Все происходит слишком быстро. Я приехала сюда для того, чтобы найти убийцу брата, но не прошло и трех недель, как я оказалась в темном и крепко спутанном клубке отношений с людьми, которых раньше не знала. Я испытываю чувства, казалось бы, знакомые: ненависть, ярость, страх, замешательство, но они ярче и болезненнее, чем прежде. Как будто поселившись в «Бриатико», я оставила за дверью свою защитную чешую или, скажем, шкуру, и теперь здешний ветер легко продувает меня насквозь.

Я влюблена в незнакомца, играющего в баре по вечерам, и не могу толком сосредоточиться на своем расследовании, вместо этого я бегаю по гостиничным лестницам в надежде столкнуться с ним и поймать его ускользающий взгляд. Человек, которого я подозреваю, вызывает у меня ярость и жалость одновременно, и я не могу отделить одно от другого, хотя готова убить его своими руками. То, что сделал мой брат, которого я любила больше всего на свете, вызывает у меня брезгливое недоумение. Комиссар меня бесит.

Когда я изложила ему свои выводы по поводу капитанского алиби, явившись в участок перед самой сиестой, то поймала себя на том, что ожидала похвалы, будто маленькая. Он посмотрел на меня с какой-то постной усмешкой, потом отправил своего сержанта в лавку за пивом, и только потом снизошел до ответа.

– Положим, он мог пробежаться по парку, сделать на поляне банг-банг и вернуться. – Он взял свою зажигалку и описал ею круг по письменному столу. – Согласен, что такая пробежка по силам крепкому мужику, пусть даже в ногах у него путаются юбки. Но мы говорим о человеке, которому за семьдесят. А ведь нужно еще не промахнуться, замести следы и выйти на сцену с правильным выражением лица. Боюсь, эти сорок минут ты высосала из пальца.

– Из пальца? Я разрушила его алиби, доказав, что он мог быть на поляне, хотя он утверждает обратное. Я видела, как он бегал по теннисному корту в сумерках, когда думал, что там никого нет. Мячи от стенки так и отлетали!

– Ладно. – Комиссар смотрел в окно, ковыряя в зубах заостренной спичкой. – Давай сделаем его бегуном, ловкачом и чемпионом по пятиборью. Но вот в чем закавыка: преступления нет там, где нет мотива. Cui prodest? Эту лекцию ты тоже прогуляла?

– Мотив очевиден: завладеть «Бриатико»! Я говорила с людьми в отеле: многим кажется странной история с продажей части отеля незнакомцу. Все думают, что Аверичи проигрался в пух и прах и вынужден был уступить акции пациенту, подвернувшемуся с наличными. Но мы-то знаем, что именно Ли Сопра был партнером хозяина.

– Вот именно, что был. Партнерство этих двоих после гибели хозяина потеряло всякий смысл. Контракт на аренду составлен так, что любой партнер – или даже вдова! – имеет права на холм только при жизни Аверичи. Так на кой черт капитану его убивать?

– Вы хотите сказать, что после смерти хозяина Бранка теряет права на землю?

– Разумеется. – Он повернулся ко мне вместе с креслом. – Наследник, кто бы им ни оказался, вправе не подписывать договор аренды с новым хозяином отеля. Он может предоставить гостинице еще полгода… или меньше, а потом попросить всех на выход.

– А если бы Аверичи был жив?

– Тогда наследнику пришлось бы прикусить губу и терпеть. Так мне объяснил нотариус, составлявший последнюю волю Стефании. В бумагах есть пункт о его исключительном пожизненном праве вести свои дела на этой земле. Но теперь, когда нет ни хозяйки, ни арендатора, в этом контракте не больше смысла, чем в лотерейном билете, купленном у марроканца. Разве не очевидно, что капитан не стал бы пилить сук, на который только что взобрался?

– Что ж… – Я постепенно приходила в себя. – Вы правы, но это отменяет только один мотив, а их может оказаться несколько. Разве не ясно, что капитан выдает себя за того, кем не является. Какие там арктические экспедиции? Какое там покорение льдов? Этот ваш Ли Сопра ходит на дикий пляж, чтобы никто не видел, как он плещется на мелкоте, хлопая себя по бокам, будто пингвин.

– Я смотрю, ты давно за ним приглядываешь. – В глазах комиссара мелькнуло удивление. – Неумение плавать не является преступлением. Так же как бытовое вранье. Что касается акций отеля, то сам факт их покупки составляет капитану алиби почище прежнего. Так что зря ты бегала сломя голову по гостиничной роще. А теперь отправляйся домой и скажи там сержанту, чтобы шел сюда незамедлительно. А то мое пиво будет теплым.