на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



ГЛАВА 24. ПРИЛИВ, ОБАГРЕННЫЙ КРОВЬЮ.

 

    Все шире – круг за кругом – ходит сокол,

    Не слыша, как его сокольник кличет;

    Все рушится, основа расшаталась,

    Мир захлестнули волны беззаконья;

    Кровавый ширится прилив и топит

    Стыдливости священные обряды;

    У добрых сила правоты иссякла,

    А злые будто бы остервенились.

    Должно быть, вновь готово откровенье

    И близится Пришествие Второе.

    Пришествие Второе! С этим словом

    Из Мировой Души, Spiritus Mundi,

    Всплывает образ: средь песков пустыни

    Зверь с телом львиным, с ликом человечьим

    И взором гневным и пустым, как солнце,

    Влачится медленно, скребя когтями,

    Под возмущенный крик песчаных соек.

    Вновь тьма нисходит; но теперь я знаю,

    Каким кошмарным скрипом колыбели

    Разбужен мертвый сон тысячелетий,

    И что за чудище, дождавшись часа,

    Ползет, чтоб вновь родиться в Вифлееме.

    "Второе пришествие" У.Б.Йейтс (1865-1939)

***

    - Что ж, пока полет проходит без проблем, - сказала Мисато. - Дети видели кошмары, но с этим я разберусь позже, а так все довольно неплохо. По прогнозам, мы прибудем в пункт назначения через восемь часов.

    - Это хорошо, - сказала доктор Химмилфарб. - У нас тоже все в норме. Флот находится в состоянии боевой готовности.

    За ее спиной был виден мостик германской базы. Как отметила Мисато, доктор выглядела немного взволнованной.

    - Хорошо. Сейчас мы над океаном. Все спокойно.

    Рицуко внезапно замерла, а затем упала в обморок прямо на свой стол. Доктор Химмилфарб испуганно оглянулась на нее, с надеждой, что упоминание об океане тут ни при чем.

    Мисато тоже встревожилась.

    - М-м... ну, в целом у нас все в порядке.

    У нее мелькнула мысль спросить - не видел ли у кого-нибудь сны с Ньярлахотепом, но она боялась, как бы он не подслушал.

    - Я провожу ее в лазарет, - сказала Майя, помогая Рицуко подняться и кое-как, опираясь на нее, доплестись до двери.

    - Скажите мне, а... - начала Мисато, и тут где-то позади раздался грохот взрыва. Она обернулась. - Что за...?

    Послышался еще один взрыв, экран вырубился.

    - Связь прервана! - крикнул офицер-связист Симитара, - Вообще никакого сигнала.

    - Никакого? - переспросила Мисато, проворно развернувшись к нему.

    - Никакого, - подтвердил офицер, бросив быстрый взгляд на панель управления, - Повреждена линия, ведущая к антенне, или сама антенна. Мы не можем ни передавать, ни принимать, - он вытащил мобильный телефон и включил его, - Сигнал соты есть, но звонок в NERV-Германия не проходит. Сеть отсутствует.

    - Все-таки попытайся связаться с базой, - велела Мисато, - Или со штаб-квартирой ООН, или с кем-нибудь еще, с кем только сможешь. Найди мне эту сеть! Командующий Фуюцуки, мы должны обеспечить вашу безопасность, - по ее приказу трое бугаев из охраны утащили Фуюцуки прочь, несмотря на его протесты.

    Затем, она попыталась связаться со службой безопасности по своему телефону.

    - Местные звонки все еще работают, - крикнула она связисту.

    И тут рванула третья бомба.

    Электричество вырубилось по всему кораблю, оставив в качестве источника света лишь иллюминаторы. Дирижабль лег в дрейф. К счастью, он не нуждался в источнике энергии, чтобы сохранять подъемную силу, так что его экипаж еще имел возможность выжить и воззвать о помощи.

    Мисато позвонила Детям, вызвав их на мостик. Спустя несколько секунд, они появились в облаке пузырей, перепугав охранников, из которых Мисато собирала команду.

    - Мы должны узнать - что это были за взрывы, - сказала она, - и быстро!

    - Кто мог их устроить? - удивился Синдзи.

    - Предатель, - ответила Мисато, - Вероятно, он работает на того же, кто натравил на нас тех неонацистов в Германии.

    Ее лицо помрачнело. О возможном провале не хотелось даже думать, только не сейчас, когда они так близки к победе.

    Аска скорчила недовольную рожу, Тодзи и Хикари внимательно огляделись по сторонам. Рэй переместилась, встав прямо перед Мисато, так что та оказалась со всех сторон окружена Детьми. Рэй спереди, Синдзи слева, Аска справа, Тодзи и Хикари позади. Четыре охранника встали перед Рэй, еще четверо выступили замыкающими.

    Мисато снова попыталась дозвониться Макото, но не получила ответа. "Только бы он не погиб, - взмолилась она, - Только не сейчас". Она выделила минутку, чтобы помолиться о Рицуко, хотя толком не понимала, к кому она обращается. К кому-то там, наверху, кто мог бы услышать ее просьбы и проявить хоть капельку жалости к человечеству, особенно к ее друзьям.

    Ее воображение нарисовало ей ужасную картину: Макото, лежащий замертво, как Шигеру, с мозгами наружу и укором за ее очередную ошибку в глазах.

    На секунду, ей безумно захотелось глотнуть пива, но она отбросила эти мысли и заставила себя думать о чем-то хорошем. Макото не на дежурстве, не ожидает никаких приказов и, возможно, дрыхнет, выключив сотовый. А какой-то неизвестный человек из NERV-Германия оказался предателем, служащим культу очередного и, хотелось бы надеяться, последнего Ангела.

    Мисато вызвала мостик, персонал которого, к счастью, не пострадал при взрыве, и спросила офицера-связиста, удалось ли тому установить связь?

    - Никто не отвечает на звонки, но я получил текстовое сообщение. В нем говорится, что база атакована и идет эвакуация, - ответил ей связист.

    "Вот дерьмо!" - подумала она, и добавила вслух, - Хорошо, узнай все, что только можно.

    - Есть, коммандер Кацураги! - был ответ.

    Хикари вертела в руках свой телефон.

    - Текстовые сообщения могли бы пройти, но не получается добраться до сети.

    - Проклятье, - выругалась Аска, - Я...

    Звуки стрельбы заглушили реплику Аски. Все развернулись и бросились туда, откуда доносились выстрелы. В генераторной они обнаружили Макото, привалившегося к стене и истекающего кровью из многочисленных ран. Один из охранников обернулся к ним и покачал головой. Прямо на глазах по рубашке Макото заструилась, пылая злом, желтая полоса, огибая его шею подобно вопросительному знаку.

    - Нет, нет, нет, - простонала в ужасе Мисато, - Только не ты! Проклятье!

    Рэй медленно двинулась к Макото, мимо Синдзи и Аски. Тодзи и Хикари остались рядом с Мисато.

    - Старейшие были, Старейшие есть, Старейшие будут, - пробормотала она, - Древние и невидимые, ни ходят среди нас, но мы не ведаем того.

    - Может... нам удастся изгнать это из него, - нерешительно произнес Синдзи.

    Рэй выглядела скептически, но все же кивнула.

    - Попробовать не помешает.

    - Держись, Макото, - сказала Аска, подступая ближе.

    Тодзи нахмурился. Разве Макото не умрет от пулевых ранений, даже если они избавятся от того, что засело в нем? Он потерял чертовски много крови. Но даже Тодзи не решился бы разрушить последнюю надежду.

    Хикари внимательно следила, как бы существо, которое они собирались изгнать из Макото, не попыталось съесть коммандера Кацураги.

    - Знай, это все твоя ошибка, - сказал Макото, указывая на Мисато, - Мы все умрем, как один, потому что ты не в силах защитить нас.

    На мгновение Мисато растерялась, но тут же взяла себя в руки.

    - Не играй со мной, кто бы ты ни был! А ну, прочь из Макото!

    - Слишком поздно спасать Макото, - резко произнес Макото, - За последние месяцы ты позволяла культистам Хастура трахать его снова и снова. Он уже давно умер и никогда не вернется. Но и ты тоже скоро будешь мертва, - желтая точка появилась на его лбу, и линии стали переплетаться вокруг.

    Рэй, Синдзи и Аска сформировали свои АТ-поля и сдавили Макото со всех сторон. Он задергался и взвыл:

    - Взгляни на своих драгоценных Детей. Даже если они одержат верх над Повелителем Снов, то они лишь сделают с этим миром то же, что сотворили рыцари Хота со своим собственным! Разорвут его на части! Ты принесла их в жертву ради своей выгоды, но они отплатят… Ааааа!!! – он продолжал выть, дрожа, как эпилептик, и истекая пенистой слюной, - Ваша победа – ваше поражение!

    "Живи, живи, живи, - повторяла про себя Аска, собрав волю в кулак, - Освободись. ОСВОБОДИСЬ!

    Рэй сосредоточилась изо всех сил, хотя по ее невозмутимому выражению лица трудно было это заметить.

    "Давайте, ну же, давайте", - в отчаянии думала Мисато.

    Желтый знак на лбу Макото засветился ярче и вспыхнул огнем. Его тело забилось в конвульсиях, выражение лица вдруг изменилось.

    - Мисато! Бомба у топливных баков вот-вот взорвется, и еще одна у емкости с газом! Здесь он только отвлекает вас!

    - О, нет, - простонала Хикари.

    - Макото! - выкрикнула Мисато, - Рэй, помоги ему, - она достала телефон и попыталась связаться с остальными охранниками.

    Но было слишком поздно. Взорвались оставшиеся бомбы.

    Огонь объял гондолу, когда воспламенилось топливо; яростно хлопали на ветру разорванные края обшивки; гелий вырвался из газовой емкости и Симитар начал терять высоту. Взрывная волна едва не сбила Мисато с ног, но Тодзи подхватил ее. Дети могли бы спастись, но тогда остальные обречены. Корабль качнулся, затем накренился и стал падать.

