АНДРЕЙ ХОРСОВ

Я сидел вечером на работе и раздумывал над словами, сказанными мне отцом. Раз за разом прокручивал их в голове, не понимая, где мы допустили ошибку.

В этот момент дверь в кабинет открылась, и вошел Матвей.

— Привет. Что это ты сидишь один? — спросил друг, устраиваясь напротив меня в кресле.

— Думаю.

— О чем?

— Обо всем, — ответил я, не желая посвящать Матвея в свои сомнения.

Друг понял, но не стал допытываться.

— Андрей, ты в последнее время плохо выглядишь.

— Я так устаю от этой ужасной женщины, как не устаю на работе!

Матвей рассмеялся.

— Ты преувеличиваешь. Она вполне милая женщина, — произнес друг и, видимо, встретив мой недобрый взгляд, добавил: — Заметь, не только я так считаю.

— Вот только не начинай мне рассказывать про то, как я к ней несправедлив! Это не ты ходишь с ней повсюду по двенадцать часов в сутки. Не ты смотришь на то, как она в очередной раз натягивает одни из своих дурацких красных башмаков.

— Чем они-то тебе не угодили?

— А ты пробовал появляться в общественном месте с женщиной, которая надевает красную обувь к одежде любого цвета.

— У нее свой стиль…

— Угу. Такое ощущение, что ей десять лет.

Некоторое время Матвей молчал и задумчиво на меня смотрел.

— Что? — не выдержал я.

— Мне кажется, тебе нужно больше общаться с Роговой, — сказал друг и хмыкнул, увидев мое выражение лица.

А я не мог поверить в то, что услышал. Я что, с кем-то другим только что разговаривал?

— Ты не в себе? — осторожно поинтересовался я.

— Со мной все нормально, и с тобой сейчас тоже.

— Матвей, ты говоришь загадками.

— Я вспоминаю нашу с тобой юность. Ты был порывистым, открытым и… нормальным.

— Я такой и сейчас.

— Сейчас да. Но начиная с того момента, как ты занял кресло главы клана, и до всей этой истории ты был непробиваемым и совершенно бесчувственным.

— Раньше ты мне об этом не говорил, — нахмурился я.

— А ты не слушал. Ты работал, работал и еще раз работал. У тебя даже на какие-либо развлечения времени не находилось. Разве что на женщин. Тебя даже на работе прозвали Каменным Тигром.

Я в ответ на это только поморщился.

— А теперь ты снова ожил. И не только.

Вот после этих слов я напрягся.

— Что ты имеешь в виду?

— Андрей, посмотри правде в глаза. К Роговой у тебя особенное отношение, пусть и не очень теплое. Я бы даже сказал, она уже не часть клана, а часть семьи.

— На что это ты намекаешь? В сводники записался?

— Нет. Я не в личном плане вижу странное. Тут тебе виднее. Я говорю про твое поведение с ней. Вы оба как маленькие.

Я тяжело вздохнул.

— Знаешь, я сам понимаю это, но когда мы с ней цапаемся, то все благоразумие отходит на второй план.

— Вот про это я и говорю. Подумай об этом, — сказал друг, поднимаясь.

Посмотрев на него, я спросил:

— Опять пошел смотреть на свою ненаглядную?

— Нет, просто погуляю, — пробормотал Матвей.

— Ну-ну, — хмыкнул я.

Друг вышел, а я посмотрел в окно высотного здания на город. Мне, однозначно, есть о чем подумать.