на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить

реклама - advertisement



Глава 9

Михаил Семенович Воронцов

Рассказ о следующем представителе рода Воронцовых, Михаиле Семеновиче, похож на роман. Сын Семена Романовича Воронцова и Екатерины Алексеевны Сенявиной, крестный сын императрицы Екатерины II.

Много знаменитых личностей входило в круг его знакомств, это и А. С. Пушкин, А. Н. Раевский, А. Н. Радищев, а также потомок известного старинного русского рода Трубецких, историю этого княжеского рода можно прочитать в книге, выпущенной издательством «РИПОЛ классик» в 2014 г. в серии «Династии». Известные светские красавицы той эпохи, графини Шуазель, О. Нарышкина составляли тесный дамский кружок жены Михаила Воронцова. И конечно, как во всяком романе не обошлось без страстных признаний в верности, клятв в вечной любви, стихов и безрассудных поступков.

Полу-милорд, полу-купец,

Полу-мудрец, полу-невежда,

Полу-подлец. Но есть надежда,

Что будет полным наконец.

Таким предстает нам Михаил Семенович Воронцов из школьных учебников истории. Эта довольно колкая эпиграмма, принадлежащая перу «нашего всё» А. С. Пушкина просто-таки клеймит графа Воронцова, не оставляя ни малейшего шанса на историческое оправдание. А в одном из писем дает ему такую характеристику: «Воронцов – вандал, придворный хам и мелкий эгоист. Он видел во мне коллежского секретаря, а я, признаюсь, думаю о себе что-то другое». Минутная обида, негодование, непонимание, скорее всего руководило поэтом. Да и у самого Воронцова ревность застила благоразумие – поэт был увлечен Елизаветой Ксаверьевной, посвящал ей стихи, рисовал ее портреты на полях своих рукописей…

рения «Демон». В свое время этот человек поразил воображение поэта. Он казался необычайным. Высокий, худой, в очках, с умным насмешливым взглядом небольших темных глаз, Александр Раевский держался загадочно, говорил парадоксами. Пушкин прочил ему необыкновенную будущность. В декабре 1825 года, после восстания на Сенатской площади, был арестован по подозрению в причастности к заговору, но вскоре оправдан и выпущен из-под ареста. Во время следствия держался достойно, никого не называл, говорил, что о тайном обществе ничего не знал. В 1826 году получил придворный чин камергера, служил чиновником особых поручений при губернаторе Новороссии М. С. Воронцове, адъютантом которого был еще в 1813 году. В 1827 году, после конфликта с Воронцовым, разразившегося из-за безумной страсти Александра Раевского к графине Елизавете Ксаверьевне Воронцовой, вышел в отставку.

Михаил Воронцов родился 19 (30) мая 1782 года в Санкт-Петербурге, детство и молодость провел при отце, Семене Романовиче, в Лондоне, где получил блестящее образование. Еще младенцем записанный в бомбардир-капралы лейб-гвардии Преображенского полка, он уже 4 лет от роду произведен в прапорщики.

В шестнадцать лет, в сентябре 1798 года императором Павлом I ему была пожалована почетная придворная должность камергера. Будь он при дворе, он должен был бы носить мундир с золотым шитьем на воротнике, обшлагах, карманных клапанах и на полях треугольной шляпы с плюмажем, а также символ Хранителя – золотой с бриллиантами ключ на банте из голубой Андреевской ленты. Чин камергера соответствовал тогда званию генерал-майора, но Михаил Воронцов пренебрег этой дававшейся ему привилегией, добился разрешения начать службу с нижних чинов и в октябре 1801 года был зачисленным поручиком лейб-гвардии в Преображенский полк.