    Все проскользили по накренившейся палубе и врезались в стену. Макото резко вскрикнул, когда ударом воздух выбило из его легких, и затих, возможно, навсегда. Рэй бросила взгляд на Аску.

    - Выведи нас отсюда.

    - Нет, мы должны спасти как можно больше людей! – воскликнула Мисато.

    - Нет времени, - возразила Рэй, но все-таки схватила одного из сотрудников службы безопасности. Другие Дети последовали ее примеру, подхватив столько охранников, на скольких хватало рук. Аска прожгла выход, они отрастили крылья и вылетели наружу, прочь от падающего, объятого пламенем Симитара.

    Мисато ошеломленно провожала его взглядом.

    - Командующий Фуюцуки!

    Синдзи вздрогнул и покрепче перехватил двоих охранников, которых он сжимал обоими руками.

    - Думаю, он в самом центре этой огненной бури.

    - Ищите землю, - сказала Мисато. Ей хотелось плакать, но она понимала, что сейчас не время для слез, - Мы долго здесь не продержимся.

    Далеко под ними останки транспорта ЕВ разлетелись на куски. Четыре ЕВЫ вырвались на свободу и устремились вверх, отрастив огромные огненные, кожистые или покрытые перьями крылья и присоединяясь к Детям.

    С громким всплеском останки Симитара рухнули в океан и погрузились в пучину. Огни потухли один за другим. Океан стал могилой для погибших, в то время как Дети улетали прочь в поисках земли.

***

    Майя делала Рицуко инъекцию, когда один из лягушкоподобных людей пролез в дверь. Он приблизился, Майя нервно вцепилась в свою сумку и выхватила оттуда пистолет. Глубоководного не смутил направленный на него ствол, он начал жестикулировать и что-то каркать.

    - Пошел прочь! - рявкнула на него Майя, - Прочь!

    - Он хочет, чтобы мы пошли с ним, - удалось произнести Рицуко. Ее силы понемногу возвращались, она села.

    До них доносились звуки царящего хаоса, отдаленные крики, стрельба и взрывы. Что-то взорвалось достаточно близко, и стол дрогнул. Рицуко слезла с него.

    - Что же нам теперь делать? - спросила Майя, - Мне застрелить его?

    Ее колотила дрожь при одном взгляде на Глубоководного, но она скорее умерла, чем позволила бы ему прикоснуться к Рицуко.

    Рицуко обратилась к существу, и то отступило.

    - Следуй за мной, - велела она Майе.

    Майя, не убирая оружие, сунула в сумку несколько дополнительных доз препарата и неиспользованных шприцев, затем направилась вслед за Рицуко.

    К ее удивлению, Рицуко привела ее в женскую душевую.

    - Думаю, это наша последняя возможность смыться, - нерешительно произнесла Майя.

    Рицуко хихикнула.

    - Лучше открой душ на полную, а мы тем временем выберемся из окна, - прошептала она.

    Майя легко проскользнула в окно. Рицуко пришлось сложнее, но и она справилась. К сожалению, они угодили из огня да в полымя. Весь двор был усеян трупами солдат. Некоторых просто забили до смерти, у других недоставало частей тела. У кого-то в головах зияли устрашающие дыры.

    Майя, дрожа, в ужасе смотрела на это тотальное опустошение. Вдали слышались крики и выстрелы, сражение все еще бушевало. Далеко над Рейном, она видела летящие вертолеты.

    Хуже всего, что теперь она видела предводителя Глубоководных. Это была туша двадцати футов в высоту, протискивающаяся между строениями, поскольку внутри все равно не помещалась. Сероватая кожа поблескивала от слизи. Существо передвигалось на двух ногах, подрагивая при этом. Картину дополняли крылья и похожая на череп голова, с короткими щупальцами вокруг рта. Майя застыла, парализованная ужасом.

    - Что это? - прошептала она.

    - Наша смерть, - ответила Рицуко, - Если нам повезет, мы сможем добраться до западных ворот.

    Они поползли по земле в ту сторону, откуда доносились звуки сражения и смерти. Стрельба затихала, было ясно, что Глубоководные близки к победе. Вскоре они достигли угла строения 28, склада различных бытовых товаров. Отсюда простиралось открытое пространство вплоть до западных ворот, через которые обычно доставляли припасы. Рицуко надеялась, что на стоянке им удастся завладеть автомобилем.

    Как назло, отряд из двух десятков Глубоководных преграждал путь к бегству. Они со скучающим видом сидели на корточках, опираясь на свои копья. Покрышки всех автомобилей, кроме тех, что пожирало пламя, были разорваны.

    Свет и тени играли на лицах Майи и Рицуко, пока они осматривались из-за угла.

    - Может, попробуем через южные ворота? - предложила Майя.

    Стоило попытаться, хотя южные ворота, вероятно, тоже охранялись. Тем временем, Глубоководные наверняка уже хватились и ищут их. Рицуко могла бы напомнить об этом, но промолчала, чтобы не обескуражить Майю.

    Они прокрались вокруг здания лаборатории, самого близкого к южным воротам и стоянке, и увидели еще более многочисленную группу Глубоководных, охранявших ворота. Некоторые из них забавлялись, бросая автомобильные покрышки, словно "летающие тарелки".

    - Что теперь? - в отчаянии спросила Майя.

    - Нам надо найти какие-нибудь кусачки для проволоки и прорезать дыру в ограждении, - сказала Рицуко.

    Они попытались вернуться назад, но из-за угла появилась дюжина Глубоководных. Один из них что-то произнес, и Рицуко вогнала ему пулю через глаз прямо в череп, так что тот рухнул замертво. Остальные взвыли и бросились вперед.

    - Беги, Майя! - закричала Рицуко. Она трижды нажала на спусковой крючок, уложив одного Глубоководного и ранив еще двоих.

    - Я не могу бросить тебя!

    - БЕГИ!

    Майя побежала. Прямо навстречу отряду из шести Глубоководных, которые опутали ее сетью и повалили на землю.

    Она услышала еще несколько выстрелов, затем хрюканье монстров и крик.

    - Семпай! - взвыла Майя, но Глубоководные били ее, пока она не потеряла сознание. Последнее, что ощутила Майя - противный вкус чего-то вроде геля, вливаемого ей в рот; по вкусу он напоминал LCL. А затем была только тьма и запах соли.

***

    Где-то в южной части Тихого океана.

    Дети высадили спасенных охранников на острове, оставив им телефоны, чтобы те могли вызвать помощь. Теперь, им предстояло решить, что делать дальше.

    Определенно следовало что-то делать с Мисато. Вопреки тому, что показывают в мультиках про гигантских роботов, вы не можете лететь верхом на огромной летающей штуке и оставаться целым и невредимым. Ну, если только лететь очень ме-е-едленно. Даже в этом случае, она вряд ли могла следить за ходом боя и отдавать приказы. Дети могли воспользоваться ее GPS модулем в телефоне и найти правильное направление, у Мисато имелись все необходимые координаты. Но проблема была в том, как ее перевозить, защищать и поддерживать связь.

    - Я могу защитить ее, - сказала Рэй, - Она должна находиться со мной и вести нас.

    - Точно сможешь? - спросил Тодзи, - Я думал, эта дерьмовая LCL опасна для любого, кроме пилотов ЕВ.

    - Верно, - сказала Рэй, - Но все же, я могу защитить ее. Иначе, нам придется бросить ее, или ждать подкреплений, - после паузы она добавила, - Но я сомневаюсь, что подкрепления прибудут.

    В NERV царил хаос. NERV-Германия подвергся атаке, множество людей погибло. Другие базы располагались слишком далеко и не могли оказать помощь. Они должны были действовать, и действовать стремительно, пока не стало слишком поздно.

    - Я надеюсь, у командующего Фуюцуки не было никаких важных секретов, которые обычно раскрываются в последнюю секунду, - пробормотал Тодзи. "Бедняга, - подумал он, - На редкость дерьмовый способ помереть".

    - Ты уверена, что справишься с этим, Рэй?

    Аска тоже сожалела о смерти Фуюцуки; его кончина, наверное, была ужасной, хотя и быстрой. Но она больше не доверяла ему. Только не после той лжи, что он распространял. Намного больше ее потрясла смерть Макото, ведь он ей нравился. Но он, конечно, уже был на небесах.

    Синдзи чувствовал себя паршиво, но сдерживался, зная, что битва еще не закончена.

    Хикари не очень хорошо знала погибшего, но все равно ощущала неясное сострадание, словно между ними была связь.

    Мисато было хуже всех. Макото значил для нее гораздо больше, чем Фуюцуки, но она на время подавила свою боль. Иначе, она могла бы просто вырубиться.

    А Дети нуждались в ней.

    - Я доверяю мнению Рэй, - сказала она, опустив взгляд. В конце концов, у нее не было другого выбора. Она не могла бросить их, а они - ее.

    - Я верю, что смогу это сделать, - сказала Рэй.

    У них не было лишнего контактного комбинезона, но Мисато не нуждалась в синхронизации, ей нужно было просто выжить. Рэй взяла ее за руку, сосредоточилась, и Мисато окутало мягкое свечение, почти незаметное при свете дня.

    Первым чувством, испытанным Мисато при погружении в LCL, стала тошнота.

    - Это-мать-перемать-просто-ужас-какой-то! - взвыла она.

    Дети не могли удержаться от смеха.

    - Верно сказано, - заметил Тодзи, - вкус отвратительный. Противней ничего не придумаешь.

    - Очень гадкий вкус, но со временем перестаешь обращать на него внимание, - сказала Хикари.

    - Я его почти не замечаю, - добавил Синдзи.

