42
Горелый, как и пулеметчики, не сразу понял, что происходит. На том берегу возле МГ уже никого не было. Командир посмотрел на холм. Он заметил растянувшийся по ветру тонкий пулеметный дымок.
– Вот сволочь, – сказал Горелый. – Юрась, видишь? Кинь туда гранату!
– Высоко!
– А ты поднимись!
Юрась стал карабкаться по осыпающемуся песку, закинув ППШ за спину и зажав «РГ-42» в руке.
В верболозе Крот помогал лежащему Валерику стащить с себя рваный бушлат. Маляс лежал лицом вниз. Его «тулка» была у кузнеца. Крот, подняв голову, заметил, сквозь просветы меж прутьями лозы, Юрася, взбирающегося на холм. Кузнец, положив цевье «тулки» на культю, выстрелил. Широко разлетевшись, дробь ударила в песок.
Юрась схватился за плечо, извлек дробину. Отбросил кусочек свинца, словно прихлопнутого слепня, и не заметил Ивана, который, обеспокоенный выстрелом, на мгновение высунулся из травы. Юрась продолжил карабкаться, он видел лишь пламегаситель, бессмысленно торчащий вверх.
Хлопнув запалом, округлая «Ф-1» покатилась навстречу Юрасю по склону. Скрыться было негде. Лечь плашмя? Но граната могла подкатиться вплотную. Юрась побежал вниз.
Взорвавшись, «лимонка» превратилась в чугунные осколки. Один из них ударил Юрася в шею и швырнул на землю. Облако песка от взрыва взмыло над холмом. Его увидели Глумский и Попеленко на реке, Крот и Валерик в верболозе, Сенька, запрятавшийся неподалеку от них. Даже Дрозд, убежавший уже за полверсты, посмотрел на холм.
Горелый тоже видел облако. Оставшись один, он бросился туда, где у холма река образовывала затончик. Здесь, в тихой воде, густо произрастал рогоз, распростерли широкие круглые листья кувшинки, над водой летали синие стрекозы, которых совершенно не беспокоили выстрелы и разрывы.