Глава 22

На центральной площадке намечались изменения. Там поставили массивный стол и несколько кресел, а затем андроиды, под чутким руководством Пелагеи Джоновны внесли уже знакомую плиту с рисунками и символами апаньяр. События развивались так стремительно, что я даже не успела заметить отсутствия ба.

«Аля, — напомнил о себе Сумрак, — ты обещала!»

— Обещала — значит сделаю. Всему свое время.

«Вот времени, как раз, и не остается!» — запаниковал кошак. Странно. Очень странно. Что-то темнит эта эленмарская божественная сущность.

— Ты знаешь, что сейчас здесь будет происходить? — спросила у мужа.

— Ровно столько же, сколько и ты. То есть почти ничего, — ответил Дарин, снова притягивая к себе.

Тем временем, Хунькин тентурийский предок прошествовал к столу. Он долго рассматривал панно, а потом водрузил рядом с ним свой саквояж и стал извлекать из него книги, свитки и странные приборы.

— Рада наконец познакомиться с вами лично, дорогой профессор! — поприветствовала его ба.

— А-а-а, фаэра Вельская, если не ошибаюсь? — улыбнулся Ахадей Шшарк.

— Ошибаетесь, я теперь Сорг, — Пелагея Джоновна нежно обняла подошедшего к ним деда.

— Не знал, что у легара появилась сестра, — удивленно протянул тентуриец.

— Жена, — вновь поправила профессора бабушка.

— Но ведь по традициям Эленмара, как правило, муж берет фамилию рода жены!

— У каждого правила бывают исключения, — улыбнулась бывшая госпожа Вельская, прижимаясь к мужу. — Вернемся к нашей неразгаданной загадке.

— Ну отчего же, фаэра, неразгаданной? Я привез нечто такое, что перевернет наши представления о древней истории вселенной.

— И что же это? — полюбопытствовал легар.

— Летопись последней реинкарнации богини Коры. Прелюбопытнейший, я вам скажу, документ. Составлен он на языке близком к апаньяр, но все же несколько ином. Я бы его назвал язык-прародитель всех ныне существующих. До недавнего времени сей ценный предмет совершенно незаслуженно пылился в архивах Тентурийской Академии Наук. Он так и остался бы погребенным под грудой исторического хлама, если бы не мой ученик. Зная мою тягу к предметам той эпохи, молодой ученый принес свиток мне. А уж я с ним поработал. Сложнее всего было создать алгоритм расшифровки. Ни один из известных и близко не подходил.

— И как же вам это удалось, профессор? — уважительно спросила Пелагея Джоновна.

— Не поверите, фаэра! Внучка помогла. Она как раз гостила у меня на Тентуре летом, а я только начал свою работу над свитком. Вместо утренних упражнений, Фархунда танцевала, используя для сопровождения музыку Земли. Тогда-то я и услышал вальс. Сначала просто очаровала мелодия, потом стал различать такт и ритм. Попросил Хуню научить меня этому дивному танцу. И однажды, вернувшись после занятия с внучкой к работе, я вдруг понял, что в расшифровке языка важен ритм. Дело пошло быстрее. Расшифровав информацию, честно признаться, подумал, что это всего лишь одна из древних легенд не несущая никакой достоверности.

— Что же вас подтолкнуло изменить свое мнение?

— Опять же внучка. Фархунда позвонила и поинтересовалась одним из ритуалов… Но все по порядку. Когда-то давно мой предок случайно в космосе подобрал капсулу. В ней находился мужчина одной из рас Темного Круга. Все системы жизнеобеспечения спасательного челнока были в критической состоянии. Фактически, пострадавший умирал, но его удалось спасти. В благодарность за это, незнакомец оставил предку презент, который и послужил началом семейной коллекции.

— И что же он оставил?

— Книгу. Очень древнюю, написанную на апаньяр. Я бы даже сказал нарисованную. Она называется «Хроники минувшего» и содержит, как сказания древних, так и описания многих обрядов, в том числе и крайне опасных.

