Глава 18

Тишину нарушало лишь неровное дыхание; казалось, каждый звук повисал в вечности. Берн смотрел потемневшими от страсти глазами. Тело еще горело и трепетало от ощущения близости, от прикосновений…

— Боишься себя? — недоуменно переспросил он. — Не понимаю. Мне показалось, что сегодня в спальне…

Он не понял? Но разве можно не понять? Джейн недоверчиво рассмеялась.

— Гениально! — Она покачала головой. — Неужели похоже, что я прилипаю к каждому мужчине, которого удается встретить во время ночного купания нагишом?

Берн посмотрел озадаченно, но тут же хитро улыбнулся:

— Честно говоря, сомнительно, чтобы тебе и прежде приходилось купаться ночью нагишом и встречать в воде мужчин. Вывод: да, ты прилипаешь к каждому встречному.

Джейн не удержалась от смеха.

— Ничего не скажешь, логично.

Берн тоже засмеялся и, воспользовавшись удобным моментом, подплыл и встал напротив.

— Глупышка, — прошептал он. — Значит, ты не приходила потому, что надеялась в разлуке справиться с чувствами? Напрасно. Поверь, ничего не получится. Меня непросто обмануть, да и тебя тоже.

Он нежно прикоснулся к ее щеке, и Джейн поспешила прервать опасное молчание.

— Мы уезжаем, — неожиданно для самой себя сообщила она и почувствовала, как замерла рука.

— Когда? — спокойно уточнил Берн в следующее мгновение.

— Думаю, что скоро. — Она пожала плечами. — В нашей семье это поместье считается летним; не припомню ни одной осени на берегу озера. А сейчас уже конец августа.

Берн опустил руку, посмотрел вниз, в темную воду. Медленно, задумчиво кивнул.

— Значит… для вас это всего лишь летняя идиллия? Как только погода изменится, вы улетите на юг, в свою блестящую жизнь. И на первом же балу снова будете танцевать с графом или маркизом, чья громкая фамилия под стать высокому титулу.

Не отводя взгляда, Джейн кивнула.

— Но от этого наша… — она задумалась, подбирая нужное слово, — дружба… не станет менее…

— Какой? Менее безрассудной?

— Менее важной, — тихо поправила она и заметила, что страсть и гнев в глазах Берна сменились изумлением: подобной честности он не ожидал. — Теперь понимаете? Вы просите дружбы, но ведь не секрет, что дружбы недостаточно, Да и время работает против нас: кончится лето, и мне придется вас оставить.

Снова наступила тишина. Казалось, время замерло. Берн молчал, пытаясь осмыслить услышанное, и Джейн затаила дыхание в напряженном ожидании. Да, скоро отношениям придет конец. Жизнь полна суеты, суматошна и запутанна.

На одно страшное мгновение Джейн показалось, что сейчас Берн уплывет. Просто холодно попрощается, повернется и исчезнет в темноте. И она больше никогда его не увидит. Вполне понятно: разве такой человек, как мистер Уорт, сможет довольствоваться крохами, осколками жизни?

Но вместо этого Берн взял ее руку и почтительно поднес к губам.

— Джейн, — произнес он, нежно поглаживая ладонь. — Я давно решил не заглядывать в далекое будущее, а жить просто — день за днем. Вы же говорите об абстрактном времени так, словно оно настанет завтра. Но чего вы хотите немедленно, здесь и сейчас?

Джейн разрывалась между удовольствием и страхом. Губы трепетали над ее рукой, синие глаза светились лукавством и смехом. Ответ напрашивался сам собой…

«Хочу тебя».

Кошмар, ужас, безумие! Удивительно ли, что она так боится собственных порывов?

И все же… видит Бог, выйти из воды и убежать домой не хватало сил.

В конце концов, разве она не заслужила хотя бы капли радости? Нет, не так много, чтобы потерять рассудок, а заодно и добродетель, а совсем чуть-чуть, чтобы не очень грустить?