В Англии Семен Романович Воронцов дал сыну прекрасное домашнее образование, предоставив образцовых гувернеров и учителей. Десяти лет юный граф переводил с английского на русский, читал и говорил по-французски, изучал немецкий, греческий и латынь. Обучение сопровождалось ежедневной верховой ездой, игрой в шахматы и выходами в море на яхте. Этакий маленький лорд. Но Семен Романович говорил с сыном только по-русски, так как готовил его к служению России и понимал, что только в процессе изучения русского языка и русской литературы молодой граф сможет узнать историю и культуру России и станет русским человеком не только по происхождению, но и по духу, – отцу очень важно было сохранить это в своих детях. Верность России, верность присяге всегда отличала Воронцовых. Так как Россия в то время не вела в Европе никаких военных действий, то в 1803 году Михаил Воронцов решил отправиться волонтером на Кавказ, в Грузию, где шла война с горскими народами, в армию князя П. Д. Цицианова, выдающегося русского военачальника, ученика А. В. Суворова.

Россия была накануне серьезных военных операций в этом районе. Проникновение России в Закавказье неизбежно должно было привести к столкновению с Персией и Турцией. Цицианов, под командованием которого российские войска вступили в войну с Персией, стал первым боевым наставником М. С. Воронцова.

В декабре 1803 года за сражение с персами, завершившееся занятием русскими окрестностей Гянджи, молодой Воронцов был удостоен своей первой боевой награды – ордена Св. Анны 3-й степени.

В конце июня 1804 года при атаке персидского лагеря недалеко от Эриванской крепости за проявленную храбрость лейб-гвардии Преображенского полка поручик граф Воронцов по представлению императору самим князем Цициановым был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.

После похода на Эривань (современный Ереван. – Ред.), прежде сражавшиеся под палящим солнцем, русские войска Цицианова оказались среди гор и вечных снегов в Осетии. М. С. Воронцов в декабре 1804 года писал, что никогда еще войска не карабкались по таким крутым склонам и по горло в снегу, но, несмотря на это, вели жестокие бои.

В результате этого похода Михаил Семенович сильно заболел и вынужден был в феврале 1805 года уехать на лечение в Москву. Оттуда он выехал в «Андреевское» – имение своего дяди, российского канцлера графа Александра Романовича Воронцова. Дядя мог быть доволен племянником – кавалер орденов Св. Георгия 4-й степени, Св. Владимира 4-й степени с бантом и Св. Анны 3-й степени, произведенный из поручиков в капитаны, двадцатидвухлетний граф Михаил Семенович Воронцов с честью выдержал боевое крещение, не посрамив чести и доблести своих предков.

В 1805–1807 гг., в период русско-прусско-французской войн, Воронцов участвует в сражениях с Наполеоном. За проявленные храбрость и распорядительность в сражении под польским городом Пултуском, состоявшемся в декабре 1806 года, Воронцов был произведен в полковники.

В 1809 году граф Воронцов был назначен командиром Нарвского пехотного полка и получил назначение в действующую армию генерала от инфантерии князя П. И. Багратиона, сражавшуюся на Балканах с начавшими в 1806 году войну с Россией турками.

Развязав войну, турки намеревались вновь утвердить свое влияние в Дунайских княжествах и покончить с национально-освободительным движением в Сербии и в других областях Османской империи.

22 мая 1810 года, в 28 лет, Михаил Семенович участвует в штурме одной из сильнейших крепостей Порты в ее европейских владениях – крепости Базарджик, где был разгромлен корпус одного из видных турецких полководцев Пеливана. За эту операцию М. С. Воронцов был произведен в генерал-майоры, удостоен ордена Св. Владимира 3-й степени, а его Нарвскому полку были пожалованы знамена.

В этом же году Воронцов участвовал в битве под Варной, в генеральном сражении под Шумлою и в сражении под Батыном. В октябре 1810 года Воронцов, командуя особым отрядом, занял Плевну, Ловчу и Селви, за что получил орден Св. Анны 1-й степени.

В кампании 1811 года, которую возглавлял М. И. Кутузов, Воронцов отличился в сражении под Рущуком и был пожалован золотой шпагой с алмазами.