    - Это и есть АТ-поле? - спросила Мисато, изучая свечение вокруг своего тела.

    - Что-то вроде того, - ответила Рэй, - Знак моей силы. Веди нас.

    Мисато достала телефон и ввела координаты.

    - Хорошо. Летим!

***

    Индонезия, казалось, будет тянуться под ними бесконечно, несмотря на высокую скорость полета. Их волнения и тревоги воспользовались этим, чтобы напомнить о себе.

    Мисато, наконец, удалось связаться с несколькими выжившими в NERV-Германия, но они все еще отходили от шока после боя. Все, что они могли сообщить ей - по общему мнению, Рицуко и Майя погибли. Мисато не могла поверить этому. Не хотела верить. Не раньше, чем она сама увидит тела.

    Она могла бы сказать Детям, но это только причинит им лишнюю боль. Рэй знала, но хранила молчание, по понятным только ей причинам. Мисато была ей благодарна за это.

    И все же оставалась надежда.

    "Пожалуйста, не дай им умереть", - попросила Мисато вселенную.

    Но ответа не было.

***

    Пустынная гладь океана расстилалась под ним, и Тодзи задумался – есть ли здесь хоть что-то, нуждающееся в защите? По крайней мере, ему не придется ни за что нести ответственность. К черту этих монстров. К черту рыболюдей. Все к черту.

    Это же был конец, правда?

    Правда?

    Он больше не мог выносить это дерьмо. Хорошо хоть его лучшие друзья живы. "Кроме Кенске, - напомнил себе Тодзи, - Правда, я освободил его душу. Это имеет значение".

    Правда?

***

    Хикари пыталась вспомнить, когда ее волновали обычные проблемы обычных девушек. Она смутно припоминала работу по дому, игры с Тунси, походы по магазинам, наивные переживания из-за прически и макияжа. Она, конечно, не могла взглянуть на себя со стороны, но догадывалась, что выглядит ужасно.

    Прошлое казалось нереальным, словно другая жизнь. Она потеряла все. Свою классную должность, школу, семью, даже своего любимца.

    У нее оставался только Тодзи и ее друзья. И то не все. Некоторых разбросало по свету. А другие погибли.

    Она вспоминала своих одноклассников. Образы большинства из них всплывали перед ее внутренним взором, но их имена, увлечения… все словно скрыто туманом.

    "Тодзи любит меня, - сказала Хикари себе, - А я люблю его. Аска все еще жива, а также Синдзи, Рэй и коммандер Кацураги. Я должна быть сильной ради них. Они нуждаются во мне. Я не могу поверить, что я здесь, но это так, и я должна быть сильной".

    Потому что если она потеряет своих друзей – не останется никакого смысла жить.

***

    Синдзи разглядывал пейзаж внизу, размышляя, какое впечатление произвели на население Индонезии огромные чудища, пролетающие над островом. Они летели слишком высоко, чтобы увидеть отдельных людей, но города, поселки и поля были хорошо заметны. Некоторые области с высоты напоминали Японию, другие представляли собой джунгли, горы, вулканы и прочие необжитые места.

    Повинуясь импульсу, он послал каждому пауку в стране приказ свить из паутины слова: "Не волнуйтесь, мы просто пролетаем мимо", надеясь, что это не вызовет у людей еще большей паники.

    Он взглянул на Аску.

    - Аска, ты как? – спросил он нежно.

    - Все в порядке, Синдзи, милый, - ответила она, - Просто мне стало немного грустно.

    - Мне тоже, - признался он, - Думаешь, все это скоро кончится?

    - Надеюсь, - ответила Аска, - К сожалению, мало того, что Фуюцуки лгал нам, так он последний, кто мог бы держать за все ответ, - она вздохнула, - И он, по крайней мере, был на нашей стороне. Такая ужасная смерть…

    - И у Макото тоже, - напомнил Синдзи, - Как ты думаешь…?

    Аска скорчила рожу.

    - У нее депрессия, она готова была ухватиться за любой шанс. Но, если ты заметил, она не проявляла интереса, пока он не завел подружку.

    - Должно быть, она чувствует себя ужасно, - сказал Синдзи.

    - А я что, не чувствую? – сказала Аска, - Он мне нравился, правда. Но я потеряла так много, что устала переживать, - в ее голосе слышалась боль, несмотря на слова.

    - Я понимаю, что ты имеешь в виду, - согласился Синдзи, - Я не хотел бы возвращаться к прошлому, но я хочу… Я хочу, чтобы мы всегда жили в мире.

    - Я тоже, - сказала Аска, - Но тогда мы бы не встретились. Я не знаю… Я не хочу жить без тебя, Синдзи, - поспешно добавила она.

    - И я не хочу жить без тебя, Аска, - так же быстро ответил Синдзи, - Что я хочу, так это поцеловать тебя.

    - И я тоже, - сказала она.

    - Вы что там, любовью собираетесь заняться? – неожиданно встряла в разговор Мисато.

    - Я бы не прочь, - пробормотала Аска.

    - Мы не переборщили, Мисато? – спросил Синдзи.

    - Это ваши личные дела, - ответила Мисато, - Слушай, я дерьмовая хозяйка, я ужасный образец для подражания, моя личная жизнь пошла прахом. И, я думаю, моя лучшая подруга…

    - Наверняка она жива, - с уверенным видом солгала Аска. Не могла же она сказать Мисато, что раз Акаги-сан не дает о себе знать – она, возможно, погибла.

    - Никто не мертв, пока ты не увидишь труп, - сказал Синдзи, стараясь, чтобы его голос звучал ободрительно.

    - Верно, - сказала Мисато, приободрившись, - Проклятье, вкус этого дерьма все так же ужасен.

    Синдзи слегка усмехнулся.

    - Вообще-то, я хотела… Сейчас, наверное, не лучшее время говорить об этом, но…

    - Выкладывай, - сказал Синдзи.

    - Я хочу оставаться вашим опекуном, пока вы не достигнете совершеннолетия… - Мисато опустила взгляд, - Я вроде как привыкла, когда вы рядом.

    - Я не против, - ответил Синдзи, - Ты ведь… - он замялся, подбирая слова.

    - Я ни с кем больше не согласилась бы жить, - категорично заявила Аска, - Только с тобой и Синдзи. Но тогда мне придется учить тебя готовить.

    - Да, босс, - сказала Мисато и рассмеялась, - Если серьезно, то мы что-нибудь придумаем. Так или иначе.

    - В конце концов, мы же воевали, - напомнил Синдзи, - Не может же совместная жизнь быть тяжелей войны. Я уверен, все будет просто замечательно.

    - Мы должны победить, - твердо сказала Аска, - На этот раз парад звезд наступает для НАС!

***

    - Какое дерьмовое место, - подметил Тодзи, рассматривая остров, недавно поднявшийся со дна в южной части Тихого океана. У него даже голова разболелась, пока он вглядывался. Все здания выглядели искаженными и нелепыми, словно город был выстроен Эшером. Поперечные переходы между строениями извивались лентами Мебиуса, хотя, конечно, по ним нельзя было ходить вверх тормашками. Некоторые дома торчали под такими углами, что, казалось, неминуемо должны рухнуть, но каким-то загадочным образом устояли. Окажись вы внутри, вам, наверняка, пришлось бы или карабкаться на склон, или удерживать мебель, скатывающуюся под уклон, ведь так?

    Другие строения перекручивались между собой, словно бамбуковые стебли, проникающие сквозь тело связанной жертвы зеленой смерти. Некоторые отростки загибались назад, свивались вместе или прицеплялись к соседям.

    Хикари и Тодзи видели этот город в своих снах, но теперь, наяву, он казался еще более причудливым и чуждым. Но Синдзи, Аска и Рэй узнавали типичную архитектуру Хотнианцев, гармоничную с точки зрения законов физики, господствующих на далеком Хоте. Там даже основные принципы отличались от земных. Сила Ктулху скрепляла этот крошечный кусочек Хота, упавший на Землю; и если он победит, его силы хватит, чтобы превратить землю в новый Хот, где законы земной физики больше не будут иметь влияния. Если же он потерпит поражение, непреклонные законы геометрии прорвутся на некогда затонувший Р'лайх и приведут к его сокрушительному коллапсу, сметя орды Глубоководных и Хотнианцев, бродящих по его улицам.

    - Не нравится мне тут, - сказала Хикари.

    - Ну, часть этого города не выдерживала никакой критики и в древние времена, - пренебрежительно отозвалась Аска, - Видишь, целый район построен из нестандартных материалов и с минимумом воображения. Ты только посмотри вон туда - полная имитация монолита Четвертой Эры в ситорианском стиле. Совершенно ясно, что... - она замолкла, затем страшным голосом выкрикнула, - Черт возьми!

    - Я знаю, знаю, - пробормотал Синдзи.

    Мисато воздержалась от комментариев.

    - Аска, Синдзи, Рэй, я понимаю, что вам неприятно копаться в воспоминаниях Ангела, но если вы сможете что-нибудь выяснить об этом месте - это будет как нельзя кстати. Учитывая, что у нас больше нет путеводного сигнала от Полариса.

    - Вероятно, это гигантский, уродливый, гребаный дворец, - сказал Тодзи, указывая на исполинскую кучу камней посреди острова, вокруг которой на равном расстоянии располагались пять наклонных башен. Он поражался, как подобная постройка еще не рухнула под собственным весом, - Я думаю, это - дворец, - повторил он.

    - Следи за языком, - напомнила ему Хикари.

    - Извини, детка, - проворчал он.

    Прямо у них на глазах другое здание из красноватого, с фиолетовыми прожилками камня, обрушилось. Пять гигантских человекоподобных существ вырвались из его руин. Из их спин вырастали металлические гребни. Складки красной кожи растянулись в стороны, формируя огромные крылья. Это явно были Евангелионы, сине-красной расцветки, с дизайнерскими изысками в виде золотистых эмблем на груди и на лбу. Они представляли собой овал с торчащими из нижней части отростками и надписью по периметру: "Ph'nglui mglw'nafh C'thulhu R'lyeh wgah'nagl fhtagn".

