на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



3



И сызнова степь, но теперь пересохшая от жары и безводья. Унылая, местами изрезанная буераками и балками, с чахлой растительностью, и только морем по всей степи волновались ковыли.

Днями было знойно, пахло полынью, а на краю степи висело марево. Казалось, там начало морю и берег с редкими деревцами, но то было наваждение, за ним лежала такая же степь. Она тянулась от самого Дона до Южного Буга, упёршись левым плечом о море Сурожское и Русское, а правым в лесостепь.

До Белой Вежи князя с дружиной провожал Усмошвец. Расставаясь, обнялись скупо:

- Не забывай, князь Мстислав, Тмутаракань тоже твоё княжество, - сказал Усмошвец.

- Как не помнить, воевода. А княгиня о том каждодневно напоминает. - Улыбнулся грустно. - Разве можно забыть, где молодость оставил?

Добронрава прижалась к Усмошвецу, заплакала тихо, только плечи вздрагивали. Воевода гладил ей волосы, успокаивал:

- Полно, княгинюшка, не терзайся, ещё побываешь в Тмутаракани, и не раз…

Разъехались, и ещё долго видел Мстислав Яна с гриднями. Воевода сидел на коне, будто сросшись с ним, и издали казался кряжистым дубом.

Но вот и Ян исчез с глаз. Перевёл Мстислав коня в рысь, за ним дружина поскакала. Ковыли высокие, до стремян достают, тонут в них лошади, распугивая тяжёлых дроф, поднимая стрепетов. На взлобочек выскочила рыжая лиса, издалека любопытно уставилась на всадников и снова исчезла в ковылях.

На привале Мстислав сказал Хазрету:

- За Доном пойдём левым берегом Донца до самых верховий. Коням легче, вишь, какое солнце изнуряющее…

Мстислав пробудился перед рассветом. Было свежо. Небо чистое и звёздное. Стрекотали кузнечики, и кричали перепела. Князь набросил на Добронраву плащ, сел рядом. Мыслью он уже был в Чернигове и беседовал с боярином Димитрием, расспрашивал его об урожае и начали ль обжиг кирпича, сколько кораблей бросали якоря у черниговского причала и что привозили гости, чего купили в Чернигове и чем казна обогатилась.

От Донца воротился молодой гридин с бадейкой, полной раков, принялся варить их. Это для Добронравы он старался, по камышам лазил.

Увидев, что князь не спит, подошёл Хазрет, присел, помолчал. Мстислав спросил:

- Сестру не повидал?

- Нет.

- Что так?

- Её в другой род отдали, а туда ехать далеко. Надо спуститься с гор и ехать над Кубань-рекой. Потом снова подниматься в горы и там искать тот аул.

- Ждёшь встречи с Марьей?

- И с Василиской. У меня ближе их никого нет теперь. - Посмотрел на небо: - Пойду гридней поднимать.

И заиграла серебряная труба, стан пришёл в движение…

К Чернигову добрались с первыми, лёгкими заморозками. Под конскими копытами похрустывал тонкий ледок, траву покрывал мучной налёт, а днём, под солнцем, всё оттаивало. По наплывному мосту дружина перебралась на правый берег Десны и в сопровождении бояр и множества люда въехала в город.


Ещё в начале лета на глинистых местах у Десны поставили навесы для сушки и столики для станков, тут же и печи для обжига кирпича. Мужики набрасывали глинистый раствор по деревянным станочкам, приглаживали специальными досточками и, опрокинув, вываливали брусочки на просушку.

Тем часом им подносили новый замес. А когда кирпич-сырец подсыхал, его загружали в пышущую жаром печь…

Не отдохнув с дороги, Мстислав отправился посмотреть на обжиг кирпича. Боярин Димитрий хоть и рассказывал, да лучше самому убедиться.

Ещё издали увидел множество клетей. Сошёл Мстислав с коня, походил, постучал по кирпичу, он зазвенел, ударил кирпич о кирпич. Крепок! К боярину Димитрию повернулся:

- С будущего лета угловые башни из кирпича возводить станем.