В конце сентября 1811 года генерал Воронцов получил приказ от главнокомандующего русской армией М. И. Кутузова переправиться во главе своего отряда на правый берег Дуная в тыл неприятелю и вынудить его отступить. 7 октября Воронцов форсировал Дунай. В результате нескольких сражений турки были разбиты наголову.

Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов (с 1812 светлейший князь Голенищев-Кутузов-Смоленский; 1745–1813) – русский генерал-фельдмаршал из рода Голенищевых-Кутузовых, главнокомандующий во время Отечественной войны 1812 года. Первый полный кавалер ордена Святого Георгия.

За сражение под Виддином Воронцов был удостоен ордена Св. Георгия 3-й степени. 1 апреля 1812 года Воронцов был назначен начальником Сводно-гренадерской дивизии 2-й армии, главнокомандующим которой был князь П. И. Багратион. В июне французская армия перешла Дунай. Началась Отечественная война 1812 года.

Приближалось 26-е августа – знаменитый день Бородина. 24-го августа произошло сражение за Шевардинский редут.

Вот запись из воспоминаний самого Михаила Семеновича Воронцова.

«26-го, на рассвете, началась битва или, вернее, бойня при Бородино. Все силы французской армии были брошены против нашего левого фланга, а именно на флеши, защищаемые моей дивизией; более сотни артиллерийских орудий вели огонь по нашей позиции, и значительная часть отборной французской пехоты под командованием маршалов Даву и Нея атаковала нас в лоб. Наши флеши были взяты штурмом после упорного сопротивления, затем были отбиты нами, снова захвачены французами, и снова отбиты, а вскоре, в конце концов, мы вновь потеряли их, из-за превосходства в силах, которые неприятель на них бросил.

Я был ранен мушкетной нулей в бедро в ходе нашей первой контратаки на флеши, моя бравая дивизия была полностью расстроена: от почти 5000 осталось не более 300 с одним полевым офицером, который не был ранен или получил лишь легкое ранение; 4 или 5 наших дивизий, оборонявших флеши, постигла почти такая же участь.

…Мне перевязали рану прямо на поле, извлекли пулю и первые 3 или 4 версты меня везли в небольшой крестьянской телеге, одно из колес которой было сбито пушечным ядром, и мы умудрялись ехать на оставшихся трех».

Михаил Семенович Воронцов в своих воспоминаниях совершенно не упоминал о дальнейших событиях, связанных с прибытием в Москву и последовавшим за ним отъездом в его родовое имение «Андреевское». Обо всем этом, о душевной доброте и человечности графа можно узнать из «Записок» А. Я. Булгакова, опубликованных в «Русском архиве» в 1900 году.

Александр Яковлевич Булгаков (1781–1863) – русский дипломат, сенатор, московский почт-директор, чьи письма, изданные в трех томах, рисуют подробнейшую картину повседневной жизни русской аристократии XIX века. В его обширной переписке, по словам князя Вяземского, отразились «весь быт, все движение государственное и общежительное, события, слухи, дела и сплетни, учреждения и лица, с верностью и живостью».

Он так описывает уже упоминавшийся ранее факт.

У своего дома в Москве раненый Воронцов увидел множество прибывших из его подмосковного родового имения «Андреевское» подвод, которые должны были вывезти из столицы накопленные несколькими поколениями Воронцовых: картины, обширную библиотеку, бронзу и другие исторические ценности и семейные реликвии. Но узнав, что в соседних домах и больницах находится большое количество не имевших необходимой помощи раненых, граф приказал разгрузить подводы и использовать их для перевозки искалеченных людей в его усадьбу. Многое из оставленного, разумеется, погибло потом при пожаре.

