25

Пришел день осеннего равноденствия: празднество проходило в мрачном настроении, мало кто участвовал в нем, и отсутствие Мокиикса тоже сильно чувствовалось. Каждую ночь Ошитива проводила в объятиях Господина Хакала, который все глубже и глубже погружался в свои мрачные думы. Вечерняя Звезда становилась все ярче, пока не стала такой яркой, что отбрасывала тени в безлунной ночи. Ошитива продолжала лепить кувшины.

Все больше и больше людей покидали Центральное Место, и они уже не скрывались под покровом ночи, а открыто, днем, оставляли свои дома и уходили, неся свои пожитки, на север и восток в поисках лучших земель. Урожай зерна был скудным, а дань с близлежащих хозяйств упала ниже назначенной нормы. Когда воины-ягуары выступили за пределы каньона, чтобы во имя своих богов пролить человеческую кровь, они натолкнулись на безлюдные деревни и оставленные дома.

Скоро Вечерняя Звезда исчезла, на небо взошло солнце, и наступило время, которого Господа боялись больше всего — «Восемь Дней». В эти дни Кетсалькоатль всматривался в сердца людей и судил их поступки, чтобы определить, достойны ли они его возвращения.

Однажды ночью Ошитива проснулась от запаха гари, это бараки воинов-ягуаров пылали в огне. Солдаты ушли, и она знала, что они никогда не вернутся. Сами ли они подожгли бараки, чтобы люди не могли использовать их вещи в черной магии против них же самих? Или это оставшиеся жители Центрального Места решили поджечь символ тирании и насилия?

Когда Господин Хакал начал свои бдения на горе над Центральным Местом, готовясь встретить Утреннюю Звезду, как девятнадцать месяцев назад, когда Ошитиву оторвали от ее семьи, ее кувшин был готов для покраски. Он предназначался не для зимнего солнцестояния, который должен был начаться через два месяца, а для предстоящего праздника, посвященного дню рождения Кетсалькоатля, чья волшебная кровь помогала ей творить.

Потом Господин Хакал заболел.

Его болезнь была душевной, от нее не было лекарств, впрочем, они не помогли бы ему. Оставшиеся жрецы и служанки ухаживали за ним, но они были бессильны в своих заботах. Только Ошитива, которая приходила к нему по ночам, чтобы разделить с ним любовное ложе. Но наступило время, когда уже и она не могла выводить своего Господина из оцепенения. Однажды он сказал ей:

— Уходи. Найди свою семью. Найди свой народ.

Ему некуда было идти. Он решил остаться здесь и быть последним Господином, который жил в этом месте.