Книга III
Наследие
Когда он выбежал быстрее ветра из холла, только звуки ревущей толпы и глухие толчки басов за стеной нарушали тишину. Было еще слабое дыхание Мо, которое с трудом вырывалось из скованных параличом легких.
Он ушел! Просто ушел! Неимоверное облегчение, смешанное с шальной радостью, наполнило меня. Я поняла, что испытывает человек, которого помиловали перед смертной казнью. Мы опять выжили, и это было невероятно!
Но странное оцепенение так и не прошло, хотя его действие должно было вот-вот закончиться. А это означало, что и наши враги вскоре придут в себя. Я смотрела на них, словно видела впервые – марионетки, простые куклы! Я всегда боялась могущества Триумвирата, как только узнала о их существовании и в моем понимании для нас не было угрозы страшнее, чем они. Но страшная правда открылась внезапно – все эти годы у нас был скрытый противник, серый кардинал мира бессмертных, который обладал редкими ментальными талантами, неимоверной силой и безмерной властью. Как же так произошло, что никто не знал о его существовании?
И мне потребовалось сделать над собой усилие, чтобы заставить поверить, что по счастливому стечению обстоятельств он не убил нас только из-за странной реакции на Ханну. Я с удивлением посмотрела на нее – она как раз стояла, сжимая и разжимая кулачки, вглядываясь в лицо Брукса, который вот-вот придет в себя.
Я не знала, сколько еще члены Триумвирата пробудут в трансе, но помнила, что Ромул потерял память о достаточно большом промежутке времени после нападения этого байкера. Буду надеяться, что это продлится достаточно долго, чтобы мы успели уйти. Мне придется поторопиться, чтобы все успеть сделать. Я снова одела куртку, Ханна подобрала мой парик. Потом я осторожно подняла Мо с пола – это была так странно – нести свою маму. Она была легкая для меня, словно пушинка. Я только боялась заморозить ее своими прикосновениями. Мы с Ханной подошли к Эдуарду, который еще не очнулся. Я сейчас все бы отдала за то, чтобы увидеть его кривоватую ухмылку или грозно сдвинутые брови. Мне было страшно видеть его таким неживым… Некоторое время ничего не происходило, но не прошло и полминуты, как Эдуард расслабился и настороженно взглянул на мое улыбающееся лицо, потом на испуганное личико дочери.
Он оглянулся вокруг, увидел все еще застывших Ричардсонов. Потом взял у Ханны парик из руки и спросил:
– Что произошло? Что с Мо? Почему твоя одежда порвана? Был бой?
Я отрицательно покачала головой, показывая на Мо, которая могла нас слышать. Он поднял голову вверх и тяжело вздохнул. Видимо, опять не может простить себя, что я подверглась опасности, а он не смог меня защитить.
Потом он стиснул зубы и осторожно спросил:
– Ханна, а ты в порядке?
Та кивнула головой. Я понимала – стоит ей заговорить и она расплачется.
– И что же это было?
Эдуард увидел у меня за спиной огромную вмятину в бетонной стене Когда он увидел мою разорванную одежду, то глухо зарычал.
Я сказала:
– Это неважно сейчас, мы все равно в безопасности.
Давай расскажу все позже, нужно помочь Мо – она слишком долго была без кислорода.
Эдуард угрюмо кивнул головой и уже через мгновение щупал пульс на синюшной руке Мо.
Ему не удалось скрыть свое беспокойство от меня. Я слишком хорошо его знала. Он взял ее на руки и сказал:
– Ее нужно срочно доставить в больницу! У нее гипоксия… Так как я самый быстрый, то понесу я.
– Но остальные, Триумвират? – начала было я говорить, но Эдуард прервал меня:
– К черту Триумвират! Потом разберемся! Дорога каждая минута!
– Да что тут происходит? – прогремел Келлан, словно раненый медведь, который проснулся после долгой спячки.
Я услышала, что Брукс тоже пришел в себя, а за ним Алиса, Лили и Джек. Моя семья в полном недоумении оглядывалась по сторонам, и, в конце концов, оказалась около Эдуарда.
– У тебя есть десять минут до полной остановки сердца! – сказала Алиса с выражением ужаса на лице.
