на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Я поймал Сэма Свортвута на слове и обратился к нему за помощью. Он принял меня в кафе Тонтина, где они заседают каждый день. С ним был Мордекай Ной, он стал недавно его помощником в управлении нью-йоркского порта.

Ной благосклонно меня вспомнил. Долго говорил об индейцах, которые, по его мнению, являются заблудшим племенем Израилевым.

— А то зачем бы я — сами посудите! — присоединился к Таммани? — Произнеся эту чушь, он ушел.

— Ну, нравится вам копаться в старых сундуках? — Свортвут вечно пьет испанское вино — и не всегда говорит членораздельно. Тем хуже для меня.

— Великий он человек. Полковник. И жизнь его великая прошла впустую. Послушали бы вы, как о нем говорит генерал Джексон. «Клянусь всевышним, ярчайшая личность в нашей политике!»

— Почему же тогда президент не платит полковнику деньги, которые ему задолжали еще с Революции?

— Он не смеет. Не смеет ничего сделать для полковника. Так прямо ему и сказал, когда был проездом в городе в прошлом году.

— Они встречались? — Полковник ни разу даже не обмолвился о встрече с президентом.

— Сам видел. — Свортвут подмигнул. Заказал еще вина. — Видишь ли, Старая Коряга — как и я — как бы протеже полковника.

— Еще с Запада?

— Еще с Запада. Еще раньше. С тех пор как Теннесси присоединился к Союзу — благодаря полковнику, который в то время был в сенате. Старая Коряга был первым конгрессменом от штата, и первый, кого он посетил, когда приехал в Филадельфию, был сенатор Бэрр.

Правда это? Не знаю. Но я все записываю.

Я спросил, каковы были намерения полковника в Мексике, но выжал из Свортвута только одно:

— Меня арестовали. Ты знал? В цепях таскали несколько месяцев. Масса Том хотел доказать, что все мы предатели. Но если кто предатель, это он сам, а не мы. — Воспоминания Свортвута стали несколько сбивчивы. В конце концов я спросил, нельзя ли встретиться с ним утром, и он сказал, что будет в восторге. Он готов всячески служить полковнику.

Уходя, я спросил:

— А что же такого «презрительного» сказал Гамильтон про полковника Бэрра? Из-за чего они дрались на дуэли?

Свортвут долго смотрел на меня покрасневшими глазами.

— А ты не знаешь?

— Нет. Полковник не говорит.

— Он и не скажет. Мерзкая история. И Гамильтон рассказывал ее направо и налево.

— Что же говорил о полковнике Гамильтон?

— Да просто говорил, будто Аарон Бэрр находился в интимной связи с собственной дочерью Теодосией.

Лишь на полпути к дому я стал думать: а не может так быть, что Гамильтон все-таки сказал правду?

«Он никого другого и не любил!» Пронзительный голос мадам звенел у меня в ушах.


ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ | Вице-президент Бэрр | ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