Торги закрыты

В субботнее утро Джимми не помнил ни о рынках, ни о планах на будущую неделю. Его не заботила по-прежнему загадочная система хеджирования Сая. Он не вспоминал о Шэнноне, Викторе Ли и прочих подозрительных субъектах. Суббота – день, когда Джимми готовил, его черед кормить Эми и Яза, который рос уже четыре месяца. Его очередь творить фантастические завтраки.

Джимми готовил хрустящий бекон, хотя это и было рискованно. Беременность сильно повлияла на вкусовые рецепторы Эми. Она могла прийти в восторг. Или сказать «фуу». Но Кьюсак не боялся рисковать, даже в кулинарии. Он верил, что выходные требуют бекона. Так повелось со времен его детства в Сомервилле.

Джимми подал к столу пресное печенье, и вовсе не из той замороженной полуфабрикатной дряни, которую продавали в супермаркетах. Гвоздем программы служил омлет с карамельными яблоками, с сахаром, сметаной и брызгами «дульсе-де-лече», поскольку Эми все сильнее хотелось сладкого.

– Пахнет, как пончики, – сказала Эми, протягивая ему бизнес-разворот «Нью-Йорк таймс».

– Твоего завтрака, – притворился обиженным Кьюсак, – нет в меню «Данкин донатс».

– Господи, как вкусно, – промычала Эми, набив полный рот.

– Отлично, – пробормотал Джимми, делая вид, что тоже еле говорит.

Потом он заметил заголовок в нижней части страницы.

– Не могу поверить.

– Что случилось? – намного разборчивее произнесла Эми, проглотив первый кусок омлета.

– Калеб купил у «Хартфорда» одно из их подразделений за двести миллионов долларов. Прямой кассовый расчет.

– Он мне не говорил, – заметила Эми, набирая новую вилку омлета. – Интересно почему?

– Он не мог.

– Чего не мог, Джеймс?

– Обсуждать сделку, в которой участвует открытое акционерное общество. Слишком легко нарушить законодательство о рынке ценных бумаг.

Эми положила вилку на тарелку и несколько раз моргнула.

– Как ты думаешь, сколько времени отец вел переговоры?

– Зная Калеба, предположу, что девять месяцев. А то и дольше.

– Так я и думала, – согласилась Эми. – Скорее всего, уже в декабре он вел переговоры с «Хартфордом».

Оба одновременно пришли к единому заключению.

– Калебу были нужны деньги, – сказал Кьюсак. – Он закрыл мой бизнес, но не мог и слова вымолвить.

– Это меняет дело.

– Эм, это все равно отстой.

– Но теперь ты понимаешь.

– Да, – признал Кьюсак. – Теперь понимаю.

– Может, тебе пора объявить перемирие? – с надеждой предложила она.

– Может, – согласился Джимми. – И оно определенно обрадует Сая Лизера.

– При чем тут Лизер?

– Передай мне бекон, и я тебе все расскажу. Хочешь апельсинового сока?