейчас перед Лаурой возник поистине уникальный шанс, куда более важный, нежели ее посольство. Если удастся договориться… то все эти надменные Старые, Древние и даже Древнейшие роды могут дружно утереться и идти… далеко-далеко, все вместе и каждый по отдельности. Знаниями колдуны обладали никак не меньшими и, в отличие от Пришлых, вполне охотно делились ими. Что, собственно, и послужило одной из наиболее важных причин их уничтожения.

Насчет возможности самозванства Лаура даже не задумывалась. Во-первых, слишком необычными были уже продемонстрированные знания, умения и навыки Неженки. А во-вторых, даже последний и самый необразованный из крестьян отлично знал, что нет более верного способа привлечь к себе внимание Темной Леди, чем надеть костяного ворона. А уж темная богиня никогда не отличалась добродушием и милосердием, особенно по отношению к самозванцам, вздумавшим выдавать себя за ее жрецов.

Это знали все… Все, кроме получившего весьма и весьма специфическое образование недоучки из рода Сержак. Точнее, знать-то он знал… вот только обучавшие его родичи не позаботились донести до него информацию о всей опасности подобных действий. Не позаботились по вполне простой и объективной причине — ему эта опасность попросту не грозила.

Некто, известная как Темная Леди

Однако. Я даже не ожидала таких результатов своей маленькой акции. Похоже, я сильно недооценивала свою популярность у людей. Стоило только намекнуть — и избранник уже спешит изготовить и надеть на себя знаки моего служителя! Хе-хе… Так ты говоришь, пусть сам выбирает? Ничего тебе, старый пень, не обломится! Он уже выбрал. Практически сразу, как только узнал о такой возможности! Рада приветствовать тебя, мой пала… Жрец?

Э-э-э… Почему у моего паладина знаки жреца? Хорошо хоть моего… Нет, старик все же сволочь! Так ограничивать мои возможности! Сейчас бы заглянула ему в голову, и все, но нет… мучайся теперь любопытством… Я же девушка — мне это противопоказано!

Может, он облачения перепутал? А что? Паладинов у меня давненько не было, а жрецы еще не так давно жили… Вот он и не знает, как правильно облачаться следует и какие знаки носить. Точно! Люди же так мало живут, и память у них плохая! Вот и одевается как может.

Так что ошибка простительная. И я ему ее прощу. В конце концов, я ведь не только могущественная, величественная и прекрасная, но и очень милосердная. Да-да!!! А если кто в этом усомнится, тот сам себе враг и злобный самоубийца особо извращенным способом…

Так, о чем это я? Немного отвлеклась… А, о паладине моем новом.

Наверное, следует ему присниться да подсказать, как правильно облачаться, как творить обращения, как приносить жертвы… В конце концов, такая преданность мне заслуживает награды! Выбирая между мной и Верховным, он ведь не колебался ни мгновения! Буквально в тот же час, как проснулся, изготовил мои знаки. Правда, жреческие… но, как я уже говорила, это простительная ошибка. Так что Первый Дар он уже честно заслужил. И он его получит! Сейчас же. Немедленно! Как знак моей поддержки и благосклонности.

Деревня встретила меня шумом захлопывающихся ставен, испуганными криками детей и настороженными взглядами немногих смельчаков, отважно глазеющих на пришлого колдуна сквозь щели плетня.

Надо сказать, я приложил все старания для соответствия своей роли. Немного пепла из кострища и клея из грибов превратили мое лицо в сморщенную старческую физиономию, один взгляд на которую вызывал панику у лошадей и истерику у собак. О реакции людей я уже сказал.

Прихрамывая сразу на обе ноги, я опирался на корявый посох с набалдашником из кошачьего черепа, в глазницах которого мерцали тусклые зеленые огоньки.

Ух и намучился я, пока его подготовил! Дохлая кошка, у которой я изъял столь важный атрибут злого колдуна, выразила свой пассивный протест на мой грабеж при помощи целого облака мух и невероятного по гадостности аромата, прочно впитавшегося в мою одежду. Это, конечно, добавило правдоподобия отыгрываемой мной роли… Но удовольствия мне отнюдь не доставило.