— Ритуал, который попытались провести Беллимы, тоже описан в той книге? — вклинился в разговор канцлер.

— Дело в том, уважаемый фаэр Шатракасси, что книга существует в одном экземпляре. В нашей семье она находится более семисот лет. Фактически Беллимы не могли узнать о ритуале из других источников…

— А теоретически? — допытывался канцлер.

— Теоретически им мог рассказать об этом бывший владелец книги. Но тогда это должно быть существо возрастом старше семисот лет. Более того, из рассказов внучки, я сделал вывод, что энфину Энель обманули, скрыв реальный смысл ритуала, — ответил профессор.

— Фолиант у вас с собой? — уточнила Пелагея Джоновна и, дождавшись утвердительного кивка, поспешила к столу. — Позвольте взглянуть на книгу и летопись.

— Конечно-конечно! Прошу, фаэра Сорг, — не стал возражать Хунин дед.

Все находящиеся в зале ловили каждое слово. Меня не покидало ощущение, что мы вот-вот прикоснемся к чему-то по-настоящему волшебному.

«Аля» — снова заныл лайвелл, но я сделала вид, что не услышала. Если дед сказал, что время треугольников еще не наступило, значит так оно и есть.

— Пока уважаемые ученые исследуют скрижаль, я бы хотел еще раз поговорить с сестрой лорда Кебрима — Талилой, — озвучил свою просьбу канцлер и двое из его охраны молчаливыми тенями скользнули к выходу. — А вы знаете, что до вашей семьи, книга хранилась в семье главы Темного Круга и передавалась в наследство по женской линии, вместе с вещичкой, называемой денкоро.

— Денкоро! — воскликнул Ахадей Шшарк. — Я искренне полагал, что существование ключей Коры тоже миф.

— Почему вы говорите о ключах во множественном числе?

— Потому что их должна быть пара. Ключей Коры два. Всегда два… — профессор что-то забубнил себе под нос и углубился в чтение, привезенных им документов. — Где же это? Вам ничего не ясно, надо излагать все по порядку, но, Боги, как же это трудно!

— Начните уже с самого начала, Ахадей! А в благодарность, я вас познакомлю с прежней владелицей вашей книги, — все же канцлер великий хитрец, что для политика немаловажная черта. Одной фразой он и приказал, и простимулировал ученого, не забыв подогреть его интерес.

— Сначала… сначала… сначала… — бубнил профессор роясь в саквояже. — Да где же мои записи? Вот! Вот они! Ничто не возникает из ниоткуда и не уходит в никуда!

— Да, Хунь. Умеет твой дед витиевато завернуть. Видимо, у вас это семейное, — подколол подругу Погодин. — Одна фраза — и все все поняли.

— Помолчи! — беззлобно огрызнулась Хунька, не желая продолжать перепалку.

Да, собственно, все сейчас прислушивались к словам, пусть и непонятным, профессора Ахадея Шшарка.

— Иначе говоря, жизнь и смерть — есть ничто иное, как круговорот энергии, — продолжил, меж тем, он. — Принято считать, что наша вселенная возникла самопроизвольно, в результате некоего энергетического толчка. Спустя время в некоторых ее местах зародилась жизнь, кое-где даже разумная. Самая древнейшая из разумных — раса апаньяр. До нас дошли многие памятники их культуры. Когда-то эта раса разделилась на три, существующих и сейчас, части — айвены, эленмарцы и астерийцы.

— Боюсь айвенов больше нет, — тихо сказала Пелагея Джоновна. — Кебрим и его сестра были последними айвенами. В живых осталась лишь Талила.

— Может это и к лучшему? — удивил всех профессор. — Знаете, я историк и привык освещать все события как настоящего, так и минувшего, не давая личной оценки происходящему, но тут особый случай. Айвены слишком высокомерная и эгоистичная раса, возомнившая себя равной богам.

