Глава 2

Двадцать пять дней… Именно столько прошло с того момента, как меня после пары часов поездки в закрытой машине высадили возле родного подъезда. Дома почти ничего и не изменилось — та же лавочка, усеянная старушками, молодая травка на газоне, серые стены дома. Проходя мимо пенсионерок, я услышал тихое бормотание и шушуканье, что заставило потянуться в сторону кобуры с пистолетом. Конечно же это поползновение было сразу пресечено. Но сам факт… Дело все в том, что звуки напомнили о зомби, мозг которых сожран Грибницей. Они порой точно так же шепчут и бубнят, когда находятся рядом.

Да уж, вот оно, послевкусие Мутагена. Теперь он всегда со мной. Я то думал, что попав в родной мир, избавлюсь от его отравленного дыхания. Ошибся выходит. Я встряхнулся, прогоняя наваждение, и двинулся вперед, к с детства знакомой двери подъезда.

Дома мое появление произвело фурор. Мать с отцом едва не задушили насмерть в объятиях от избытка чувств. После первого порыва пришло время обстоятельного разговора, но тут я выдал заготовленную версию, часть которой уже была им известна. Мать еще немного посетовала, что я сильно изменился — похудел, осунулся, выгляжу недокормленным и т. д. и т. п. — но отец остановил начинающиеся по второму кругу слезы и упреки. Что ж, оно и понятно, ему моя как бы выбранная военная стезя пришлась по душе. Да и офицерские корочки той самой службы были восприняты как неплохое начало карьеры.

И пошли первые дни относительно свободной жизни, позволяющие хоть немного расслабиться, почувствовать себя свободным от большинства обязательств. К сожалению, не от всех…

Выполняя данное полковнику обещание, я в первый же день начал знакомиться с содержимым флэшки. Признаться честно, так чуть было сразу в осадок не выпал от количества необходимой информации. Мысли были исключительно матерные и многоэтажные, причем адресатом являлся именно и исключительно Смирнов, чтоб ему пусто было.

Я просматривал фильмы, фото сослуживцев, фамилии командиров и прочее, и прочее. Зачем мне это было нужно — не знаю. Ведь по легенде я служил в закрытом подразделение, о котором не следовало болтать. Сомневаюсь, что у «простых смертных», даже узнай они о нем, хватило бы наглости выпытывать подробности. Статьи за шпионаж, они хоть и потускнели, но все равно еще обладали определенным весом, связываться с ними из простого любопытства мало кому пришло бы в голову.

Через два дня мне позвонили. Не по телефону, через компьютер. Так и состоялся первый видеосеанс — экзамен, на котором я вновь почувствовал себя студентом, хреновато разбирающимся в материале. Вопросы, тесты, моделирование ситуаций. Мой виртуальный куратор словно задался целью проверить и поймать на противоречиях.

— Ну вот на кой хрен мне это все сдалось? — не выдержал я на второй день такого периодического общения. — Кто из тех, с кем я возможно пересекусь, будет спрашивать о кличке собаки начальника штаба и о том, какая погода была два месяца назад в месте дислокации?

— Так надо, — веско произнес мой собеседник и экзаменатор. Им был мужчина лет тридцати с хвостиков, с довольно невыразительной внешностью, являвшийся майором ФСБ. Мало того, он как раз и служив в подразделении, где я был залегендирован. — Потом еще спасибо скажешь.

— Я то скажу. Только хорошо бы знать причину, по которой я смог бы поблагодарить за столь усердный вынос мозга.

— Авторитет. Полковник уведомил меня, что через три месяца ты пойдешь куратором разведгруппы. Они парни особые, каста. К человеку со стороны с подозрением отнесутся. А так… Хоть не из своих, но из системы. К тому же ты обстрелянный, это тоже сразу видно. Им видно.

Ответ был исчерпывающим. Теперь все стало ясным, разве что глубина планирования в исполнении Смирнова поражала. Обо всем стремится позаботиться, ни о чем не забыть. Даже притирку к будущим напарникам заранее начал, не забыв психологическую составляющую. Уважаю.

В любом случае, все заканчивается, даже неудобства. Пришли к концу и эти экзамены, длившиеся пять дней. Наступила пора полного отдыха. На полученные деньги приобрел себе машину — не помпезную, зато мощную и надежную, способную нестись по ночным улицам под двести километров и идеально слушающуюся руля. Красота да и только!