Хорошо еще, что неподалеку я обнаружил гнездо хищных муравьев. Забросив туда изъятую у кошки и мушиных полчищ голову, через десяток минут и пять болезненных укусов (что, собственно, и послужило причиной моей хромоты) я забрал оттуда великолепно очищенный кошачий череп.

Остальное было проще. Эльфийские светляки, тот же грибной клей, вырезанная в ближайшем осиннике палка и кошачий череп в совокупности превратились в зловещий магический посох злобного колдуна.

Подготовив пару эликсиров, способных, при некотором везении и ловкости рук, продемонстрировать окружающим «магическую мощь» новоявленного черного мага, я поспешил в деревню.

Признаюсь честно: то место, что располагается пониже спины и отвечает за предчувствие неприятностей, меня предупреждало, категорично не советуя ввязываться в эту авантюру. Но зов желудка, почувствовавшего возможность перехватить пару-тройку вкусных, жирных и нежных куриц, оказался сильнее.

Стараясь не задерживаться дольше необходимого, я стремительно ковылял к главной площади, где располагалась ярмарка. Высокие налоги, которые взимала Лаора за право торговли в городских стенах, вытеснили часть торговцев в близлежащие деревни и села, чем я и намеревался воспользоваться.

Крестьяне могут прятаться за ставнями и плетнями при приближении «колдуна» сколько им угодно, но ни один торговец никогда свой товар не бросит и не откажет в продаже хоть самой Темной Леди, а не то что какому-то там колдуну. Проклятие и неудовольствие богов — оно вещь призрачная, в отличие от потерянной прибыли…

Собственно, так и получилось, за исключением одного маленького момента. Ну откуда мне было знать, что совсем недавно крестьянами на окружающих деревню полях была поймана семья оборотней? Причем их не забили на месте, как это происходило обычно, а скрутили живьем, в связи с чем из города был вызван младший святитель храма Всеблагого и Величайшего для проведения торжественного аутодафе!

Впрочем, шансы избежать конфликта еще были. Вещающий что-то с подготовленного для неудачливых псов эшафота святитель кинул на меня лишь один настороженный взгляд, после чего демонстративно отвернулся и больше в мою сторону не поворачивался. Судя по его поведению, он вовсе не горел желанием вступать в смертный бой во имя своего покровителя с колдуном неизвестной силы и неумеренной наглости.

Видя такое его поведение, собравшийся поглазеть на казнь народ также решил проявить благоразумие, не обращая на меня внимания более необходимого.

Данное решение весьма меня порадовало. Лишних проблем мне совершенно не хотелось. Да и что я мог сделать? В конце концов, хоть я и не одобряю позицию церкви по отношению к киноидам (как называли их расу ученые мужи Лаорийского университета), но эта семейка знала, чем рискует, выбираясь из своих лесов к человеческому городу. Чем они, интересно, думали, решив промышлять так близко к Лаоре?

Хотя, если честно, никогда не понимал причин такой ненависти. В конце концов, ведь ни один пес-оборотень никогда не нападал на человека первым.

Кошки — те да, бывало. Однако, как ни странно, несмотря на это, отношение к ним всегда было куда мягче. Наложница из фелидов — обычное явление для любого достаточно знатного и богатого человека, который может позволить себе такую роскошь. А вот псов недолюбливали.

А учитывая искреннюю ненависть, которую по неизвестным причинам питали к Измененным жрецы Всеблагого, семейству, зачем-то выбравшемуся из резервации или какого-то тайного лесного поселения в людские земли в самом ближайшем будущем грозила мучительная смерть.

Мне, признаться, это совсем не нравилось. Религиозной истерии по поводу «нечистоты» Измененных я не разделял. По-моему, сжигать разумных созданий просто за то, что они пытались подобрать остатки еды на убранных полях… нехорошо это. Неправильно.

Впрочем, помочь им я все равно не могу. Одно дело, что святитель «не замечает» колдуна под собственным носом. Это понятно. Суеверие наше все! И совсем другое, если этот колдун попробует отобрать его добычу. Тут уж ему волей-неволей придется вступить в драку. И шансы у меня в этом случае даже не призрачные. Их, этих шансов, нет вовсе!