Михаил Семенович распорядился также предлагать всем встреченным по дороге раненым также отправляться в «Андреевское». Так старинная усадьба стала госпиталем, где лечилось до 50 офицеров, сотня их денщиков и до 300 рядовых. Все эти сотни людей и до ста принадлежавших офицерам лошадей находились на полном содержании графа. Два доктора и несколько фельдшеров непрерывно наблюдали за ранеными. Приобретение медикаментов, необходимых для перевязок материалов и всего прочего производилось за счет М. С. Воронцова. Как рассказал А. Я. Булгакову один из домашних графа, затраты последнего составляли 800 рублей ежедневно и продолжались примерно четыре месяца до полного выздоровления раненых. Покидая господский дом, каждый солдат получал обувь, белье, тулуп и 10 рублей. Чтобы представить истинный размер издержек графа, добавим, что лошадь в то время можно было купить за пять-десять рублей, хороший конь, конечно, стоил дороже. Шикарную многокомнатную квартиру со всеми тогдашними удобствами в центре Москвы можно было снять за 100–150 рублей в месяц.

Распрощавшись с оставленными продолжать лечение ранеными, Воронцов, опираясь на трость, в конце октября 1812 года возвратился в строй и был направлен в армию генерала П. В. Чичагова, где получил в командование авангард 3-й Западной армии.

Император Александр II предвидел, что Наполеон никогда не примирится с поражением в России и, несмотря на возражения М. И. Кутузова, 1 января 1813 года был объявлен поход. Летучий отряд Воронцова, включавший в себя три казачьих и два егерских полка, несколько гусарских и уланских эскадронов, гренадерских батальонов и артиллерийских рот, был чрезвычайно мобилен и участвовал во многих сражениях.

После взятия 1 февраля 1813 года Познани Михаил Семенович Воронцов был произведен в генерал-лейтенанты.

Русская армия, освобождая захваченные территории, продвигалась вперед. Назревало генеральное сражение.

4 октября 1813 года у Лейпцига началась одна из величайших битв наполеоновской эпохи – Битва Народов.

На стороне союзников сражались русские, прусские, австрийские и шведские войска, к началу битвы насчитывающие 220 тысяч человек. На стороне Наполеона выступали французы, поляки, бельгийцы, голландцы и итальянцы, общим количеством 155 тысяч человек. Битва длилась три дня. Наполеон отступил. Лейпциг был взят. За сражение под Лейпцигом граф Воронцов был удостоен ордена Св. Александра Невского.

В конце февраля 1814 года на территории Франции, у Краонских высот, состоялся исход кампании – битва при Краоне. В этом сражении генерал-лейтенант Воронцов, у которого было не более 15 тысяч человек, противостоял вдвое превосходящим войскам французов, которыми командовал сам Наполеон.

За сражение у Краона М. С. Воронцов был удостоен «ордена Св. Георгия 2-го класса большого креста».

Несмотря на отчаянное сопротивление французских войск, русская армия вместе с союзными войсками с боями шла по Франции, приближаясь к Парижу. В феврале 1814 года, вступив в город Ретель, что на северо-западе Франции, М. С. Воронцов составил воззвание к местному населению, в котором сообщалось, что русские не позволят себе такого поведения на земле Франции, каким отличились французы в Москве.

Решающее сражение за столицу началось утром 18 марта. В тот же день Париж капитулировал. 19 марта 1814 года союзные войска торжественно вступили в город.

После победы над Наполеоном во Франции были оставлены войска стран – победительниц. Командиром Русского оккупационного корпуса, численность которого составляла около 29 тысяч человек, был назначен 33-летний граф Воронцов. В этот период особо ярко проявились самые лучшие человеческие качества Михаила Семеновича. Им было введено много ограничений на применение телесных наказаний, а солдаты, имевшие знаки отличия, от телесных наказаний освобождались вообще. «Так как солдат, который никогда еще палками наказан не был, гораздо способнее к чувствам амбиции достойным настоящаго воина и сына Отечества, и скорее можно ожидать от него хорошую службу и пример другим…»

В 1818 году, перед возвращением на родину, Воронцов распорядился собрать сведения о долгах французам офицеров и солдат его корпуса и оплатил их из своих средств. А долгов набралось на полтора миллиона рублей! Эту сумму он получил, продав большое имение Круглое, оставленное ему по завещанию его знаменитой тетки – княгини Екатерины Романовны Дашковой, первого президента Российской Академии наук.