К сожалению желание удивить Машку — девушку, с которой встречался до своего попадания в мир Мутагена — так и осталось неутоленным. После моего неожиданного исчезновения она обиделась и стирала все письма, что приходили от моего имени. Трубку тоже не брала, что несколько огорчило. Мало того, еще и обзавелась поклонником, с которым и ходила по сию пору. М — да, не совсем гуд. А ведь были определенные планы на возобновление отношений. Были… да накрылись медным тазом с печальным звоном.

Именно поэтому в данный момент я сидел в парке на лавочке и кидал голубям семечки из большого пакета. Жирные нахальные птицы трескали их с такой скоростью, что я диву давался. Пара минут и этому пакету придет конец, как и предыдущим двум. Швырнув птицам еще одну горсть семечек, я откинулся на спинку лавки и задумался.

Еще и месяца не прошло с тех пор, как я вернулся в привычный с детства мир, в родную реальность. И вроде все было хорошо, просто замечательно: знакомые лица, безопасность, впереди еще как минимум два месяца ничегонеделанья. На душе же было чуточку тоскливо, словно ее грызли изнутри — незаметно, безболезненно, но ощутимо. Странно, а факт. И в то же время причины лично для меня не являлись тайной.

С одной стороны я наслаждался спокойствием и тишиною, с другой — банально скучал. Прежние забавы для утоления адреналинового голода меня не прельщали. По сравнению с моими приключениями, все это не более пресной лепешки в сравнении с тортом. Хотелось настоящей жизни, к которой я привык за месяцы пребывания в Мутагене. Вновь пройти по краю, почувствовать стоящую где-то рядом смерть, ощущать в руках тяжесть автомата, вдохнуть отравленный воздух Мутагена.

Находясь в глубоких раздумьях, я смотрел перед собой, наблюдая за кружищимися листьями, проходящих людей, мерно покачивающиеся ветви деревьев. Чуть похолодало, но не везде а как будто на небольшом участке. Ветер, как я понимаю, он на такие фокусы горазд.

В голове промелькнуло, что это ощущение легкого холода очень похоже на присутствие поблизости «фриза». Вот если ему немного усилиться, да еще добавить некой прерывистости, присущей этому мутанту, тогда…

Под влиянием моих мыслей, ощущение холода и правда усилилось. Спустя полминуты возникла та самая прерывистость, не свойственная ничему, что существовало в моем мире. Глюки? Да наверняка, иначе и быть не может. Мутаген, когда же ты хоть на время оставишь меня в покое. Перестанешь донимать до ужаса реальными иллюзиями и воспоминаниями? Вопрос, конечно, риторический, но все же.

Я смог стряхнуть наваждение — или транс, в который сам себя загнал — только после вида того, как один голубь сунулся в сторону странного и непонятного места. Похоже, что птичке не сильно нравились солнечные лучи и она решила двинуться туда. где прохладнее. Или же потянулась за несколькими отлетевшими в ту сторону семечками. В последнем случае получалось, что роковую роль сыграла жадность, присущая не только людям, но и более простым созданиям.

Едва голубь приблизился к границе действия «фриза», как мутант, пусть и жестко привязанный к месту, активизировался. От испуга я дернулся, вскакивая со скамейки. Мутант? Здесь?! Чуть было не выхватил пистолет, но удержало осознание того, что тварь таким простым оружием не пробить. Тут или огнеметом работать длительное время, или взрывчатку пользовать. А так… пустой перевод патронов и не более того. Любой искатель, если только не совсем уж безграмотный новичок, азы нашего дела знает.

От моего движения прочие голуби взмыли в небо, скрыв за мельтешением тел и крыльев гибель своего собрата. Сил у незнамо как оказавшегося тут мутанта для превращения тела птицы в кусок льда не хватило, но и без того вид… впечатлял. Частицы инея на перьях, мертвый глаз — бусинка, с немым укором смотрящий в пространство… Смерть явная и однозначная. И невероятная по всем меркам этого мира. Здесь НЕТ Мутагена, а значит, не должно быть и его порождений. А вот он, по имени «фриз», живет и здравствует. Мутант, самый обыкновенный, весьма распространенный, пусть и в иной реальности.