А все же жаль… Очень жаль… Жило у нас в замке семейство. И помню я их только с самой лучшей стороны. Имел бы возможность — помог обязательно. К киноидам я, признаться, отношусь куда лучше, чем к людям. Хотя бы только потому, что собаки в принципе, по самой своей природе, не способны на предательство и подлость.

Отвернувшись от продолжающего свои разглагольствования жреца, я продолжил спор с торговцем. В конце концов, я так старался, вырезая костяного ворона и изготавливая этот клятый посох, что просто обязан получить за свои усилия достойную скидку!

Надо признать, что, увлекшись торговлей, я позорнейшим образом проморгал начало всей катавасии. Я только-только убедил обильно потеющего продавца в том, что пятьдесят медных ассов и благословение от такого могущественного, но немного голодного колдуна, как я, вполне достойная плата за одну из его тощих куриц, как в той стороне, где располагался эшафот, послышались какой-то шум и крики.

Впрочем, занятый своим делом, я не реагировал. Еще бы! Несчастный торговец как раз намекнул, что его вполне устроит плата в сорок пять ассов за курицу при отсутствии с моей стороны не только проклятий, но и благословений, а я старательно не замечал его намеков.

«Не замечать» их я намеревался до тех пор, пока он не скинет цену как минимум до тридцати медяков, и это требовало от меня всего возможного внимания и тщательного обдумывания любого своего слова и жеста. Уж больно ушлый оказался торгаш. Даже помахивание «волшебным» посохом возле его носа сбило цену всего на пять ассов. А это уже тянуло на настоящий подвиг…

Шум нарастал. Крики, вначале одобрительные, спустя немного времени превратились в испуганные, а потом озлобленные. Когда за твоей спиной шумит разгневанная чем-то толпа, игнорировать подобное глупо и очень опасно. Особенно в моем положении. Прервав очередной спич торговца, я обернулся.

М-да. Ситуация была странной. С одной стороны, толпа была разгневана не на меня. Более того, о моем присутствии, казалось, все забыли. И это было хорошо. Но вот причина, вызвавшая ярость народа…

Похоже, что им удалось поймать целое семейство киноидов. Пара взрослых, видимо, отец и мать, и совсем юного детеныша — судя по росту, не более двух-трех лет от роду.

Увидев эшафот со столбом и кучей дров перед ним, они, похоже, только сейчас осознали, какую участь приготовили для них добрые селяне, и участь эта их отнюдь не порадовала. Так или иначе, но каким-то образом взрослым удалось разорвать или скинуть удерживающие их оковы, после чего они, забросив щенка на крышу ближайшей лавки, сами бросились в безнадежную атаку. Собственно, вполне разумное решение — куда лучше сгинуть в ярости боя, тем более дав хоть и ничтожный, но шанс на спасение своему ребенку, чем мучительно сгореть в пламени костра.

По крайней мере, именно об этом свидетельствовали два клубка, катающихся по площади, откуда изредка вылетали окровавленные тела крестьян и стражников. Несмотря на свой более низкий, чем у среднего человека, рост, оборотни были весьма сильны, а их когти и зубы могли служить грозным оружием. Да и вопли святителя на тему «Живьем брать отверженных!» намекали на истинность моих предположений.

Проблема была в ином. Ребенок Измененных. Отлично понимая, что самостоятельно ему, находясь в центре человеческого поселения, от враждебной толпы не уйти, он тем не менее не растерялся. Собственно, это было нормально. Измененные растут и взрослеют куда быстрее, чем люди, так что по уровню развития щенок примерно соответствовал шести-семилетнему человеческому ребенку, да и опыта у него было совсем немало. И может быть, интуитивно, а может быть, руководствуясь неведомыми мне резонами, он выбрал единственную стратегию, дающую шанс на выживание.

Теплый комок мускулов, шерсти и страха приземлился на мою грудь, заставив пошатнуться под не таким уж и малым весом, крепко обхватил руками, зарылся мокрым носом под мышку и тоненько заскулил.

Я не хотел драться с преследующими его людьми. Разъяренная толпа — страшный противник, и костяная птица да посох с кошачьей черепушкой в навершии в этом случае плохая защита. Но… Я не мог не драться.

