на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



6. Вознесение, ведущее к унижению

Вытащил рыбак свой невод и обнаружил в нем огромную рыбу. В водах Стрыпы он ничего подобного никогда еще не видывал. Выдающееся количество мяса и жира было в этой рыбе, плавники ее были красными от крови, а чешуйки сверкали, точно чистое серебро. Зауважал себя рыбак — вот я какой умник, вот я какой герой! Но на что, скажи, человеку ум и геройство, если нет у него в придачу к ним богатства? Ведь в те дни наш Бучач, как я уже рассказывал, отказался покупать рыбу, даже в субботу, хотя и заповедано нам, евреям, услаждать святую субботу рыбным блюдом. И почему отказался? Потому что рыбаки наши, как я уже тебе тоже говорил, подняли цены на рыбу много выше того, чего она на самом деле стоила.

Начал наш рыбак проклинать свою рыбу — зачем она ему в такое время, когда рыбу никто не покупает! Было бы дело в обычные дни, он бы прославился, и заработал бы хорошо, и девушки бегали бы за ним. А сейчас поди найди покупателя, кроме, разве что, священника, так ведь священник платит словами, а не деньгами.

Думал-думал рыбак, что ему делать, да так и не дошел до мысли, ведущей к действию. А рыбе было тяжело в неводе. Она начала биться и тянуть невод за собой. Рыбак испугался, как бы она не соскользнула обратно в реку. Побежал, принес лохань, наполнил водой, вытащил рыбу из невода и положил в лохань.

И вот лежит рыба в лохани. Никогда еще она не попадала в такую теснину и никогда еще ее мысли не растекались в такую ширь. Что уж говорить о тех временах, когда она была царицей, — тогда ей вообще не приходилось особенно задумываться, ведь у царей принято, чтобы за них думали их министры, — но она и до того, как ее короновали, тоже не имела привычки к размышлениям. А вот теперь она лежала в лохани и думала. Думала же она примерно следующее: «Как быстро сокращается мир! Во времена предков мы жили в огромном море, чуть позже — в больших реках, которые тянулись через множество стран, еще позже — в Стрыпе, которую только из уважения к Бучачу называют рекой, а вот теперь весь мой мир сократился до лохани с водой».

Но посмотри, как велика сила мыслей! Мало того что одна тянет за собой другую, но они еще переходят от одного существа к другому. Вот и тут, в ту самую минуту, когда рыба лежала в лохани с водой и мысленно сворачивала свой мир, рыбак подстелил себе мешок, улегся на солому и ничего другого не хотел, только лишь заснуть, как вдруг и ему тоже пришли в голову мысли. Рыба, как я уже сказал, размышляла о морях и реках, о предках и о своей несчастной судьбе, а рыбак задумался о евреях, о рыбе и о своей несчастной доле. Вот, оказал ему Господь милость, послал рыбу, за которую можно было выручить много денег, и что же делают евреи? Отказываются покупать рыбу, даже в их субботу отказываются, хотя им велено по субботам есть рыбу. А ведь если бы евреи не сговорились между собой не покупать рыбу, он продал бы свой улов какому-нибудь из них, и выпил бы, и других бы угостил, и нанял бы музыканта, чтоб играл ему музыку. И представилось ему в мыслях: услышали девушки музыку, пришли танцевать, а он выбрал из них самых красивых и забавляется с ними, как душе угодно. Но тут он опять вспомнил, что сделали ему евреи, и загорелся в нем на евреев великий гнев. Крутится он на своей соломенной постели и никак не может уснуть. Встал, выпил разом пол-литра, а пустую бутылку бросил в стену. Бутылка разбилась, и осколки зазвенели, точно церковные колокола. Услышал их издали священник и сказал себе: «Так звонят, когда умирает священник. Не иначе как это по мне звонят. Значит, я уже умер, и надлежит справить по себе поминки». А так как эта смерть пришлась на время поста, когда мясо запрещено, он послал за рыбаком, чтобы тот принес ему рыбу. Загрустил рыбак. Теперь рыба, у которой каждая чешуйка стоит серебряной монеты, ускользнет от него задаром. Ударился он лбом об стол и заплакал. Увидел шинкарь и спросил: «Чего ты плачешь?» Рыбак ударил шинкаря в живот, выругался и сказал: «Ты, еврей, не суй свой язык между мной и моей верой. Если не замолчишь сейчас же, я всем скажу, что у тебя вино смешано с кровью христианок — ты им прокалываешь соски, а детишек их убиваешь и в реку бросаешь, чтобы они попали в мой невод и порвали его». Встревожился шинкарь, охватил его страх. Начал он, как мог, успокаивать рыбака и поднес ему большую бутыль вина, которая у него занимала чуть не всю стену. Выпил рыбак, и сердце его смягчилось. Поведал он шинкарю свою печаль. Сказал ему шинкарь: «Дело трудное. Если уж священник просил у тебя рыбу, от него не отделаешься одной-двумя чешуйками. Но у меня есть для тебя совет».

Однако рыбаку не понадобился совет шинкаря. Назавтра в городе встретился ему другой еврей и купил у него эту рыбу.


5.  В день беды | Под знаком Рыб | 7.  Влажные мысли