ГЛАВА 22

Часы на башне южного замка пробили полдень, и звон последнего удара, эхом отразившись от стен, давно затих, а я все продолжала стоять перед кабинетом Мессира, бездумно таращась на дверь. Дверь была красивая, резная. Чтобы собраться с силами, я даже пересчитала все завитушки орнамента. Три раза, но, увы, это не помогло: коленки по-прежнему предательски дрожали, по спине то и дело пробегали мурашки от одной только мысли о предстоящем разговоре, а сердце стучало, как ненормальное. Богиня-Мать, как же страшно!

— Марина Владимировна, входите уже, — раздался из-за двери насмешливый голос Свэна, заставив меня вздрогнуть. Вдох-выдох, и, крепко зажмурившись, я толкнула тяжелую дверь.

— А я уж думал, вы решили дырку в двери просверлить взглядом. Располагайтесь, — широко улыбаясь, пошутил дракон, указывая мне на стул для посетителей. А мне вот было не до смеха. Стараясь не показать своего состояния, я с неестественно прямой спиной медленно подошла к столу и села на предложенный стул напротив внимательно следящего за каждым моим движением ящера. Нас разделяла двухметровая мраморная столешница, но от этого легче мне не становилось. Пользуясь тем, что Свэн этого видеть не мог, я крепко сцепила руки в замок под столом, чтобы не дрожали от нервного напряжения.

— Вина? — услужливо предложил он.

Я отрицательно покачала головой. Нет уж! Свой приговор я хочу услышать на трезвую голову. Дракон небрежно пожал плечами и щедро плеснул себе светлой прозрачной жидкости. Отпив глоток, он поставил бокал рядом со вторым, пустым, взял со стола какую-то бумагу и небрежно откинулся на спинку кресла, больше напоминавшего трон. Немного повертев в руках исписанный мелким почерком лист, Свэндал многозначительно пробежался по тексту глазами, а затем, слегка усмехнувшись, посмотрел на меня. Даже издалека гербовую печать моего Университета не узнать я не могла. Вскрытое письмо вновь легло на стол между нами. Как ни силилась, что-либо разглядеть мне не удалось: почерк был слишком мелким и неразборчивым, к тому же наполовину занавешенные окна создавали в кабинете легкий полумрак, а единственный источник света находился за спиной Патрона.

— Мессир, — спустя минуту я не выдержала и прервала тягостное молчание.

— Да, Марина Владимировна, — словно издеваясь, откликнулся дракон, довольно улыбаясь.

— Мессир, я бы хотела…

— Вина? — перебив меня, вновь предложил он.

— Да нет! — нервно отмахнулась, сбитая с мысли. Сейчас, когда от одной лишь бумажки зависела моя жизнь, сосредоточиться было очень сложно, взгляд сам собой постоянно останавливался на этом листке, скрытом в тени массивного тела дракона. Лучи полуденного солнца, проскальзывающие сквозь щели в шторах, били по глазам, заставляя неприятно жмуриться. Вся моя хваленая выдержка давно ретировалась, а нервы, в Истарионе вытрепанные до состояния пакли, просто отказывались даровать покой, столь необходимый для подобных бесед с драконом.

— Я бы хотела спросить, — наконец, собралась с мыслями я.

— Марин, да расслабься ты! — видя, что я нахожусь практически в предобморочном состоянии, уже нормальным тоном попросил Свэн, одним большим глотком осушив свой бокал.

Легко ему говорить, расслабься, он тут полноправный хозяин и неприкосновенный властелин, а я всего лишь гостья. Если еще гостья, а не преступница, ведь если мои слова разойдутся с тем, что написано корявым почерком магистра в этом тьершем письме, я подпаду под статью 341, пункт 8/7 — злонамеренный принародный обман Патрона. Не смертельно, но года два обеспечены.

— Мессир, я прошу, — вновь начала я, а дракон досадливо поморщился, и констатировал:

— Все-таки вина.

Неспешно он разлил по бокалам светлую жидкость с приятным фруктовым ароматом, вальяжно поднялся и, обойдя стол по кругу, практически насильно впихнул бокал мне в руки.