За всю более чем полуторатысячелетнюю историю рода Сержак, рода, который был куда старше, чем даже ныне сгинувшая Лаорийская империя, бывало всякое.

Среди моих предков были святые и злодеи, простодушные и хитрецы… Если верить одному из моих недавних сновидений, то среди них был даже сам Первый император или по крайней мере его фаворитка… Мой род был прославлен как деяниями невероятного благородства, так и непредставимыми злодействами. Среди того, что творили мои предки, не было лишь одного. За все полторы тысячи с изрядным «хвостиком» лет существования нашего рода никто из Сержаков никогда не предавал своих. Тех, кто доверился роду или его представителю полностью и безоглядно, отдав всего себя под его защиту. И я не желал становиться тем, кто нарушит эту традицию.

Щенок стал моим. За те несколько мгновений, что его длинный мокрый нос обмусоливал мою подмышку, а в уши лез печальный скулеж, он как-то сразу и бесповоротно стал моим. И это все решало. За своих Сержаки дрались всегда. Дрались, не уступая даже многократно превосходящим врагам. В конце концов, даже если мне придется раньше времени отправиться в холодные палаты Темной Леди, я по крайней мере смогу спокойно смотреть в глаза своих дедов, не стыдясь и не отводя взгляда.

Я не мог сражаться с толпой, угрюмо окружившей меня и не реагирующей на редкие взмахи моего «волшебного» посоха. Сейчас, распаленным от ярости и при поддержке святителя, им было плевать на всю мою «колдунскость». Будь у меня время — и можно было бы попробовать выкрутиться, успокоить, может, даже запугать… я что-нибудь бы придумал. Но ни времени, ни покоя не было.

Я не мог им отдать доверчиво прижавшееся ко мне тельце. Это было бы предательством. Не только несчастного щенка, но и всего моего рода.

Я не мог даже позволить себе погибнуть в безнадежном бою. Да, как сказал кто-то из древних, «мертвые сраму не имут». Но только не в том случае, если погибший является последним из рода. Является тем, кто обязан выжить в любой ситуации. По крайней мере до тех пор, пока не оставит наследников. Тех, кто сможет вновь поднять родовое знамя, вернет захваченное и восстановит утерянное.

Эти «не могу» сжимали меня, как прочные клещи сжимают твердый орех — со все более и более усиливающейся силой и безжалостностью. И выхода не было.

— Отдай щенка, колдун! — потребовал наконец-то пробившийся к центру действия святитель и, криво усмехнувшись, добавил: — Отдай или пойдешь на костер с ним вместе!

Он был серьезен. И это стало последней каплей. Мое сознание, сжимаемое железным захватом долга, помутилось. Я только и успел, что указать святителю краткое направление, куда он мог пойти со своими требованиями, после чего мир слегка потемнел. Так, будто я смотрел на него сквозь легкую черную дымку.

А затем мое тело, совершенно без участия сознания, выпрямилось, правая рука легла на воздух рядом с опоясывающей меня веревкой, словно опираясь на рукоять меча или шпаги, и смерило собравшуюся толпу долгим холодным взглядом.

Я не знаю, что увидели люди во взгляде моего внезапно взбунтовавшегося тела. Но что бы они ни увидели, это их совсем не обрадовало. Первые ряды окружавшей нас толпы в испуге отшатнулись, а кое-кто и вовсе попытался смыться. Святитель побледнел.

— Во имя Всевластного! — Сорвав с груди украшенный топазами золотой священный круг, он поднял его, словно защищаясь от меня драгоценной побрякушкой. — Да сгинет тьма! Взять Проклятого! — скомандовал святитель, и приободренная его действием толпа качнулась ко мне.

— Во имя империи! — Это сказал я?.. Мой голос никогда не обладал такой звучностью, глубиной и силой. Прозвучавшие над рыночной площадью слова были произнесены не подростком, но опытным воином в самом расцвете сил и власти. Но все же… они сорвались с моих уст.

— Уходите немедленно или умрете!

С этими словами, моя правая рука, до той поры словно опирающаяся на рукоять отсутствующего меча, сделала движение, будто вынимая его из ножен. А затем, помедлив пару-тройку секунд, давая время на осознание произнесенного и исполнение отданного приказа, нанесла рубящий удар по воздевшему святое кольцо жрецу.