В знак уважения к своему командующему все офицеры корпуса преподнесли Воронцову серебряную вазу с выгравированными на ней их именами.

В том же году на Парижском монетном дворе была выпущена золотая, диаметром 5 сантиметров памятная медаль, которую жители округа Вузье поднесли графу «в знак уважения и признательности».

В период прохождения Ахенского конгресса, когда в октябре 1818 года Александр I и король Пруссии Фридрих-Вильгельм производили смотр стоявшим во Франции союзным войскам, император высказал недовольство Воронцову по поводу того, что полки двигались ускоренным, по его мнению, шагом. Ответ Воронцова, передававшийся впоследствии из уст в уста, сделался известным всем: «Ваше Величество, этим шагом мы пришли в Париж».

В Петербурге же в это время вовсю муссировались слухи о чрезмерном либерализме Воронцова, о якобинском духе в его войсках и об оставлявшей желать лучшего дисциплине солдат. То, что в полку составляло гордость, при дворе ставили в вину своевольному графу. И Михаил Семенович решает выйти в отставку.

Однако, после личной встречи с Александром I в ноябре 1820 года, награждения орденом Св. Владимира 1-го класса, опубликования в газетах рескрипта с хвалебными отзывами о корпусе Воронцова и о действиях его командующего во Франции Михаил Семенович принял окончательное решение остаться на службе.

Тогда же, в Париже, 36-летний генерал-лейтенант Михаил Семенович Воронцов познакомился с Елизаветой Браницкой.

Светлейшая княгиня Елизавета Ксаверьевна Воронцова, урожденная Браницкая (1792–1880) – статс-дама, почетная попечительница при управлении женскими учебными заведениями, фрейлина, кавалерственная дама ордена Св. Екатерины.

Елизавета Ксаверьевна – младшая из детей польского магната, графа Ксаверия Браницкого, владельца крупного поместья Белая Церковь в Киевской губернии и одного из богатейших вельмож Польши, и несметно богатой племянницы светлейшего князя Григория Потемкина Александры Энгельгардт. Детство и молодость Елизавета провела в богатом имении родителей в Белой Церкви. Воспитание детей для Александры Энгельгардт-Браницкой было главным делом в жизни. Все пятеро детей получили превосходное домашнее образование и довольно долго находились под ее опекой, особенно дочери.

По собственному опыту она знала, что чем дольше девицы будут находиться вдали от соблазнов столичной и придворной жизни, тем для них будет лучше.

В 1807 году Елизавета вместе с сестрой Софьей была пожалована во фрейлины. Вскоре Софья вышла замуж за офицера польских войск Артура Потоцкого, Елизавета же продолжала жить при строгой матери в имении.

В записях современников сохранились следующие сетования Браницкого-старшего: «нет хороших женихов для младшей дочери: Ухаживает за ней Потоцкий, но у меня обе старшие дочери за Потоцкими, и, пожалуй, скажут, что отдал свое семейство этому дому в собственность. Однако мне желательно, чтобы и третья дочь моя пошла поскорее за поляка, ибо по смерти моей жена распорядится иначе». Но Александра Васильевна не торопилась выдавать младшую дочь замуж. Елизавета до 26 лет почти безвыездно жила с родителями в Белой Церкви, хотя уже более десяти лет числилась фрейлиной, возраст, надо сказать, для незамужней девушки того времени более чем почтенный. Тридцатилетние замужние дамы, обремененные к тому времени многочисленным потомством – явление весьма обычное, считались уже солидными матронами.

В начале 1819 года графиня Браницкая вместе с дочерью отправилась в длительное путешествие по Европе, прежде всего в Париж. Эта поездка и стала решающей в судьбе Елизаветы Ксаверьевны.


