Кузнечики на счастье

Потопа к тридцати стала смелой. Запросто на тридцатилетие зашла в бар и попросила коньяку. Подали.

«Ладно, — думает, — попрошу еще».

Попросила. Дали снова.

«Вот, блин, — думает Потопа, — может еще раз попросить? Или же сразу расплатиться?»

Сдержалась. Попросила еще коньяку и лимона порезать с сахаром. Ничего?

— Ничего, — ответил официант и пошел за коньяком и лимоном.

Между тем коньяк, доложу я вам, не сельтерская. Выпила Потопа еще полконьяка, съела лимон с сахаром из блюдечка и загрустила.

— Вот скажи ты мне, — говорит она официанту, — в детстве кузнечиков ловил?

— Ну ловил, — отвечает тот.

— А на хрена? — говорит Потопа.

— Да не знаю. Ловил и все.

— А надо было их есть, — объяснила Мариша, — ловить и есть. Вот если бы ловил и ел, все было бы сейчас хорошо.

Официант повернулся и ушел. Ему недосуг с пьяной Потопой разговаривать.

Потопа повернулась к окну. Там шел дождь. Деревья в бреду танцевали. Горючие бабьи слезы текли у нее из глаз.