Глава 14

Кот закричал. Бледное, мерцающее, прозрачное пламя охватило его целиком. Он снова закричал, принялся бить себя горящими руками, продолжая кричать. Пламя проникало сквозь одежду, туфли, волосы, растекалось по лицу, и в считаные секунды он оказался объят прозрачным пламенем с головы до ног. По-прежнему крича, он упал на пол и катался по нему полыхающим факелом.

Дженет сохранила присутствие духа. Она подтянула ближайший угол ковра и набросила его на Кота. Она слышала, что так можно сбить пламя. Но это пламя не сбилось. К ужасу Дженет, бледные призрачные языки огня прошли сквозь ковер, будто его не было, и яростнее, чем прежде, заиграли на черной изнанке. Оно не сжигало ковер, как и не жгло руки Дженет, когда она бешено закатала Кота в ковер, а потом еще раз. Но сколько бы слоев ковра ни обернулось вокруг Кота, пламя по-прежнему проходило сквозь него, а Кот продолжал полыхать и кричать. Его голова наполовину высовывалась из пылающего свертка, в который его превратила Дженет, и представляла собой сноп пламени. Сквозь пламя она видела его кричащее лицо.

И Дженет сделала единственное, что еще могла придумать. Она вскочила и закричала сама:

– Крестоманси, Крестоманси! Придите быстрее!

Не успела она договорить, как дверь распахнулась. Дженет забыла, что она была заперта, но замок Крестоманси не побеспокоил. Она видела, что язычок замка по-прежнему торчит сбоку двери, когда та распахнулась. Также Дженет забыла, что в тот вечер были гости. Она вспомнила, увидев кружевные оборки Крестоманси и черный бархатный костюм, который, будто опал, весь переливался синим, малиновым, желтым и зеленым. Но это, похоже, Крестоманси тоже не беспокоило. Он бросил взгляд на пылающий сверток на полу и воскликнул:

– Боже правый!

После чего опустился на колени в своем элегантном костюме, принявшись разворачивать ковер так же бешено, как Дженет его заворачивала.

– Мне ужасно жаль. Я думала, это поможет, – заикаясь, пробормотала Дженет.

– Должно было помочь, – ответил Крестоманси, переворачивая Кота, и пламя вихрями проходило сквозь его бархатный костюм и растекалось по рукам. – Как он это сделал?

– Чиркнул одной из спичек. Я сказала ему…

– Глупый ребенок!

Крестоманси был так сердит, что Дженет разрыдалась. Он дернул остаток ковра, и Кот выкатился из него на свободу, пылая словно вязанка соломы. Он больше не кричал. Он издавал тонкие протяжные звуки, от которых Дженет заткнула уши. Крестоманси погрузился в самое сердце пламени и нашел книжечку спичек. Она была крепко зажата в правой руке Кота.

– Слава Богу, он не взял ее в левую, – произнес Крестоманси. – Иди включи душ. Быстро!

– Конечно. Конечно, – всхлипнула Дженет и бросилась исполнять указание.

Она неловко повертела краны и едва успела добиться, чтобы сильная струя холодной воды с шипением полилась в утопленную в пол голубую ванну, когда влетел Крестоманси, неся Кота в коконе ревущего пламени. Он сбросил Кота в ванну и держал там, поворачивая его туда-сюда, чтобы он полностью промок.

От Кота исходил шипящий пар. Вода, льющаяся из разбрызгивателя, сияла, как сияет вода в солнечном свете – золотая, как само солнце. Она стекала вниз, будто луч света. И, когда ванна начала наполняться, стало казаться, будто Кот поворачивается и бьется в бассейне солнечного света. Вода вскипела золотыми пузырями. Комната наполнилась паром. От ванны всплывали кольца дыма, издавая густой сладкий запах. Тот же запах, который Дженет запомнила с того утра, когда впервые оказалась здесь. Насколько она могла видеть сквозь дым, Кот будто бы почернел в золотом бассейне. Но все-таки вода была мокрой, и Крестоманси промок насквозь.

– Разве ты не понимаешь? – сказал он Дженет через плечо, поднимая Кота так, чтобы его голова находилась под струей. – Ты не должна была говорить ему такие вещи, пока Замок еще не успел достаточно воздействовать на него. Он не был готов понять. Из-за тебя он получил чудовищное потрясение.