— Пей! — приказал дракон, нависая надо мной. Я вздохнула и подчинилась, уже зная, что он не отстанет.

— Марин, я хотел с тобой поговорить, — усаживаясь рядом со мной прямо на стол, произнес Свэн и, поймав мой скептический взгляд добавил: — В спальне разговор вышел несколько эмоциональным.

— Мессир, может, уже достаточно разговоров? — недовольно поморщившись, вопросила у него. — Мне кажется, мы с вами в спальне все решили. Хоть и немного эмоционально, — невесело усмехнулась я. — Если наш статус подтвержден…

Но договорить мне не дали, перебив недовольным:

— Да что ты заладила: статус, да статус! — дракон нервно дернул плечом. — Неужели без этого никак?!

— Увы, Мессир, но, как я успела понять, среди драконов без статуса как раз никак, — слегка улыбнувшись, пожала плечами я. Кажется, вино все-таки благотворно действовало на меня. Из груди вырвался нервный смешок.

— Что тебя так веселит? — недовольно поинтересовался Свэн, но я уже натянула на лицо скорбно-серьезную мину и отрицательно покачала головой. Не говорить же дракону, что спокойно общаться с ним я могу только в подпитии. Обидится же!

— Мессир, прошу меня…

— Не надо! — перебил он, и я благоразумно замолчала.

— Чем тебя не устраивает статус миледи? — возвращаясь к теме разговора, спросил Свэн. — Принесенная ритуальная жертва в глазах всего драконьего общества уравнивает тебя в правах со мной и защищает от любых посягательств. Так что тебе не нравится?

Он испытующе уставился на меня. Ответить или промолчать? Еще один глоток сладкого вина, и я решилась. А что мне уже терять?!

— То, что она не защищает меня от вас, — внимательно следя за реакцией дракона, тихо проговорила я. Ответом мне стал угрюмо-обиженный взгляд. А чего он, собственно, хотел? Заверений в вечной любви? После всего, что между нами было?!

Словно вторя моим мыслям, Свэн произнес:

— После всего, что между нами было, я надеялся, что ты останешься. Хотя бы ненадолго, — тут же поправился он, видя, как я поморщилась от его предположения.

— В каком статусе? — недовольство против воли скользнуло в мой тон. — Твоей женщины?

Спасибо, плавали, тонули.

— Хотя бы гостьи, — невозмутимо поправил меня он.

Еще лучше! Для драконов гости, конечно, неприкосновенны, но они все равно подчиняются законодательству Патроната, а значит, ничто не будет мешать Свэну при желании подловить меня на каком-нибудь правонарушении. Тыканье Мессиру, кстати, оным тоже является. И он предлагает мне в буквальном смысле жить в пасти дракона?!

— Увы, Мессир, — максимально вежливо процедила я, пряча глаза, — но мне нет места в мире драконов. Для моей человеческой природы он слишком жесток, непримирим и полон чуждых мне условностей. Пребывание тут даже в статусе гостьи мне тягостно.

Последняя фраза была на грани фола, но как иначе донести до этой эгоистичной непробиваемой ящерицы, что я не хочу здесь быть, что мне это тяжело и больно?!

Повисла неловкая пауза. Своим опрометчивым заявлением я явно обидела дракона, но и отступать была не намерена.

— Но ведь еще до войны там, в Магадемии, все было хорошо, — нарушил молчание Свэн. — Мы были счастливы в той тесной маленькой квартирке! — с надеждой произнес он, беря меня за руку и осторожно сжимая в широкой горячей ладони мои холодные пальцы. — Мне казалось, ты была счастлива тогда. Или я ошибался?

Внимательный взгляд блестящих черных глаз буквально пронизывал меня насквозь, разрывая душу и требуя ответа.

— Тогда ты жил в моем мире, — почти прошептала я и осторожно отняла руку, — но твой, увы, не для меня.

— Останься, и ради тебя я изменю этот мир, — глухо произнес он.

