на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить

реклама - advertisement



Глава 17

Каждый год, всегда во вторник, закрываем магазин на час раньше и отправляемся в отдельный кабинет «Фальстаффа» праздновать Рождество. Чаще всего вечеринка приходится на конец ноября, но в этом году Данте решил перенести ее на вторую неделю декабря, чтобы дать Леа время освоиться в новом коллективе.

Согласен, вторник — не самый удачный день для гулянки, но в этот день недели самые низкие продажи. К тому же пусть наши сотрудники притворяются больными или являются на работу в состоянии легкого похмелья в среду, нежели в выходные. И вообще никто не жалуется. В торговле нет такого понятия, как раз и навсегда установленная рабочая неделя. Вдобавок многие подрабатывают в других местах, и полноценные выходные для нашего брата — вещь редкая.

Уиллард, например, работает на кухне сербского ресторана, в котором до недавнего времени регулярно встречались два человека, арестованные за военные преступления в Белграде. Себастьян раньше трудился в кинотеатре, но был уволен, когда начальство узнало, что это он перепрограммировал бегущую строку, и теперь там вместо «Долгой помолвки» написано «Долгая брачная ночь», а еще появился фильм «Шофер мисс Дейзи-2. Теперь на заднем сиденье». Иванка — личный тренер. Мирослав участвует в испытаниях новых препаратов и иногда пропадает на неделю-две. Лолита — хостесс в похоронном бюро.

Никакой особой программы праздника нет. Собираемся к половине десятого или около того. Майки уже много лет планирует превратить второй этаж в ночной клуб, но все руки не доходят. «Фальстаффу» раньше приходилось быть не только пивоварней и родовым гнездом, но и стриптиз-клубом, а также гостиницей. Стены между бывшими номерами сломали, поэтому возникает чувство, будто ужинаешь на стройке. Но есть и преимущества — значительная часть декора и даже некоторые предметы мебели сохранились с двадцатых годов. Если здесь и руины, то очень изысканные. На втором этаже располагаются камин, бильярдный стол, банкетная мебель, а еда и напитки подаются в неограниченном количестве. Майки старается придать помещениям праздничный вид, развешивая повсюду зеленые флаги. Вообще-то на них символика команды по травяному хоккею, но на каменных стенах и сваях смотрится очень даже ничего. На первом этаже Майки включает рождественскую музыку. Сегодня слушаем альбом группы «Погс» «Если милость Божья меня покинет» — на том основании, что туда входит величайшая рождественская песня всех времен, «Сказочный Нью-Йорк». Чего вам, спрашивается, еще надо?..

Обычно все присутствующие чудесно проводят время. Конечно, у нас нет своих традиций, как у других трудовых коллективов. Например, вроде «анонимного Сайты» — это когда каждый готовит кому-то подарок, но кто именно даритель, скрывают. Нет, мы просто приходим, наедаемся, напиваемся и разбредаемся по домам. И Данте, и Майки заранее вызывают к пабу такси. Но в прошлом году это не помешало Себастьяну угнать с ближайшей стройки экскаватор и снести голову памятнику бывшего премьер-министра Майка Харриса. На следующий день Себастьян клялся, что ничего не помнит, но я почти уверен — он прекрасно осознавал, что делает.

Впрочем, одна традиция есть — турнир по бильярду. В прошлые годы всех громили в пух и прах мы с Себастьяном, но в этом чемпионом становится Леа. Чистая победа. Она играла настолько отменно, что под конец даже побаиваться ее стал. Интересно, есть ли хоть что-то, в чем эта женщина несовершенна? Не поймите неправильно: я не какой-нибудь альфа-самец и не считаю, что мужчина должен ставить спортивные рекорды и безо всякого автосервиса ремонтировать коробку передач, а женское дело — покупать вечерние платья. Просто для разнообразия хотелось бы в чем-то блеснуть.

Приятно, что на этот раз я не один, а с девушкой. Рождественский корпоратив — первый наш «официальный выход в свет», и я им наслаждаюсь — кроме той части, когда мне при всех надрали задницу.

У Данте сегодня тоже «разнообразие» — он пришел с женщиной. Вернее, с двумя женщинами, если считать мамашу. «Возлюбленная» Данте — милая женщина с мышиной внешностью по имени Кармелина. Болтливостью не отличается, предпочитает, чтобы все переговоры от ее имени вела Лукреция. Кармелина была замужем за кровельщиком по имени Эл, но у него была плохая привычка воровать материал, в результате которой он однажды провалился сквозь собственное творение в антикварную ванну, ударился головой о кран и умер от кровоизлияния в мозг. Судя по всему, тело несчастного еще и достать не успели, а Лукреция уже начала обрывать телефон вдовы.