— А вы полагаете, что боги существуют? — скептически усмехнулся канцлер.

— Не знаю, как боги, но вот одна богиня, если верить древней летописи, существует, — ответ Ахадея стер ухмылку с лица Шатраксси. — Точнее, речь идет о некой энергетической сущности, когда-то давшей толчок возникновению нашей вселенной. Собственно, вот я и подошел к тому, чтобы кратко изложить вам содержание летописи. Как любое существо, богиня Кора нуждается в отдыхе. И через каждые двадцать тысяч лет наступает десятитысячилетний период ее сна. Если верить скрижалю, она вот-вот пробудится. На протяжении миллионов лет, все проходило гладко. Порядок поддерживал артефакт, созданный богиней — Звезда Равновесия. Его действие распространялось по всем местам силы от центрального Храма до самых потаенных уголков вселенной. Звезда не панацея от всех бед, но с основными проблемами все же справлялась. Кроме того, к артефакту прилагался страж, в обязанности которого входило оберегать покой Коры, следить за порядком и помогать правящей расе, которую сама богиня именовала своими детьми.

И что-то в словах профессора о страже мне показалось до боли знакомым.

— А страж Звезды Равновесия всего один? — не выдержала я.

— Страж один, — подтвердил мою догадку профессор. — Но приходит он к каждому в своем обличие. Правда служить будет лишь тому, кто угадает его истинное имя.

— И какое же у него истинное имя? — поинтересовалась Хунька, которая тоже прекрасно догадалась, о ком сейчас идет речь.

— Если верить летописи, он так и зовется Страж Равновесия, — мда… Грусть-печаль. Неужели мы ошиблись и речь не о черном, наглом кошаке, который отчего-то подозрительно притих. — На языке древних, который я все же смог расшифровать, его имя звучит, как Сумр-Ррак!

— Сумрак значит? — зачем-то уточнила я, хотя всем итак было все понятно.

Получается существование лайвеллов миф? Жаль. Красивая сказка. Столько поколений эленмарцев верило в крылатых котов, а он оказался один единственный, при этом наглый, брехливый и хитрый!

«Страж значит? Хранитель артефакта? Сам не уберег, а меня хотел крайней сделать? — мысленно обратилась к лайвеллу. — Как ты мог?»

«Аля…» — виноватый голос нисколько меня не разжалобил. Из-за него столько лет люди страдали! Как же я разозлилась в тот момент.

«Я тебе верила, а ты! Ты меня обманывал, хотя должен был помогать и слушаться, потому что я угадала твое настоящее имя!» — продолжала ругать кошака.

«Если я не верну треугольники, знаешь, что Кора со мной сделает?» — почти всхлипнул Страж.

«Да хоть прикроватный коврик. Мне-то что? Ты. Мне. Врал. А я тебе верила!» — стало жутко неприятно, словно меня предал кто-то родной и близкий.

«Прости… Я хотел все рассказать, но…» — послышалось сопение.

«Но струсил!» — закончила за кошака я.

«Аля!» — кошачий крик души.

«Не хочу с тобой разговаривать!»

Пока беседовала с лайвеллом, чуть не пропустила все самое интересное. Профессор перешел к историческим справкам о расе айвенов.

— Прежде всего богиня — это энергетическая сущность. Все предметы, которыми она пользовалась, имеют определенный заряд и, в нашем понимании, являются фактически магическими, так как обладают свойствами, выбивающимися за понятие «нормальные». Например, на территориях Темного Круга есть источник, представляющий из себя небольшое горное озерцо с поступающей в него из водопада водой. В свою последнюю реинкарнацию Кора облюбовала его для отдыха и принятия водных процедур. Как следствие, она напитала источник такой силой, что он дарил здоровье и долголетие всем, кто в него окунется.

Алейна ахнула и прикрыла рот рукой.

— Что с тобой? Тебе плохо? — тут же переполошился Погодин.