    - Вот черт, похоже, SEELE все-таки нашли ресурсы и развернули серийное производство ЕВ, - воскликнула Мисато, - Предполагаю, что они слабее вас, так как не имеют опыта сражений с Ангелами.

    Тодзи оставалось надеяться, что это предположение подтвердится.

    Серийные ЕВЫ были вооружены длинными копьями с красным древком и веером голубоватых металлических клинков на конце, похожими на гигантские трезубцы. Когда они приблизились, стало заметно мерцание АТ-поля на лезвиях. Спины летящих ЕВ украшали огромные маркировки: от "Unit 06" до "Unit 10".

    Приблизившись, они рассредоточились. Шестой устремился к Рэй, Седьмой - к Синдзи, Восьмой, Девятый и Десятый выбрали в качестве противников соответственно Аску, Тодзи и Хикари.

    - Не позволяйте им навязать свои правила боя, - приказала Мисато, - Не знаю, почему они выстроились в определенный порядок, но нам и не надо знать. Тодзи, телепортируйся за спину Шестому и подрежь ему крылышки прогножом. Затем, действуй по усмотрению, если это не сработает. Хикари, атакуй Седьмого и отвлеки его внимание. Рэй, ты с ней в паре против Седьмого, когда Хикари отвлечет его. Аска, у тебя трудная задача. Возьми на себя Девятого и Десятого, обоих. Уклоняйся, уворачивайся от их атак, нападай только для того, чтобы они не расслаблялись. Синдзи, попытайся запутать паутиной Восьмого. Убей его, если сможешь, или хотя бы не давай ему скучать. Как только мы завалим хоть одного из этих ублюдков, мы можем объединиться против них по двое-трое. Эти твари дистанционно управляемые, так что забудьте о милосердии. Не знаю, как они заставили ДАГОН работать, но мы должны их остановить, и при этом не потерять слишком много сил. Они нам еще понадобятся в бою с последним Ангелом.

    Дети отсалютовали и вступили в бой.

    ЕВА Аски взмыла вверх, затем нырнула к Девятому и Десятому, осыпая их огненными шарами, вынуждая их увернуться и отступить. Аска преследовала их, выкрикивая проклятия на немецком.

    ЕВА Синдзи парировала выпад трезубца и извергла поток паутины на голову Восьмого. Он, ослепленный, завертелся на месте. Сблизившись, Первый вцепился в правую руку противника, стараясь оторвать ее напрочь. Восьмой отчаянно оттирал левой рукой паутину с лица, силясь вернуть зрение. Его трезубец без толку болтался, зажатый в правой руке.

    Тодзи сосредоточился, и мир вокруг него растворился в звездах и галактиках. Он возник за спиной Шестого и полоснул его ножом. Противник успел развернуться и атаковать, продемонстрировав впечатляющие боевые навыки, но Тодзи отсек одно из его крыльев, и Шестой начал сильно вихлять из стороны в сторону. Это воодушевило Тодзи, поскольку он быстро осознал, что столкнулся с гораздо более умелым противником и находится в зоне досягаемости его копья. Но из-за потери равновесия большинство ударов Шестого попадали в "молоко".

    Хикари прорвалась через наступающую линию врагов и бросилась на Седьмого, жалея, что она не в лучшей форме. У нее было меньше опыта, чем у остальных, и меньше сил... В результате, ее миссия по отвлечению внимания кончилась тем, что руку Четвертого пронзило копье Седьмого. Рэй пришла к ней на помощь, схватив Седьмого сзади. Когти глубоко вонзились в плоть, впуская внутрь ледяные усики. Седьмой взвыл, а Хикари воспользовалась возможностью, чтобы освободить руку своей ЕВЫ от лезвий трезубца. Но лезвия углубились в руку Четвертого, пытаясь по венам отыскать сердце.

    Девятый рванулся налево, Десятый - направо, и Аска, проскочив мимо них, наткнулась на целый отряд Хотнианцев. Миниатюрные подобия их Лорда, Повелителя Снов, они, тем не менее, достигали высоты двухэтажного автобуса, и были вооружены кристаллическими жезлами Й'глай. Аску едва не снес заградительный огонь энергетических лучей, и она была вынуждена усилить АТ-поле, чтобы защитить себя. Но теперь Девятый и Десятый оказались выше ее, готовясь к нападению.

    - Хикари! - заорал Тодзи, телепортировал свою ЕВУ к ней и попытался сломать трезубец, пронзивший ее руку. Однако это позволило Шестому придти на помощь к Восьмому, и воткнуть свой трезубец в живот ЕВЕ Синдзи.

    - Синдзи! - выкрикнула Аска.

    - Тодзи, из-за тебя Синдзи оказался уязвимым! - кричала Мисато, - Четвертый не нуждается в помощи! Атакуй Шестого, немедленно! Синдзи, формируй АТ-поле и вытолкни трезубец! Хикари, к тебе это тоже относится. Аска - в глухую оборону!

    - А я? - спросила сидящая рядом с ней Рэй.

    - Продолжай выполнение приказа. Прикончи Восьмого. Затем, мы сможем помочь Синдзи, - ответила ей Мисато.

    "Хикари справится с задачей, - подумала она, - Надо будет похвалить ее позже, сейчас не до того".

    Рэй кивнула и яростно атаковала Восьмого.

***

    Майя очнулась, ощутив холодную влагу на коже. Поводив руками вокруг, она убедилась, что находится под водой. Она чувствовала что-то странное во рту и носу; вскоре она поняла, что носоглотка и горло заполнены какой-то студенистой дрянью, растекшейся в придачу по лицу вокруг губ и носа.

    - Это живое существо, - послышался голос Рицуко, - Оно поглощает кислород из воды и передает его тебе, прямо в горло и легкие.

    Майя повернулась к ней. Под водой Рицуко больше не нуждалась в специальном дыхательном аппарате, но выглядела очень встревоженной.

    - Поразительно, - сказала Майя, - Ты в порядке?

    - Да, - ответила Рицуко, - А ты?

    - Лучше не бывает, - сказала Майя, затем приблизилась и нежно поцеловала Рицуко. Студень при этом вызывал необычные ощущения, - За нами наблюдают? - прошептала Майя.

    Глаза Рицуко слегка расширились, затем она расслабилась.

    - Да, - прошептала она в ответ.

    Майя и Рицуко лежали на постели из очень мягкого мха, покрывающего гладко отполированный коралл. Стены и потолок помещения также состояли из коралла, но выглядевшего грубым, необработанным, со множеством отверстий. Двери заменяли занавеси, изготовленные и множества маленьких коралловых бусинок, нанизанных на золотую проволоку. Кроме того, в комнате стояли вырезанный из базальта стол и четыре плетеных стула, цвета морской волны. Четыре фиолетовых предмета, лежащих на столе, напоминали тыквы с чем-то вроде детских сосок на верхушке.

    - Что это? - спросила Майя.

    - Похоже на сок, очень питательный и вкусный, - ответила Рицуко, - Пей через сосок. Часть этого существа простирается до твоего желудка, так что оно передаст тебе выпитое.

    - Я не отравлюсь? - прошептала Майя.

    - Думаю, нет, - ответила Рицуко.

    Майя осушила парочку "тыкв". На вкус сок напоминал кокосовое молоко, ей понравилось. Только сейчас она ощутила, как сильно проголодалась.

    - А ты разве не будешь? - спросила она Рицуко.

    - Я уже попила раньше.

    - Где мы?

    - В городе Глубоководных, с обычным для них непроизносимым названием, похожим на чих, - ответила Рицуко, - Или как будто кого-то рвет.

    Майя рассмеялась, и Рицуко тоже слегка улыбнулась, но тут же помрачнела.

    - Тут живет моя мать. Я думаю, мы где-то на дне Балтики.

    Вошли двое невооруженных Глубоководных и обратились к Рицуко. Та ответила им на их свистящем языке.

    - Мать желает, чтобы мы пообедали с ней, - перевела она для Майи.

    - Прекрасно, - ответила Майя. Она не видела смысла отказываться от пищи. "Если бы они желали моей смерти, - подумала она, - я уже давно была бы мертва".

    Они спустились в длинный широкий холл, от которого ответвлялись проходы поуже. В некоторых местах стены были пористыми, позволяющими взгляду проникнуть в соседнее помещение. Большая часть того, что удалось разглядеть там Майе, напоминало различные виды ремесленного производства, но в одной из комнат Глубоководные, стоя на коленях, молились перед огромной статуей.

    Минуя кухню, Майя не могла удержаться, чтобы не заглянуть туда через отверстие в стене. Естественно, там не могло быть никакого очага или печи, но она увидела металлический короб, обрамленный камнем и стеклом, светящийся, словно раскаленный. Внутри на крюках были развешаны тушки рыб, вода вокруг них кипела. Двое Глубоководных, с резными прутками в руках, внимательно присматривали за готовкой.

    - Как им удается производить столько жара под водой? - с любопытством спросила Майя.

    - Возможно, нам лучше не знать, - ответила Рицуко, - Но если они готовят пищу, вместо того, чтобы жрать ее сырой - мама может этим гордиться.

    - Она важная птица здесь?

    - Она обладает обширными знаниями, что дают ей еще более обширную власть, - сказала Рицуко, - К сожалению, она влилась в этот мир и полностью обезумела. Она сдалась чудовищу внутри себя, - в голосе Рицуко звучали гнев и презрение, но она вспомнила о себе и вздохнула.

    Майя взяла ее за руку.

    - Ты не сдалась, - твердо сказала она.

    - Мне жаль, что я втянула тебя во все это, - сказала Рицуко.