Вигель Филипп Филиппович – один из самых знаменитых русских мемуаристов, знакомый А. С. Пушкина, член Арзамасского кружка, автор широко известных и популярных в XIX веке «Записок» – историю женитьбы графа описывал так:

«Во дни доброго согласия его с Алексеевым сестра моя в шутку твердила, что пора ему жениться, и с большой похвалой говорила ему о меньшой Браницкой… В это самое время графиня Браницкая приехала в Париж, а он под предлогом окончания каких-то дел туда отправился. Там увидел он если не молоденькую, то весьма моложавую суженую свою. Она не могла ему не понравиться: нельзя сказать, что она была хороша собой, но такой приятной улыбки, кроме ее, ни у кого не было, а быстрый, нежный взгляд ее миленьких небольших глаз пронзал насквозь. К тому же польское кокетство пробивалось в ней сквозь большую скромность, к которой с малолетства приучила ее русская мать, что делало ее еще привлекательней».

Сам же Михаил Воронцов на страницах своего дневника записал следующее:

«Сопроводив… корпус до границы России…, я вернулся в Париж в январе месяца 1819 года. Там я познакомился с графиней Лизой Браницкой и попросил ее руки у матери. Получив согласие, в феврале я отправился в Лондон к отцу, чтобы получить его благословение на брак…»

Венчание состоялось 20 апреля (2 мая) 1819 года в Париже в православной церкви. Для обоих это была блестящая партия. Елизавета Ксаверьевна принесла мужу огромное приданое, состояние Воронцова почти удвоилось. Александра Браницкая сознательно выделила всем дочерям значительное приданое, чтобы потом по завещанию не делить фамильные имения, а все оставить сыну Владиславу.

Но любовь любовью, а все-таки не без колебаний решился граф Воронцов на брак с дочерью польского магната и к тому же гетмана Речи Посполитой. В одном из писем к графу Ростопчину Ф. В. новобрачный торжественно обещал не допускать к себе в государственной деятельности ни одного поляка.

О взаимоотношениях Михаила Воронцова и графини Александры Браницкой, матери Елизаветы, А. Я. Булгаков писал так: «Воронцова любит как любовника. Она в восхищении от зятя своего, но тот ее не любит».

После свадьбы молодые поселились в Париже и вели там открытый образ жизни. Посещали аристократические салоны, знакомились с известными европейскими знаменитыми и не очень учеными, музыкантами, художниками.

В сентябре Воронцовы покинули Париж и в ноябре прибыли в Белую Церковь. Пробыв там недолго, в декабре они приехали в Петербург, где в начале 1820 года Елизавета Ксаверьевна родила дочь, умершую через несколько дней. Об этой семейной трагедии К. Я. Булгаков писал брату: «31 января часов в пять, после обеда, родила Воронцова дочь Катерину, и скоро, и благополучно. Я на другой день обедал у графа Михаила Семеновича, который в восхищении; все у них идет хорошо… Бедный Воронцов недолго наслаждался счастьем быть отцом; дитя умерло уже. Душевно жаль Воронцова, жену его, старика отца, к которому было писано… Вчера вечером (3 февраля) в 6 часов похоронили мы в Невском младенца. Пушкин, Ваниша, Логинов, Бенкендорф и я ездили туда и опустили ангела в землю. Бедный Воронцов чрезвычайно огорчен. Жене его прежде десяти дней не скажут; для здоровья ее как нельзя лучше. Ее уверили, что нельзя принести дитя, потому что в сенях холодно. Она согласилась ждать дней десять. Бедная мать!»

Константин Яковлевич Булгаков (1782–1835) – русский дипломат и администратор, московский и петербургский почт-директор, управляющий почтовым департаментом, тайный советник. Его обширная переписка, изданная в «Русском архиве», по словам Вяземского, – «стенографическая и животрепещущая история текущего дня». Внебрачный сын крупного дипломата Я. И. Булгакова от француженки Екатерины Эмбер. Родился в Константинополе, где отец его был чрезвычайным посланником; в 1790 году вместе со старшим братом Александром получил фамилию и герб Булгаковых.