— Мне плохо. Да, мне очень плохо, — прошептала сестра. — Лорд Кебрим ошибался. Он пытался вновь напитать источник силой, принося ему кровавые жертвы. Сколько бесполезных жертв!

В повисшей тишине слова Алейны услышали все.

— Это еще одно прямое доказательство, насколько опасной была раса айвенов, — поучительно изрек Хунькин дед. — Прознав, что прикосновения богини оставляют энергетический след, они стали охотиться за подобными вещами по всей вселенной. Без подпитки, действие которых постепенно ослабевало. Соответственно, чем дольше спала Кора, тем меньше оставалось заряженных ею предметов. Я только недавно осознал, что главной целью для айвенов было бессмертие. Не любовь, не счастье, а именно бессмертие. В жажде заполучить его, они не создавали пар, не обзаводились детьми, а, как зависимые, гонялись за толикой божественной энергии, лишь бы хоть на мгновение продлить свои жалкие жизни. Они не понимали, что вечность человека заключена в его потомках…

— Ты лжешь! Лжешь! Айвены величайшая из всех, когда-либо живших рас! — завизжала Талила, которую как раз охранники ввели в Храм.

— Ключевое слово здесь «живших», ибо от этой расы остался лишь пепел. Даже добрых воспоминаний о себе они не оставили. Жили, как паразиты, и умерли так же, — профессор присел за стол, собираясь с мыслями и просматривая свои записи.

— Айвены возродятся! Мы — самая могучая раса! — выкрикивала бывшая Хранительница подземелий.

— Пусть помолчит, пока до нее не дойдет очередь, — скривился канцлер.

Талилу усадили на стул, приковав к нему силовыми наручниками, а рот заткнули обычным кляпом.

Я отчетливо слышала, как скулит Сумрак, но все еще была зла на него. Разве можно простить подобную халатность? И хотя меня разбирало любопытство, очень хотелось узнать подробности произошедшего, не подавала вида и на жалобные вздохи не реагировала.

— Продолжайте, мой друг, — обратился фаэр Шакракасси к Ахадею Шшарку.

— Очевидно, несколько тысяч лет назад что-то пошло не так. У меня есть лишь одно предположение — айвены добрались до Звезды Равновесия. К сожалению сведений о том, где находится главный Храм Коры, не сохранилось, поэтому проверить мою гипотезу не представляется возможным. Изменения начались давно. Сначала они коснулись «детей Коры», а именно — апаньяр. Остатки этой великой расы не смогли спастись даже разделившись. Айвенов нет, Эленмар и Астерия на грани. Следующие — Тентура, Ксури, Шаендар. Здесь есть над чем задуматься.

— Да, профессор, ваши опасения небеспочвенны. Какие пути решения возникшей проблемы вы видите? — спросил Канцлер.

— Согласно летописи, скоро богиня Кора должна проснуться. Но к сожалению, что скоро для богов, может быть весьма продолжительно для человечества в целом…

«Врет он все! Неделя осталась! Аля! Аленька! Ну, прости!» — выл в моей голове кошак. Ну, хоть какая-то полезная информация.

— Теоретически, богиню можно разбудить, если возникнет экстренная ситуация. Для этого нужно отыскать место, где она почивает и два денкоро, которые являются ключами.

— Как узнать нужное место? — спросила Пелагея Джоновна.

— Место можно узнать по особой плите. На ней должна быть надпись — «Здесь спит Кора, прародительница всего живого», вокруг надписи двенадцать символов, изображающих первые созвездия, возникшие в нашей вселенной, а под ней — два отверстия для денкоро. Хозяйки ключей должны прикоснуться ими к плите одновременно и тогда богиня проснется. Только ерунда все это…

— Отчего вы так считаете, профессор? — улыбнулся легар. Интересно, вроде все заинтересованы в одном и том же, а карты никто раскрывать не спешит.

