Пролог
27 июня 1995 г. – Декейтер, Иллинойс
Впереди возникли очертания декейтерского «Кантри-Клаб»{1}, и сидящий за рулем «доджа-династи» 1994 года Брайан Шепард сбросил скорость. Рядом с ним Боб Херндон всматривался в силуэт клуба сквозь лобовое стекло. Херндон еще раз взглянул на часы, хотя и без того знал точное время: 18.00. Прибыли по графику. Шепард свернул на подъездную дорогу и направился к парковке; вслед за ним на холм вкатилась еще одна машина. Объехав здание клуба справа, оба автомобиля стали лавировать между рядами «мерседесов» и «БМВ» в поисках свободного места.
Шепард и Херндон молча распахнули дверцы и взглянули на второй автомобиль, из которого выбирался Кевин Корр. Корр присоединился к ним, и все трое, шагая в ногу, направились в клуб. Несмотря на разницу в возрасте и жизненном опыте, все они были на удивление похожи: короткие стрижки, темные костюмы и черные туфли. Пиджаки свободного покроя маскировали спрятанные под ними пистолеты.
Они обошли стороной группу людей, сгрудившихся около гриля. Как и ожидалось, на месте были почти все члены клуба, которые предпочитали ужинать на свежем воздухе, наслаждаясь вечерней прохладой. Ресторан на первом этаже здания обычно пустовал, лишь немногие искали здесь уединения, чтобы поговорить без помех. Прибывших это устраивало: лишние свидетели ни к чему.
Над входом в клуб был натянут тент. Висевшее у самого горизонта солнце затопило равнины Иллинойса густым красноватым светом. Даже здесь, в стороне от гигантских заводов, разбросанных по всему Декейтеру, в воздухе ощущался едкий запах. Приезжие обычно находили его неприятным, но для местных запах подсыхающего кукурузного силоса и поджаренной соевой муки, доносившийся с предприятий могущественной компании «Арчер Дэниелс», был такой же частью природы, как деревья или небо. Ходила шутка, что так пахнут выпекаемые на заводах деньги.
Толкнув стеклянные двери клуба, прибывшие свернули налево, к ресторану. Банкетный зал, не самый большой в Декейтере, был, несомненно, одним из самых элегантных и впечатлял своими люстрами, огромным камином и круглыми столами, драпированными океаном белого полотна. В тот вечер занят был единственный стол в дальнем углу, за которым беседовали за бокалами три бизнесмена. Двое были в городе довольно известны, и официантка признала в них Терри Уилсона и Марка Уайтекера из расположенного неподалеку главного офиса компании АДМ.{2}
Корр остался в вестибюле, а Шепард и Херндон решительно направились к беседующим. Те обратили на них внимание, лишь когда агенты остановились у их столика.
– Мистер Уилсон? Мистер Уайтекер? – спросил Херндон.
Самый младший из сидящих, блондин лет тридцати пяти с усиками на детском лице, с недоумением посмотрел на Херндона.
– Да, – ответил он, – я Марк Уайтекер.
Херндон и Шепард вытащили из карманов одинаковые кожаные бумажники. В свете люстр блеснули два золоченых фэбээровских значка.
– Я Боб Херндон, агент ФБР, это Брайан Шепард, тоже агент ФБР. Надо поговорить наедине.
Седовласый Уилсон, которому перевалило за пятьдесят, поставил на стол бокал с разбавленным водой шотландским виски «Деварс».
– И о чем же?
– Будет лучше, мистер Уилсон, если мы с агентом Шепардом поговорим с вами вон там. – Херндон указал на вестибюль, где ожидал Корр.
Уилсон взглянул на своего второго собеседника, Стивена Ю, одного из руководителей представительства АДМ в Китае, и, пожав плечами, извинился перед гостем. Уилсон и Уайтекер начали подниматься из-за стола, но тут Уилсон остановился.
– Мне потребуется адвокат? – спросил он.
– На ваше усмотрение. Вы не задержаны, не арестованы и можете отказаться от беседы. Но, возможно, вы захотите нас выслушать.