Стремясь смягчить горечь утраты, чета Воронцовых решила путешествовать, в июне – Москва, потом Киев, а в сентябре уже за границу. Путешествуя, они побывали в Вене, в Венеции, затем в Милане и Вероне, из Турина приехали в Париж, затем в середине декабря в Лондон.

В июне 1821 года К. Я. Булгаков так писал брату: «Граф Михаил Семенович пишет мне, что жена его благополучно родила дочь 29 мая в Лондоне. Она названа Александрой. Он рад, тем более что опасался по примеру первых родов».

В июле Воронцовы приглашены были на коронацию Георга IV, а после уехали к графине Пембрук в старинное поместье Уилтон-хаус, а затем решили отправиться на воды в Лемингтон.

В октябре 1821 года Воронцовы вернулись в Лондон, пробыв там 15 дней (именно тогда Т. Лоуренс закончил портрет М. С. Воронцова), они уехали на зиму в Париж, где пробыли до середины апреля 1822 года. Летом Воронцовы вернулись в Россию и поселились в Белой Церкви, где в июле Елизавета Ксаверьевна благополучно родила сына Александра.

Томас Лоуренс (1769–1830) – английский художник, получивший известность как фешенебельный портретист эпохи Регентства. Блестящий портретист, Томас Лоуренс оставил очень заметный след в истории живописи Англии. Его работы приводили в восхищение даже многих его коллег, что во все времена является наивысшей похвалой.

По возвращении в Россию, Воронцов командовал 3-м пехотным корпусом, а 19 мая 1823 года был назначен Новороссийским генерал-губернатором и полномочным наместником Бессарабской области. Начался новый этап государственной и военной деятельности Воронцова и новый этап его жизни в России. 21 июля 1823 года граф Воронцов приехал в Одессу. Наполовину девственный Новороссийский край ждал лишь искусной руки для развития в нем земледельческой и промышленной деятельности.

Именно Михаилу Семеновичу Воронцову обязаны: Одесса – небывалым дотоле расширением своего торгового значения и увеличением благосостояния; Крым – развитием и усовершенствованием виноделия, устройством великолепного Воронцовского дворца в Алупке и превосходного шоссе, окаймляющего южный берег полуострова, разведением и умножением разных видов хлебных и других полезных растений, равно как и первыми опытами лесоводства. По его почину учреждено в Одессе общество сельского хозяйства, в трудах которого сам Воронцов принимал деятельное участие. Многим обязана ему и одна из важнейших отраслей новороссийской промышленности – разведение тонкорунных овец. При нем же в 1828 году получило начало пароходство по Черному морю. Его деятельность на общественном поприще была весьма разнообразна и плодотворна.

22 июня 1823 года Елизавета Ксаверьевна была пожалована в кавалерственные дамы Меньшого креста.

Орден Святой Великомученицы Екатерины (или орден Освобождения) – орден Российской империи для награждения великих княгинь и дам высшего света, формально второй по старшинству в иерархии наград с 1714 до 1917 года. Орден стал высшей наградой для дам, а также для поощрения заслуг их мужей. В статуте не были указаны заслуги, за которые следует награждать. Основанием для награждений традиционно служило просветительство. Награжденным так же вменялось в обязанности дела благотворительности, в том числе выкуп на свои деньги попавшего в варварский плен христианина, попечение об Училище ордена для воспитания благородных девиц. Орден имел 2 степени, его знаки Большого и Малого креста (награжденные им именовались также «кавалерственными» дамами) отличались размером и отделкой драгоценными камнями.

В Одессу к мужу она приехала 6 сентября, на последних месяцах беременности, и жила на даче, пока отстраивался городской дом. В октябре она родила сына Семена, а в декабре уже появилась в обществе.

Вокруг Воронцовых сложился блестящий двор польской и русской аристократии. Графиня Елизавета Ксаверьевна любила веселье. Она сама и ее ближайшие подруги графиня Шуазель и Ольга Нарышкина участвовали в любительских спектаклях, организовывали самые утонченные балы в городе. Елизавета Ксаверьевна была прекрасной музыкантшей, в Одессе у нее был свой портативный орган, она считалась одной из первых в России исполнительниц на этом инструменте.