— Понимаете, Белиготар, даже если предположить, что место отдыха Коры найдено, то ключи от ее усыпальницы давно утеряны. Это, к сожалению, факт. Археологи всей вселенной пытались отыскать их. Дело в том, что денкоро внешне напоминает обычный амулет или подвеску на тонком ремешке, но вот увидеть его могут далеко не все. Существует легенда, что это может сделать лишь человек с открытым сердцем, в чем я глубоко сомневаюсь.

— Почему? — спросила ба.

— Один из ключей, находился у жриц Храма на планете Айвен, а судя по описаниям ритуалов проводимых ими, чистотой сердца и помыслов они не отличались, — честно признался Ахадей Шшарк.

— А что вы скажете вот об этом, коллега? — Пелагея Джоновна сняла герметичную пленку с принесенной из покоев Хранительницы плиты. Талила задергалась, пробуя освободится, но на нее никто не обратил внимания. Все смотрели ни профессора.

— Не может быть! — воскликнул он, изучив плиту визуально и даже с помощью какого-то приборчика. — Это часть той самой надписи! Видите, шесть созвездий и «прародительница всего живого», а также отверстие под денкоро. Мне впервые довелось увидеть подобное чудо. Откуда это у вас?

— А вот об этом следует спросить у нашей пленницы. По моим сведениям, плита обладает очень важным для айвенов свойством, — пояснил канцлер. — Если использовать плиту и денкоро во время ритуала связи, принятого на Эленмаре, то к жрице переходит часть жизненных сил пары.

— Вы хотите сказать, что нашли и ключ Коры? — выдохнул Ахадей Шшарк.

Пелагея Джоновна протянула профессору амулет на раскрытой ладони. С каким же восторгом он смотрел на артефакт, словно ребенок, которому подарили новую игрушку. Но стоило Ахадею протянуть к денкоро руку, как кулон, словно живой, начал отползать от нее.

— Потрясающе! — то и дело восклицал тентуриец.

«Аля! Ну, Алечка! — игнорирую и злюсь. Злюсь и игнорирую. — Му-ур-р-р-р!»

Паршивец! Интересно, живут ли блохи на энергетических сущностях? Нужно будет у Хуни спросить, она спец по магическим штучкам.

Тем временем, канцлер подошел к Талиле. Охрана убрала кляп и женщина истерически захохотала. Фаэр Шатракасси поморщился и все же спросил:

— Откуда вы взяли эту часть артефакта?

— Я ничего вам не скажу! — прошипела она и вновь рассмеялась.

— Ну что ж, я так и думал, — спокойно произнес канцлер. — Тогда вы нам больше не нужны. Принимая во внимание все преступления, совершенные вами, приговор один — смерть, и никакая вечная жизнь тут не поможет. Тар Шакреол, вы, как верховный судья Коалиции, не возражаете против того, чтобы приговор привести в исполнение немедленно?

— Нисколько, канцлер, — ответил мужчина в золотой мантии.

— Что ж, нескучной вам встречи с почившими родственниками, Талила, — ухмыльнулся хитрый тентуриец. — Уведите!

— Стойте! — заорала бывшая Хранительница подземелий. — Стойте!

— Ну что еще? — со скучающим видом спросил фаэр Шатракасси.

— Если я покажу место, откуда взяли плиту, вы сохраните мне жизнь?

— Жизнь это весьма условное понятие, Талила, — вздохнул канцлер. — Если вы под этим понятием подразумеваете, что будете есть, дышать, говорить, то, безусловно, я сохраню вам жизнь, за столь скромную услугу, но вот свободу вы потеряете. А без свободы, что за жизнь?

В этот момент в голове снова тяжко вздохнул лайвелл и я не выдержала.

«Как ты мог?»

«Сам не знаю. Одна из жриц назвала мое подлинное имя, совсем, как ты. Долго говорила, говорила. Сказала, что если треугольники ненадолго разделить, раздав их детям Коры, то я до ее пробуждения обрету свободу, — снова тяжкий, почти судорожный вздох. — Ты не представляешь, каково это — вечность быть прикованным к Храму.»