Было видно, что Брукс еще не полностью пришел в себя, был в раздраженном состоянии, но он сказал:
– Я ничего не понимаю, но все же думаю, что нам следует убраться, пока Триумвират не заподозрил нас в применении какого-то гипноза. Даже не хочу думать о том, во что же это выльется!
Лили согласно кивнула головой.
– Ханна, ты отправляйся домой, забирай Брукса! – сказал Эдуард практически на пороге холла.
Я вскрикнула:
– Нет, она нужна нам в больнице, не обязательно внутри, главное – чтобы рядом! Джек, я позвоню из больницы и все объясню!
Эдуард на мгновение задержал на мне взгляд, как бы говоря: «Окончательно не понимаю, что происходит!», но не стал ни спрашивать, ни спорить, и мы выскользнули из этого проклятого холла.
Мы все бежали по длинным коридорам, а я думала, что же случится, если мы встретим охрану Триумвирата на своем пути?
Эдвард сказала на бегу:
– В машине довезти к врачу вовремя не успеем! Будем бежать через лес и парк!
Все, не сговариваясь, свернули за угол автостоянки – Эдуард знал правильное направление. Брукс в облике волка несся за нами, на его спине сидела, тесно прижавшись к холке, Ханна. Слишком взволнована – так много событий сегодня. Мы очень много от нее ожидаем, совсем не думаем о том, что она, по сути, еще ребенок. Она тихонько всхлипнула, глядя на закатившиеся глаза бабушки. Брукс жалобно заскулил, и Ханна сказала:
– Все, я больше не буду, правда!
Мне так хотелось обнять ее и утешить, но сейчас главное – спасти Мо.
Огни городских кварталов мелькали мимо нас, и мы остановились буквально перед входными дверями госпиталя. В приемном покое дежурила одна сонная медсестра, которая искренне испугалась толпы бледнолицых красавцев и красавиц, которые взялись неизвестно откуда. Еще и здоровенный Брукс подошел следом, после того, как превратился в человека и оделся. Эдуард прошел просто в больничный бокс и аккуратно уложил Мо на кушетку. Он мог вполне провести процедуру реанимации сам, но вместо этого пришлось ждать, когда спустится доктор. Доктор пришел буквально сразу – благо, что врачи пребывали в режиме повышенной готовности в связи с рок-концертом.
Лили и Келлан пришли первыми, а за ними в холле госпиталя появилась Алиса и Джек. Они усиленно изображали взволнованных родственников, но на самом деле были в состоянии повышенной боевой готовности, потому что нападение незнакомца могло повториться. Джек, Келлан и Эдуард вполголоса обсуждали дальнейшую стратегию – была идея уехать из страны, но Джек настаивал, что это бесполезно, потому что наш враг найдет нас где угодно. Да и Мо была в больнице – не могли же мы просто так уехать, бросив ее одну. Пока что договорились все время находиться вместе, чтобы отбить возможное нападение сообща. Я стояла, обнимая Ханну, и терпеливо отвечала на вопросы медсестры, которая заполняла бланк, поглядывая на нашу компанию. Видимо, решила, что Мо директор модельного агентства, а мы ее обеспокоенные сотрудники.
Когда в холл гостиницы вошли Элиза и Диксон, мама сделала первый судорожный вздох, и Ханна расплакалась. Я бы тоже заплакала, если бы смогла, но дочь сделала это за всех нас.
Из реанимации вышел довольный доктор и, снимая перчатки, сказал:
– Ну, что я могу сказать – пару дней, и все будет хорошо. Только я бы хотел задать пару вопросов о том, что привело ее к такому тяжелому состоянию…
Эдуард посмотрел на Алису, и она кивнула. Эдуард включил свое обаяние и начал рассказывать с таким кротким видом и выражение страдания на лице, что я снова восхитилась его актерским талантом!
– Доктор, понимаете, дело в том, что… – дальше можно было не слушать, потому что я знала, что Эдуард расскажет удивительно правдивую историю и доктор примет ее за чистую монету. Медсестра сообщила, что ранее, чем через двенадцать часов, нас к Мо не пустят.
Оставаться в больнице дальше не имело смысла, и мы вышли на улицу, где растворились в толпе, а потом незаметно юркнули в ближайший лес. Нам было нельзя возвращаться за машинами и вещами Мо – там были очнувшиеся члены Триумвирата, которые могли решить, что мы виноваты в том, что с ними случилось и начать новую войну против нас.