Пролог

Валере это все с самого начала не нравилось. Хотя, казалось бы, никакого подвоха ждать не следовало. Хорошие деньги, да и работа, в общем, непыльная. Но дело было не только в деньгах. Возможностей заработать даже у самого слабенького Темного мага и без того достаточно. А вот возможность поработать на Дневной Дозор – и даже не местный, а большой, московский, – выпадает нечасто. Может быть, раз в жизни. И такой шанс Валера упускать не собирался. Конечно, никто ему ничего пока не обещал – но намек он понял однозначно. Если все пройдет гладко, Валере найдется место в Дневном Дозоре самого Завулона.

Едва ли в этом мире в принципе могло существовать что-то, чего Валера желал больше, чем работа в Дневном Дозоре. Желал давно, страстно… и безнадежно. Пятый уровень с невнятными перспективами вырасти до четвертого. Не так уж и плохо. И все же ему отказали.

Проблемы с самоконтролем или что-то в этом роде – в подробности Валера не вдавался. Первым делом ему захотелось как следует шарахнуть Сергея Руссова, этого невозмутимого руководителя оперативного отдела питерского Дозора, чем-нибудь вроде «тройного лезвия» или банального файербола. За вот эту дежурную улыбочку и за приторное «если у нас освободится вакансия, мы вам перезвоним». Не перезвонят. Разве кто-нибудь по своей воле уйдет из Дозора? Это ведь даже круче, чем работа какого-нибудь шпиона или суперагента. Настоящая власть! Настоящая Сила Иного, а не жалкие фокусы, которые только и мог позволить себе Валера. Разве не мечта?

Мечта. И все-таки Валере было неспокойно. Не нравилось ему, что никаких деталей предстоящего дела им, по сути, не сообщили. Не нравилось, что еще двух человек ему пришлось искать самому, и уж тем более не нравилось, что, кроме Пашки и Кати, позвать ему было, в общем, и некого. И сам заказчик Валере тоже не нравился. Петр Алексеевич – фамилию он назвать не потрудился. Высокий, худой, с тонкими усиками – вылитый аристократ из какого-нибудь фильма про дворян. И ходит так же – будто бы лом проглотил, морда вверх. В общем, неприятный мужик, гнилой. Зато Темный маг то ли второго, то ли даже первого уровня Силы – точно разобраться Валера так и не смог. Хоть это хорошо. Петр Алексеевич, сам Валера, оборотень Пашка и слабенькая ведьма Катя. Должны справиться. Но откуда тогда взялось это тягостное и поганое ощущение, которое с каждой минутой все сильнее и сильнее давило на плечи? Сворачивая с Каменноостровского проспекта на Попова, Валера уже жалел, что вообще согласился работать.

– Тормози, – коротко скомандовал Петр Алексеевич. – Вот он, видишь?

– Ага. – Валера прищурился и посмотрел сквозь Сумрак. Проведя рукой по своим волосам, выкрашенным в ядовито-зеленый цвет, Темный боязливо протянул: – Вот тот здоровяк в косухе?

Аура у рослого мужика в мотоциклетной кожаной куртке была непонятная. Вроде бы обычный Светлый маг – посильнее самого Валеры, но ненамного. Но чем-то странный цветастый рисунок, плескавшийся в Сумраке, напоминал… да хоть того же Пашку! Непонятно.

– Блин, – недовольно проворчал устроившийся на соседнем с водителем сиденье татуированный детина, тот самый оборотень Пашка. – Я его, кажется, знаю. Бизон из Ночного Дозора, перевертыш. Петр Алексеевич, вы не го…

– Не говорили, что это дозорный. – Катькина голова просунулась между передними сиденьями. – С нас за такое шкуру снимут.

– Еще по две тысячи каждому. – Тонкий ус Петра Алексеевича презрительно дернулся. – Еще вопросы?

– Долларов? – на всякий случай уточнил Пашка.

– Да хоть евро, – усмехнулся Петр Алексеевич, но тут же строго прибавил: – Но брать живым.

– Мать-перемать… – тяжело вздохнул Пашка. – Это же Бизон. Наши говорят, он совсем на голову отбитый. Отморозок. За полгода троих порвал – в смысле, затоптал насмерть.

– Пятерку сверху на троих. – Петр Алексеевич явно начинал терять терпение. – И никакой импровизации, все строго по плану.

Глаза у оборотня алчно заблестели. Он, как и Валера, пытался в свое время устроиться в Дневной Дозор, но, получив смехотворную должность уборщика, уволился через несколько дней. А деньги Темному оборотню были нужны. И чем больше сумма, тем лучше.