Голос прозвучал противно, слишком застенчиво:

— Вы не будете ничего требовать?

— Я хочу только того, чего хотите вы, — рассудительно ответил Берн. — Вам решать, что делать… а чего не делать.

Джейн встала на цыпочки и поцеловала его, легко и уверенно. Берн привлек ее, обнял и посмотрел в глаза.

— Позвольте оставить за собой право убеждения. — Он улыбнулся очаровательно, неотразимо. — Хотя, судя по всему, долго убеждать вас не придется.

Дерзкое замечание было встречено гневным восклицанием и брызгами в лицо.

— Нетрудно догадаться, в каком именно направлении устремится ваше красноречие, — ехидно заметила Джейн.

— Разумеется, первым делом я постараюсь научить вас хорошо плавать, — заявил Берн с самым невинным видом. — А что подумали вы? В чем же еще я могу убедить? Что за нескромные мысли вас смущают?

Пришлось снова брызнуть в лицо холодной водой. Правда, на сей раз Берн в долгу не остался.

Джейн вскрикнула и засмеялась. Так и случилось, что ночью, под звездами, в тихом графстве Ланкашир, в холодных водах озера Мерример леди Джейн Каммингс и мистер Берн Уорт на протяжении нескольких минут самозабвенно предавались недостойному взрослых людей занятию — брызгались и обливались.

И не подозревали, что находятся под пристальным наблюдением.

Джейсону стало душно.

Он уже несколько недель не встречался с Чарлзом и Невиллом, а потому совсем забыл, сколько сил и выносливости требуют регулярные ночные возлияния. Странно, но прежде задумываться об этом не приходилось ни разу.

Наверное, все дело в том, что вольная холостяцкая жизнь позволяла без зазрения совести проспать полдня; не требовалось вскакивать чуть свет, чтобы в компании скучных дотошных управляющих корпеть над бесконечными счетами. Может быть, хотя бы завтра удастся увильнуть от работы? Дело в том, что один из серьезных джентльменов при ближайшем рассмотрении оказался весьма склонным к веселью. Сомнительно, чтобы мистер Торндайк проснулся к назначенному часу: он все еще сидел в столовой и увлеченно участвовал в пьяной дискуссии относительно тонкостей метания подков. Когда после сытного ужина гостя вывели в сад, на площадку, много лет назад устроенную отцом для регулярных летних балов, которые так любила матушка, Торндайк едва не прыгал от восторга. Каждый удачный бросок вызывал столь бурную радость, что Джейсону приходилось то и дело призывать его к порядку: обитателей большого дома ждала не только душная, но и крайне шумная ночь.

Делать замечания гостям. Подумать только! Неужели он уже успел превратиться в зануду?

Должно быть, успел, потому что, как только компания вернулась в столовую, именно он намекнул, что пора бы закончить праздник жизни. Бесполезно. Невилл считал, что каждая встреча — серьезный повод для продолжительных торжеств. Чарлз тем временем отправился в гостиную за колодой карт и нечаянно уснул на диване.

Одним словом, пока Невилл и мистер Торндайк горячо обсуждали насущные проблемы и клялись в вечной дружбе, Джейсон вышел на балкон, чтобы подышать ночным воздухом.

Поначалу он не видел ничего, кроме неба и звезд. Луна светила ярко, но не затмевала ни бесконечных созвездий, ни Млечного Пути, повисшего под темным куполом. Миг безмолвия среди шумной суматошной ночи.

Но вот в тишине послышался всплеск, потом еще один и еще.

Джейсон отвлекся от созерцания бесконечности и посмотрел вниз, на озеро. Поначалу он ничего не увидел. Дом светился огнями, а вокруг царила кромешная тьма. Но постепенно его глаза привыкли и удалось различить в воде белую точку.

Потом мелькнула копна рыжих волос.

Не может быть!

