14:00
— Ну что, допрыгались? — спросил Ильм.
Эмма недоуменно глядела на патологоанатома. Мартин метался по своей квартире в махровом халате и белых пушистых тапочках, с бутылкой столичной водки и граненым стаканом в руках. Вагнер и Отто стояли рядом, они тоже не совсем понимали, что могло так напугать Ильма.
— Вскрыл я Форсберга, — Мартин налил стакан, залпом осушил его, подбежал к столу, схватил помидор, закусил. Затем вытер с губ и подбородка брызнувший сок, и продолжил свое повествование. — И вроде все хорошо, перелом шеи, самоубийство — ясно как Божий день. А вот потом дальше пошел, прошел брюшную полость, решил посмотреть поясницу — как чувствовал! В поясничном отделе два позвонка сломано! Был там кто-то еще, понимаете? Это не самоубийство было! Это Форсберг куда-то влез, пытаясь найти вашу знакомую — и его убрали! Слишком глубоко залез! Не буду я вам больше помогать, не надейтесь! Ушел я из полиции, заявление вот сегодня же написал, я лучше сопьюсь, чем меня вот также повесят на двери! — он снова налил себе еще водки, выпил одним махом. — Уф! И вот ведь какая штука! Мучили Форсберга догадки какие-то, он все рвался мне сказать, да мне все дела до этого не было. И так и не успел рассказать, на что он там наткнулся, хвала небесам!
Ван Риберг подошел к нему, забрал водку, хлестанул его ладонью по щеке.
— Мартин! — сказал он. — Успокойся. Что ты как баба, вой поднял? Форсберг где работал? Вот именно, он старшим следователем был. А ты — патологоанатом вшивый, кому ты нахер нужен?
— Не знаю, — сказал Ильм, отнял у него бутылку, снова наполнил свой стакан.
— А вот купил я карабин помповый на всякий случай. Хотя — толку от него, наверное…
— Где моя фотография? — спросила Эмма. — Та, которую я тебе приносила на анализ. Оригинал ты оставил себе.
— Я ее сжег! — выкрикнул отчаянно Мартин Ильм. — И вам советую — не суйтесь вы в это дело!
— Понятно, — устало сказала Ричардс, махнула рукой обреченно. — Это у него правительственный заговор и паранойя, кругом — враги, везде — засада; а у нас все простое, приземленное, мещанское — несколько десятков трупов и наемная убийца, у которой на руках крупнокалиберный пистолет-пулемет. А Мартин, сдается мне, вообще последние сутки пьет запоем. Кто его знает? Поехали отсюда. Толку от него нам уже не будет, он такими темпами наверняка сопьется в ближайшем обозримом будущем.
Закрыв за гостями дверь, Мартин Ильм сунул руку в карман халата и вынул оттуда свернутую в 4 раза старую, пожелтевшую от времени, черно-белую фотографию, и усмехнулся, отмечая про себя, какой убедительный спектакль он разыграл перед полицейскими.
«Нет, ребята» — подумал он, развернул снимок, и провел кончиком пальца по глянцевой бумаге. — «Это — не наемная убийца, и это — не мафиозные разборки. Здесь что-то посерьезнее творится, что-то явно находящееся за пределами наших с вами представлений…»