Целуя знамя в пропыленный шелк

И выплюнув в отчаянье протезы,

Фельдмаршал звал: «Вперед, мой славный полк!

Презрейте смерть, мои головорезы!»

Измятыми знаменами горды,

Воспалены талантливою речью, —

Расталкивая спины и зады,

Одни стремились в первые ряды —

И первыми ложились под картечью.

Хитрец – и тот, который не был смел, —

Не пожелав платить такую цену,

Полз в задний ряд – но там не уцелел:

Его свои же брали на прицел —

И в спину убивали за измену.

Сегодня каждый третий – без сапог,

Но после битвы – заживут как крезы, —

Прекрасный полк, надежный, верный полк —

Отборные в полку головорезы!

А третий – средь битвы и беды

Старались сохранить и грудь и спину, —

Не выходя ни в первые ряды,

Ни в задние, – но как из-за еды

Дрались за золотую середину.

Они напишут толстые труды

И будут гибнуть в рамах, на картине, —

Те, кто не вышли в первые ряды,

Но не были и сзади – и горды,

Что честно прозябали в середине.

Уже трубач без почестей умолк,

Не слышно меди, тише звон железа, —

Разбит и смят надежный, верный полк,

В котором сплошь одни головорезы.

Но нет, им честь знамен не запятнать.

Дышал фельдмаршал весело и ровно, —

Чтоб их в глазах потомков оправдать,

Он молвил: «Кто-то должен умирать —

А кто-то должен выжить, – безусловно!»

Пусть нет звезды тусклее, чем у них, —

Уверенно дотянут до кончины —

Скрываясь за отчаянных и злых,

Последний ряд оставив для других —

Умеренные люди середины.

В грязь втоптаны знамена, смятый шелк,

Фельдмаршальские жезлы и протезы.

Ах, славный полк!.. Да был ли славный полк,

В котором сплошь одни головорезы?!