Джейсон подался вперед, оперся грудью на перила и сосредоточился.

Нет, это не Джейн. Джейн никогда не плавала, да и в воду в последний раз заходила в детстве, когда он сам ее учил.

Но издалека доносился знакомый звонкий смех. И рядом был кто-то… мужчина… с темными волосами…

Джейсон прищурился и узнал мистера Уорта.

Неожиданно многое прояснилось — например, стало понятно, что означали дневные прогулки сестры. И почему она так настойчиво требовала, чтобы на ассамблее маркиз пожал руку непопулярному в округе господину. Вовсе не для того, чтобы предотвратить насилие. О нет!

Теперь выяснилось, почему Джейн упорно настаивала на невиновности мистера Уорта и, защищая тайного любовника, убедила сэра Уилтона отменить наказание.

А как же романтический интерес к достойному доктору Берриджу? Завеса упала с глаз, и Джейсон понял, что хитрая девчонка специально водила его за нос, чтобы отвлечь от истинного предмета предосудительной склонности.

Джейсон наблюдал, как сестра беззаботно плещется, флиртует и играет, и с каждой секундой чувствовал себя все хуже. Если негодяй приблизится к ней еще хотя бы на дюйм, то выпитое за вечер виски обернется кошмаром.

Когда мистер Уорт поймал смеющуюся Джейн и низко склонился, чаша терпения переполнилась. Джейсон нырнул за пышное растение в кадке, сжал зубы и начал дышать носом, пытаясь отогнать приступ тошноты. В озере забавлялась его младшая сестра. Младшие сестры не имеют права стонать, целуясь в воде с… разбойником. А братья, разумеется, не должны слышать этих ужасных, откровенных, недвусмысленных звуков. Джейсон зажал ладонями уши, однако воображение разыгралось не на шутку, а отвращение воплотилось в ледяной озноб.

О, до чего же постыдно! Он, маркиз, прячется за какими-то горшками и пытается не слушать, как сестра весело проводит время с падшим человеком, настроившим против себя всю деревню. Джейсон спросил себя, что заставило неприятного господина покинуть Лондон, однако тут же отвлекся ради другого, чрезвычайно неприятного открытия: Джейн оказалась двуличной, лицемерной обманщицей.

Оказывается, здесь, в Рестоне, она проводила время с мистером Уортом, однако не скрывала возмущения по поводу увлечения Джейсона тавернами и разозлилась, как кошка, узнав, что брат пригласил в гости Чарлза и Невилла. Не важно, что теперь ом уже и сам сомневался в разумности импульсивного решения. Дело в принципе!

Из дома доносился пьяный хохот Невилла и Торндайка. С противоположной стороны, из озера, слышался плеск и тихий смех (о ужас!). Все, кроме него, Джейсона, прекрасно проводили время. Если бы отец узнал, чем занимается дочь, то сошел бы с ума!

Мысль пронзила болью. Отец уже и без того сошел с ума.

И в этот момент маркиз Весси понял, что на свете нет ничего страшнее ответственности.

Надо было немедленно спуститься к озеру, броситься в воду и за руку вытащить сестру, раз и навсегда прекратив постыдные игры, пока кто-нибудь ее не увидел или — не дай Бог — не случилось непоправимого. Он выпил вполне достаточно, чтобы решиться на рискованный шаг.

Однако алкоголь не окончательно отнял способность рассуждать, и здравомыслие подсказывало, что грубое вмешательство пользы не принесет. Джейн с детства отличалась упрямством. Если неосторожно вмешаться в отношения, то впредь придется не спускать с нее глаз или для надежности держать взаперти.