Моя рука была пуста. У меня давно не было меча… Собственно, его не было никогда. Не считать же оружием намеренно затупленный клинок детской парадной шпаги или деревянные тренировочные мечи? Но тому, что управляло моим телом, это помехой не стало. С характерным «дзинь!» распался на две половинки священный круг, блеснув на мгновенье идеально гладким срезом, словно и впрямь разрубленный острейшим мечом. И тончайшая красная нить протянулась от правой ключицы Святителя через всю грудь к пояснице.

— Что?.. — только и успел вымолвить жрец, глядя на меня широко открытыми от изумления глазами.

В следующий же миг нить разрослась, превращаясь в широкую красную ленту, а глаза святителя наполнились болью. Он попытался крикнуть, вздохнуть… но левая часть его тела уже скользила, падая на землю, по длинной косой линии идеального среза, заливая всех стоящих рядом кровью.

Не ожидавшие подобного исхода люди шарахнулись в стороны. Кто-то громко закричал.

— У вас есть две минуты, — все тем же громким, отчетливым и совершенно «не моим» голосом произнесло мое тело, — те, кто по истечении этого времени останется на площади, — умрут!

Впрочем, это было излишне. Жуткая давка, крики, перевернутые прилавки, бочки и корзины с товаром… Площадь опустела еще до истечения отведенного срока. И как только последний истошно завывающий крестьянин пропал из виду, темная дымка, стоявшая перед моими глазами, пропала и я почувствовал, что вновь волен распоряжаться своим телом… И кое-что еще.

Это чувство было ничтожно и мимолетно, но на редкость неприятно. На что оно походило? Сложно сказать… Иногда, когда отсидишь ногу или если на сильном холоде замерзнут руки, я ощущал нечто подобное. Часть тела вроде бы и твоя, вроде бы и вполне послушно повинующаяся командам мозга, ощущающая боль… но все же на какое-то мгновение ставшая не совсем твоей. Немного чужой. Онемевшей. Капельку мертвой.

Посетившее меня ощущение было похоже. Очень. Вот только эта онемелость возникла отнюдь не в ноге или руке. Я почувствовал, как на какой-то миг у меня онемело сердце. Сердце и еще частичка чего-то большего… Может быть, душа?

Но в следующий миг жалобное повизгивание все так же не вынимающего своего носа из моей подмышки щенка привело меня в чувство. Какая разница, что там немеет и что вообще произошло. Это, конечно, важно и требует осмысления, но с этим можно и подождать! Главное — я жив, врагов рядом нет, а вокруг много еды! Бесхозной, никому не принадлежащей еды! Хлеба, мяса, куриц! И если я потороплюсь, то сегодня мы не будем голодными!

Впрочем, перед тем как начать собирать доставшиеся мне по праву победителя трофеи, надо было завершить еще одно дело. Я подошел к потрепанной, очумело мотающей собачьими головами паре оборотней, похоже, до сих пор не вполне осознающих, что они живы, свободны и на них никто не нападает. С усилием оторвав от себя щенка, я протянул его им:

— Бегите отсюда. Как можно быстрее и дальше. В следующий раз вам может так не повезти.

— Гаррах! — откликнулась мать — молодая женщина-киноид с рыжей шерстью и умными глазами. — Рохрейдо арран! — Схватив щенка, она повернулась к своему спутнику и начала зализывать глубокую рану на левом боку, настороженно поглядывая в мою сторону.

Я вздохнул. Как всегда, мне «повезло». Интересно, за что богиня удачи так меня «любит»? Может, ей жертвы принести какие? Мало того что вместо тихой, мирной покупки пары куриц я неизвестным мне самому способом убил святителя и разгромил деревенский рынок, так меня еще и угораздило буквально под стенами Лаоры, практически в самом центре цивилизованного мира, нарваться на «диких», не понимающих человеческой речи киноидов! Откуда они вообще здесь взялись? До ближайшей резервации в Конамском лесу не менее семисот километров. А территории «диких» так и вовсе расположены по ту сторону Ирского моря! Я напрягся, припоминая давно забытый мной язык.

— Харрэй ап. Охрэ. Сурима, — выдавил я из себя плод моих невеликих познаний на языке оборотней. «Бегите отсюда. Скорее. Убьют».