– Я правда бесконечно сожалею, – тяжело прорыдала Дженет.

– Нам остается только извлечь из этого всю возможную пользу, – сказал Крестоманси. – Я попытаюсь объяснить ему. Сбегай к переговорной трубке в конце коридора и скажи, чтобы мне прислали бренди и чайник с крепким чаем.

Когда Дженет умчалась, Кот осознал, что насквозь промок, и на него с шипением льется вода. Он попытался откатиться от нее. Кто-то удержал его под струей. Чей-то голос настойчиво проговорил ему на ухо:

– Кот. Кот, ты слушаешь меня? Понимаешь? Кот, у тебя теперь осталось только три жизни.

Кот узнал этот голос.

– Вы сказали, что у меня их пять, когда говорили со мной через мисс Ларкинс, – проворчал он.

– Да, но теперь у тебя только три. Тебе придется быть осторожнее, – сказал Крестоманси.

Кот открыл глаза и поднял на него взгляд. Крестоманси был страшно мокрым. Обычно гладкие черные волосы теперь свисали на лоб завитками, на кончиках которых повисли капли воды.

– О. Это были вы? – спросил Кот.

– Да. Много тебе понадобилось времени, чтобы узнать меня, а? Но я тоже не сразу узнал тебя, когда увидел. Думаю, теперь ты можешь выбраться из воды.

Кот был слишком слаб, чтобы выбраться из ванны самостоятельно. Но Крестоманси в одно мгновение вытащил его, содрал с него мокрую одежду, вытер и завернул в другое полотенце. Ноги у Кота всё время подкашивались.

– Иди сюда, – Крестоманси на руках отнес его на голубую бархатную кровать и завернул в одеяло. – Теперь тебе лучше, Кот?

Кот лег – ослабевший, но чувствовавший себя роскошно – и кивнул.

– Спасибо. Раньше вы никогда не называли меня Котом.

– Возможно, мне следовало. Может, ты как раз бы понял, – Крестоманси сел рядом с кроватью, выглядя очень серьезным. – Ты понимаешь теперь?

– Книжечка спичек была моими девятью жизнями, – ответил Кот. – И я просто сжег одну из них. Знаю, я поступил глупо, но я не верил в это. Как я могу иметь девять жизней?

– У тебя их три. Заруби это у себя на носу. У тебя было девять. Каким-то образом они были кем-то заключены в эту книжечку спичек, и я ее теперь помещу в мой тайный сейф, запечатанный самыми сильными заклинаниями, какие я знаю. Однако это лишь помешает другим использовать их, но не помешает тебе терять их самому.

Торопливо вошла Дженет. Она по-прежнему была в слезах, но радовалась, что может быть полезной.

– Сейчас принесут, – сказала она.

– Спасибо, – Крестоманси одарил ее долгим задумчивым взглядом. Дженет была уверена: он собирается обвинить ее в том, что она не Гвендолен, но он сказал: – Ты тоже можешь послушать, чтобы в дальнейшем предотвратить несчастные случаи.

– Могу я сначала принести вам полотенце? – робко спросила Дженет. – Вы так промокли.

– Уже высыхаю, спасибо, – сказал он, улыбнувшись ей. – А теперь слушайте. Люди с девятью жизнями очень важны и очень редки. Они появляются, только когда по той или иной причине у них нет двойников в других мирах. Тогда жизни, которые распределились бы по целой серии миров, концентрируются в одном человеке. Так же как и все таланты, которыми могли обладать эти восемь человек.

– Но у меня нет никаких талантов, – возразил Кот.

И одновременно Дженет спросила:

– Насколько редки такие люди?

– Крайне редки, – ответил Крестоманси. – Кроме Кота, единственный известный мне человек с девятью жизнями в этом мире – я сам.

– Серьезно? – Кот был доволен и заинтересован. – Девять?

– У меня было девять. Теперь осталось только две. Я был еще более неосторожным, чем Кот, – голос Крестоманси звучал слегка пристыжено. – Теперь мне приходится хранить каждую жизнь отдельно в самом безопасном месте, что я могу придумать. Советую Коту поступить так же.

Живой ум Дженет немедленно принялся обрабатывать информацию.

– Одна жизнь находится здесь, а другая сейчас внизу ужинает?