«И как? Обрел свободу?» — съехидничала я.

«Я понял, что обманулся практически сразу, но каждый треугольник уже поместили в места силы, куда мне доступа не было. Сущность Стража привязана лишь к одному месту — храму на Лорне, хранилищу Звезды Равновесия.»

«А потом? Разве ты не пытался потом исправить ситуацию?»

«Пытался, но старая жрица умерла и до тебя больше никто не назвал моего имени»

«Но ты же являлся ко многим…»

«Да, под разными личинами, с разным подходом. Айвенов к тому времени практически не осталось, астерийцы меня не слышали, а эленмарцы придумали глупую традицию — ждать, когда лайвелл представится сам. Как я мог сам раскрыть кому-то истинное имя? А потом появилась ты…»

«Появилась, а ты меня обманул!»

«Прости! Боялся, что ты окажешься такой же, как прародительница Талилы» — и кошак снова вздохнул.

— Простите, профессор, — подскочила я со своего места. Дарин удивленно на меня посмотрел, но промолчал.

— Ах, Аленька, если не ошибаюсь? — улыбнулся тентуриец и я утвердительно кивнула. — Слушаю вас, юная фаэра Сорг.

— Элвэ, — машинально поправила Хунькиного деда. — Фаэра Элвэ.

Свекровь с гордостью посмотрела на сына и очень тепло улыбнулась мне.

— Да-да, в вашей семье одни исключения, — рассмеялся Ахадей Шшарк. — Так о чем вы хотели узнать, Аля?

— Предположим, теоретически, когда-то Звезду Равновесия разделили на части, а именно — на три треугольника. Если эти треугольники собрать заново, то артефакт будет работать в прежнем режиме? — затаили дыхание все, даже Талила перестала трепыхаться на своем стуле.

— Видите ли, Аля, сломать всегда легче, чем построить. Когда разбирают мощный артефакт большая часть связующих энергетических линий разрывается тоже. Следовательно, если собрать Звезду Равновесия заново, в ней уже не будет прежней силы, — пояснил Асмодей Шшарк. — Восстановить ее сможет лишь создатель.

— Спасибо, — поблагодарила профессора и села рядом с мужем.

— Ты что, кота собралась выгораживать? — зашипела на меня Хунька. Вот даже отвечать не стала. Мой кот! Хочу выгораживаю, хочу за уши таскаю!

Сумрак застонал.

«Я предполагала, что не все так просто» — не стала утешать кошака. Наворотил дел — имей смелость ответить за свои поступки. Но по-человечески, его было все-таки жаль, самую капельку.

— Итак? — канцлер вопросительно посмотрел на Талилу.

Опустив голову, бывшая Хранительница двинулась к дальней стене Храма. Ее конвой ни на шаг не отставал от женщины.

— Нужно снять цветочные гирлянды со стен, — тихо сказала она.

Фаэр Шатракасси кивнул и несколько мужчин из его сопровождения бросились выполнять указание. Под толстым слоем цветов обнаружилась вторая часть плиты.

— Подумать только! — снова восхитился профессор. — Столько открытий за один вечер. Определенно, мне будет, что рассказать правнукам!

— Скажите, если плиту разделили, разве она не потеряла своих свойств, как артефакт? — не смогла не уточнить интересующий меня вопрос.

— Плита не является артефактом, созданным богиней. Это просто предмет, которого она касалась, поэтому, если механически соединить две части и воспользоваться ключами, то, теоретически, можно разбудить Кору. Проблема лишь в том, что второго денкоро никто не видел вот уже десять тысяч лет, — ответил Хунькин дед, не отрывая восторженного взгляда от стены с частью плиты.

Я посмотрела на легара и он чуть заметно кивнул мне.

— Второй денкоро есть, — пришлось достать из под туники кулон. Боги космоса! Думала Хунькин тентурийский предок от счастья грохнется в обморок. Вон как за сердце схватился! Не молод ведь уже.