Все же я осмелилась посмотреть на него. Бледный, глаза горят лихорадочным блеском, губы сжаты в тонкую линию. На лбу пролегли глубокие морщины. Захотелось поднять руку и провести по гладко выбритой щеке, чтобы снять напряжение, позволить ему расслабиться, но порыв я сдержала. Драконы не прощают слабость, особенно тем, кто ее видел. Сейчас, глядя на этого мужчину я искренне верила, что ради меня он попытается что-то изменить, но, памятуя прошлые ошибки, уже не верила, что сможет.

Я крепко зажмурилась и нервно сжала руки в кулаки. От того, что я сейчас собиралась ему сказать, в глазах защипало от непрошенных слез. В последний раз глубоко вздохнув, я все-таки решилась:

— Увы, Мессир, — мой голос зазвучал глухо, — но если даже люди не меняются, что уж говорить про драконов.

— Это значит, нет? — холодно поинтересовался Свэн, спрыгивая со стола и возвращаясь в свое кресло. Передо мной вновь был Патрон Третьего континента, жесткий и непримиримый правитель, сумевший за какой-то год подчинить своей власти все народы.

— Нет! — твердо ответила я, а в груди от этих слов что-то оборвалось, щедро плеснув болью на сердце.

На миг дракон закрыл глаза и понурил плечи. Опустошенный и несчастный он так сидел всего мгновенье, а затем взял себя в руки и нацепил на лицо маску вежливого безразличия.

— Мессир, позвольте мне узнать, наш статус подтвержден? — нарушила я тягостную тишину.

Он вновь взял в руки письмо магистра Валериуса, мельком глянул на текст и, усмехнувшись, сказал:

— Подтвержден, Марина Владимировна, полностью подтвержден.

Я с шумом выдохнула, но даже облегчение от осознания долгожданной свободы не уняло боли в груди. С одной стороны хотелось сорваться прямо сейчас и бежать из Истариона, сверкая пятками, но с другой… Все же за эту декаду много воды утекло.

— Если это все, — холодная усмешка искривила губы Свэна.

— Нет, Мессир, — ощущая себя последней дрянью, все же осмелилась сказать я, не глядя на него. — Я бы хотела попросить вас еще кое о чем.

— Просите, Марина Владимировна, — величественно кивнул мне ящер.

— Чиркаш.

— А что с ним? — неподдельно удивился дракон. — Насколько я помню, его нашли патрульные, о том, что это подарок, — недовольно поджал губы он, — я вам говорил, посему…

— Насколько я знаю, — осмелилась перебить я, — иногда вместо подарка можно забрать эквивалентную ему сумму.

Свэн понимающе хмыкнул.

— И вы хотите получить не чиркаша, а деньги за него?

— Да, Мессир, — покорно кивнула я.

На эти деньги как раз можно будет купить парочку телепортов. Не на кусачей же скотине мне лететь на другой континент!

— Хорошо, — легко согласился Свэн и достал мешочек с монетами. С шумом захлопнув ящик, он небрежно бросил деньги на стол между нами.

— Это все? — холодно поинтересовался дракон. Было видно, что мое присутствие тяготит его, но я не спешила уходить.

— Остается еще один вопрос, — тихо произнесла я, глядя на свои сцепленные пальцы. — Финансового толка.

— Хочешь перепроверить стоимость чиркаша по накладной? — язвительно бросил он.

Обижен, поняла я. Впрочем, имеет право.

— Или тебе все подарки выдать деньгами, — саркастически протянул дракон.

— Было бы неплохо, — игнорируя издевку, ответила ему.

А что мне делать с подаренными украшениями? Носить их все равно некуда, в любом случае эти подарки ждала продажа, только ломбарды выплатили бы мне несравненно меньше, нежели сейчас готов дать дракон. Чего уж говорить о ковре и статуе! У меня и дома-то своего нет. Пока.

Глядя на то, как растет передо мной гора монет в одинаковых мешочках, мне хотелось плакать. Как будто Свэн сейчас откупался от меня. Или платил за услуги. Я чувствовала себя отвратительно, но гордо отказываться от денег не собиралась. В конце концов, мне надо на что-то жить, и пусть лучше я буду сытая и в своем доме, нежели полуголодная в общаге, зато гордая собой донельзя. Меркантильно? Нет, разумно. С тех самых пор, как я осталась совершенно одна, думать я начала по-другому.