Все трое сидят рядышком в углу, а когда в разговоре повисают паузы, Лукреция заполняет их долгими рассуждениями на итальянском — восхваляет мужественность Данте и идеальное женское здоровье Кармелины. Оказалось, наряду с прочими недостатками, Эл страдал бесплодием. Мы стараемся не смотреть на «счастливое семейство». Ориентация Данте известна каждому, и никто не хочет, чтобы его затянуло в это мрачное болото.

Еще одна новоиспеченная пара — Себастьян и Мина. Кажется, они неплохо проводят время, хотя начиналось все не слишком благоприятно. Во время турнира Мине показалось, что Себастьян заигрывает с Леа, и она на полчаса заперлась в туалете. Себастьян действительно заигрывал с Леа и отсутствие своей девушки не заметил, пока не обнаружил, что второй джин-тоник пить некому. Поведение Себастьяна меня не смущало. Леа подыгрывала ему только для того, чтобы лишний раз доказать — моральные устои у моего друга отсутствуют. В это время в туалете Мина по душам поболтала с Иванкой, пришла к выводу, что у нее просто разыгралось воображение, и решила дать Себастьяну еще один шанс. Еще Иванка уговорила Мину записаться к ней на трехмесячные курсы Крав Мага. Оказывается, это какое-то единоборство, разработанное израильскими спецслужбами.

Направляюсь к бару за пивом (к сожалению, на втором этаже «Крепкого Джека» не подают), и тут до моей спины дотрагивается Леа:

— Только сразу не оборачивайся.

Застываю со стаканами в руках.

— Что случилось?

Леа шепчет мне на ухо:

— Какие, говоришь, советы ты дал Олдосу?

Ничего не понимаю…

— В смысле?

— Ладно, теперь можешь посмотреть.

Медленно поворачиваюсь, контролируя каждое движение, словно вдруг очутился на сцене. Слежу за пивом, чтобы не пролить, поэтому глаза поднимаю не сразу.

— Так о чем ты…

И тут вижу его.

Первая мысль — что на празднике работников торговли делает человек в костюме? Но потом замечаю, что это за костюм… Старый — лет пятнадцать, не меньше. Цвет — ярко-синий, вдобавок мал размера на два. Такие костюмы мальчики надевают для причастия в церкви или выпускного в старших классах, а потом запихивают в дальний угол шкафа и благополучно забывают об их существовании.

Рубашка цвета ядовито-розовой глазури, верхние пуговицы расстегнуты, на шее — о боже! — красный галстук-бабочка. В горошек. Брюки не доходят до щиколоток и во всей красе выставляют напоказ белые носки. Ботинки потертые, с металлическими носами — такие из соображений безопасности носят автомеханики и рабочие.

А волосы, волосы… Дреды безжалостно сострижены. Волосы зачесаны назад и уложены при помощи явно избыточного количества вещества, подозрительно напоминающего бриолин. Я-то думал, эту штуку уже давно не выпускают. Даже с такого расстояния чую запах одеколона. Вообще-то фирму по запаху определять не умею, но в этот раз даже я догадался — Олдос вылил на себя полный флакон «Поло».

— Ничего себе, — бормочу я. — Вылитый Гордон Гекко, разве что не гей…

Леа забирает у меня стаканы пива. Совсем про них забыл.

— Нет. Это злой брат-близнец Гордона Гекко, которого родители скрывали от широкой общественности. Но теперь он вырвался на свободу.

— Ни дать ни взять певец в ресторане курортного города.

— Или распорядитель свадебных церемоний в Лас-Вегасе.

— Олдос… просто на себя не похож.

Леа берет меня за руку и отводит в сторонку. Иначе так бы и пялился с открытым ртом, будто зевака на дорожную аварию.

— Повторяю — что ты ему насоветовал?

Качаю головой:

— Ничего подобного я не говорил!

Леа улыбается и качает головой.

— Бедняга. Он ведь старается…

Олдос привлекает к себе не меньше внимания, чем носорог в конференц-зале. Пытается завести разговор, но все настолько потрясены чудесным преображением, что лишились дара речи. Если сейчас внесут торт и из него выскочит голая женщина в маске бывшего госсекретаря США Генри Киссинджера, никто даже не обернется. Ну, кроме Себастьяна.

— Это точно Олдос?