Боярин согласился:

- Чать, мы не хуже Киева, пора и Чернигову в камень одеваться.

- Башни возведём, за стены примемся. Не в год, не в два, а будет, как мы задумали.


По морозу созрела рябина, росшая у княжьих хором. Упавшие ягоды каплями крови алели на снегу. Такая же рябина росла и у Петра в обже. Мстислав, побывав у него, узнал, Оксана ушла в Киев и приняла пострижение. Она просила брата передать князю, чтобы тот простил её. «Но в чём вина Оксаны? Разве в любви грех?» - думал Мстислав. Но если в том грех, то он, князь, в нем больше повинен.

Мстислав старался забыть Оксану, но слишком жива была память о ней. Однажды она приснилась ему. Накануне, проходя мимо рябины, услышал голос Оксаны. Остановился, огляделся - вокруг никого.

А ночью князю приснилось, он в Киеве, в монастыре. Его встретила строгая мать игуменья:

« - У нас нет Оксаны, есть сестра Анна, - сказала она.

Удалилась игуменья, и тут же он увидел Оксану всю в чёрном одеянии.

- Зачем ты явился? - спросила она. - Ты принёс мне лишнее страдание.

Он ответил:

- Почему ты ушла в монастырь, или я не любил тя?

- От любви и скрылась в келье. Я пострижение привяла, очиститься хочу. Уходи и не искушай, не вспоминай меня. Когда ты думаешь обо мне, на душе моей тяжесть, она болит…»

Пробудился Мстислав и долго не открывал глаз, не покидал сон.

Сразу же после утренней трапезы, взяв с собой Хазрета, князь отправился на охоту и неделю не возвращался в Чернигов.


День выдался морозный, хмурый. К обеду подул ветер и пригнал снежную бурю. Мстислав велел поминутно бить в большой колокол. Его мерный звон разносился далеко за Чернигов, облегчая заблудившемуся путнику выйти на дорогу.

Снег замёл всё, превратив и Десну и луга в одно общее поле, коварное, бездорожное, на каком человек легко сбивается с пути…

Буран застал Петра вблизи Чернигова. Он возвращался из Киева с большим коробом соли. Нанял Петра черниговский торговый человек Гараська. Выехали в Киев тремя санями, загрузились, а когда возвращались, Пётр отстал от товарищей - заезжал в монастырь, к Оксане.

Облепленный снегом, он правил теперь, сам не ведая куда, пока не убедился, что ездит по большому кругу. И Пётр дал волю коню. Теперь он и сам был не рад, что надумал повидать сестру. Её проведал, а белая смерть подкараулила его. Выбьется конь из сил, не отыщет дорогу, остановится и занесёт пурга сани и его, Петра. Он уже чувствовал, как холод забирается под тулуп, борода и усы обрастают сосульками. Пётр беззвучно молился. Вдруг ему почудился удар колокола. Он прислушался. Так и есть, звонили где-то в стороне.

- Ну, каурый, вывози! - обрадовался Пётр и направил коня на звуки колокола.

А они всё отчётливей. И лошадь и смерд повеселели…

Через полчаса Пётр въехал на черниговский Подол а без труда отыскал подворье гончара Семена…

Утром пробудился - тишина, и буря не воет, а день солнечный, снег искрится. Решил смерд, прежде чем ехать к купцу, поискать его на торгу. И не ошибся. Пока снимали короб с солью, Пётр по рядам походил. Неожиданно увидел князя. Тот его остановил:

- Как в обже, Пётр?

- Неделю не был.

- Что так?

- Подряжался за солью в Киев.

Мстислав брови поднял:

- Видел?

Пётр кивнул.

- Вспоминала?

- Нет…

Мстислав, не став больше разговаривать, повернулся и покинул торг.




предыдущая глава | Мстислав | cледующая глава