Самка задумчиво взглянула на разгромленную площадь, на меня и коротко кивнула:

— Самсер. Гаррах-от.

После чего все семейство, подхватив с мясного прилавка приличных размеров бараний бок, бросилось бежать. Я облегченно вздохнул, про себя пожелал им удачи и последовал мудрому примеру.

А что? Не пропадать же добру! Тем более курицы у торговца были на заглядение — гладкие, жирные… Так и просятся в похлебку!

Раньше, когда я был еще жив, я всегда следовал принципу — никогда не сдаваться! Одной из любимейших моих пословиц было: «Даже если вас съели, это не повод отчаиваться. У вас имеется как минимум два выхода». Вот только, как оказалось, на поглощенных призраков эта пословица не распространяется! Это стало очень неприятным открытием! Оно, конечно, интересно было узнать основу силы Сержаков — уж больно старательно Дора ее скрывала, — но не такой же ценой!!!

Впрочем, кажется, кое-что я все же нашел. Не выход — скорее маленькая дырочка… Но все же! Жаль только, что поглотивший меня маг столь свято убежден в отсутствии волшебства. Приходится действовать с невероятной осторожностью. Стоит ему только начать волноваться о своем душевном состоянии, как его защита меня попросту переварит! Это, конечно, тоже выход… Но он мне почему-то категорически не нравится!!!

Впрочем, найденная мной дырочка… она тоже имеет свои недостатки. Серьезные недостатки. Причины, по которым призыв Силы паладина проявил именно меня и именно мой облик стал основой для воплощения Доспеха, понятны: Сила похожа на воду и всегда ищет простейший и ближайший путь. Но почему именно Сила Смерти? Хотя… понятно и это. Под чье еще покровительство мог попасть паладин, посвященный давно мертвым императором, во имя не менее мертвой империи?

В общем, все понятно и объяснимо. Кроме одного ма-а-аленького вопроса. Как мне теперь спасти моего наследника? Если учесть, что спасать в том числе придется и от самого себя? Раз почуяв Силу, любой паладин будет ею пользоваться все чаще и больше. Это даже не соблазн, это сама жизненная суть, непреложный закон. Так было всегда и по-другому быть не может. Вот только подозреваю, что Сила Смерти для здоровья человека, тем более столь юного, как этот мой потомок, будет отнюдь не полезна. Особенно в больших дозах…

«Выдержка из свидетельских показаний свободного жителя Юула Кайди, гражданина свободных территорий вольного города Лаора, проживающего в селе Малый Каскар, у четвертой мили западно-лаорийского тракта.

Составлено младшим следователем Лаорийской стражи Верилием Лоуджи в связи с расследованием дела о беспорядках на торговой площади села М. Каскар и убийством на означенной площади младшего святителя храма Всеблагого и Величайшего, преподобного Алонсия Торо».

— …вот я и говорю, уважаемый! Только, значит, отец-святитель собрался сжечь этих богомерзких псов, как на площадь колдун заявился. Я то все-е-е видел, я там совсем рядом стоял. Стоит — горбатый, страшный, морщинистый, росту низенького — карла как есть злобная, скалится препротивно и вроде как покупать чего собирается. Товар, значит, у почтенного Верана, которого вы передо мной допрашивали, ворошит, а сам ждет чего-то. Ну, ясно чего… Вы же понимаете…

Ну а как стражники, значит, отродий вывели, так он глазом как сверкнул, посохом костяным оземь ударил да заклятие черное бросил! От того заклятия твари богомерзкие силой преисполнились, цепи свои разорвали, стражу разбросали да на честный народ кинулись. И ну давай грызть-рвать людей! Страх просто… А колдун стоит, скалится да человеческим мукам радуется!

Тут святитель, да будут облака ему пухом, а Всевластный — отцом милостивым, не растерялся, вперед вышел, круг святой поднял да людей-то и закрыл.

Ослабли чары черные, народ совсем было одолевать тварей стал. А колдун разъярился, значит, что планы его сорвались, спрятал отродье к себе за спину и слово колдовское выкрикнул.

— Что за слово?

