Глава 27. Анна Абрамовна – серый кардинал
После приезда С. Есенина из-за границы и разрыва отношений с Дункан в жизни поэта появилась еще одна женщина, оказывающая влияние на его душевное состояние и творчество, ее звали Анна Абрамовна Берзинь. Фамилия по мужу, в девичестве Фаламеева. Она служила комиссаром в 4-й и 12-й армиях, была заместителем начальника Политпросвета 44-й дивизии. После гражданской окончила Тимирязевскую академию. Анна Абрамовна дружила с некоторыми ответственными работниками ВЧК – ОГПУ, состояла в интимной связи с заведующим сектором ЦК РКП(б) Илларионом Бардиным, с которым был знаком Есенин. Время от времени печаталась под псевдонимом «Ферапонт Ложкин».
Впервые Анна Абрамовна увидела Есенина в «Стойле Пегаса», и он ей не понравился своей бесцеремонностью. Тем не менее она высоко оценила есенинскую поэзию и поняла: Сергей Александрович – большое дитя, его нельзя судить за истерики и дебоши, как нельзя судить ребенка за его ор и капризы. Он просто не поймет, замкнется и будет сидеть в темном углу, глотая слезы. Есенину нужно помогать, его необходимо хвалить и продвигать и уже потом, если получится, начинать корректировать его поведение в обществе.
Как можно сделаться близким другом и доверенным человеком Есенина? Самое простое стать его любовницей и секретарем, только не таким ревнивым и тянущим все на себя, как Бениславская. Глупая Галя только все портит, кстати, все знают, что она психически нездорова, так что надолго ее не хватит. Образ Айседоры тоже не подходит, Берзинь хоть и занимала ответственную должность, но до Дункан ей как до звезд. Отношения Есенина и Берзинь развивались стремительно. В. Белоусов в «Литературной хронике» приводит свидетельство А. Берзинь, что она получила от поэта 52 письма и телеграммы, из которых 15 писем передала в 1948 году на хранение С. А. Толстой-Есениной. Скорее всего, письма Сергея Есенина сугубо интимного содержания после этого потеряны навсегда.
– Приходилось ли вам терять своих близких, а потом, спустя много лет, вдруг отчетливо услышать голос ушедшего, и так ясно, со всеми привычными интонациями, с упреком, усмешкой и лаской… О, как этот голос живо напомнит вам все, что вы утратили. И вот встанет перед вами и сам человек, и все, что он делал, и вспомнишь свое отношение к этому человеку, вспомнишь ту, давно ушедшую минуту, – рассказывает в своих «Воспоминаниях» А. А. Берзинь.
Ты вновь увидишь воочию свою молодость, обретешь свои силы, радость, уверенность и опять, как прежде, почувствуешь себя дерзновенным… Тогда хочется продлить эти отошедшие в прошлое минуты и тогда хочется вспоминать, плакать и смеяться, чтобы, насладившись всем, опять забыть на какое-то время…
Сейчас трудно рассказать о том, когда и как я поняла, что на пути встал замечательный поэт. Всегда казалось, что не очень люблю поэзию и плохо в ней разбираюсь, однако стихи Сергея Александровича запомнила сразу, без видимых усилий.
Очень быстро Анна Абрамовна познакомилась и подружилась с Есенинским окружением, сделалась подругой его сестры Кати, умудрилась найти общий язык с фанатично влюбленной в поэта Галей.
– Не помню, как появилась в нашем доме Анна Абрамовна Берзинь, – вспоминала Екатерина Есенина. – Светло-русая, с голубыми глазами, высокого роста и всегда с улыбкой, она почти ежедневно стала бывать у нас. Работала она в Госиздате, принадлежала МАППу и была знакома почти со всеми литературными группами и много знала о каждой в отдельности.
Анна Абрамовна Берзинь.