Долетавшие с озера звуки изменились: голоса затихли, плеск теперь слышался реже, но в то же время приближался. Должно быть, Джейн возвращалась к берегу. Маркиз осторожно выглянул из укрытия. Да, мистер Уорт исчез, а сестра действительно собиралась выйти из воды. Пришлось снова спрятаться, ведь единственный способ остаться незамеченным — сидеть неподвижно. Джейсон замер, а вскоре перед глазами мелькнула белая фигура: Джейн легко, беззвучно взбежала по ступеням и скрылась в доме. А ее лицо…

Конечно, оно промелькнуло мгновенно, да и алкоголь мешал соображать, но все же Джейсон не мог не заметить на ее лице выражение блаженства, счастья, которого он не видел уже больше года и сам давно не испытывал.

Однако Джейсон отбросил предательские мысли, решительно встал, размял затекшие ноги и попытался здраво оценить ситуацию. Нельзя допустить продолжения постыдной связи. Но опыт подсказывал, что невозможно грубо подчинить сестру своей воле. Отослать в город? Во-первых, отец расстроится, а во-вторых, в Лондоне тоже необходимо постоянное наблюдение.

Так, может быть, пришло время повеселиться самому?

И Джейсон отлично знал, с чего начать.

Настало время ленча, и Виктория была готова рвать на себе волосы.

Позвать на помощь отца она не могла, так как он отправился к мистеру Катлеру, чтобы вновь обсудить предосудительное поведение мистера Уорта. Вчера матушка весь день таскала младшую дочь за собой и в каждой гостиной, в каждом магазине без устали распространяла последние новости. Сегодня же леди Уилтон воспользовалась отъездом зятя и вместе с Пенелопой и малышками отправилась к миссис Хилл, чтобы купить ткань на новые платьица. Дело в том, что Майкл и Джошуа использовали веревку вместе со всем бельем, которое на ней сохло, в качестве качелей; Среди прочего пострадали и воскресные наряды девочек.

Происшествие с Джошуа, лишь чудом не закончившееся трагедией, ни в малейшей степени не повлияло на страсть братьев к приключениям. Казалось, оба забыли об опасности и снова пустились во все тяжкие. Сейчас, например, они завладели шкатулкой для рукоделия и расположились на полу в гостиной, твердо решив перевернуть ее вверх дном. Содержимое оказалось на полу: повсюду валялись пуговицы, пряжки, булавки и иголки.

— Что вы делаете? — в ужасе воскликнула Виктория, застав неукротимых выдумщиков на месте очередного преступления.

На нее уставились две пары невинных глаз.

— Ищем самую толстую нитку, — сообщил Майкл.

Виктория посмотрела на дюжину шпулек и катушек, которые ровным слоем устелили пол под диваном, креслами и столами. Руки сами собой потянулись к вискам.

— Но зачем?

— Хотим пойти на рыбалку, — пояснил Майкл.

— И нам нужна толстая нитка цвета воды, чтобы рыбы ее не заметили, — радостно добавил Джошуа и снова принялся изучать содержимое шкатулки. — У тебя есть синяя и зеленая, а вот сине-зеленой пока не видно.

— А что, если их сплести? — предложил Майкл.

И вдруг терпение Виктории лопнуло. Впервые за две недели дом почти опустел. Можно было не суетиться вокруг сестры и племянниц, пусть даже и обожаемых, и не заниматься решением бесконечных проблем, которыми сопровождалась жизнь младенцев. Впервые можно было не выслушивать мамины рассуждения и не сидеть в гостиной в обществе ее приятельниц. Джейн давным-давно не появлялась и не присылала приглашения на чай…

Время от времени ее навещал Эндрю, однако что-то произошло и он с ней больше не разговаривал. Встречался с отцом, осматривал Джошуа и уезжал. Может быть, улаживал за какой-нибудь молодой леди? Это было бы ужасно, потому что в Рестоне подходящих кандидатур не существовало. Значит, доктору придется ездить в Уиндермер или в Эмбелсайд, а их он совсем забросит.

О нет. Что, если он выбрал Сильвию Прескотт из Дервета, вдову лет тридцати, не меньше? Виктория даже не знала, о чем с ней можно поговорить. А если не подружиться с женщиной, на которой женится Эндрю, то как же тогда дружить с ним самим?

