Глава 45 3
Мы бы тут… умерли все. Но у моих людей уже есть опыт приёма новосёлов. Включая — не понимающих языка. Молящимся другим богам. Пытающихся размахивать своим оружием. Пока его не забрали. Не умеющих себя вести в приличном обществе, непривычных доходить до выгребной ямы, закрывать вовремя печную задвижку, не трогать чужое…
Обязательный конфликт вокруг крещения.
Проходили. С марийцами из рода лося. Снова:
– Мы…! Никогда…!
– Вы потеряли свои святилища, свою землю. Что ж вы не сражались там, на Наре, что ж вы не убились там, на Поротве? Вы бросили своих богов там. Здесь — мой бог. Принимайте его.
Языческие боги привязаны к местности, к Олимпу, к дубу в Ромове… А «святой дух» — повсеместно куда не плюнь.
Впрочем, по богам мы с Кастусем быстро нашли консенсус: кому невтерпёж — сможет уйти, жить по своему богу. Позже. Покрестился — раскрестился. «Ресет» — возможен, не обрезание же.
А вот по поводу земли — сцепились серьёзно.
– Ты обещал принять нас, звал к себе. Теперь дай мне землю.
– Тебе?! Землю?! Ты собрался стать пахарем?!
– Нет, я князь. Ты дашь мне землю, на которой я поселю свой народ.
– Кастусь. Мда… Здесь нет твоего народа. Люди, пришедшие с тобой в караване — «мой народ». Я поселю «моих людей» на моей земле. Там, так и тогда, как я сочту нужным. Хотя, конечно, спрошу твоего совета — как сделать это лучше.
– Никогда…!
– Да брось ты! Ты славно воевал и хорошо правил. У тебя есть талант, ты можешь стать великим правителем. Для этого надо учиться. Или ты идёшь в моё училище. И становишься мудрым правителем. Или я поставлю тебя тиуном над десятком лесных кудо, куда заселю полсотни семей с Поротвы. Будешь ими править. Это твой потолок? Ни на что более серьёзное — ты не годен?
Кастусь шипел как рассерженный гусак, пытался найти у себя за поясом сданный боевой топор. Вадавасы накачивали его злобой, рассуждениями об утрате княжеской чести и погибели всего Великого Литовского Народа Поротвы и Нары. Но… «ночная кукушка всех перекукует».
У меня был только один беглый разговор с Елицей:
– Иване… Воевода… Что ты сделаешь с нами?
– Всё. Всё то, что я делаю со всеми остальными. Не хуже. Пока не докажите, что «хуже» — надо.
Мы не могли с ней остаться наедине, посидеть, поговорить с глазу на глаз. Кастусь ревновал бешено, вадавасы старались разжечь в нём это чувство.
«Жесток гнев, неукротима ярость; но кто устоит против ревности?».
Общение — как в тылу врага: короткие реплики, на ходу, в присутствии посторонних. Не только не делай — не давай повода подумать, что ты делаешь.
«Не останавливайся завязать шнурки на бахче своего соседа» — древняя китайская мудрость.
Здесь — не Тяньаньмэнь, но мудрости — следую.
Хорошо, что мы с ней понимаем друг друга и без слов.