Уилсон кивнул и вместе с Уайтекером вышел из зала, оставив за столиком недоумевающего Ю.
В вестибюле Херндон представил им Корра.
– Агент Корр, почему бы вам не побеседовать где-нибудь с мистером Уайтекером? – произнес он.
– Вы не возражаете? – спросил Корр у младшего из бизнесменов.
Уайтекер помотал головой; лицо его выражало смесь изумления и беспокойства.
Корр с Уайтекером вышли на улицу, а Уилсон опустился в одно из кресел. Херндон и Шепард уселись по обе стороны от него. Херндон наклонился к Уилсону, упершись локтями в колени, и приблизил лицо к бизнесмену.
– Мистер Уилсон, мы решили встретиться с вами, потому что вы занимаете высокое положение в АДМ, – начал он. – Дело серьезное. Проводится международное расследование ценового сговора. Оно затрагивает многие компании, и в том числе вашу.
Херндон внимательно наблюдал за Уилсоном. Тот не дрогнул и не отвел глаз, но с его лица сбежала краска.
Расследуя это дело, ФБР прибегало к разнообразным методам, сказал Херндон. После рассчитанной паузы он швырнул бомбу:
– У нас есть аудиозаписи. Мы записали то, как соперничающие компании вступают в ценовой сговор.
Аудиозаписи? Боже правый!
Уилсон слушал Херндона, и у него темнело в глазах. Агент сказал, что им известно о том, как АДМ и ее конкуренты сговорились вздуть мировые цены на свою продукцию и создали фиктивные отраслевые ассоциации для прикрытия своих тайных встреч.
– «Прикрытие», сэр? – прервал его Уилсон. – Что вы имеете в виду?
Херндон и Шепард сдержали улыбки. Они знали, что Уилсон все прекрасно понял. Пора было расставить точки над «i».
– Мы слышали, как вы лично неоднократно говорили, что ассоциации будут хорошим прикрытием, – сказал Херндон. – Мы слышали это в записи. У нас есть и видеозапись встречи, во время которой вы не только согласились вступить в ценовой сговор, но и призвали к этому остальных.
Херндон помедлил, глядя Уилсону прямо в глаза. Текли бесконечные секунды. Ситуация становилась неестественной. Уилсон молчал.
Наконец Херндон нарушил напряженную тишину:
– Вам будут предъявлены обвинения. Многих арестуют. У вас пока что есть возможность выбора, и мы надеемся, что он будет верным.
У Уилсона есть шанс признать свои ошибки, добавил Херндон, шанс посмотреть в глаза своим внукам и сказать, что он поступил как честный гражданин, признав свою вину и оказав помощь государству.
– Это тяжело и неприятно, но будет еще неприятнее, если вы откажетесь сотрудничать. Мы даем вам шанс принять трудное решение, – может, самое трудное из всех, какие вам приходилось принимать. И для начала расскажите нам всю правду о своей деятельности в АДМ.
Неожиданно Уилсон прервал его.
– Странно, что вы не обратились к нашим юристам, – бросил он. – Я знаю антитрестовские законы и не нарушал их. И мне не нравится, что вы пытаетесь на меня надавить. – Он встал. – Я законов не нарушал, – повторил он, – и разговор окончен.
Херндон взглянул на Шепарда. Все как ожидалось. Агенты поднялись и поблагодарили Уилсона. Херндон вручил ему повестку о явке в суд с именем представителя обвинения, который ответит на все его вопросы.
Выйдя из здания, они почти сразу заметили Корра и Уайтекера, направлявшихся к ним от автомобиля агента. Вероятно, разговор с Уайтекером даст не больше, чем беседа с Уилсоном. По дороге Херндон пристально посмотрел на Уайтекера.
– Всего хорошего, мистер Уайтекер, – сказал он. – Спасибо, что уделили нам время.
– Не за что, – поспешно ответил тот. – Просто, боюсь, я не знаю ничего из того, что вам нужно, парни.
Херндон и Шепард сели в свой автомобиль.
Спектакль окончен.
Было 18.17. Всё по графику.
– Спокойно, Марк, – говорил Уилсон. – Спокойно.