К сожалению, все неприятности и разочарования внезапно сосредоточились в содержимом рабочей шкатулки и в сомнительных личностях двух взломщиков.

— Убирайтесь! — отчаянно закричала Виктория. — Немедленно! Вон из дома!

— Но… Вики, — пробормотал Джошуа.

Но договорить не успел, так как брат схватил его за руку и потащил к двери. Кажется, по крайней мере один из двоих понимал, что поступает плохо.

— Убирайтесь, убирайтесь, убирайтесь! — твердила Виктория до тех пор, пока злоумышленники не скрылись из виду.

И только оставшись в одиночестве, тяжело вздохнула и погрузилась в непривычную тишину.

Однако даже тишина не принесла облегчения. Внезапно ей стало стыдно за собственную несдержанность. Да, гостиная сплошь усыпана принадлежностями для шитья, но ведь мальчики всего лишь хотели пойти на рыбалку и искали нитку. Необходимо срочно подняться к себе, прилечь и подумать, как извиниться перед братьями. Несколько минут отдыха и покоя, и все вернется…

Однако закончить мысль не удалось. Под ногу попала катушка, Виктория поскользнулась и с удивленным возгласом упала на спину, попутно опрокинув небольшой столик.

— Ой! — испуганно воскликнула она.

— В чем дело? — послышался в дверях мужской голос. — Что здесь происходит? Мисс Виктория?

— Доктор Берридж, — вздохнула Виктория, когда джентльмен подошел и низко наклонился.

— Вы не поранились? — озабоченно осведомился доктор и присел, чтобы ощупать ее голову.

— Майкл и Джошуа… шкатулка для шитья… я поскользнулась на катушке, — смущенно и растерянно пробормотала она.

— Хорошо, что упали на ковер, — тихо заключил доктор и поинтересовался: — А где Бриджит и Минни?

— Бриджит поехала по магазинам вместе с мамой и сестрой, а Минни скорее всего в саду.

— Голова цела. Правда, не исключено, что появится шишка. — Он заботливо заглянул ей в глаза. — Встать сможете?

Виктория кивнула, и доктор помог ей сесть. Потом взял за руки и потянул, помогая подняться. Поддержка оказалась весьма кстати, так как щиколотка почему-то отказалась подчиняться.

— Ой! — снова воскликнула Виктория и рухнула на спасителя.

Доктор быстро обнял ее и поддержал. Руки оказались теплыми, уютными, надежными. Потом легко, словно пушинку, поднял и отнес на диван.

— Вывих, насколько я понимаю? — Он быстро, деловито опустился на колени, а Виктория молча кивнула, глотая слезы.

Лицо доктора смягчилось, он заговорил о чем-то постороннем, целиком сосредоточив внимание на ноге.

— Можно? — спросил, показывая на ботинок. — Чтобы выяснить, что случилось, придется… э-э… снять…

Он недоговорил и почему-то густо покраснел.

Странно, практикующий доктор ежедневно осматривает людей и должен бы привыкнуть. Виктория застыла от ужаса.

О нет. Только не это! Он собирался снять ботинок!

Мисс Уилтон отличалась миниатюрным сложением — невысокая, стройная, хрупкая, — но, несмотря на это, получила в наследство самые настоящие утиные лапы. Плоские, длинные, широкие и безобразные. Сапожнику даже пришлось сделать специальное лекало! Она яростно покачала головой.

— Но почему? — В голосе звучало удивление профессионального медика. — Даю честное слово, что не держу недостойных мыслей.

— Не сомневаюсь, — быстро возразила Виктория. Честно говоря, почувствовать на своей ноге его ладони оказалось… приятно. — Конечно, вам необходимо осмотреть…

Доктор склонил голову и терпеливо слушал несвязный лепет.