— Это все? — презрительно бросил дракон, глядя на меня сверху вниз.

— Нет, — почти прошептала в ответ. — Аркрай.

— Его стоимость тебе тоже выдать деньгами? — холодно уточнил Свэндал и вновь заскрипел ящиком стола.

— Нет, — я совсем опустила голову не в силах смотреть на мужчину. В глазах стояли слезы, в душе бушевал ураган боли и отчаяния, но, собравшись с силами, я ровно проговорила: — Могу я возместить его стоимость вам сейчас, чтобы не оставлять долгов за плечами?

— Это подарок! — отчеканил Свэн. — Хочешь, оставь себе, хочешь, возьми компенсацию. Если это был последний вопрос, Марина Владимировна, то аудиенция окончена. Мне нужно работать.

Спустя минуту я тихо прикрыла дверь кабинета Мессира и, прислонившись к ней спиной, сползла по шершавому полотну на пол. Меня трясло и колотило, из глаз, наконец-то, беспрепятственно хлынули слезы, и вскоре я впала в самую настоящую истерику. До синяков кусая руки, я пыталась сдерживать рыдания, но куда там. Немного пришла в себя, только когда с той стороны двери раздался страшный грохот. Я резко вздрогнула и поспешила удалиться, пока разъяренный дракон не обнаружил, что у его срыва были свидетели.

История наших отношений на этом окончательно завершилась. Вскоре я покину «Замок в облаках» и больше никогда сюда не вернусь. Впрочем, в прошлый раз я думала точно так же.

Провожать нас вышел весь Истарион.

Отбыть я решила тем же вечером, чтобы не задерживаться в замке ни единой лишней минуты. На взлетной площадке было не протолкнуться от зевак. Те, кто не поместился на балконе, наблюдали из окон. Даже Итэль соизволила прийти в ожидании зрелища, вот только мы со Свэном всех разочаровали. Я молча закинула на плечо тяжелую сумку, звякнувшую монетами, и залезла на спину черному дракону, неодобрительно косившемуся на меня. Мессир нас провожать вообще не вышел, сославшись на срочные дела и передав свои наилучшие пожелания через секретаря. Отчасти я была ему даже благодарна за такое пренебрежение: прощаться с ним, понимая, что на этот раз уже навсегда было бы очень больно.

Резкий толчок, взмах огромных чернильных крыльев, и мы, наконец, взмыли в небо, снеся к стене особо рьяных зевак. Я испуганно зажмурилась: все-таки летать я не боялась только со Свэном.

— Рыррр-арр-рурррр-рррррыр.

«Зря ты так», — неодобрительно пророкотал Винд, вызвавшийся доставить нас вниз.

— Ррорррер-ырррр-урр.

«Алену не потеряй!» — отрезала я, украдкой смахивая набежавшие слезы.

— А-а-а-а-а! — вопил снизу зажатый в передних лапах предмет разговора. Сажать ее на спину дракону я не рискнула, кто ее знает, чего опять выкинет.

Спустя несколько часов мы приземлились на окраине Бурлорга, небольшого городка-сателлита Дармонтшера, столицы Четвертого дистрикта.

— Марин, — начал было Винд, обратившийся человеком, но я прервала его, попросту закрыв рот ладошкой.

— Вин, не надо, пожалуйста, — жалобно попросила друга.

Дракон тяжко вздохнул, и, убрав мою ладонь, проворчал:

— Ладно, тебе виднее, — мы немного помолчали. — Тебя в гости ждать? — с надеждой спросил парень.

— Не знаю, — честно призналась я. — Наверное, нет.

Эту главу своей жизни я закрыла окончательно. Назад дороги нет.

— Марина! Марина! — раздалось откуда-то сбоку. — Мну хотеть жрат эта булка и тот бутылка, — кричала Аленка, стоя возле кондитерской лавки. Рядом с девчонкой, косясь голодными глазами на витрину, переминался с лапы на лапу аркрай, на удивление спокойно перенесший полет в драконьих лапах.