В шоке я застыл перед порождением Мутагена… нет — моим порождением. Я сам только что воссоздал из ничего, из пустого по сути места вполне дееспособного мутанта. Получается… послужил неким аналогом «плавильного котла», создав собственной мыслью частицы, из которых и состоит Мутаген. Дела — а! И накатила жуткая слабость, да и суставы заломило, словно бы после усиленной тренировке по растяжке. Но это мелочь, главное другое.

А если бы тут был человек и «фриз» оказался не полудохлым, едва зародившимся, а вполне себе мощным и полноценным? Тогда ой!

Почти два часа я просидел на скамейке, охраняя сотворенную тварь, пока она не исчезла без дополнительного притока энергии Мутагена. У меня были сомнения в ее уничтожении, полагал, что могу неосознанно поддерживать ее или же сам «фриз» станет тянуть из меня энергию. К счастью, ошибался. Напротив, я постепенно восстанавливался, приходя в естественное для себя состояние. Как только мутант полностью исчез, разложившись на те самые частицы Мутагена, из которых и возник, я прошелся по месту, где он раньше располагался.

Ощущения, пусть и на грани восприятия, накрыли с головой, словно волна неудачливого серфингиста. Я ощущал прикосновение Мутагена. Не сильное, обволакивающее со всех сторон, как было привычно, а где-то на периферии, все сильнее и сильнее затухающее. И вроде бы даже понимал, что происходит. Частицы иной, чуждой нашему миру энергии растворялись, погибали, не имея возможности зацепиться за что-либо. Вот и чудно! Мне только здесь и сейчас возникновения такого же «чумного сектора» не хватало. Мы совершенно не готовы. Не готовы еще сильнее. Чем были те люди в том мире.

Только полностью убедившись в том, что все исчезла, а чудесным образом вырвавшаяся в наш мир толика чужой энергии не угрожает более никому, я направился домой. По пути прокручивал в голове возможность того, что моими наблюдателями недавняя сцена была зафиксирована. В том, что слежка за мною ведется, был уверен на все сто, пусть и не замечал ее ни разу…

Немного подумав, я все же решил, что это маловероятно. Момент гибели птицы совпал с полетом стаи, которая и скрыла происходящее. Сам мутант практически невидим, а перепад температуры… это уже паранойя. Сомневаюсь, что висящие у меня на хвосте «бойцы невидимо фронта» оснащены нехилым набором самыхэкзотических детекторов. Задание подобного не предполагает, а излишнюю и выходящую за грани разума инициативу там применять не принято. Нет, вопрос был в другом — что если я создам другую смертельно опасную тварь в людном месте, где пострадают посторонние? Этого я ни при каком расклад допустить не могу. Мои принципы не позволят. Посторонние и непричастные не должны страдать от игр таких как я, полковник и нам подобных.

Придя домой, я достал телефон и набрал номер, полученный от Смирнова при уходе из научного центра. Личный номер полковника, по которому я мог звонить лишь при крайней необходимости.

— Да, — почти сразу же отозвался он, словно все это время сидел и ждал звонка, — Слушаю.

— Здравствуйте, Алексей Владимирович, — поприветствовал его я, — Как у вас дела продвигаются?

— Здравствуй, Николай, все нормально. Сижу. Работаю над известной тебе проблемой. Если честно, то дел невпроворот. Извини, но прямо спрошу…Что-то серьезное случилось?

— Да нет, — пожал я плечами, хотя собеседник и не мог видеть этот жест, — Просто скучно стало. Устал от отдыха раньше, чем сам рассчитывал. Как там ваше предложение насчет возвращения в мир Мутагена? В смысле привязано к дате или же, как вы упоминали, «чем раньше, тем и лучше»?

— Начальство начинает давить, так что твой звонок оказался приятной неожиданностью, — не стал запираться Смирнов. Охотно идя навстречу моим желаниям. — Думаю, через месяц максимум я бы сам тебе позвонил и попросил сократить период отдыха. А тут твой звонок… Порадовал ты меня, Николай.

— Умник… Теперь снова Умник.

— Хорошо, не имею возражений… Умник. Машину присылать за тобою, или как?

— Завтра присылайте, около полудня. Сегодня еще полодырничаю и к родителям загляну, а вставать с утра пораньше не очень люблю.