Сцена первая

Все та же луговина, на следующее утро. Вольф и Хельма в обнимку спят. Чуть далее в глубине сцены сидит Титания, в легком плаще, в модном платье. Невдалеке от нее муляж коровы и костюм богини. Она то и дело с недоумением поглядывает на эти обноски, встает, рассматривает их вблизи, снова садится.

Выше по склону спит Первенец, рядом с ним в свою прежнюю натуральную величину сидит, укрывшись за газетой, Учтивец. Справа появляется Оберон в сером дорожном костюме, он курит сигарету. Поклонившись персонажам в глубине сцены, он представляется: «Нефакт». Однако никто не обращает на него внимания. Он говорит слишком тихо. Он выбрасывает руку с сигаретой вперед, жестикулирует, как бы разговаривая сам с собой. «Слишком тихо, — бормочет он. — Еще не на полную громкость». Снова уходит. Позже выход его повторяется, но опять безуспешно. «Нет, бесполезно. Они меня не слышат. И не замечают даже». В промежутке на сцене показывается Киприан, тоже в костюме, снова исчезает. У него при себе сантиметр и ножницы, он измеряет и подправляет всё, что попадается ему на пути: от выпроставшейся из куста ветки до хлястика на брюках, который он отрезает. «Это мне не подходит», — говорит он об одежде. «Не подходит», — это о пропорции. «Ничего не подходит!» — гримаса недовольств. «Абсолютно ничего не подходит». Титания тем временем причесывается, подкрашивается, смотрится в зеркальце пудреницы, наводит красоту. Просыпаются Хельма и Вольф, в ужасе смотрят друг на друга и подскакивают как ошпаренные.

Вольф. Что? Что такое? Почему меня ты обнимаешь?

Хельма. Да это я проснулась и лежу в твоих объятьях.

Вольф. Случилось что-нибудь?

Хельма. Не знаю. Что могло случиться?

Вольф. Нет, такого со мною не случалось никогда. Даже по пьянке.

Хельма. Ну вот, быть может, случилось что-то, а я даже и не помню. Могло ведь что-то быть, а я в такой отключке… (Встает и подбирает свой жакет.)

Вольф. Что это там на шее у тебя?

Хельма. Ой! Ах, это. Да так. Вещица.

Вольф. Жуть какая.

Хельма. Как быстро все из моды выходит.

Вольф. Выброси сейчас же.

Хельма. Э-э, нет, она, между прочим, дорогая была.

Вольф. Сейчас же выкинь!

Хельма срывает с себя амулет и бросает в кусты. Вольф и Хельма уходят.

Первенец (просыпаясь подле Учтивца). Ну что, малыш, что ты там вычитал в газете, как старичок. Небось, не понимаешь ни слова, мой карапуз.

Учтивец. Они уже опять вывели новый овощ. Гибрид баклажана и помидора. Нет, эти ребята скоро всё друг с другом скрестят. Первенец (привставая и заглядывая поверх газеты). Учтивец? Ты?

Учтивец. Я. А кто ж еще?

Первенец. Все. Кончено. Я знал, что это сон.

Учтивец. В чем дело?

Первенец. Господи! Как быстро всем сердцем прикипаешь к мальчугану, такому милому, такому карапузу… Ладошку пухлую в руке сжимаешь, чтоб он не побежал на красный свет…

Учтивец. Опять работы нет для архитекторов. Ну хоть умри. (Бросает газету Первенцу и уходит вправо за кусты.)

Первенец. Эй, карапузик! Малыш! Ну подожди же меня! (Убегает вслед за Учтивцем.)

Титания, явно по нужде, уходит в кусты. Слева появляется Киприан, останавливается возле кустов.

Киприан. Оберон! Ты слышишь меня? Оберон!

Титания. Ищи!

Киприан. Титания!

Титания. Ищи!

Киприан. Паутинка! Мотылек! Горчичное Зерно!

Титания. Ищи! Ищи! Ищи!

Киприан. Ищи-ищи! Ну да… За моря, за океаны, землю, небо, лунный свет, что найдешь, а что и нет… (Уходит вправо.)

В глубине на вершину склона выползает Второй мальчик. Он начинает ласкать костюм Титании и с недвусмысленными намерениями на нем укладывается. Впереди, перед кустами, стоит Девочка.

Руки она выставила перед собой, словно упираясь в стену, и кричит каждому из проходящих мимо: «Свинья! Скотина!». Мимо нее друг за другом проходят: Георг, Хельма с пиджаком Вольфа на руке, затем Оберон, он же Нефакт. Окрик Девочки заставляет каждого из них либо запнуться, либо испуганно отпрыгнуть в сторону. Оберон/Нефакт застывает возле кустов, закрыв лицо руками. С костюмом Титании в руках Второй мальчик выходит из глубины сцены.

Девочка. Свинья!

Второй мальчик. Да успокойся ты.

Девочка (показывая на Оберона/Нефакта). Вон тот тип — мой отец. Честное слово!

Из-за кустов выскакивают Первый и Третий мальчики, каждый чиркает зажигалкой на уровне груди Оберона/Нефакта, норовя подпалить ему пиджак.

Первый мальчик. Тятя! Тятя!

Третий мальчик. Эй, папаша, закурим еще по одной! Первый мальчик. Давай-давай, папаша, закуривай! Третий мальчик (поливая пивом из банки тлеющий пиджак). А как, папаша, насчет пивка?

Первый мальчик. Давай-давай, отец, полегчает.

Девочка. Нико! Ты что, рехнулся? Совсем того? Он ей на юбку напакостил! Прямо на юбку — и эту мерзость, фу!

Второй мальчик. Ну как, приятный сюрпризик, а? Я сразу знал, что вам по вкусу придется. Вот так всегда: придут — и всё опошлят. Пустота. Безлюдье. Да ладно тебе. В конце концов, я ведь ее хорошо знал. Она мне даже как-то раз письмо написала.