Глава 8

Потерянный мальчик

Тебе больно идти,

Тебе трудно дышать,

У тебя вместо сердца

Открытая рана.

Но ты всё-таки делаешь

Ещё один шаг

Сквозь полынь и терновник

К небесам долгожданным.

FlКur "Для того, кто умел верить"

Он хорошо помнил последние минуты своей жизни. Холодный воздух щипал щеки, застывал на ресницах, склеивая их, обволакивал горячее дыхание белым покрывалом, колок невидимыми иголками в кончиках пальцев... В наушниках играла громкая музыка. Егор брел по пустой улочке, спрятав руки в карманы. Почти добрался до дома, но так и не дошел. То и дело поднимал голову к черному небу, на котором сияли яркие звезды.

Эти детали очень хорошо опечатались в памяти. Потом же был ослепительный свет приближающихся фар, оглушительный визг тормозов, распарывающих хрупкую тишину вечера и, наконец, удар... Егор помнил, что он стоял на дороге, за секунды-две до столкновения. Стоял, загипнотизированный приближающимся автомобилем и думал: "интересно, произойдет или нет?". Все-таки произошло.

Очнулся он уже в знакомом месте. Над ним простиралось бесконечное свинцовое небо, без единого облака. Тусклое солнце светило будто бы из последних сил, отдавая скупые бесцветные лучи. Он сел, обводя взглядом серое песчаное море вокруг. И шумно выдохнул, узнавая место.

Мир между мирами. Забытый и заброшенный. Вымерший. Егор откуда-то знал, что все Странники через него проходят. Все, кто хочет выйти за пределы своего мира, попадают сначала сюда. Егор и сам здесь бывал не раз в своих снах. Вот только сейчас он знал и еще кое-что - в песках можно остаться навсегда. Они поглотят любого, забирая его память, а потом душу.

Не хочешь оставаться иди вперед, не забывая, куда направляешься. Главное, это не забыть.

Егор поднялся. Отряхнул песок с одежды - он был одет в джинсы и свою любимую клетчатую рубашку. В карманах нашлась скомканная мелочь, пачка мятной жвачки и билет из кино. Да, на этот фильм он ходил с девочкой из другого класса. Единственной, кто не крутил пальцем у виска, называя его психом. На шее висел серебряный крестик, доставшейся от мамы, на руке оказалась фенечка, сплетенная младшей сестрой.

Все эти вещи были связаны с тем миром, который ему пришлось оставить. Вряд ли он вернется туда скоро... А может совсем не вернется. Как получится. Может быть ему вообще суждено остаться здесь, быть погребенным песками под серым обесцвеченным небом. Егор хмыкнул. Эта мысль его не пугала. Он вообще чувствовал себя хорошо, даже очень. Спокойно, уверенно. Наконец-то спустя столько времени он оказался на своем месте. На месте Странника.

Засунув руки в карманы, Егор двинулся вперед. Ничего страшного. Он выберется. В Пустом Мире его ждет Вероника. Еще столько осталось неоконченных дел.

Егор шел очень долго. По крайней мере, ему так показалось. В этом месте день не сменялся ночью, время навсегда застыло вечным днем и бледным солнцем, ветер гонял белые песчаные волны, и тихо свистели камни. Едва слышно. Каждый раз, когда к их пористой поверхности прикасалась невидимая рука ветра.

Странник шел вперед, но конца пустыни не было видно. Впереди линия горизонта, за спиной протягивающиеся до бесконечности пески. И ничего более. Егор точно не знал куда идти, но внутренний голос подсказывал, что он на верном пути. Надо идти вперед, не оглядываясь и держа в голове то место, куда ты хочешь попасть.

Идти было тяжело, песок набивался в кеды. Приходилось останавливаться, вытряхивать мелкие острые камешки из обуви. Несколько минут отдыха и дальше в путь, к горизонту.

Хоть солнце не грело, но было тепло. Странник шел долго, погруженный в свои собственные мысли. Он думал о Пустом мире, о матери, которая там находится, о Князе, о тенях, темных, почти черных скалах, окружающих озеро... И Егор не сразу заметил, как изменилась местность. Не сильно, но стала меняться. Все чаще посреди ровного песчаного моря стали вырастать холмы из серого гладкого камня, издалека напоминающие акулий плавник. Они отбрасывали длинные вытянутые тени, и в одной из них Егор и свернулся, прислонившись спиной к гладкой поверхности.

Он шел долго, и успел дьявольски устать. Ноги, словно налились свинцом, спина болела, глаза закрывались. Потому стоило ему смежить веки, как Странник сразу же провалился в темный сон без сновидений.

Его разбудил ветер, швырнувший в лицо горсть песка и затянувший свою заунывную песнь среди скал. Отплевываясь, Егор открыл глаза. Ему не хотелось есть, не хотелось пить, но не смотря на сон, он всё равно чувствовал гнетущую усталость. Будто и не спал вовсе.

Не обращая внимания на это, он продолжил путь.

Скалы стали встречаться все чаще, холмы тоже - равнина осталась далеко позади. Неровный рельеф только замедлял шаг. Егор старался не думать о том, сколько ему еще идти. Все мысли он сконцентрировал на Пустом мире. Туда надо. Только туда.

Окружающий мир начинал раздражать его, и только когда перед ним открылась долина, мальчишка издал восторженный возглас. Наверное, здесь раньше был океан. В те далекие времена. Потому, что вместо песка земля была усеяна ракушками, величиной с ладонь. Ослепительное белые, отражая бедные лучи солнца, они будто освещали долину, придавая ей краски. Скалы приобрели красноватый оттенок, даже в небесах казалось появилась чуть голубоватая нотка.