«Не слишком доверяй себя Анне Абрамовне. Здесь можно ошибиться и в хорошую, и в плохую сторону. Хорошего она много сделала и может сделать, и все же внимательно смотри». (Из письма Галины Бениславской Сергею Есенину)
Особого уважения и всеобщего почитания Анна Абрамовна достигла, когда на Есенина вдруг завели уголовное дело, и она, воспользовавшись своими связями, настояла на том, что Сергея Александровича положили в Кремлевскую больницу, спасая его тем самым от расправы.
Пока Сергей лежал в больнице, А. Берзинь решилась на еще один подвиг, начала свой единоличный крестовый поход за предоставление Есенину квартиры!
После чего уже никто не удивлялся, что Анна Абрамовна начала навещать Есенина каждый день.
Если она не могла в какой-то день явиться в больницу, она посылала записку:
Дорогой Сергей Александрович, сегодня занята на службе. Завтра буду. Привезу газеты из-за границы. Есть московские журналы. Все улаживается. Жму руку.
А. Берзинь.
Тем не менее Г. Бениславская предупреждала относительно Берзинь: «Не слишком доверяй себя Анне Абрамовне. Здесь можно ошибиться и в хорошую, и в плохую сторону. Хорошего она много сделала и может сделать, и все же внимательно смотри».
Есенин запомнит этот совет, во время своей поездки на Кавказ он просил поэта В. И. Эрлиха передать Анне Абрамовне: «Да скажи, что я ей очень верю, совсем верю, но слушаться я ее не могу. Никого я не могу слушаться».
Выйдя из больницы, Сергей Александрович поселился в квартире Вардина. Почему не к Галине, с которой Есенин открыто жил? Почему не к Наде Вольпин или Рите Лившиц, с которыми поэт состоял в интимной связи? Отлично понимая, что Есенин связался с дурной компанией, живущей в стиле «с вашими друзьями что-то не так, они выпили принесенную вами водку, пока вы в прихожей снимали обувь», Анна Абрамовна и Вардин делают все возможное, чтобы не дать поэту снова сойтись с прежними друзьями. Кроме того, это было удобно, теперь Берзинь могла посещать и Есенина, и Вардина, не привлекая внимания супруги последнего.
Милая Анна Абрамовна! – пишет Есенин Берзинь 4 апреля 1924 года. Москва.
Ваше вчерашнее внезапное исчезновение и то, что Вас сегодня нет на службе[124], немного беспокоит меня.
Что с Вами?
Черкните пару слов с Приблудным. Мы остались одни. Жена Вардина уехала[125].
Сегодняшний вечер у нас свободен, был бы страшно рад видеть Вас.
Позвоните, если можете, по телефону. К Вам ведь не дозвонишься.
Целую Вашу руку.
Любящий С. Есенин.
Ниже рукой И. Приблудного дописано:
Хорошая Анна Абрамовна! Когда освободитесь – приходите к Вардину. Сергея мы сегодня никуда не пускаем. Вечером будут Галя, Катя, Рита и другие. Будем петь, а Вы будете смеяться над заявлением Сергея о выезде за пределы СССР. Приходите и проч. Ваш Иван Приблудный.
Летом они не виделись, время от времени посылая друг другу письма:
Дорогая Анна Абрамовна! Приветствую Вас и целую Вашу руку.
У меня к Вам большая просьба, Анна Абрамовна! Я думаю несколько дней задержаться еще в деревне, чтобы уладить постройку дома. Мне очень нужны деньги, а посему я посылаю к Вам с этим письмом Екатерину. Помогите ей получить деньги, которые выписаны мне на субботу. Доверенность ей я прилагаю к сему письму. Погода в деревне неважная. Удить из-за ветра невозможно, поэтому сижу в избе и дописываю поэму (имеется в виду «Поэма о 36»). Ночи у нас бывают чудные, лунные и, как ни странно при близкой осени, безросые. Но все они проходят без любви, и мне остается вспоминать только прошлое.