Крестоманси засмеялся:

– Это так не работает. Я…

К разочарованию Дженет, влетела Юфимия с подносом в руках, помешав Крестоманси объяснить, как это работает. По пятам за Юфимией шел мистер Сондерс, по-прежнему не способный отыскать вечерний костюм, который закрывал бы его запястья и щиколотки.

– Он в порядке? – встревоженно спросила Юфимия. – Мой Уилл бормотал угрозы, но если это он виноват, я больше никогда с ним не заговорю. А с ковром что такое?

Мистер Сондерс тоже смотрел на сморщенный, собранный в кучу ковер.

– Что с ним случилось? – спросил он. – В этом ковре было достаточно чар, чтобы предотвратить любые несчастные случаи.

– Знаю, – ответил Крестоманси. – Но этот был исключительно мощным.

Они со значением посмотрели друг на друга.

А потом все суетились вокруг Кота. Он наслаждался. Мистер Сондерс усадил его, подложив подушки под спину, а Юфимия натянула на него ночную рубашку и погладила по голове, будто он никогда не признавался, что превратил ее в лягушку.

– Это не Уилл, – сказал ей Кот. – Я сам.

Крестоманси дал ему глотнуть обжигающего бренди, а потом заставил выпить чашку сладкого чая. Дженет тоже получила чашку чая и почувствовала себя гораздо лучше. Мистер Сондерс помог Юфимии выпрямить ковер, а потом спросил, следует ли ему усилить чары на нем.

– Драконья кровь могла бы справиться с задачей, – предложил он.

– Честно говоря, не думаю, что вообще что-нибудь может, – сказал Крестоманси. – Оставь, – он встал и вернул зеркало в вертикальное положение. – Не могла бы ты сегодня поспать в комнате Кота? – спросил он Дженет. – Я хотел бы иметь возможность присмотреть за ним.

Дженет перевела взгляд с зеркала на Крестоманси, и ее лицо сильно порозовело.

– Э, – произнесла она. – А я строила рожи…

Крестоманси засмеялся. Мистер Сондерс так развеселился, что ему пришлось сесть на голубой бархатный стул.

– Полагаю, я это заслужил, – сказал Крестоманси. – Некоторые рожи были крайне оригинальными.

Дженет тоже засмеялась – немного глупым смехом.

Кот лежал, и ему было уютно и почти весело. Некоторое время все были здесь, заботясь о нем, а потом осталась только Дженет, как всегда болтая:

– Я так рада, что с тобой всё хорошо. Зачем я только открыла свой болтливый рот насчет этих спичек? Была такая жуть, когда ты внезапно загорелся, и когда ковер не сработал, единственное, что я смогла придумать – позвать Крестоманси. Я была права. Он появился раньше, чем я закончила говорить, несмотря на то что дверь была заперта. И она оставалась запертой, когда он открыл ее, но замок не сломан – я проверила. Так что он кудесник. И из-за тебя он испортил костюм, Кот, и не обратил на это внимания, так что, думаю, когда он не похож на ледяной туман над Грампианскими горами, он на самом деле очень мил. Я говорю так не из-за зеркала. Я правда так считаю. Полагаю, зеркало – магический эквивалент…

Кот подумал, что хотел бы сказать что-нибудь насчет ледяного тумана над Грампианскими горами, но, пока Дженет говорила, провалился в сон, чувствуя тепло и заботу.

Воскресным утром Кот проснулся в противоположном состоянии: замерзший и дрожащий. После обеда ему предстояло превратиться в лягушку либо сразиться с тигром – и Уилл Саггинс наверняка станет крупным и сильным тигром. После тигра – если будет какое-нибудь после – предстоят ужасы понедельника без магии. Джулия и Роджер могут здесь помочь, вот только всё будет напрасно, когда в среду придет мистер Баслам и потребует двадцать фунтов, которые Кот точно не сможет достать. От мистера Нострума помощи не дождешься. От миссис Шарп – тем более. Похоже, единственная надежда – взять немного драконьей крови, пробраться вместе с Дженет в запретный сад и попытаться сбежать.