Оборачиваемся и видим, что к нам присоединился Данте. Каким-то чудом ему удалось бежать из-за стола, но мамочка не спускает с сына глаз — боится, как бы не дал деру. Пожалуй, Лукреция единственная в состоянии игнорировать Олдоса.

Киваю:

— Похоже на то.

— С чего это он вырядился как мексиканский ведущий?

Леа хихикает и глядит на меня.

— Просто кто-то научил его, как одеваться и ухаживать за собой.

Данте удивленно поворачивается ко мне:

— Серьезно?

Ну почему все хотят сделать козлом отпущения меня? Как это бесит!

— Этого я не советовал! Кстати, как ты сумел улизнуть от своей… э-э… суженой?

Данте сразу смущается:

— Э-э… пошел принести всем выпить.

— По-моему, приятная женщина. Слушай, твоя мама точно не подстраивала гибель ее мужа?

— Не исключаю, — напрягается Данте.

— Ох, ради бога, — закатывает глаза Леа. — Если ты им не скажешь, скажу я!

— Не смей! — пугается Данте. — И вообще, Кармелина уже в курсе.

— Что?!

— После первого свидания признался, раньше не мог, — поясняет Данте. — У бедняжки только что муж умер. И вообще, ей сейчас не до новых отношений. Конечно, муженек был та еще сволочь, но все-таки…

— Значит, он не только материал воровал?

— Какое там! — отвечает Данте. — Если правильно понял, он пил. А еще играл, вечно в долгах был. И вообще, про крышу — это официальная версия, а что там на самом деле случилось…

Леа понижает голос:

— Выходит, Кармелина знает, что ты…

— Не заинтересован в гетеросексуальных отношениях.

— Тогда почему…

— Потому что мама больна. Вули ее крестная.

Вули — сокращенное от «Вельзевул».

— И поэтому Кармелина сделала тебе предложение, от которого ты не в силах отказаться? — предполагаю я. В ушах так и звучит музыка из «Крестного отца».

— Карми еще в школе поняла, что я гей, но никому не сказала, — продолжает Данте. — И слава богу, а то мальчишки бы меня каждый день колотили. А учительницы-монахини обычный-то секс не одобряют…

— И долго Кармелина тебя прикрывать собирается? — спрашивает Леа.

— В январе она возвращается в Италию, — отвечает Данте. — А потом планирует отправиться в путешествие на полгода. Кажется, Эл застраховался на солидную сумму. Между прочим, они с женой никуда не ездили. Теперь Кармелина хочет оторваться за все годы…

— Хм… — бормочу я. — Ты уверен, что этой женщине можно доверять? Где она была, когда Эл принимал последнюю ванну? Все сходится — прямо как в фильме «Двойная страховка»!

— Вельзевулу Кармелина сказала, что хочет похоронить Эла на родине.

— Правда? — спрашивает Леа.

Данте фыркает:

— Нет, конечно. Эл в Канаде родился, в Виндзоре. Кармелина сказала, что после кремации сразу поедет в аэропорт, а прах выкинет где-нибудь по дороге.

— Какая у тебя милая, гуманная невеста, — комментирую я.

Кажется, Данте хотел ответить, но тут подошел Олдос. Ведем себя как туристы, когда к катеру подплывает горбатый кит. То есть замираем и стараемся не показывать, как на самом деле напуганы.

— Всем добрый вечер! — объявляет Олдос, будто ведущий семейной телеигры.

— Привет, Олдос! — отвечаю я. Что еще сказать, не знаю. — Ты… э-э… Как поживаешь?

— Хорошо! — откликается Олдос. — Прекрасно!

Повисает неловкое молчание. Время тянется бесконечно. Так бывает, когда смотришь фильм с бабушкой и тут начинается постельная сцена… Но вдруг нас выручает Эбенезер.

— Швингхаммер! — рявкает он. — Наконец-то хоть отдаленно на человека стал похож!

— Э-э… да… — отвечает Олдос, смущенно одергивая манжеты, упорно отказывающиеся прикрывать запястья. — Просто решил, пора… мм… что-то новенькое попробовать…

— Похвально, — кивает Эбенезер. — Ты на верном пути, мой мальчик. Цель близка. Не сдавайся!

Олдос молча кивает. Остальные вздыхают с облегчением. Эбенезер высказал именно то, что мы все думали, но умудрился сделать это необидно. Совершенно нетипичный случай. Странно, что Эбенезер вообще пришел. Он упорно отклоняет любые предложения провести время с коллегами после работы и на предыдущих рождественских вечеринках не присутствовал. Замечаю, что Эбенезер время от времени оглядывается на дверь, будто ждет еще кого-то.