Прошло около получаса. Закончив обед со Стивеном Ю, Уилсон и Уайтекер торопливо шагали по парковке. Они безуспешно пытались скрыть от гостя охватившую их тревогу. Каждые пять минут Уилсон хватался за телефон в отчаянной попытке поймать главного юридического советника АДМ Ричарда Рейзинга. В промежутках между звонками он почти безмолвно сидел за столом, опрокидывая одну порцию виски за другой. Наконец он связался с Рейзингом. Тот был в панике: агенты ФБР устроили настоящий налет на Декейтер, с допросами сотрудников АДМ и изъятием документов. Рейзинг велел Уилсону и Уайтекеру немедленно ехать на дом к вице-председателю совета директоров Мику Андреасу. Сам он тоже будет там.
Пробормотав извинения перед Ю и пообещав, что кто-нибудь за ним подъедет, Уилсон и Уайтекер вылетели за дверь. В «линкольн таун-каре», который предоставляла Уайтекеру компания, Уилсон старался успокоить коллегу и пытался успокоиться сам.
– Конечно, хорошего мало, но…
– Что за жопа! – оборвал его Уайтекер, не выдержав.
– Ну да.
– Я изо всех сил сдерживался там, со Стивеном.
– Да-да, понимаю.
Уилсон глубоко вздохнул. Его руки дрожали.
– Блин! Меня прямо трясет, – проговорил он.
Казалось, происходит невероятное. Они руководители колоссально влиятельной компании, их знают в коридорах власти от Вашингтона до Москвы, компании АДМ, которая, Боже правый, помогала ФБР, а некоторые сотрудники даже контачили с ЦРУ. А теперь эти агенты угрожают им? Повторяют их собственные слова и говорят, что они записаны на пленку?
Аудиозаписи. Откуда, на хрен, они взялись? Может, предположил Уайтекер, ФБР прослушивает некоторые телефоны?
– Может, – отозвался Уилсон. – Но что это им даст? Ничего существенного.
– Ну… – пробормотал Уайтекер. – Знаешь, у меня бывают иной раз разговоры…
– Знаю, Марк, – кивнул Уилсон.
Пока Уайтекер вел машину, Уилсон рассказал, как проходила беседа с агентами и какую тактику те применили. Уайтекер ответил, что Корр допрашивал его точно так же.
Они свернули на подъездную аллею к дому Мика Андреаса и остановились у входа в большой двухэтажный каменный особняк. Выбираясь из машины, Уилсон гадал, какие компании, кроме АДМ, подверглись налету ФБР.
Уайтекер, казалось, был на грани срыва.
– О господи! – воскликнул он – Хорошо, что тут нет моей жены.
– Ну да, ну да, – отозвался Уилсон. – Кончай дергаться.
В этот момент Уилсон увидел, что из дому, со стаканом в руке, в рубашке навыпуск, вышел Андреас. Уайтекер удивился его спокойствию, но Уилсон понял, что Андреас в панике.{3}
Андреас сообщил, что совещание перенесено к Рейзингу домой.
– Обшмонали везде, – добавил он, отхлебнув из стакана.
– Знаю, – ответил Уилсон.
– Мне прямо душу вывернуло, – пожаловался Уайтекер.
– Представляю. Мне тоже, – кивнул Андреас. И невозмутимо сообщил, что агенты ФБР дали ему прослушать запись его разговора с японскими конкурентами. – Главное, наймем команду толковых законников и отобьемся. А пока сохраняем головы на плечах и двигаем к Рейзингу. Вот уж кто вовсю развернется. Я хочу сказать, раз он законник, ему и карты в руки, – добавил Андреас в ответ на усмешку Уилсона.
Уайтекер снова забеспокоился о том, что их служебные телефоны прослушиваются. Андреас покачал головой:
– Все телефоны прослушиваются.
– Господи, ужас какой! – воскликнул Уайтекер. – Разговоры, что я вел в последние две недели…
– Забудь, – бросил Уилсон.
Андреас тоже покачал головой:
– Вряд ли эти разговоры дали им что-нибудь.
