В то время как ситуация во дворце зашла в тупик, снаружи события развиваются более бурно. Толпа под предводительством Журдана Головы-с-плеч схватила нескольких «черных мушкетеров» и собирается выпустить им кишки. Головы телохранителей Традиве и Миомандра тем временем проносят кругом почета на остриях пик. Голову Миомандра несет натурщица, одетая в псевдоримском стиле.

Веселье прекращает Лафайет на своем белом скакуне. Разъяренный, он решительно врывается в схватку, освобождает «черных мушкетеров» и восстанавливает некое подобие порядка. Принимая командование, Лафайет приказывает Национальной гвардии занять плацдарм, двор и выход на Авеню де Пари, после чего направляется во дворец, прямо в комнату, где спряталась королевская семья. Он старается убедить короля и королеву вернуться в Париж. Посомневавшись, они в конце концов смиряются с неизбежным. Тем не менее ему требуется два часа, чтобы получить согласие. Все это время огромная толпа, собравшаяся во дворе, находится в нетерпеливом ожидании новостей. Они боятся, что все кончится кровавой схваткой с Национальной гвардией.

Лафайет предотвращает возможное цареубийство, целуя руку Марии-Антуанетты

К счастью, в десять часов утра Лафайет появляется на балконе дворца в сопровождении короля. Людовик обещает вернуться в Париж. Толпа встречает это известие бурными овациями. Лафайет идет на компромисс, прицепив к шляпам королевских охранников трехцветную кокарду. И снова толпа реагирует положительно. Настает время для небольшой хитрости от Марии-Антуанетты. Надеясь завоевать симпатии публики, она выходит на балкон вместе с детьми, но, завидев их, толпа разражается криками: «Никаких детей!» Ранее, в том же году, 27 июня, Мария-Антуанетта стояла на том же самом балконе, представляя детей столь же огромной толпе горожан, которые собрались на празднования в честь основания Национального Собрания. Тогда толпа ответила искренней любовью. Но только не сегодня. Во дворе воцаряется неловкая тишина. Лафайет, понимая, что еще один неверный ход может спровоцировать восстание, которое уже не остановить, театрально склоняется перед королевой и целует ее руку. Катастрофа предотвращена, и толпа вновь настроена одобрительно.