— Дык, милостивый господин, не колдун я… слов колдовских не разбираю. А так, по звуку ежели, сильно похоже на то самое, какое мужик издает, если ему на ногу тяжесть какую уронить.

— Вы уверены?

— Дык, не я один слышал. Но только не оно, наверное, было, а похожее что-то. Потому как слов ругательских я за свою жизнь слышал немало, а вот чтобы от них люди так изменялись — такого не было.

— Изменялись?

— А то как же! Колдун-то вырос враз. Из карлика великаном обернулся. Не в обиду вам будь сказано, хоть вас боги светлые росточком и не обидели, а колдун все же, пожалуй, повыше вас тогда стал. Да еще и доспехи на нем странные и страшные появились.

Вытащил колдун из-за пояса меч да и разрубил святителя доброго ровно на две половинки. А после засмеялся смехом злобным да как начал мечом своим размахивать, видно весь люд собравшийся погубить желая… Тут-то я и бросился с площади, так что даже сапог потерял. Новый сапог, почти не надеванный. Вторую весну только ходил. А как потом вернулся, так сапога того и нет уже. Верно, колдун забрал, чтоб его Всеблагой повелитель молнией прижарил! Вы как, господин следователь, не знаете, можно ли мне компенсацию какую получить, как от злых чар пострадавшему?

Резолюция начальника западного сектора городской стражи Лаоры, Плонея Септа: «С колдунами — в храм. Не морочьте мне голову».

Резолюция старшего святителя стражи храма Всеблагого и Величайшего, Мерула Кахта: «В инквизицию».

Резолюция главного святителя службы храма по борьбе с еретизмом, инакомыслием и нечестивыми расами Веридия Лиора: «Передать в отдел дознания. Старшему святителю храмовой стражи вынести порицание за оскорбительное именование Всесвятейшей службы».

Приписка на полях документа: «Клал я на вас, с вашими порицаниями. Мерул Кахт».

Резолюция старшего святителя отдела дознания Сенука Йоны: «Как искать колдуна — так отдел дознания. А как финансирование прибавить — так Всеблагой поможет? У меня кадров нет! Сами колдунов развели, сами и ловите! Инквизиторы горелые!»

Приписка главного святителя Веридия Лиора: «Братия, покайтесь! Я ж за оскорбления могу и к понтифику обратиться!»

Приписка на оборотной стороне: «Клал я на ваши обращения. Мерул Кахт».

Приписка немного ниже: «И обращайтесь, инквизиторы недожаренные! Может, хоть тогда финансирование выделят. И вообще, я с Мерулом солидарен! С. Йона».

Резолюция понтифика Лаорийского храма Всеблагого и Величайшего, Ургана Ороса: «Что за бардак в документации! Мерулу Кахту — трехдневное покаяние и строгий пост, чтоб знал, на что можно „класть“ а на что — нельзя.

Казначею — проверить финансирование отдела дознания. Срок — один день, завтра к вечеру отчет мне на стол.

Главному святителю службы инквизиции — в месячный срок изловить колдуна. И нечего к словам придираться!»

Едва различимые царапины ниже резолюции, создающие впечатление, будто кто-то в задумчивости царапал пергамент не смоченным в чернилах пером: «Клал я на ваш пост и покаяние…»

Однако неповоротливая и громоздкая система церковной службы уже начала свою работу.

Лаура дель Оромо, названная графиня де Стор

Слушая рассказ Неженки о его похождениях, я была в ужасе. Кто так работает? Ну по крайней мере теперь его возраст можно определить совершенно точно. Однозначно, он ни на год не старше своего облика. Потому что такой план может прийти в голову однозначно только малолетнему придурку! Хоть бы посоветовался, прежде чем так засвечиваться… Его сейчас ведь все храмовники искать будут, да и не только они… Хорошо хоть замаскироваться под старика додумался.

Но все же… Надеть костяного ворона, только для того чтобы сходить купить продовольствия? Это каким же надо быть отморозком?! И что теперь с ним делать? Особенно если учесть, что Леди однозначно обратила на него внимание, — ничем иным, кроме ее влияния, гибель святителя просто не объяснить.