— Устанавливайте живее, — командовал канцлер, наблюдая, как дюжие ребята водружают вторую часть плиты на место. — Ну, что дальше?

— Две жрицы должны подойти к усыпальнице и открыть ключами врата, — почти прошептал Асмадей Шшарк.

— А кто жрицы? Жрицы-то кто? — вдруг беспокойно спросил Дарин.

— Определенно, женщины, в чьих руках находятся денкоро. Стало быть Пелагея Джоновна и Алевтина, — констатировал факт тентуриец.

— А это безопасно для них? — снова влез «леденец».

— Теоретически, да, но… — фразу профессору так и не дали закончить.

— Теоретически? — взревел легар. — У меня жена беременная! Я за все равновесие вселенной не позволю ей рисковать собой!

— А я видел, что способна творить половина этой штуковины и Альку к ней не подпущу! — вторил ему тангир Элвэ.

«Сумрак, — тихонько позвала я. — ты там как?»

«Смотрю на свой последний закат» — грустно откликнулся кот.

«Как последний?» — опешила от такого заявления. Все понимаю — подзатыльник отвесить, пинка дать, но убивать?

«Развеет меня Кора. Зачем ей Страж, не оправдавший доверия?»

«Знаешь, ошибаться может каждый. Даже твоя Кора! Может не будить ее? Справлялись же как-то сами…»

«Какая разница, Аля, сейчас или через семь дней? Итог один. Ты главное помни, что у тебя когда-то был черный, пушистый друг…» — вот, гад хвостатый! Аж слезу вышибает!

«Разберемся с твоей Корой! Ты сейчас не ее Страж, а мой лайвелл. Лучше скажи, чем нам с ба грозит ритуал пробуждения твоей богини?»

«Да, ничем. Обычный замок, обычные два ключа к нему…»

Значит ничем! Пока мужья бушуют, до хрипоты споря с канцлером, профессором и тар Шакреолом, подмигиваю ба. Пелагея Джоновна всегда понимала меня с полуслова. Она начинает мелкими шагами подбираться ближе.

— Готова? — шепчет, едва слышно, держа в руках денкоро.

— Да, — так же тихо отвечаю ей я. В моих ладонях тоже зажат ключ.

Одновременно бросились к стене и вставили в отверстия амулеты. Как только мы это сделали, Белиготар и Дарин в мгновении ока оказались рядом, чтобы отнести от стены подальше. А вот потом… потом начались настоящие чудеса. Такие, что не сотворишь даже с помощью самых современных технических средств. Каменная стена пещеры треснула от свода до пола. Сначала трещина была нитевидная, едва заметная, но постепенно она все расширялась и расширялась, словно каменные глыбы разъезжались в разные стороны. Через несколько секунд она уже напоминала узкую щель, которая увеличивалась на глазах. Когда ширина достигла нескольких сантиметров, из трещины заструился ослепительный белый свет.

Затаив дыхание, все наблюдали за происходящим. Дарин крепко прижал меня к себе, не давая возможности пошевелиться.

— Алька! — шептал он. — Я чуть с ума не сошел, когда увидел тебя там, у плиты! А если бы с тобой что-нибудь случилось?

— Нашел бы себе другую, сразу после того, как восстановили бы равновесие. У нас на Земле знаешь сколько одиноких девушек? — я все еще не отошла от шока и понимаю, что говорю глупости. Да у меня первой сердце разлетится на куски, если Дарин…

— Глупая! — чувствую на макушке родные губы. Тепло разливается по всему телу. — Не нашел бы. Ты для меня одна во всей вселенной.

— Взаимно, — гепчу в ответ и прижимаюсь к мужу.

Когда глыбы разъехались, из каменной ниши вырвался шар, который сиял так ярко, что глазам было больно. Он взмыл под самый свод и неподвижно завис.

— Тело! Мне нужно женское тело! — произнес мелодичный, как звон колокольчиков, голосок.