    - Я сама втянулась, - возразила Майя, - И последую за тобой до самого конца.

    Несколько проходящих мимо Глубоководных остановились и испуганно уставились на Рицуко. Двое сопровождающих прикрикнули на них, и Глубоководные склонились в глубоком, до самого пола, поклоне, после чего поспешно убежали в боковой туннель.

    Майя усмехнулась, но Рицуко выглядела немного смущенной.

    - Не будь мы пленниками, тут можно было бы приятно провести время.

    - Не расслабляйся, - ответила Рицуко, - Здесь очень опасно.

    Майя кивнула.

    В столовой множество плетеных стульев окружали длинный стол. Во главе его сидела Глубоководная, по сторонам от нее стояли еще два стула. В отличие от большинства Глубоководных, она носила одежду - робу, изготовленную из морских водорослей, украшенную драгоценными камнями и кораллами. Если присмотреться, можно было заметить, что украшения образуют загадочные узоры; особенно часто повторялось изображение овала со свисающими из нижней части волнистыми линиями.

    На столе уже знакомые тыквоподобные сосуды соседствовали с причудливыми (и очень влажными) салфетками, серебряными столовыми приборами и фарфоровыми тарелками.

    - Я поставила бы бокалы, но вряд ли вы сможете пить из них, - низким голосом произнесла мать Рицуко, - Мои извинения.

    - Мама, это моя помощница, Ибуки Майя. Майя, это моя мать, доктор Акаги Наоко.

    - Можешь звать меня просто Наоко, - сказала доктор Акаги с теплотой, несколько подпорченной странными интонациями.

    - Тогда, вы можете звать меня Майя, - вежливо ответила Майя.

    Они сели и немного поговорили ни о чем, чувствуя себя несколько скованно. У Майи возникло очень странное чувство: если бы доктор Акаги... Наоко... не была жутким чудовищем, то эта ситуация ничем не отличалась бы от встречи с любящим родителем.

    Но в то же время мать Рицуко являлась кем-то вроде царевны-лягушки, они находились сейчас на дне Балтийского моря, ее рот, нос, легкие и желудок заполняла какой-то живой студень, позволяющий ей дышать, она высасывала сок из тыквы, и... откуда взялись кораллы в Балтике? Они же вроде в тропиках живут?

    - Некоторые разновидности коралла не зависят от солнечного света и морских водорослей, так что могут расти намного глубже, в холодной воде, - пояснила Наоко, - Вообще-то, наши сообщества есть даже недалеко от Алеутских островов.

    Три прикрытые крышками блюда появились на столе. Глубоководные, принесшие их, сняли крышки одновременно, словно пытаясь пустить пыль в глаза. На каждом блюде лежал карп с гарниром из каких-то жареных клубней, нечто бело-фиолетовое, что Майя так и не смогла опознать, маленькая кучка зеленой и пурпурной липкой на вид дряни, и наконец, салат из моркови с яблоком.

    Наоко первым делом разрезала клубень и обмакнула его в липкую дрянь, так что Майя последовала ее примеру. Рицуко же проигнорировала гарнир и сразу принялась за карпа.

    - Я так поняла, SEELE снабжает вас всеми необходимыми продуктами?

    - Этот город всегда поддерживал тайную связь с побережьем. Древние литовцы некогда торговали с нами, затем их завоевали тевтонские рыцари, но вскоре дары стали поступать и от них. Потом пришли пруссаки, теперь - поляки. Золото всегда позволит тебе иметь то, в чем ты нуждаешься, - объяснила Наоко, - Попробуй соус, Рицуко.

    - Мне не нравится рыба под соусом, - немного раздраженно ответила Рицуко.

    - Если бы ты только попробовала - тебе бы понравилось, - настаивала ее мать.

    Майя отведала клубень. У него оказался острый пряный вкус, довольно приятный.

    - Очень вкусно, семпай, - заметила она, - А что это?

    - Ты всегда так говорила, - резко ответила Рицуко матери, не обратив внимания на вопрос Майи.

    - И всегда была права, - парировала та, - Ты слишком ограничиваешь себя в новых возможностях. Трудно было заставить ее открыться тебе, Майя? - голос Наоко смягчился, когда она обратилась к Майе, хотя оставалась некоторая взвинченность.

    - Мне пришлось устроить ей ловушку, - сказала Майя. Возможно, все не так уж и плохо. Она почти ожидала, что ее прикуют к стене и разрисуют тело рунами, приготовив для жертвоприношения. Хотя теперь ей стало понятно, почему Рицуко и Наоко не ужились вместе.

    - Я так и думала. Кстати, это смесь шести специй со сжиженным мозговым веществом Шантака, костным мозгом и кровью. Было трудно завлечь его в нашу реальность, но для моей дочери и ее возлюбленной ничего не жалко, - дружелюбно сказала Наоко, хотя выглядела при этом зловеще.

    Майя слегка покраснела, раздумывая, что такое этот Шантак и безопасно ли его есть.

    - А это? - она подцепила вилкой бело-фиолетовую штуку.

    - Репа, - ответила Наоко.

    - Это больше похоже на... - сердито начала Рицуко.

    - Да, это стиль кухни Тчо-Тчо, но человечины тут нет ни в одном блюде, - огрызнулась Наоко, - Мы - следующий этап человеческой эволюции, совершенные существа, способные заселить большую часть этой планеты - океаны. Мы более высокоразвиты, но мы съели людей не больше, чем вы - неандертальцев. Впрочем, некоторые из древних кроманьонцев не столь придирчивы, но они же варвары и головорезы, - Наоко покачала головой, тон ее голоса колебался, становясь то раздраженным, то успокаиваясь, - Я хочу, чтобы ты присоединилась к нам, а не превратилась в упыря, - она сказала это Рицуко, словно напоминала маленькому ребенку не тащить в рот всякую гадость с пола, - Ты и твоя возлюбленная, конечно.

    Рицуко перестала жевать и уставилась на свою мать.

    - Что?

    - Она ведь твоя любовница, верно?

    На мгновение губы Рицуко беззвучно скривились. Майя тем временем накинулась на еду. Есть с забитым слизью ртом было довольно странно и немного жутковато; она чувствовала, как живой студень перемещается во рту при жевании. Но сама еда имела восхитительный вкус.

    Пусть даже она не знала, что такое Шантак.

    - Она не стесняется тебя на публике? - с любопытством спросила Наоко Майю.

    - Я не стесняюсь Майи! - выкрикнула Рицуко, дрожа от гнева, - Я никогда ее не стеснялась.

    - Семпай всегда была так добра ко мне, - твердо сказала Майя.

    - Тогда, поцелуй ее, - велела Наоко.

    - Я не могу дотянуться до нее с этого края стола, - раздраженно сказала Рицуко.

    - У тебя есть ноги, - напомнила ее мать.

    - Все нормально, семпай, - сказала Майя и обратилась к Наоко, - Она смущается, когда я целую ее на людях, но это даже забавно.

    - Я не смущаюсь, - возразила Рицуко.

    Майе это тоже показалось забавным, хотя она и понимала, что к чему. Но все равно Майе нравилось иногда вызывать у Рицуко смущение.

    - Ладно, раз ты стесняешься целовать свою любовницу у меня на глазах, с этим ничего не поделать, - сказала Наоко, возвращаясь к еде, - Ты всегда была такая упрямая.

    Майя обмакнула рыбу в соус и попробовала ее. Действительно вкусно. Неожиданно, Рицуко оказалась прямо перед ней, с закрытыми глазами, и их губы слились в поцелуе. Майя упустила крошки рыбы и соус в рот Рицуко, и сама Рицуко на вкус казалась немного странной, но Майю это не заботило. На мгновение ей показалось, что Рицуко плачет, но, как вы понимаете, трудно было заметить слезы сразу попадающие в воду.

    Наоко похлопала в ладоши.

    - Видишь? Не так уж это и трудно.

    - Я тебя ненавижу, - огрызнулась Рицуко и стремительно вернулась на свое место.

    - Но я люблю тебя, а ты явно любишь ее, - сказала Наоко, - Вот почему я велела доставить тебя сюда и делаю тебе предложение. Вы проиграли. Главные базы NERV разрушены, доктор Фуюцуки мертв. Остались лишь коммандер Кацураги и Дети Адама. Но они вскоре потерпят поражение от собственных Евангелионов SEELE, пилотируемых капсулами с ДАГОН. Затем, их скормят нашему Лорду, Повелителю Снов, Властителю нашей расы. Он получит их силу и восстанет. Этот мир теперь принадлежит нам. У вас ни единого шанса противостоять нашему Властителю.

    - Я скорее умру, чем преклонюсь перед инопланетным чудовищем с манией величия! - выкрикнула Рицуко, выразительно жестикулируя вилкой.

    - Ты все такая же глупая и упрямая, - сердито ответила Наоко. Несколько секунд она молча содрогалась от гнева, затем унялась, хотя ее голос все еще звучал напряженно. Она съела немного моркови, сделала несколько глубоких вдохов, постепенно успокоившись, - Ты просто вынуждаешь меня злиться.

    - Ты сама сдалась злу, и убеждаешь меня сделать то же самое, - почти прошипела Рицуко.

    - А вы предлагаете нам защиту? - вставила Майя, пытаясь разрядить напряжение.

    - Да, - ответила Наоко, - Я могу сделать тебя такой же, как Рицуко. Ты больше не будешь нуждаться в Абра'кртха и сможешь жить под водой. Тебе не надо будет бояться, что священники бросят тебя в яму, где держат женщин для размножения, или пошлют в шахту, или что с тобой случится множество других ужасных вещей, которые иначе могли бы случиться.

    - Вы имеете в виду... - нерешительно произнесла Майя, - ...физически сделать такой же?