– Помню, – убито отозвался Валера и взялся за ручку двери. – Я первый, потом остальные.

Чутье выло, скреблось изнутри, и даже обещанные деньги, которыми так легко разбрасывался Петр Алексеевич, уже нисколько не радовали. Валера на мгновение зажмурился и представил, как сам Завулон пожимает ему руку и благодарит за службу делу Тьмы. Помогло – но не сильно. К мотоциклисту, которого Пашка называл Бизоном, Валера подходил на подгибающихся от страха ногах.

– Уважаемый, – кое-как выдавил он заученную фразу, – закурить не…

И тут все пошло к черту. Бизон поднял глаза. Карие, налившиеся кровью, уже не человеческие. Валера понял – но понял слишком поздно. Они два часа стояли на низком старте у «Петроградской» – Петр Алексеевич запретил даже глушить двигатель. Ждали. Но и их ждали тоже. Валера не успел заметить движение Бизона. Никакого всплеска Силы, никаких красочных спецэффектов, которыми обычно сопровождались боевые заклинания. Что-то негромко свистнуло в воздухе, влажно плюхнуло, и Пашка завалился на бок, хватаясь за живот. Валера выругался и рванул из кармана заряженный Петром Алексеевичем жезл. Уже понимая, что не успевает.

Зато успел сам Петр Алексеевич. Из его ладони вырвалось огненное лассо, захлестнувшее плечи Бизона. Тот рванулся, но магия держала крепко.

– Я тебя в лепешку расплющу, – глухо промычал перевертыш. Самым страшным казалось то, что он не кричал. Говорил тихо, будто бы не угрожал, а просто информировал о том, что собирается сделать. И сделает, если Петр Алексеевич хоть на мгновение ослабит хватку заклинания, если даст Бизону перекинуться или провалиться в Сумрак.

Но и в человеческом обличье Светлый оказался немыслимо силен. Он дернулся назад, натягивая сверкающий поводок, и Петр Алексеевич повалился на колени. Катя заверещала и швырнула в Бизона какое-то заклятье. Слабенькое, что-то из ведьминского арсенала. Тот даже не заметил. Валера дрожащей рукой поднял жезл.

Раз! Первый заряд вспорол куртку на широкой груди, но Бизон упрямо продолжал переть вперед, наступая на согнувшегося Петра Алексеевича. Два! В ноздри Валере ударил запах подгоревшей плоти. Три! Брызнула кровь. Бизон не должен был, не мог оставаться на ногах! Но все же оставался. И только когда Валера попятился назад и в упор влепил в перевертыша два оставшихся в жезле заряда, тот не выдержал. Карие глаза в последний раз полыхнули бессильной яростью и потухли. Светлый рухнул на асфальт.

– Готов, – выдохнул Петр Алексеевич, с явным трудом поднимаясь на ноги. – Дышит хоть?

– Должен. – Катя с опаской приблизилась к неподвижному телу и пощупала пульс на шее. – Живой. Что ему, скотине такой, будет.

– Пашка, ты как? – Валера склонился над распростертым на земле оборотнем. – Чем он тебя? «Лезвием»?

– Да какое там… – Пашка вымученно хихикнул, выплевывая изо рта кровь. – Просто какую-то железку кинул. Стащи с меня шмотки, перекинусь, само минут за двадцать зарастет.

– Я так не думаю. – Петр Алексеевич поднял руку. – Прости, но времени у нас нет.

Пашка коротко вскрикнул, выгнулся дугой… и тут же затих. А потом его тело зарябило, пошло волнами, осыпаясь в прах. Валера непонимающе вытянул руку, пытаясь зачерпнуть то, что мгновение назад было Пашкой. В ладони ничего не осталось. Налетевший ветер приподнял прах, немного протащил вдоль улицы, будто бы играя, и развеял.

– Сука, – прошептала Катя. – Ты что натворил?

– Заткнись, – устало бросил Петр Алексеевич. – Деньги на двоих поделите. Валера, подгоняй свое корыто и давай этого в багажник.

Валера не ответил. Отшвырнул уже бесполезный разряженный жезл и молча поплелся к машине. К черту. Все – к черту. И Петра Алексеевича, и его баксы и евро. И самого Завулона. Внутри было так хреново, как никогда еще не бывало.

Иногда даже слабые маги могут увидеть будущее. Пусть не четкую картинку, а образы, размытые пятна, ощущения. Но на этот раз не было ничего. Пустота.