Осторожно спустившись вниз, Егор лишь убедился, что это действительно было раньше океанским дном. Все ракушки были украшены тонким цветочным узором. Четыре лепестка. Так порой дети рисуют, не прерывая линии.

Наверное, он слишком увлекся, разглядывая дивные раковины. Одну решил все-таки взять с собой. На память. Запихивая ракушку в карман, Егор достал сначала жвачку, а потом билет в кино. Что это? Он долго и задумчиво рассматривал бумажку, но ни название фильма, ни дата ему ничего не сказали. Так же, он не мог вспомнить, и с кем ходил...

Билетик он выбросил. Раз не помнит, значит, не так уж и важно.

Часто он останавливался и думал, куда идет. Удерживать в память картинку Пустого мира становилось всё сложней и сложней. Она становилась такой размытой, нечеткой, ускользающей от него. Порой нужно было закрыть глаза и несколько минут тщательно вспоминать. Всё эти мелочи: как тронный зал, густые тени, скопившиеся в углах, чуть шероховатый на ощупь камень... Маму - её темные волосы, светлые глаза, лицо, руки... Нет, порой это становилось просто чертовски сложно! Просто вспомнить.

Он опустил взгляд на фенечку на руке. Откуда она? Наверное, кто-то подарил. А кто? Как его или ее звали? И почему подарил? Было, скорее всего, за что. Егор напряг память, но через несколько минут сдался. Нет, уже и не вспомнить этого. Пески забрали воспоминание, как уже успели забрать и другие.

Он смутно помнил, какой была его семья. Да и была ли она вообще после смерти мамы? С трудом вспоминал, как выглядела Вероника. Это еще кое-как получалось. А всё остальное... Нет, лучше про это не думать. Надо идти вперед. Идти, пока он помнил, куда собирается.

А вскоре пески и мертвое солнце забрали самое главное. Егор споткнулся замер и не смог сделать шаг вперед. Он не помнил, куда шел. Мысль ускользала... Что-то смутно припоминалось - размытые образы, отрывки отобранной памяти, разбитая на кусочки, прямо, как мозаика, картинка. Всё, что у него осталось.

Странник так и остался стоять посреди пустыни, опустив руки. Потом же сел, обхватил голову руками и замер в такой позе, тщетно пытаясь склеить в памяти разбитые осколки воспоминания о Пустом мире.

Просидел он так долго, чувствуя, как к горлу подкатывает тугой комок отчаяния. Горького и омерзительного отчаяния, когда всё кажется бессмысленным, когда нет ни сил, ни желания идти дальше, когда ты осознаешь, что проиграл и что останешься здесь навсегда... Мир забрал его память. Теперь начинал забирать и самого Странника.

Егор коснулся груди - кончики пальцев нащупали холодный металл. А точно.. Крестик... откуда он? Почему он его носит? Для чего?

Стиснув украшение в кулаке, Егор прижал сжатые пальцы ко лбу. Коснулись его невидимые пальцы ветра, заходил вокруг волнами песок... Песок, песок, песок... вокруг он. Вероятно, это хорошо - будет хотя бы мягко спать.

Не отнимая ладони от лица, Егор поднялся. Последний шаг. Ему больше некуда идти. Остался только последний шаг навстречу горизонту, который никогда не приблизиться.

Песок под ногами стал мягче. Начал проседать под тяжестью Странника... Егор почувствовал, что начинает стремительно проваливаться. Попытался сопротивляться - стало только хуже. Его уже засосало по пояс. Он дернулся - и оказался в ловушке по плечи.

Он закрыл глаза.

И картинка обрела внезапную четкость, будто бы он стоял с открытыми глазами и видел ее перед собой. Этот пол, выложенный плитами. Эти стены из темного камня. Своды, тонувшие во мраке. Густые чернильные тени, огрызающиеся на оранжевую полоску света, где скорчившись, лежала она. Пахло почему-то лавандой. Мягкий и успокаивающий аромат.

Егор вдохнул его полной грудью, а потом сделал шаг к свету. Пески неохотно разомкнули свои тугие объятия, выпуская жертву. Прошло мгновение, не больше - и Странник оказался в Пустом мире. К нему тотчас вернулись все воспоминания, потому несколько секунд у него ушло на то, чтобы справиться с резким головокружением. А когда перед глазами перестали плясать огненные всполохи, осмотрелся... И сразу же увидел ее.

Вероника спала. Крепко и безмятежно, как младенец. Только мучили её тревожные сны. Сны, слишком похожие на реальность. Егор присел рядом с ней и провел рукой по волосам, потом легонько сжал ладонь матери. Наклонившись к уху, тихо зашептал.

- Я знал, что найду здесь тебя. Прости, что шел так долго... Он не очень любит незваных гостей,- либо ему показалось, либо по её губам действительно скользнула тонкая улыбка. Может быть, даже сквозь сон она узнала его голос? - Не могу тебя разбудить, это не в моей власти. Но я помогу тебе, буду тебя оберегать по мере моих сил,- он поспешно снял крестик и застегнул его на шее Вероники. Он принадлежал всегда ей. И Веронике сейчас он поможет больше, чем ему.- Дам тебе подсказки. Ты справишься, мама. Ты всегда была сильной... Я помню это,- и коснувшись губами ее холодного виска, встал и отошел. Оглядевшись по сторонам, негромко произнес.- Мне пора уходить. Он вполне мог почувствовать, мое присутствие... Скоро мы встретимся, не сомневайся.

Когда появился хозяин Пустого мира, от Странника и след простыл. Он ушел, шагнув за дверь, ведущую в еще один мир из его снов.