АДМ предъявляли обвинения и прежде, но она тщательно уничтожала все следы и всегда выходила сухой из воды.
– В этом деле будут копаться лет десять и в конце концов уберутся несолоно хлебавши, – уверенно заявил Андреас.
Разговор иссяк, и Уайтекер с Уилсоном вернулись к автомобилю.
– К законникам, – сказал Уилсон.
Прошло несколько часов. Минул девятый час вечера, когда Уайтекер выехал из города по тридцать шестому шоссе. Обычно в это время он возвращался в свой дом в пригороде Декейтера под названием Моуиква. Но сегодня у него были другие планы.
Он направлялся в отель «Холидей-Инн». Завидев гостиницу, надел темные очки и свернул на дорогу, которая вела к зданию и, огибая его справа, уходила к задам парковки. Миновав теннисные корты и волейбольную площадку, Уайтекер оказался на поляне у рыболовного пруда и стал ждать, не выключая двигателя. Было темно.
Хлопнули двери подъехавшего автомобиля. Затем распахнулись обе пассажирские дверцы машины Уайтекера. Сощурившись от вспыхнувшего в салоне света, Уайтекер смотрел, как к нему с суровыми лицами подсаживаются Херндон и Шепард.{4}
– Вы постарались что надо, парни, – выпалил он, прежде чем агенты успели усесться. – Терри сдрейфил. Он не показывал этого, но был напуган. Он думает, что меня тоже допрашивали.
– Классная работа, Марк, – сказал Шепард.
– Да уж… Я просто вышел и поболтал с Кевином Корром, а они считают, что меня допрашивали.
– Отлично.
– Мик сказал, что нам не о чем беспокоиться – адвокаты все уладят.
Шепард кивнул.
– Вы записали разговор?
Уайтекер вытащил из внутреннего кармана пиджака диктофон с микрокассетой. Это было одно из записывающих устройств ФБР, которое он уже больше двух лет тайно таскал в кармане почти ежедневно.
– Ну да. Я сделал все, как вам было надо, парни, – ответил Уайтекер, передавая им диктофон. – Записал все, что они говорили. Классно же. Правда, классно, – улыбнулся он.
С таким уголовным делом правоохранительные органы не сталкивались ни разу за всю историю своего существования. Целых два года топ-менеджер одной из крупнейших американских компаний работал осведомителем ФБР, собирая свидетельства разветвленного международного заговора. Без каких-либо очевидных причин Марк Уайтекер тайно записывал переговоры своих коллег с конкурентами о тайном разделе мировых рынков и установлении цен на уровне куда более высоком, чем позволила бы свободная конкуренция.
Эти записи показывали, что компания, чьи руководители водили дружбу с президентами и премьер-министрами, организовала аферу, в ходе которой украла у собственных клиентов сотни миллионов долларов. Прибегнув к помощи Уайтекера, ФБР стало свидетелем – порой вооруженным видеокамерой – развития сговора между АДМ и ее заморскими конкурентами.
Ко времени обысков в июне 1995 года правительство накопило против компании беспрецедентный для дел беловоротничкового криминала арсенал улик. Несмотря на осторожность преступников, несмотря на то, что на защиту в суде они могли тратить миллионы и были способны оказать политическое давление, шансы опровергнуть обвинение были смехотворны. Заговорщики были в ловушке – в ловушке их собственных слов, записанных на милях диктофонных пленок, и обличительных видеокадров. Агенты ФБР не знали, станет Уайтекер героем или безработным мучеником, но были уверены, что преступление раскрыто. В тот вечер они были убеждены, что дело почти закончено, – и вряд ли их можно в этом упрекнуть.
Но это был последний день их торжества. Решающая улика, как назло, ускользнула, несмотря на эвересты собранной агентами информации. Еще до восхода солнца они ощутят, что все пошло вкривь и вкось. Годы спустя они поймут, что тот вечер был не завершением этого дела, а началом целой цепи событий, всколыхнувших политическую и промышленную элиту в самых разных точках земного шара, – событий, которые никто не мог предугадать.
Потому что почти все, происходившее в этот летний вечер 1995 года, было не тем, чем казалось.