— Рады вас видеть, мистер Ч.! — восклицаю я. — Наконец-то вы почтили вниманием наше скромное торжество.

— Да-да, — произносит Эбенезер, рассеянно отпивая глоток «Пиммз». В первый раз вижу, чтобы он употреблял алкоголь. Нет, что-то здесь нечисто.

Будто прочитав мои мысли, Леа шепчет мне на ухо:

— Я сказала ему, что пригласила Фермину повеселиться с нами.

Ах вот оно что!

— Правда?

Леа кивает:

— Обещала прийти. Не знаю, почему ее до сих пор нет. Может, передумала.

Тоже оглядываюсь в ответ, почти ожидая, что вот сейчас, как в банальном кино, войдет Фермина. Но вижу только Лолиту, добровольно взявшую на себя роль вышибалы. Стоит у дверей и спроваживает всех, кто не работает в магазине, объявляя, что «это частная вечеринка». Конечно, никто ее не просил. Наверное, побочный эффект работы в похоронном бюро — там она примерно тем же занимается.

Вдруг вспоминаю, что у меня в руке пиво. Что еще сказать, не знаю, поэтому решаю просто выпить. Но тут раздается птичье чириканье. Леа ставит стакан на стойку, роется в сумке и достает мобильник. Поглядев на дисплей, плотно сжимает челюсти.

— Черт, — тихо бросает она.

Началось, думаю я. Наверное, со студии звонят. Откуда же еще? Сердце колотится все быстрее.

Леа делает глубокий вдох и отходит в сторону.

— Алло, — произносит она почти небрежно.

Стою и слежу за ее мимикой, пытаясь определить, хорошие новости или плохие. Чести мне это не делает, но вынужден признаться — заранее прикидываю, как буду утешать ее в случае неминуемого провала. Ничего страшного. В следующий раз обязательно возьмут. Подумаешь, сумки для сэндвичей! Кому они вообще нужны? Раз выбрали силиконовую куклу, значит, ничего не понимают. Ни за что их сумки для сэндвичей покупать не будем, пусть они хоть в человеческий рост растягиваются. Козлы, вот они кто…

— Да, — кивает Леа.

Бросаю на нее вопросительные взгляды, намекая, что хочу знать, что происходит, но, как ни старайся, Леа мои попытки игнорирует.

— Да, — повторяет она.

Олдос что-то говорит. Слушать даже не пытаюсь. Предостерегающе поднимаю палец. Подожди минутку, приятель.

Леа улыбается:

— Замечательно!

Что?..

— Да, да! Конечно! Хорошо. Договорились! Да. Завтра позвоню. — Леа дает отбой и поворачивается ко мне: — Меня взяли!

— Что?

Сомневаюсь, верно ли расслышал. У меня с этими судьбоносными известиями всегда одна и та же история. Когда смотрел в кинотеатре «Возвращение джедая» и Люк спросил Йоду, правда ли, что Вейдер — его отец, Йода ответил: «Отец он твой». А я не расслышал. Пришлось поворачиваться к папе и уточнять. По сей день считаю — виноват не я, а этот зеленый тип. Что за привычка — слова местами переставлять?

Леа вскидывает руки и победоносно восклицает:

— Ура!

Подпрыгивает, и я ловлю ее на лету, случайно вылив полстакана пива на штаны Олдосу. Хором клянемся, что в выходные поведем его по магазинам и купим новые, еще красивее, а к ним — целый ансамбль. Зато пиво частично заглушает вонь одеколона, хотя еще вопрос, что лучше.

Все подходят поздравить Леа. Ролик снимают на будущей неделе, на небольшой студии в историческом районе Самогоноварения. В этот день у Леа смена, но я тут же вызываюсь ее заменить. Интересно, сам-то я в какую смену выхожу? Может, придется работать сутки, но ничего страшного. Я так рад за Леа, что и не на такое готов. Даже с Олдосом по магазинам ходить.

Остаток вечера прошел как в тумане. Выпиваю невероятное количество пива и начинаю буквально излучать любовь ко всему человечеству. Леа еще пять раз обыгрывает меня в бильярд, а потом решает, что самое время отправиться домой и продолжить празднование наедине. Завтра магазин открывает Мина. На случай, если не явится, предупреждаю Данте, чтобы до полудня мне звонить даже не пробовал. Что ответил Данте, не помню — в тот момент меня буквально переполняли восторг и ликование.


Глава 16 | Книжная лавка | Глава 18