Кот вылез из кровати, чтобы добыть драконьей крови из мастерской мистера Сондерса. Но вошла Юфимия с завтраком на подносе, и ему пришлось залезть в кровать обратно. Юфимия была такой же доброй, как прошлым вечером. Кот почувствовал себя виноватым. А когда он закончил завтрак, пришла Милли. Она выудила Кота из подушек и обняла его.

– Бедный дорогой глупыш! Слава Богу, ты в порядке. Я так хотела прийти проведать тебя вчера вечером, но кто-то должен был остаться с нашими бедными гостями. Ты сегодня останешься в постели весь день и должен просить всё, что хочешь. Чего бы тебе хотелось?

– А нельзя ли мне получить немного драконьей крови? – с надеждой спросил Кот.

Милли засмеялась:

– Великие небеса, Эрик! Ты только что пережил этот ужасный несчастный случай и теперь просишь самое опасное вещество в мире. Нет, ты не можешь получить драконью кровь. Это одна из немногих вещей в Замке, которая действительно запрещена.

– Как сад Крестоманси? – спросил Кот.

– Не совсем так, – ответила Милли. – Сад стар как мир и начинен всевозможной магией. Он опасен в другом смысле. Там всё сильнее. Тебя возьмут в сад, когда ты будешь знать о магии достаточно, чтобы понять его. Но драконья кровь настолько вредна, что мне не нравится, даже когда Майкл ее использует. Ты ни в коем случае не должен к ней прикасаться.

Следующими пришли одетые для церкви Джулия и Роджер с охапками книг и игрушек и кучей любопытных вопросов. Они были так добры, что к тому времени, когда пришла Дженет, Кот совсем расстроился. Он не хотел покидать Замок. Он чувствовал себя здесь по-настоящему дома.

– Комок теста по-прежнему прилеплен к твоему ковру, – угрюмо заметила Дженет, и Кот почувствовал себя уже не настолько дома. – Я только что встречалась с Крестоманси, и, знаешь, тяжело быть наказанной за чужие грехи, даже несмотря на то, что я была вознаграждена лицезрением небесно-голубого шлафрока с золотыми львами.

– Я такого еще не видел, – сказал Кот.

– Думаю, у него есть по одному на каждый день недели. Ему не хватало только пылающего меча. Он запретил мне идти в церковь. Викарий не хочет меня видеть из-за того, что натворила Гвендолен в прошлое воскресенье. Я так рассердилась из-за того, что меня обвиняют в этом, и уже открыла рот сказать, что я не Гвендолен, когда вспомнила: если я пойду в церковь, мне придется надеть ту глупую белую шляпу с маленькими дырочками… Как думаешь, он может через это зеркалослышать?

– Нет, – ответил Кот. – Только видеть. Иначе он уже знал бы про тебя всё. Я рад, что ты осталась. Мы можем достать драконью кровь, пока они в церкви.

Дженет заняла наблюдательный пункт у окна, чтобы увидеть, когда Семья уйдет. Примерно полчаса спустя она сказала:

– Вот они, наконец – идут толпой по аллее. У всех мужчин цилиндр, но Крестоманси выглядит так, словно сошел с витрины. Кто они все, Кот? Кто та старая леди в фиолетовых митенках, и молодая – в зеленых, и коротышка, который всё время говорит?

– Понятия не имею, – ответил Кот.

Он выбрался из кровати и помчался в свою комнату, чтобы одеться. Он чувствовал себя отлично – изумительно, на самом деле. Он пританцовывал по комнате, пока надевал рубашку. Напевал, надевая брюки. Даже холодный комок теста на ковре не мог испортить ему настроение. Он свистел, завязывая ботинки.

Дженет вошла в комнату, когда сияющий здоровьем Кот бросился к двери, на ходу натягивая куртку.

– Не знаю, – произнесла Дженет, когда Кот пролетел мимо нее и затопал вниз по лестнице. – Похоже, умирать тебе полезно.

– Поторопись! – крикнул Кот от подножия лестницы. – Это на другом конце Замка. Милли сказала, драконья кровь очень опасна, так что не прикасайся к ней. Я могу потратить еще жизнь, а ты – нет.

Дженет хотела заметить, что трата последней жизни прошла для Кота не так уж легко, но не смогла догнать его. Кот вихрем пронесся по зеленым коридорам и взлетел по винтовой лестнице в комнату мистера Сондерса, и Дженет нагнала его, только когда он уже вошел внутрь. А там ее внимание захватило слишком много других вещей.