— Просто мои ноги слишком велики, — наконец закончила Виктория и отвернулась, сожалея обо всем, что случилось: если бы она не поскользнулась, то доктор Берридж, Эндрю, не узнал бы о досадном упущении природы.

Но… когда она осмелилась взглянуть, то увидела, что джентльмен с улыбкой качает головой и уже развязывает шнурки.

— Что за чепуха! — произнес он. — Ваши ножки великолепны.

Почему-то у Виктории закружилась голова и стало жарко.

Доктор осторожно снял ботинок, провел пальцами по шелковому чулку на лодыжке, чуть выше и чуть ниже щиколотки. При всем желании Виктория не смогла бы отвести глаз от его чудесных рук. Они касались осторожно, но в то же время двигались уверенно и даже грациозно, оставляя на коже теплый след.

Так продолжалось до тех пор, пока едва заметный поворот не вызвал острую боль. Виктория замерла и судорожно вдохнула.

— Больно? — уточнил доктор и тут же вернул ногу в удобное положение.

— Да, — шепотом призналась Виктория.

Их взгляды встретились, и случилось что-то необъяснимое.

Мисс Уилтон растерялась. Растерялась настолько, что на миг забыла, почему сидит в гостиной в одном ботинке, среди рассыпанных по полу пуговиц.

— Это я во всем виновата, — наконец пробормотала она смущенно, как только вернулась в реальные обстоятельства, и пояснила: — Разозлилась, накричала на мальчиков.

Доктор продолжал пристально, слишком пристально смотреть в глаза и не спешил выпускать из ладоней ступню. Казалось, он терпеливо ждал дальнейших разъяснений.

Пришлось рассказать обо всем, что случилось до его прихода: как Майкл и Джошуа выпотрошили шкатулку и рассыпали содержимое по полу, а она не сдержалась и вышла из себя.

— В конце концов, они всего лишь искали нитку.

— Боюсь, не готов согласиться, — заметил Эндрю, как только она замолчала. — Юные шалопаи не думали ни о чем, кроме собственных развлечений, а из-за их эгоизма вы упали и поранились. Считаю, что полученного выговора недостаточно. — В глазах мелькнуло новое, неуловимое выражение. — Как только они появятся, непременно отчитаю сам.

Но прежде чем Виктория успела возразить или спросить, зачем брать на себя лишние заботы, доктор поднялся и отряхнул колени.

— Растяжения связок нет, — заключил он. — Скорее всего небольшой вывих. Постарайтесь несколько дней поберечь ногу, и все пройдет.

— Поберечь ногу? — испуганно переспросила Виктория. — Но как? Не могу же я лежать в постели!

Она попыталась встать, однако доктор мягко надавил на плечо и заставил опуститься на диван, а сам сел рядом.

— Я не прошу лежать в постели, но рекомендую поменьше двигаться.

— Невозможно! Кто же будет?.. Столько дел! — заволновалась она и снова почувствовала на плече теплую ладонь.

— Пусть хотя бы раз кто-нибудь позаботится о вас, — с улыбкой посоветовал он и бережно заправил ей за ухо выбившийся золотистый локон. — А не наоборот.

Но Виктория не очень понимала смысл слов, потому что близость Эндрю внезапно затмила весь свет. И оказалось, что глаза у него очень темные и глубокие, хотя и с золотистыми искрами. Почему раньше этого не было? И почему так трудно дышать?

— Виктория, — заговорил Эндрю проникновенным, чуть осипшим голосом. — Дело в том, что я давно собираюсь… то есть я…

Прежде чем он успел закончить мысль, а Виктория успела понять, о чем идет речь, в холле послышались шаги.

— Можно? — громко произнес мужской голос. — Дверь открыта настежь. Я не…

И на пороге гостиной показался Джейсон Каммингс, маркиз Весси.

— Мисс Виктория, какая удача! — Он легко поклонился, вошел в комнату и протянул руку: — Добрый день, доктор.