Да, Скотину я все-таки оставила. Не то чтобы мне нужна была прожорливая собака, но он ведь умрет без хозяйки, а друг и помощник из пса получился не в пример лучше Аленки. Вот и сейчас он внимательно следил за каждым ее шагом, готовый хоть волоком притащить переселенку обратно, вздумай та сбежать. А еще у меня рука не поднялась оставить украшения из лунного камня. Кто-то сочтет меня мазохисткой, но бусы, кулон и браслет, подаренные Свэном, сейчас покоились в моем правом кармане.

— Мне пора, — пробормотала я, не глядя на друга. Никогда не любила прощаться.

— Что ж, удачи тебе, — почтительно поклонился мне монсеньор Восьмого дистрикта. — Кстати, Свэн просил передать, сказал, что это твое, — и не успела я опомниться, как в ладонь мне легло широкое плетеное ожерелье из кошачьего глаза. То самое.

— Вин, погоди! — крикнула я, но рыжий дракон уже взмывал в воздух.

— Ррррраррррор-урррррраррррр-рырр-ырррорррр.

«Я передам Мессиру, что ты будешь скучать», — заложив вираж, пророкотала эта зараза и ехидно пыхнула огнем.

— Передай, — выдохнула я, сморгнула набежавшие слезы и поспешила к Аленке, пока та ничего не натворила такого, за что расплачиваться опять придется мне.

В ближайшей лавке артефакторов я купила два телепорта, одним из которых сразу же отправила переселенку прямиком в адаптационный центр. Девчонку я снабдила запиской с просьбой провести повторное освидетельствование и кратким пояснением причин столь странного требования, подробный отчет обещаясь предоставить позже, а сейчас…

Ночь я провела в первой попавшейся гостинице, благо, финансы теперь позволяли, а наутро, вложив все деньги в Межконтинентальный банк и оставив себе лишь небольшую сумму на текущие расходы, я села в кинетический вагон, идущий в дальние пригороды и отправилась в сторону Форта Барт, колонии для привилегированных заключенных.

К отцу и брату, на удивление, меня пропустили без проблем, правда, всего на час, и половину отведенного времени мы просто просидели, молча обнявшись. Новость о том, что я пропала без вести, докатилась даже досюда, и родные давно уже меня похоронили, поэтому, когда сейчас я предстала перед ними живая и здоровая, лица у мужчин были такие, словно они призрака увидали. Впрочем, отчасти так оно и было.

Рассказывать обо всех своих злоключениях я не стала, чтобы не расстраивать близких, лишь вкратце упомянула о том, что теперь живу на Втором континенте, а здесь оказалась случайно, вот и решила навестить, как только выдалась возможность. Оказалось, что связь с внешним миром отцу и брату вернули давно, а я не знала. Тьерш! Я ничего не знала! Ведь столько лет я могла писать им письма и получать ответы, общаться, делиться новостями и не чувствовать того одиночества брошенной девочки, в котором столько времени жила. Нет, у меня, конечно, были подруги и в универе, и на работе, но это все равно не сравнится с поддержкой близкого родного человека.

Жили отец и брат довольно хорошо, даже относительно неплохие деньги зарабатывали, занимаясь дозволенным в колонии трудом. Никас умудрился жениться на девушке, с которой познакомился в подпространстве. Раз в месяц к нему допускали супругу на сутки, и мой прыткий братец на данный момент уже мог похвастаться двоими сыновьями трех и полутора лет. Богиня-Мать! У меня есть племянники!

На этом радостном моменте время посещения закончилось. Брат едва успел продиктовать мне адрес, по которому проживала его жена с сыновьями, как меня вежливо вывели, предложив явиться на следующей неделе. Заключенные здесь хоть и привилегированные, но все-таки заключенные, и время посещений строго лимитировано.

С лязгом тяжелая металлическая дверь захлопнулась, отрезая меня от родных, и я четко осознала, что больше не приду. Не могу я отнимать это время у жены и детей Никаса. Пусть лучше этот лишний час малыши посмотрят на папу и дедушку, а я подожду. Ждала же пять лет.