Комнату наполнял запах залежавшейся магии. Хотя обстановка оставалась той же самой, как когда Кот был здесь в последний раз, мистер Сондерс немного прибрался к воскресенью. Факел был погашен. Реторты, перегонные кубы и прочие сосуды были чистыми. Книги и свитки лежали стопками на втором верстаке. На полу по-прежнему находилась пятиконечная звезда. Но на третьем верстаке теперь были нарисованы мелом новые знаки, и мумифицированное животное лежало на их краю.

Дженет крайне заинтересовалась.

– Будто лаборатория, – сказала она, – вот только это не лаборатория. Какие странные вещи! О, вижу драконью кровь. Ему нужен весь этот громадный кувшин? Он не хватится капельки из такого множества.

С края третьего верстака послышалось шуршание. Дженет вскинула голову в ту сторону. Мумифицированное существо подергивало маленькими прозрачными крыльями, расправляя их.

– Оно и раньше так делало, – сказал Кот. – Думаю, всё в порядке.

Однако он не был так уверен, когда существо потянулось и, зевая, встало на свои собачьи лапы. Зевок продемонстрировал им десятки маленьких острых зубов и выпустил облако голубоватого дыма. Существо с топотом подбежало к ним по верстаку. Маленькие крылья дребезжали на его спине, а из ноздрей тянулись маленькие струйки дыма. Оно остановилось на краю верстака, чтобы пытливо всмотреться в них блестящими глазами цвета расплавленного золота. Дженет с Котом нервно попятились.

– Оно живое! – воскликнула Дженет. – Думаю, это маленький дракон.

– Ну, разумеется, – ответил дракон.

Оба резко подпрыгнули. Еще больше их беспокоило то, что из его рта вырывались крошечные языки пламени, и до них доносился исходящий от него жар.

– Я не знал, что ты можешь говорить, – сказал Кот.

– Я хорошо говорю по-английски, – ответил дракон, испуская мерцающие языки пламени. – Зачем вам моя кровь?

Они виновато посмотрели на громадный кувшин с порошком на полке.

– Это всё твоя? – спросил Кот.

– Если мистер Сондерс заставляет его постоянно давать кровь, по-моему, это жестоко, – заметила Дженет.

– О, это! – сказал дракон. – Это высушенная кровь старших драконов. Ее продают людям. Вам нельзя ее брать.

– Почему? – спросил Кот.

– Потому что я не хочу, – ответил дракон, и из его рта вырвалась ровная струя огня, заставив их снова отступить. – Как бы вам понравилось, если бы я взял человеческую кровь и стал играть с ней?

Хотя Кот посчитал, что дракон тут прав, Дженет придерживалась иного мнения.

– Меня это не волнует. Там, откуда я пришла, существует переливание крови и банки крови. Папа однажды показал мне мою кровь под микроскопом.

– Это волнует меня, – заявил дракон, выпустив еще одну струю огня. – Мою мать убили преступные похитители крови.

Он подполз к самому краю верстака и уставился на Дженет. Мерцание в его золотых глазах плавилось, менялось и снова плавилось. Словно на тебя смотрят два маленьких золотых калейдоскопа.

– Я был слишком маленьким, чтобы дать достаточно крови, – мягко мерцал он на Дженет, – поэтому они оставили меня. Я бы умер, если бы меня не нашел Крестоманси. Понимаешь, почему это волнует меня?

– Да, – ответила Дженет. – А что едят маленькие драконы? Молоко?

– Майкл пробовал кормить меня молоком, но мне не понравилось. Сейчас мне дают рубленое мясо, и я чудесно расту. Когда я стану достаточно большим, он отнесет меня обратно, но пока я помогаю ему с магией. Я большое подспорье.

– Правда? – спросила Дженет. – Что ты делаешь?

– Нахожу старые вещи, которые он не может найти сам, – дракон принялся издавать мерцающее мурлыканье. – Я достаю ему животных из бездны – древних золотых созданий, существ с крыльями, чудовищ с жемчужными глазами из глубин океана и шелестящие растения из далекого прошлого, – он замолчал и посмотрел на Дженет, склонив голову на бок. – Это было легко, – заметил он Коту. – Мне всегда хотелось это сделать, но раньше мне не разрешали, – он выдохнул длинную голубую струю дыма. – Хотел бы я быть больше. Тогда я мог бы ее съесть.