    - Да, - сказала Наоко, - Это помимо прочих плодов от исследований Адама. Руководство SEEELE также подвергнется этому процессу, как только победа будет несомненна и отпадет необходимость в их присутствии в человеческом обществе. Процесс превращения довольно дорог и требует редких веществ, поставки которых прекратились после смерти Адама. Но я все-таки не пожалею запасов, чтобы превратить тебя. Так что вы вечно будете вместе.

    - Вечно? - пискнула Майя.

    - Вечно, - любезно подтвердила Наоко, - Мы бессмертны и никогда не умираем, за исключением несчастных случаев, болезней или насилия. Представь, каково провести вечность с женщиной, которую ты любишь, свободными от разрушительного течения времени.

    На мгновение Майя забыла обо всем на свете, погрузившись в мечты и фантазии. Она могла быть с семпай вечно, познать все тайны вселенной.

    - И в чем подвох? - спросила Рицуко, злобно разделывая своего карпа.

    - Какой подвох? Вечная жизнь рядом с любимой, и все тайны вселенной для изучения. Ты будешь работать на меня - это ты называешь "подвохом", Рицуко? - с удивленным видом произнесла Наоко, - Никакой продажи души, никакого убийства друзей, или что ты там от меня ожидала. Разве ты сама не хочешь быть вместе с Майей вечно?

    - Конечно я хочу! - воскликнула Рицуко, - Но не бывает ничего вечного! - она стукнула кулаком по столу, - И ты требуешь от нее предать человечество!

    - Ради того, чтобы стать больше, чем человеком. Бессмертной и нестареющей, приспособленной для жизни на большей части планеты лучше, чем любой человек. Майя, как считаешь, Рицуко красивая, а? - спросила Наоко.

    Глубоководные казались Майе отвратительными, жуткими и жестокими созданиями, но, разговаривая с Наоко, можно было легко забыть, что и она Глубоководная. Но Рицуко была для нее красавицей, что бы с ней ни случилось.

    - Да, - тихо ответила Майя. Она не знала, что думать. Меньше всего на свете ей хотелось провести вечность, окруженной мерзкими монстрами, насилующими человеческих женщин, чтобы породить еще больше себе подобных. Об этом не хотелось думать, сидя за столом и подтрунивая над матерью Рицуко, словно на обычном свидании с родителями, но от этого глубоководные не переставали быть чудовищами, творящими ужасные вещи и приносящими жертвы инопланетному богу, цель которого - уничтожить людской род.

    Но сейчас и здесь она почти забыла об этом.

    Вероятно, именно этого и добивалась Наоко.

    Майя вздрогнула, не зная, что сказать. Вечность вместе с семпай... А на другой чаше весов, в качестве платы - ее человечность.

    - Мы можем обсудить все с глазу на глаз? - спросила Рицуко.

    - Конечно. Позовите меня, когда вам будет угодно дать ответ, - Наоко покинула комнату, оставив их наедине.

***

    Тодзи отломил древко трезубца Седьмого, но его клинки продолжали вгрызаться в руку Четвертого, добравшись уже до плеча. Воля пилота Серийной Евы яростно столкнулась с волей Хикари, плечо Четвертого дергалось, пульсировало и изгибалось самым отвратительным образом, разрываемое дикой схваткой энергии и воли.

    - Помоги Синдзи СЕЙЧАС ЖЕ! - рявкнула Мисато Тодзи.

    - Но я не могу бросить Хикари! - ответил Тодзи, изо всех сил стараясь помочь ей.

    Аска призвала мощь Рахаба. Две Серийные Евы спикировали на нее, чтобы помешать ей, но не успели. Хотнианцы внезапно застыли, больше не в силах ни сдвинуться с места, ни стрелять, ни даже открыть рты для дыхания. Их тела высохли и потемнели, сперва став коричневыми, а затем серыми, пока, наконец, они не уподобились собственным статуям. Но разум каждого из них продолжал жить, пойманный в ловушку внутри нестареющей, неизменной и бессмертной оболочки. Они лишились всех чувств, кроме способности мыслить, запечатанные навечно внутри самих себя. Это был дар Гатханоа - неизменное бессмертие. Нестареющие, неумирающие, не знающие увядания разума и тела, они предоставлены самим себе, до тех пор, пока звезды не потухнут, а вселенная не свернется, возвращаясь в космическую утробу.

    В теории. А на практике, Девятый и Десятый сбили ЕВУ Аски на землю, и она при падении разнесла нескольких невезучих Хотнианцев на кусочки, быстро превратившиеся в мелкую серую пыль. Серийные ЕВЫ с триумфальным воем пригвоздили Второго трезубцами к земле.

    Первый упустил из захвата руку Восьмого, но сломанная рука беспомощно свисала вдоль тела, шлепаясь о него при движении. Восьмой перехватил трезубец в левую руку и приготовился поддержать атаку Шестого на Синдзи. Тем временем, Синдзи одной рукой схватил трезубец Шестого, пытаясь извлечь его из груди своей ЕВЫ, поскольку зубцы уже начали проникать в грудную полость в поисках контактной капсулы. Другая рука Первого превратилась в змею, которая вцепилась Шестому в лицо, впрыскивая смертоносный яд. Шестой начал зеленеть и корчиться, каждая вена и артерия на его теле стремительно раздувалась. Зеленые нити потянулись по коже к его сердцу... но было ясно, что острия трезубца достигнут Синдзи раньше, чем яд - сердца его противника. Зубцы все глубже уходили в грудь Первого, ища контактную капсулу.

    Солнце зашло, тьма опустилась на сражающихся. Звезды зажглись в вышине, образовав давно ожидаемый узор. А внизу, створки циклопической двери начали медленно расходиться.

    Орда Хотнианцев, вооруженных соответствующими их размерам чешуйчатыми трезубцами, окружила Второго, словно лилипуты, собирающиеся пленить Гулливера, или муравьи вокруг спящего человека. Второй отчаянно сопротивлялся, стараясь вытеснить трезубцы, прежде чем те нащупают контактную капсулу Аски и проткнут ее.

    - Тодзи! Помоги Синдзи! Скорей! - повторно крикнула Мисато. Она заметила, что ее кожа побледнела, а волосы стали приобретать голубоватый оттенок. Ожерелье в виде Древнего знака мерцало и вспыхивало, и она могла видеть потоки энергии, недоступные зрению обычных людей, - Рэй, кажется у меня проблемы.

    Рэй не ответила, яростно и молниеносно атакуя Седьмого когтями, клыками и ледяными лезвиями одновременно. Она просто не могла уделить внимание экранированию Мисато. Мисато не знала, к чему это может привести, но сомневалась, что ей это пойдет на пользу.

    Но ей пришлось пойти на риск. Рэй должна была сосредоточиться на сражении. Тем более что Тодзи все еще возился с Седьмым, вместо того, чтобы помочь Синдзи.

    Огромная каменная створка двери рухнула на землю, раздавив несколько дюжин Хотнианцев. Отвратительное зеленоватое свечение вырвалось наружу, отбрасывая длинные зловещие тени и затмив свет звезд.

    Мисато в ужасе увидела, как трескается контактная капсула Синдзи. Три зубца прорвались внутрь, достигнув его тела.

    - Нет! Синдзи! – одновременно закричали они с Рэй.

    Аска бессвязно взвыла, и волна пламени промчалась по рядам наступающих Хотнианцев, превратив их в кучи пепла. Она попыталась взорвать Восьмого и Шестого, но Девятый и Десятый оградили их своими АТ-полями и вонзили свои трезубцы в цель, так что их зубцы почти достали до контактной капсулы.

    Всего несколько месяцев назад, это ранение оказалось бы для Синдзи смертельным. Не только из-за нехватки силы, но из-за нехватки воли. Он плыл по течению, не живя, а лишь выживая. Он утратил смысл жизни, но был слишком слаб, чтобы покончить с этим существованием. И он уступил бы, потому что вся его жизнь была основана на уступках всему, от чего он не мог убежать.

    На это и рассчитывали в SEELE – сломать волю пилотов к тому времени, как наступит решающее противостояние, чтобы их сила была поглощена послушными гончими, которых, в свою очередь, поглотит их хозяин, Повелитель Снов. Он превратит Землю в истинное подобие давно мертвого Хота, своего родного мира. И будет править в этом мире, бессмертный, нестареющий и безмятежный.

    Такова была их мечта, план, вынашиваемый на протяжении невыразимой вечности, пока они складывали воедино подсказки, намеки и послания из снов, пророчества и сообщения от их повелителей. Они жаждали королевской власти, более того – божественной, разделив власть их Повелителя, которому они поклонялись.

    И когда острия трезубца коснулись его тела, Синдзи узнал, как заблуждаются они в своих мечтах. Повелитель Снов ни с кем не делил свою власть, и он не заботился о своих подданных. Эти люди сплели паутину лжи, чтобы придать значение своим жизням, сохранить надежду в холодном и пустом мире, который неминуемо прикончит их, как бы они не старались обмануть смерть с помощью технологий и тайных наук.

    Даже сейчас разум Повелителя Снов заполнял их, приводя в экстаз, поскольку пали щиты, защищающие человечество от неизбежного безумия, когда инопланетный разум касается человеческого. Но даже для прогнивших и извращенных умов лидеров SEELE контакт с Его разумом, зов самого Ктулху, оказался губительным. Алкоголик может выпить гораздо больше обычного человека и с меньшим эффектом, но даже он может достичь смертельной дозы алкоголя, если выпьет слишком много. Нечто подобное происходило и с ними. Наслаждение будет нарастать, пока не превратится в боль, а затем разум испарится, оставив лишь мясистую оболочку, которая в конечном счете послужит кормом для рыбы. Даже Глубоководным, жалким порождениям Хотнианцев и людей, презренной грязи под ногами Повелителя Снов, суждено было погибнуть. Даже их память будет разрушена Им, чтобы они не докучали Ему в его снах своими отвратительными, видоизмененными несовершенными телами. Их преданное служение окончится так, как должно окончиться – смертью и вечным небытием. Он даже не вспомнит о них.