А как Вы? Черкните мне пару слов до моего приезда, с Екатериной.
Буду рад и счастлив.
Еще раз целую Вашу руку.
Приветствую Вардина, Родионова[126], Флеровского[127] и Березовского[128].
Ваш Сергей Есенин.
Константиново. 14/VIII 24.
Напомню, что в августе 1922 года сгорел дом родителей Есенина. Новый дом был отстроен 17 сентября 1924 года.
Сережа! Как живете? Что делаете? До Москвы доходят слухи, что пьете и что разбились!!! Не знаю, насколько верно то и другое. Черкните пару строк. Очень хочу видеть, хоть не самого, а только почерк. Если написать трудно или не хочется, то не принуждайте себя к этому. В Москве все по-старому. Все сплетничают, пьют, влюбляются и т. д. Я никого не люблю. Живу смиренной вдовицей… Ну, целую Ваш загривок.
А. Берзинь.
Дорогая и милая Анна Абрамовна, мать и любимая (ради Бога, чтобы отец не ревновал[129]. Ах), – пишет Есенин Берзинь (между 19 августа и 2 сентября 1924 года). Москва.
Если б я Вам мог рассказать свое большое о нем!..
Милая Анна Абрамовна, Вы ко мне были, как говорят, «черт-те что такое». Люблю я Вас до дьявола, не верю Вам навеки еще больше[130].
Все это смешно, а особенно тогда, когда я навеки твоя[131].
Прошу Вас, ради Бога, сообщите отцу (Бардину), что я опять застрял на любовной ночи.
Клянусь Вам, маман, я у Миклашевской.
С. Есенин.
Связь с Анной Абрамовной не была обременительной для С. Есенина, замуж за него она не просилась, опекала, помогала, даже временным жильем обеспечила, постоянного не получилось из-за того, что в ту пору Есенин еще считался формально женатым на А. Дункан, а за ней числилась жилплощадь. Тем не менее Есенин то и дело заводит разговор о переезде за границу. Ему хочется сменить обстановку, попробовать начать на новом месте. Готовясь к длительной поездке, Есенин старается привести свои дела хотя бы в относительный порядок.
Галя милая! Заходил. Оставил «Перевал». Больше пока книг нет. Будут завтра.
С. Есенин.
Август 1924 года. Москва
Милая, любимая Абрамовна!
Прости, прости.
Уезжаю – года на два. (Есенин поехал на Кавказ)
Не ищи. Только помоги. Так нужно. Скажи Евдокимову (я его люблю) о сборнике.
Люблю тебя, люблю.
Прощай.
Сергей.
Письмо написано не позднее 3 сентября 1924 года. Москва
– Было уже не смешно, что Сергей Есенин носит цилиндр, что он любит выфрантиться, он уже потерял нелепость в своем пустопорожнем, почти маскарадном костюме. Не замечаешь смешные, претенциозные стороны, не раздражают его причуды. Ему хочется, и пусть. Ему доставляет удовольствие такой маскарад – пусть рядится, он доволен, и это – главное… – рассказывает Анна Берзинь.
Улыбка у Есенина была светлая, притягательная, а смех – детский, заразительный. Когда Сергей Александрович смеялся, окружающим хотелось мягко и нежно улыбаться, будто глядишь на проказы милого и счастливого ребенка.
Он сам больше всех радовался самым разным выходкам и незатейливым анекдотам, которыми он широко делился с каждым, но был ненадоедлив, а просто весел, и в своей веселости – щедрым.
12 октября 1924 года. Он телеграфирует ей из Тифлиса:
Привет любовь и прочее – Есенин.
Сергей Александрович приглашал Анну Абрамовну поехать вместе с ним на Кавказ, но она была занята на работе.
Сергей Есенин, Николай Стор, Михаил Тарасенко, Лев Повицкий, Николай Вержбицкий на Приморском бульваре. Батум, декабрь 1924 г.