Кот бросил на Дженет встревоженный взгляд и обнаружил, что она, как лунатик, уставилась в одну точку с глупой улыбкой на лице.

– Какая низкая уловка! – воскликнул он.

– Думаю, я только немножко погрызу, – сказал дракон.

Кот понял, что он шутит.

– Я сверну тебе шею, если ты это сделаешь, – сказал он. – Неужели тебе больше не с чем поиграть?

– Ты говоришь прямо как Майкл, – дракон выпустил грустную струю дыма. – Мне надоели мыши.

– Попроси его брать тебя на прогулки.

Кот взял Дженет за руку и встряхнул ее. Слегка подпрыгнув, Дженет пришла в себя и, видимо, не поняла, что с ней что-то произошло.

– Ничем не могу помочь, – сказал Кот дракону. – Мне нужна драконья кровь.

Он на всякий случай оттащил Дженет туда, где она была вне зоны досягаемости дракона, и взял со следующего верстака маленький фарфоровый тигель.

Дракон раздраженно сгорбился и, как собака, принялся чесать у себя под подбородком, дребезжа крыльями.

– Майкл говорит, драконья кровь всегда где-нибудь приносит вред, даже когда ее использует специалист. Если не будешь осторожен, поплатишься жизнью.

Кот с Дженет посмотрели друг на друга сквозь дым, который дракон напустил, пока говорил.

– Что ж, я могу одну потратить, – сказал Кот.

Он вынул стеклянную пробку из большого кувшина и зачерпнул в тигель коричневого порошка. От него шел сильный, странный запах.

– Полагаю, Крестоманси прекрасно справляется с двумя жизнями, – нервно произнесла Дженет.

– Но он особенный, – заметил дракон.

Он стоял на самом краю верстака, встревоженно дребезжа. Его золотые глаза следили за руками Кота, пока тот заворачивал тигель в носовой платок и аккуратно засовывал сверток в карман. Он казался таким обеспокоенным, что Кот подошел к нему и, немного нервничая, почесал под подбородком – там, где он себя царапал. Дракон вытянул шею и прижался к его пальцам. Дым вырывался из его ноздрей мурлыкающими клубами.

– Не беспокойся, – сказал Кот. – Видишь ли, у меня осталось еще три жизни.

– Вот почему ты понравился мне, – дракон чуть не свалился с верстака, пытаясь следовать за пальцами Кота. – Не уходи сразу!

– Нам пора, – Кот толкнул дракона обратно на верстак и погладил его по голове. Привыкнув к нему, Кот понял, что совсем не против прикасаться к теплой грубой шкуре. – До свидания.

– До свидания, – ответил дракон.

Они оставили его смотреть им вслед – будто собаку, хозяин которой ушел на прогулку без нее.

– Думаю, ему скучно, – сказал Кот, закрыв дверь.

– Какая жалость! Он же всего лишь ребенок, – Дженет остановилась на первом повороте лестницы. – Давай вернемся и возьмем его на прогулку. Он милый!

Кот был уверен, что, если бы Дженет сделала нечто подобное, придя в себя, она обнаружила бы, что дракон обгрызает ее ноги.

– Не такой уж и милый, – сказал он. – И мы должны немедленно отправляться в сад. Он расскажет мистеру Сондерсу, что мы взяли драконью кровь, как только увидит его.

– Да, полагаю, то, что он умеет говорить, всё меняет, – согласилась Дженет. – Тогда нам лучше поторопиться.

Кот очень осторожно прошел по Замку, спустился и вышел на улицу, на всякий случай придерживая карман рукой. Он боялся, что может добраться до запретного сада с единственной оставшейся жизнью. Он так легко потерял три из них. Это всё время озадачивало его. Судя по виду спичек, потеря жизни номер пять должна была стать катастрофой сравнимой с потерей шестой прошлым вечером. Но он вовсе не заметил ее исчезновения. Он не мог этого понять. Похоже, его жизни не были прочно прикреплены к нему, как у обычных людей. Но по крайней мере он знал, что не существует других Котов Чантов, которых могло бы притянуть в этот мир с его проблемами, когда он уйдет.