Елизавета Ксаверьевна пользовалась успехом у мужчин и всегда была окружена поклонниками, к числу которых принадлежал в пору своей южной ссылки (июнь 1823 – июль 1824) поэт А. С. Пушкин. Так пишут многие исследователи, но был ли поэт действительно влюблен в знатную даму или она была его поэтической музой?

Александр Сергеевич Пушкин находился в ссылке еще во время губернаторства графа Воронцова в Кишиневе, а затем на его глазах в Одессе (1820–1824). Отношения между ними сразу не заладились; губернатор рассматривал ссыльного поэта прежде всего как чиновника, давал ему поручения, казавшиеся тому оскорбительными, граф стал объектом многочисленных едких, хотя не во всем справедливых эпиграмм Пушкина: «Сказали раз царю, что наконец…», «Полу-милорд, полу-купец…» (которая приведена в начале главы), «Певец Давид хоть ростом мал…», «Не знаю где, но не у нас…»; Пушкин высмеивает в них гордость, сервильность (с его точки зрения) и англоманию (опять же с его точки зрения, а как не англомания, если человек вырос и воспитан был в Англии?) губернатора. (Сервильность – раболепие, низкопоклонничество. – Ред.).

В защиту Воронцова следует сказать, что для своих современников А. С. Пушкин не был уж таким известным и великим поэтом, каким его видят потомки. Да, он был популярен в салонах Москвы и Петербурга, стихи его печатались и расходились переписанными от руки, но это не было совсем не то, что представляем себе мы. Многие современники Пушкина ставили сочинения Е. А. Баратынского и К. Н. Батюшкова много выше самого Пушкина. Кроме того, всем известен вспыльчивый характер и взрывной нрав великого поэта. Еще один большой поэт, глубокий знаток стихов и творчества Пушкина в целом, Анна Андреевна Ахматова, выразилась так: «Пушкин – арап, который бросался на русских женщин». Многие исследователи-пушкинисты упрекали поэтессу за эту, как кажется, вольность. Но ведь и всем известный майор в отставке Н. Мартынов, сказал, что, если бы была возможность, он застрелил бы Лермонтова еще раз – такой несносный характер был у маленького гусара.

Известность Баратынского как поэта началась после издания в 1826 году его поэм «Эда» и «Пиры» (одной книжкой, с предисловием автора) и первого собрания лирических стихотворений в 1827 году – итог первой половины его творчества. В 1828 году появилась поэма «Бал» (вместе с «Графом Нулиным» Пушкина), в 1831 году – «Наложница» («Цыганка»). Отличаясь замечательным мастерством формы и выразительностью изящного стиха, не уступающего пушкинскому, эти поэмы принято ставить все же ниже лирических стихотворений Пушкина. Баратынский писал мало, долго работая над своими стихами и часто коренным образом переделывая уже напечатанные.

о заключается в том, что он много потрудился над обработкой родной поэтической речи и придал русскому стихотворному языку такую гибкость, упругость и гармонию, каких еще не знала до тех пор русская поэзия. По мнению Белинского, совершенство пушкинского стиха и богатство поэтических выражений и оборотов было в значительной мере подготовлено трудами Василия Жуковского и Константина Батюшкова. В руках Батюшкова русский язык, действительно, является послушным орудием, и искусство владеть им никому из современников, кроме Крылова, не было доступно в равной с ним мере. Красота и совершенство формы, правильность и чистота языка, художественность стиля составляют главное достоинство стихотворений Батюшкова. Безукоризненность отделки каждого стихотворения составляло постоянную заботу Батюшкова, над каждым словом он работал упорно и мучительно, терзая себя сомнениями в поисках лучших форм.

Певец Давид был ростом мал,

Но повалил же Голиафа,

Который был и генерал,

И, положусь, не проще графа.


Глава 8 Воронцова Екатерина Семеновна | Воронцовы. Дворяне по рождению | * * *