    И никто не вспомнит Синдзи, пообещал Шестой. Разве не этого он хотел? Сладостное забвенье, где не нужно ни сражаться, ни держать ответ. Этот мир обречен. Мощь Повелителя Снов уже коснулась его, видения его величия заполняли разум каждого, человечество уже подготовлено к резне. Неужели он действительно хочет бороться, чтобы увидеть все это и осознать, что совершил ошибку? Почему бы просто не сдаться?

    Последняя створка двери дрогнула и раскололась. Одинокая звезда медленно ползла по небу, ища предначертанное ей место, чтобы стать финальным штрихом перед пробуждением того, кто спал в смерти, а теперь возвращался к жизни. Повелитель Снов и Плоти, последний из Детей К'канш на древнем Хоте, который прошел путь от несчастного ребенка до абсолютного властителя и аватара своей расы.

    - Преклонись перед ним и умри, - прошептал Шестой Синдзи, - И тогда ты обретешь свободу.

    Синдзи, как надеялись в SEELE, уступил бы. Он не выдержал бы давления, сломался и сдался. Тот Синдзи был слабым и одиноким мальчиком без друзей, без семьи и без причины продолжать существование, если не считать животного инстинкта.

    Тот Синдзи был последним и самым фатальным заблуждением SEELE и их созданий. ДАГОН, которые управляли Серийными ЕВАМИ, теперь подчинялись приказам не SEELE, а своего истинного хозяина - Повелителя Снов. А значит, это было и его заблуждение.

    Тот Синдзи был мертв.

    А тот, кто схватил зубцы руками, спрессовывая их в одно длинное острие, был совсем другим Синдзи. Он не сражался за человечество. Он не сражался за веру, поскольку не верил ничему, что не мог видеть. Он сражался не за абстрактные понятия, а за живых людей. За свою семью. Аска. Рэй. Мисато. Тодзи. Хикари. Все они здесь. Их жизни зависят от него. Он не мог их подвести.

    Его тело окружило пылающее АТ-поле, и оно вытолкнуло трезубец Шестого. Синдзи сражался и за мертвых. Его мать, Юи. Его отец, Гендо. Командующий Фуюцуки. Макото. Шигеру. Кадзи. Анна. Кенске. И все остальные, кто погиб из-за этой бесконечной и глупой игры богов!

    Они умирали не только на Земле. Мир за миром проверял Геральд Внешних Богов, Ползучий Хаос, Слепая Обезьяна Истины. Ньярлахотеп. Он подвергал каждый мир испытанию, которое неизбежно проваливалось. Он верил, что испытание обязательно, и каждый провал убеждал его, что это не его ошибка, и он уничтожил не свой собственный мир. Ему не приходило в голову, что он мерзкий предатель, продавший свою расу за власть; по его мнению, миры лишь проходили неизбежный и предначертанный им путь.

    Хот. Селеано. Юггот. Алабраксас. М'кэр. Ширриот. Калабнур. Королевство Радости. Мир за миром, уничтоженный внешними завоевателями или саморазрушением, борьбой огня с огнем. Миры, сгорающие заживо, когда их защитники становились теми, с кем они боролись.

    Синдзи сражался за все эти миры в своих воспоминаниях. Миры, разрушенные теми, чью силу он получил. И за то, чтобы Земля не пополнила их ряды. Особенно, он сражался за Королевство Радости, в историю которого он внес свой вклад.

    Древко трезубца превратилось в еще одну гигантскую змею, с головой возле руки держащего его Шестого. И теперь эта голова извергала пауков, змей и отвратительных ползучих тварей, похожих на смесь крабов, змей и летучих мышей, кошек и собак, волков, цыплят, свиней, рыб и всех прочих живых существ на Земле. Они облепили Шестого и жрали его заживо, поскольку все живые должны убивать, чтобы жить. В конце концов, все они вампиры.

    Синдзи чувствовал другого себя рядом и внутри, перемещающегося через множественные измерения сразу. Первый теперь действовал по собственной воле. Он схватил и выдернул из себя трезубец Шестого, после чего перебросил его Нулевому.

    - В голову, Рэй! - скомандовала Мисато. Она ощутила, как трезубец пронзил мозг Седьмого, испытала экстаз от переполнения силой, когда она, Рэй и Нулевой нашли душу врага и высосали ее до капли, оставив лишь серые хлопья плоти, что градом посыпались на огромную дверь под ними. Дверь начала разрушаться, осыпаясь щебнем. Мисато вскричала от удовольствия, которого никогда раньше не испытывала. Ее тело дрожало и менялось, едва сохраняя свою целостность, пока она и Рэй, забыв обо всем, упивались победой.

    Шестой тоже умирал, пожираемый заживо. Синдзи стонал, поглощая его силу и чувствуя, как наслаждение победой течет через него. Месть и победа - два в одном.

    Тодзи освободился после смерти Седьмого, так что Третий и Четвертый в паре напали на безоружного Восьмого терзая его в неистовом безумстве. Они взялись вдвоем за копье Восьмого, восстановив его своими силами, глубоко воткнули оружие в тело противника и принялись поглощать его сущность.

    Аска, вытянув руки, схватила своих противников и насадила их на собственные трезубцы, соединившись таким образом с ними. Один из трезубцев покрылся побегами питательных усиков, выкачивающих флюиды и силу из Девятого. Другой обратился в чернильно-черную жидкость и она струей устремилась в мозг Десятого. Тот обезумел, накинулся на Девятого и стал пожирать его живьем, в о время как тонкая нить черной жидкости, связывающая его со Вторым, поглощала собственную плоть Десятого, превращая его в пустую оболочку, заполненную лишь кромешной тьмой.

    Повелитель Снов явил себя. Циклопических размеров существо напоминало фигурой человека, но огромные зеленые слизистые щупальца свисали с подбородка - приобретение после убийства одного из родичей Ран-Тагота. Широкие студенистые крылья были украдены после падения мира Алабраксас, длинные когти на пальцах некогда принадлежали Йтур'гна, пытающимся защитить Селеано от голода Повелителя. Он был огромен; настолько же больше ЕВ, насколько Хотнианцы больше обычного человека. И хотя Его защитники пали, его разум беспрепятственно сиял, охватывая весь мир.

    Самонадеянность переполняла Его, ведь Земля была далеко не первым миром, который Он сокрушил и переделал в соответствии со своей фантазией и воспоминаниями о том, как выглядел Его родной мир, прежде чем Он уничтожил его в борьбе за власть. Он был непоколебим, поскольку всегда приносил смерть, но никогда не познавал ее.

    Он пристально смотрел на Детей, пока те поглощали и расправлялись с последними ДАГОН. Это зрелище не вызывало у Него страха. Он ничего не боялся. Все другие формы жизни не заслуживали ничего, кроме презрения, лишь Звездам и Внешним Богам нельзя было бросить вызов и уничтожить их. Силой своего разума Он обрушился на Детей, но наткнулся на их АТ-поля.

    По всей Земле от этого толчка, направленного против всего человечества, многие люди попадали в обморок, забились в агонии, потеряли разум. Волна безумия докатилась до экватора, и под ее ударом людей охватывала первобытная ярость. Его гнев овладел ими, и никто не в силах был сопротивляться Его мощи.

    Но те, кто противостоял сейчас ему, не были сломленными, опустошенными и слабыми глупцами, с которыми Он привык сражаться и поглощать. Скорбный список их погибших друзей и близких был длинным, но не сломил их дух. Частые воспоминания не поглотили их. Их общие страдания и боль закалили их, словно выкованное оружие, а сила и любовь, что они разделяли, сплотили их в единую семью и команду.

    Они жаждали вырвать сердце из Его груди, и они СДЕЛАЮТ это. Все кончится здесь и сейчас.

    Мисато едва могла связно мыслить. Ее одолевал голод, тело продолжало изменяться; это тревожило ее, но в то же время она верила, что все правильно. Они были ее детьми, она обучала их, любила, и возглавляла. Мисато ощущала инстинкты Нулевого; он был готов к этому дню. Они все чувствовали, что их ЕВЫ движутся без нужды в сознательных приказах, ведомые общей целью, общим разумом, общей душой.

    Они окружили Повелителя Снов, когда тот поднялся к небесам. Сила Его разума давила на них, а его поклонники и почитатели по всему миру сжимали головы и умирали в экстазе прямо на улицах, когда он низверг на них всю свою мощь. Не будь Детей, большую часть человечества погубил бы этот ментальный шторм.

    Но они образовали пятиугольник вокруг цели, окружив ее теми самыми копьями, что вытащили из себя. Аска перебросила лишнее копье Четвертому, так что у всех оказалось по одному. Линии света, мерцая в АТ-поле, пробежали между ними, формируя пятиугольную звезду с Повелителем Снов в центре.

    И женский голос начал произносить слова древнего обряда, а ожерелье Мисато пылало, словно маленькое солнце. Она больше не нуждалась в глазах, чтобы видеть; она могла видеть кожей и волосами, хотя и в ограниченном спектре.

    На экранах мониторов внутри ЕВ, на которые никто не обращал внимания, замигало сообщение: "Начат Ритуал Невинности. Инициатор: Икари Юи".

    Пять АТ-полей надвигались на Повелителя Снов, сжимая его все туже и туже. Пять пересекающихся плоскостей образовали внутренний пятиугольник, соответствующий внешнему, стиснувший плоть до такой степени, что она вспыхнула неестественным для Земли пламенем, ставшим Детям слаще нектара.

    Они произносили слова в унисон, подчиняясь внутреннему ритму, и Мисато говорила тоже, поскольку участвовала в обряде с самого начала - последний свидетель конца старого света и родовых схваток нового. И сейчас остаток старого света был под огнем.

