Мой токийский друг

Граучо:

Гарпо и Чико сказали, что, когда умрут,

пришлют мне весточку — если смогут.

Джордж Джессел:

Ну и как, получил?

Граучо:

Ни слова, черт подери.

Здесь, в Токио, я подружился с восьмидесятилетним Граучо Марксом. Я привез из Америки 586-страничную книгу о старике Граучо и теперь открываю ее всякий раз, когда скучаю по хорошей компании.

Книга называется «Привет, я, кажется, ухожу», написала ее Шарлота Чандлер, его старая приятельница. Она рассмотрела Граучо со всех сторон. В книгу вошли ее воспоминания плюс разговоры с людьми, которых он знал и любил: с Вуди Алленом, Джорджем Джесселом, Биллом Косби, Джеком Николсоном и так далее. А еще интервью с его лживыми братьями Гуммо и Зеппо.

От Гарпо и Чико, разумеется… ни слова, черт подери.

Вот уже полтора месяца мы дружим с Граучо Марксом. Жаль только, дружба эта в одну сторону. Я прочел о нем сотни историй, смеясь и поражаясь мудрости и фантазии этого старика.

Если я не сижу в своем маленьком номере высоко над Токио и не смотрю на книжное отражение Граучо, то все равно, куда бы ни пошел, только о нем и думаю. Сейчас я выгляну в окно электрички, но увижу там не Токио, а фотографию восьмидесятилетнего Граучо Маркса.

Для всех Токио, а для меня — Граучо.

Когда я буду ужинать в одиночестве, Граучо сядет рядом, скажет что-нибудь смешное, и я улыбнусь.

Или буду разговаривать с очень серьезными японскими интеллектуалами, а Граучо подкрадется к нам тайком, как это умеет делать он один. И скажет что-то вроде:

— Одно из двух: или этот человек мертв, или у меня встали часы.

Я засмеюсь, и японцы удивятся моему смеху. Посмотрят на меня с недоумением, и мне придется извиниться:

— Простите, просто вспомнил кое-что смешное.

Они постараются понять эту странную американскую несдержанность, но так и не смогут.

Рассмешив меня, Граучо неслышно исчезнет, растворится в тени комнаты — той самой тени, что длится вечно и уносит людей в смерть.

Сайонара, Граучо