За воротами меня преданно поджидал аркрай.

— Пойдем, Скотина, — грустно улыбнулась я своему спутнику. — У нас осталось еще одно дело.

Лариса Рамина проживала в Бурлорге и по иронии судьбы держала ту самую кондитерскую, возле которой вчера топталась Аленка. За прилавком обнаружилась симпатичная стройная блондинка, которая с чувством отчитывала кого-то сидящего под стойкой. На звон дверного колокольчика она обернулась и приветливо мне улыбнулась.

— Могу я вам чем-то помочь?

— Мам, кто там? — из-под прилавка высунул свой любопытный нос рыжий мальчуган, точная копия моего брата.

— Покупатели, милый, — ласково ответила женщина и вновь повернулась ко мне.

Ба-бах! Раздалось из недр магазина.

— Простите, я на минутку. Вы пока выбирайте, — побледнев, пробормотала Лариса и скрылась за широкой дверью, откуда тут же донесся ее рассерженный голос.

— Я обслузу, — крикнул вслед матери малыш и вылез в зал. — Чем я могу быть вам полезен? — учтиво спросил этот юный джентльмен, а я стояла, смотрела на него полными слез глазами, и не могла вымолвить ни слова, в очередной раз понимая, что у меня такого счастья никогда не будет.

— Могу посоветовать сдобу с колицей, — меж тем рекламировал продукцию своей кондитерской малыш. — Или булочка с таком, то есть с маком, тозе очень вкусная.

— Простите, пожалуйста, — вскоре вновь появилась хозяйка. — Выбрали что-нибудь?

— Мама, кыкы, — раздался с другой стороны двери настойчивый стук.

— Простите, пожалуйста, — вновь повинилась блондинка и поторопилась к младшему сыну. На пороге она резко обернулась и, смерив меня подозрительным взглядом, спросила: — Ваше лицо кажется мне знакомым, мы раньше встречались?

И что мне ей на это сказать? Здравствуйте, я ваша тетя, восставшая из мертвых? Даже если она мне и поверит, зачем? Отец и Никас с семьей все равно не переедут жить ко мне на Второй, равно как и я не вернусь на Третий континент, так зачем говорить мальчишкам, что у них есть тетя, если все равно видеться мы будем, даст Богиня-Мать, раз в год.

— Мы знакомы? — вырвал меня из раздумий напряженный голос хозяйки кондитерской. В ее глазах я вела себя крайне подозрительно: пришла грустная девушка и пялится на ее ребенка вместо того, чтобы выбирать булки.

— Возможно, — уклончиво ответила я, делая вид, что заинтересовалась какими-то крендельками.

— Вольдемар, помоги мне, пожалуйста, — позвала Лариса старшего.

— Ну, мама, — разочарованно взвыл ребенок, — ты не видишь, я с покупателем общаюсь?!

— Вольдемар, — чуть повысила голос она и приоткрыла дверь, — мне очень нужна твоя помощь.

В щель тут же просунулась чумазая мордочка такого же рыжего, как брат, карапуза. В чем таком коричневом измазано его личико, я старалась не думать, надеясь, что это шоколад, но шкодный взгляд и хулиганистый вид малыша невольно вызвали у меня улыбку. Грустную улыбку.

— Олег, иди в ванную! — приказала Лариса и, пропустив дующегося Вольдемара вперед, обернулась ко мне. — Простите, пожалуйста, няня сегодня заболела. Я вернусь через пару минут, но если вдруг вы не сможете ждать, то расплатиться можно самостоятельно по слепку через кассовое Окно.

Тяжелая дверь вновь закрылась, отрезая меня от семьи. Чужой семьи.

Выбрав пару сладких булочек и буханку хлеба для собаки, я расплатилась, не дожидаясь хозяйки. Незачем ей раньше времени знать, какую значительную сумму ей оставила за грошовую покупку странная рыжая девушка, так напоминаюшая мужа Ларисы.

Выйдя на улицу, я смахнула горькие слезы, выдала Скотине его пайку и активировала телепорт, дав себе обещание больше не плакать. Жизнь продолжается!