По привычке Виктория хотела вскочить и приветствовать посетителя положенным по этикету реверансом, однако тяжелая ладонь на плече заставила остаться на месте.

— Надеюсь, вы не обидитесь на мисс Уилтон, — сдержанно произнес доктор, вставая и пожимая предложенную руку. — Она только что серьезно повредила лодыжку.

— Серьезно? — переспросил Джейсон.

— Серьезно? — эхом отозвалась Виктория. — Но ведь вы сказали, что случился всего лишь небольшой вывих.

Доктор изменился в лице, однако спорить не стал.

— О, в таком случае ничего страшного. Очень рад, — заметил Джейсон.

Виктория жестом пригласила его присесть, и гость опустился в кресло напротив, в то время как доктор занял прежнее место на диване.

Маркиз осмотрелся, однако беспорядка, судя по всему, не заметил.

— Позвольте спросить, дома ли ваши родители.

— Нет, — ответила Виктория. — Отец уехал по делам, а мама и сестра отправились за покупками.

— Собственно, это не так уж и важно. Все равно я приехал, чтобы поговорить с вами. — Маркиз улыбнулся неотразимой белозубой улыбкой.

У Виктории дрогнуло сердце.

— Со мной? — пискнула она. — Не с Пенелопой?

Хотелось запеть от восторга, однако юная леди благоразумно сдержалась.

— Да. Боюсь, намерен попросить об одном весьма серьезном одолжении. К счастью, ваша нога скоро заживет. В ином случае чувство вины не позволило бы вас утруждать.

— О, что вы! — воскликнула чрезвычайно польщенная Виктория. — Буду рада сделать все, что в моих силах. Джейсон снова улыбнулся:

— Выполняю поручение сестры. Дело в том, что она решила устроить бал…

— До чего же чудесно! — Виктория захлопала в ладоши. — Эндрю… доктор Берридж, только представьте! Мне еще ни разу в жизни не довелось побывать на настоящем балу! — Она неожиданно нахмурилась и продолжила совсем другим тоном: — А потому даже не знаю, чем смогу помочь.

— Все очень просто, — успокоил Джейсон. — Джейн нужна помощница, и первым делом она вспомнила о вас. Ведь вы знаете, кого следует пригласить, где можно купить необходимые украшения… конечно, планирование бала требует времени и понимания. Честно говоря, сам я далек от подобных забот. Наверное, будет лучше, если джентльмены просто появятся, когда все уже будет готово. Не так ли, доктор Берридж?

— Безусловно, — угрюмо подтвердил доктор.

— В любом случае вплоть до дня бала вам придется часто бывать в коттедже и проводить с моей сестрой как можно больше времени.

— С леди Джейн, — тускло повторила Виктория. — А вы?

Джейсон пожал плечами.

— Разумеется, я тоже буду дома. Боюсь, однако, что прошу невозможного…

Он выдержал многозначительную паузу и постарался придать лицу озабоченное выражение.

— Нет-нет, что вы! — снова возбужденно воскликнула Виктория. — Буду счастлива помочь.

— А как же нога? — напомнил Джейсон.

— Не так уж все и плохо. Правда, доктор?

Виктория повернулась и взглянула на него сияющими глазами. Мисс Уилтон смотрела на доктора Берриджа. Маркиз смотрел на доктора Берриджа. И доктору Берриджу пришлось принять непростое решение.

Вскоре Джейсон вышел из дома, сел верхом и уехал.

А спустя еще несколько минут из особняка Уилтонов невозмутимо вышел доктор Берридж. Раскланялся с леди Уилтон и миссис Брэндон, которые как раз возвращались домой, и, отойдя на несколько шагов, спокойно и хладнокровно пнул ближайший столб. Потому что как раз в этот момент раздался счастливый голос Виктории:

— Мама! Невероятная новость! Маркиз Весси попросил меня помочь организовать бал!