Интересно, с чего она к Неженке так благосклонна? Впрочем, не важно. Гораздо важней вопрос: а мне-то сейчас что делать? Особо религиозной меня назвать нельзя, но боги — сила вполне реальная. И близкое общение с жрецом богини Тьмы и Смерти — дело далеко не самое полезное для здоровья и долголетия. Особенно если этот жрец — малолетний раздолбай и авантюрист, который даже не слышал о таких вещах, как правила безопасности и конспирация.

Вот только этот раздолбай и авантюрист, мимоходом и, похоже, незаметно для самого себя объявивший войну пантеону светлых богов, спас ей жизнь. И свою авантюру предпринял для того, чтоб добыть мне нормальную еду, необходимую для скорейшего выздоровления. А значит… значит, держаться от него подальше просто не получится.

Да и надо ли? В Рейсе влияние храмовников минимально. Это здесь, в Лаоре, они творят что хотят. А в родном княжестве ходят по струнке и даже почесаться без Натиного дозволения опасаются. А вот человек со знаниями Неженки там будет очень даже кстати. И значит, надо действовать.

— Неженка, — надолго задумавшаяся Лаура наконец подняла на меня взгляд, — а ты не хотел бы переехать? Боюсь, после зарубленного, да еще именно так зарубленного тобой Святителя, климат Лаоры может оказаться для тебя, да и любого, кто находится рядом с тобой, несколько жарковатым.

Я согласно кивнул. «Дно» Лаоры особо стараться с моими розысками, разумеется, не будет. У них и так после смерти «ночного князя» дел будет по горло… «Перевыборы» — дело долгое и весьма кровавое. Однако если попадусь на глаза — зарежут быстро и с удовольствием: труп подозреваемого в убийстве прежнего «ночного князя» — неплохая заявка для претендента на эту должность. А вечно скрываться я не могу. Кушать-то хочется!

— Куда? Как? Что я буду должен и что получу?

— Куда — в Рейс. Там церковь такой власти не имеет, и никто не будет тебя за это преследовать. — Лаура осторожно, следя за тем, чтобы не коснуться ее и кончиком пальца, указала на так и не снятую фигурку костяного ворона на моей груди. — Как — еще не знаю. Мне надо будет наладить связь с некоторыми людьми, а уж они позаботятся о деталях. Получишь — должности лекаря, алхимика и мага при дворе княгини с хорошей оплатой. В твоем искусстве я уже убедилось, так что нищенствовать не придется.

— Мага? — Я непонимающе округлил глаза. — Я не владею магией!

— Зато она владеет тобой! — Лаура вновь с опаской покосилась на костяную фигурку на моей груди.

— Да что ты на нее так смотришь? — Я искренне не понимал ее опасений. — Сейчас выкину, не волнуйся. — Я протянул руку, чтобы сорвать так пугающий девушку значок со своей груди, но был остановлен испуганно-протестующим вскриком:

— Не смей! Тебе жить надоело?

— Да что тут такого? — Я искренне не понимал происходящего.

— Не вздумай оскорблять Леди. Я не понимаю, почему она оставила тебя в живых, когда ты без всякого права нацепил знак ее жреца. Но оставила и даже признала таковым, подтвердив это смертью святителя. По крайней мере, если все было именно так, как ты описывал. Но если ты сейчас, после всего, что произошло, снимешь ее знак как ни в чем не бывало… Знаешь, тут даже я бы обиделась и надавала по шее… А судя по легендам, Темная Леди особа куда более мстительная. И возможностей у нее гораздо больше! Глупость ты, конечно, совершил большую… но сейчас выбора у тебя уже нет!

Тон ее был настолько серьезен, что я убрал руку… Оно, конечно, суеверия… вот только скажи мне кто еще день назад, что я голой рукой, без всякого оружия разрублю крупного человека на две половины — я бы это тоже назвал суеверием и нелепостью. Так что стоит соблюдать некоторую осторожность, по крайней мере до тех пор, пока не разберусь, что же со мной все-таки происходит.

— Ладно. В Рейс так в Рейс. Уговорила. — Признаться, я даже не стал скрывать своего удовлетворения. Предложение Лауры и впрямь было очень кстати. — Теперь осталось только решить, как мы туда попадем.

— Ну… — замялась девушка, — у меня есть кое-какие контакты…