Дарин тут же отодвинул меня за спину, закрыв от белых лучей. Так же поступил дед и другие мужчины, находящиеся в зале. Каждый из них считал своим долгом защитить своих родных и близких. Лишь к Талиле никто не бросился на помощь. Она стояла такая молодая, такая красивая и при этом одинокая.

— Выбор сделан! — вновь послышался голосок и шар ринулся в сторону бывшей Хранительницы.

Женщина испугалась, прикрыв лицо руками. Но уже через секунду свет ударил в нее, озарив стройную фигурку Талилы. Она медленно расправила плечи, небрежно, как ненужный хлам, стряхнула энергетические наручники и удивленно огляделась. Из воздуха материализовалось зеркало и бывшая Хранительница придирчиво осмотрела новое тело, повертевшись из стороны в сторону.

— Странно, — произнесла она тем самым звонким голоском. — Такая красивая, а мысли грязные.

Парадокс. Порой заветные желания исполняются совсем не так, как мы того хотим. Талила мечтала о вечной жизни. Теперь ее тело будет существовать не менее двадцати тысяч лет. Только вот сделало ли это ее счастливой? Сомневаюсь.

— Зачем вы потревожили меня, смертные? — произнесла Кора. В том, что вопрос задала богиня, никто не усомнился.

— Понимаете, уважаемая… — откашлявшись, вперед выступил канцлер.

— Почему со мной говоришь ты, когда здесь присутствуют потомки императора? — тихо, почти ласково спросила бывшая Талила, но тентуриец замолчал и отступил.

— Позволено ли будет мне рассказать вам о произошедших событиях? — с ней заговорил Белиготар Сорг. Ох, и отчаянный! Я даже на какое-то время забыла от волнения, как дышать.

— Подойди ко мне, Тар, потомок первого Таара Сорга! — величественно произнесла женщина и легар, как под гипнозом, двинулся в ее сторону.

Кора приложила ладонь ко лбу деда, и из нее заструился свет.

— Так ведь и рак головного мозга заработать можно! — прошептала рядом Хунька, не отрывая глаз от происходящего.

— Встань на место, Тар, потомок Таара первого из Соргов! — не поворачиваясь к богине спиной, легар сделал несколько шагов назад. Пелагея Джоновна тут же его обняла и ободряюще погладила по спине. — Виноват в случившемся Страж. Он не сберег вверенного ему. Сумр-Ррак!

Вспышка света и рядом с богиней стоит мой черный лайвклл. Большая голова с маленькими ушками опущена, а хвост печально поджат. Кошак смирился со свой участью.

— Ты не достоин жизни, — изрекает богиня. Зверь тяжко вздыхает. — Наказание твое — смерть!

Как в замедленной съемке поднимается рука Коры. Ладонь снова вспыхивает светом, но на этот раз он не белый, а полыхает желтым и оранжевым. В желтых глазах Сумрака блеснула влага и он зажмурился.

— Не-е-е-ет! — закричала я, вырываясь из теплых, родных объятий мужа. Подбежав к коту, обняла его за шею и зарылась пальцами в мех.

— Подойди сюда, юный птенец, потомок первого Таара Сорга! — Кора смотрит на меня ласково. Хочется пойти к ней, даже побежать, но я отчаянно машу головой, прижимая к себе морду своего глупого, доверчивого кота.

— Зов на тебя не действует, — удивленно приподняла бровь богиня. — Но я чувствую, в тебе сильна кровь моих детей! Почему ты заступилась за Стража? Из-за его ошибки чуть не погибла целая раса.

— Потому что он мой друг. А право на ошибку есть у каждого.

Говорю, а сама только и думаю: «Что творю? Что делаю? Ей же, что лайвелла прихлопнуть, что меня — одна вспышка.»

— Ошибки должны быть наказаны, — после недолгих раздумий, наконец, поизносит Кора. А я понимаю — последний час не там под дулом Талилы был, он наступил сейчас. Зажмурилась, еще крепче прижала к себе кота, но не сдвинулась с места.