    Мечты Повелителя Снов превратились в кошмар, и его сила обратилась против него же, когда Дети начали поглощать ее и ткать огромные сети, соединяющие сон и явь. Некогда эти сети служили защитой Матриэлю, Атлач-Нача, душа которого теперь пребывала в Нулевом и Первом, в Первом и Третьем Дитя.

    Его плоть превратилась в светящийся портал между сном и явью, его разум разрушал сам себя, и последний взгляд его карих глаз перед забвением был в центр вселенной, где великий Азатот выл, отбивая ритм и бормоча безумные напевы, слепым, аритмично пульсирующим уродливым монструозностям, что препятствовали Повелителю Снов разрушить вселенную в приступе бессмысленного гнева или по прихоти.

    Вселенная представляла собой лишь сказку идиота, полную лишенного смысла шума и ярости.

    И это было последним, что он видел и осознал.

    Затем его тело стало ревущим пламенем, живым порталом, где слились грезы и плоть. Ритуал Невинности снизошел на мир.

***

    - Матери нельзя доверять, - категорически заявила Рицуко, - Она отдалась тьме, и хочет, чтобы мы сделали то же самое. Предали род людской ради своей выгоды, - голос Рицуко дрожал от гнева, - Но она допустила маленький просчет. Шахты, ямы для размножения... Может, они не едят людей, но они будут насиловать женщин, а мужчин замучают работой до смерти. И мать все это одобряет.

    Даже вечность с Рицуко не прельщала Майю, если ей придется жить в таком мире.

    - Ты права, семпай, - тихо сказала она, - Я не возражала бы провести вечность с тобой, но не такой ценой.

    - Нет ничего вечного, - резко ответила Рицуко, - Это заблуждение, - затем, ее голос смягчился, - Но я бы с удовольствием провела бы с тобой остаток своей жизни, Майя. Однако, если нам не повезет, этот остаток будет исчисляться минутами, - она вздохнула, - Я сожалею. Ты оказалась здесь из-за меня.

    - Пока мы живы, нельзя терять надежду, - сказала Майя, - Если нам все равно предстоит умереть, то что мы теряем, если попытаемся сбежать?

    Рицуко кивнула. Она притаилась за дверью, сжав в руках два острых ножа для разделки рыбы.

    - Входи! - крикнула она.

    - Что...? - начала было Наоко, войдя в комнату.

    Но тут клинки ножей вонзились ей в глазницы.

    - Лучше я умру женщиной, а не тварью, - прошипела Рицуко, вытащив ножи и перерезая горло Наоко. Та издала булькающий хрип и медленно повалилась на пол, хватаясь за горло и истекая кровью. Майя шагнула было вперед, но Рицуко оттеснила ее и продолжала наносить удар за ударом, пока кровь Наоко не замутила всю воду вокруг, затрудняя обзор.

    - За то, что когда-то ты была добра ко мне, мама, я отплачу тебе смертью, - Рицуко истерично рассмеялась, - Ты чудовище. Я была права... - она смеялась и плакала одновременно, и это испугало Майю больше, чем любые ее физические трансформации, - Будь ты проклята, мама. Будь ты проклята.

    Майя подавила страх и обняла Рицуко, но та сразу высвободилась. Майя почувствовала, как кровь впитывается в ее мокрую одежду.

    - Мы не можем здесь больше оставаться. Мы должны уходить, неважно куда.

    Они побежали. Вскоре послышался тревожный сигнал, похожий на звук рога, и в погоню за ними пустилось множество Глубоководных. Они плыли так быстро, как только могли, но Глубоководные были в своей стихии, плавание заменило им бег. Они опередили беглянок и перекрыли им путь впереди. Рицуко и Майя оказались в ловушке на перекрестке.

    - К сожалению, это конец, - тихо произнесла Рицуко.

    - Лучше умереть с тобой, чем жить без тебя, - сказала Майя, угрожающе, как она надеялась, размахивая ножом.

    - Я бы умерла, если бы это позволило тебе выжить, - ответила ей Рицуко, - Но раз уж нам обоим суждено умереть, я рада, что ты рядом со мной. Я... я люблю тебя, Майя.

    - Я тоже люблю тебя, Рицуко, - тихо произнесла Майя, затем подарила ей быстрый поцелуй, хотя липкая дрянь во рту и носу мешала, словно они целовались через слой желе. Целый кувшин желе.

    Глубоководные приближались, но необычно медленно. Почему они не стремятся поскорей покончить с ними? Рицуко задумалась. Если они боятся...

    "Наверное, они боятся, что я унаследовала какие-то знания матери, и сотворю нечто ужасное с первым, кто нападет", - подумала она.

    Рицуко начала со зловещим видом бормотать себе под нос всплывшие в памяти обрывки слов.

    - Y'nagg Achtir'neh K'ylagh Brazzt Mic'ir'los! - выкрикнула она и взмахнула руками по дуге. Ее собственные вены, казалось, вспыхнули огнем, и она застонала от боли, надеясь, что не прикончит сама себя.

    Но тут она услышала женский голос в голове, голос той, кого она знала когда-то: "Brk'nak". И жжение в венах прекратилось.

    Глубоководные заметались, воя и сжимая головы. Их глаза выкатывались из орбит еще больше обычного, когда они в корчах падали на землю. Вскоре, все они затихли, хотя явно оставались в живых - их жабры продолжали деловито работать.

    "Не бойтесь, - прошептал голос в головах Рицуко и Майи, - Вы отважно сражались, и в новом мире ваши подвиги будут вознаграждены. А теперь - отдыхайте".

    Усталость одолела Майю и Рицуко. Они в растерянности огляделись вокруг, гадая, не сошли ли они с ума. Затем Майя упала на Рицуко и наступила тишина, нарушаемая только тихой работой множества жабр.

***

    SEELE собрались в момент их триумфа. Если быть точным, они встретились виртуально, каждый из них скрывался там, где обладал властью, но проецировал свой образ с помощью магии или технологии. Кил Лоренц восседал во главе стола, наслаждаясь плодами многовековой работы. Он поддерживал в себе жизнь за счет знаний SEELE, различными методами бросая вызов течению времени: кража тел, возрождение с помощью древней алхимии, так же, как Фуюцуки когда-то возродил Гендо, омоложение тех тел, что обладали наиболее важным значением, любыми другими способами.

    Он был вынужден даже обратиться к кибернетике, чтобы поддерживать себя после Второго удара. Алхимическое восстановление вернуло его к жизни, но исказило и изуродовало из-за поглощенной им энергии, так что им пришлось срезать часть плоти и заменить металлом. Когда его бог одержит победу, когда мир изменится - тогда он обретет новую плоть. Истинное бессмертие для себя и всех лидеров SEELE, присутствующих при триумфе. Наконец-то он освободится от этой неуклюжей, стареющей и умирающей оболочки, к которой он был привязан так долго.

    Кил чувствовал мощь своего бога в воздухе, видения проносились через его разум и умы его товарищей. Они сидели молча, погрузившись в экстаз и наслаждаясь видением родины своего Властелина и его победой над Детьми.

    Это было величайшее удовольствие, когда-либо им испытанное. Наибольшее из вообразимого. Его тело слишком высохло для сексуальных утех, оно едва функционировало, поскольку он пренебрег им в порыве работы по приближению этого дня. И, кроме того, это таинство не интересовало его даже в смысле продления жизни, ведь технологии были способны на большее.

    Но тут...

    Появилась женщина. Он лицезрел ее своим мысленным взором, среди видений, дарованных ему Властелином. Ее нельзя было увидеть иначе. Она испускала сияние, сковывающее волю. АТ-поле пригвоздило его к месту, и когда она проникла в его разум, он узнал ее.

    Икари Юи, жена Гендо, погибшая при первых экспериментах с Нулевым. Во всяком случае, все так считали. Стоило ему мысленно произнести ее имя, как она овладела им, целиком и полностью, разрушая его рассудок и заставляя склониться перед ней. Она, наряду со многими другими богами, обладала силой Нарушителя. Все эти видения славы и триумфа были лишь иллюзиями, которые она скормила им, чтобы не позволить узнать о ее победе раньше времени.

    Он пытался сопротивляться, но не мог. Она держала его в подчинении с высокомерной непринужденностью, а затем взяла под контроль его физическую форму, заставив поднять пальцы в знаке, известном как Нисходящий Хвост Дракона. Потом, медленно и мучительно его губы начали произносить древнюю формулу, первая половина которой неоднократно помогала ему вернуться из могилы.

    - OGTHROD AI'F

    Внутри собственного разума он распластался перед ней на полу, в то время как она говорила через него в мире плоти. "Нет! Пожалуйста! Смилуйся!"

    - GEB'L-EE'H

    Со вторым словом его тело замерло в знаке Хвоста Дракона, но все его союзники были слишком поглощены воображаемым экстазом, чтобы заметить его состояние.

    - YOG-SOTHOTH

    Ужасающее имя Йог-Сотота эхом отозвалось в его голове и в зале заседаний, но никто не услышал его, хотя союзники ощутили, как неосознанный страх овладевает ими, несмотря на продолжающиеся поддельные грезы, все еще ограждающие их от смертоносной истины. Никем не видимые крошечные пузырьки начали подниматься с его одежды, тело стало корчиться и выгибаться, сморщиваясь. Несколько пальцев отвалились, за визиром маски вспыхнули звездочки.

    - 'NGAH'NG AI'Y

    Четвертое слово разнеслось эхом, стены дрогнули, и тело Кила упало на пол. Некоторые его части жутко раздувались, другие сжимались, прочие рассыпались в прах. Звезды сверкали на его визире и перед его глазами в грезах. Все сомнения исчезли, экстаз прекратился, и он увидел лишь бездонную звездную пустоту и крошечные пузырьки света в ней – честолюбивые мечты всех его древних союзников, всех лидеров SEELE, и нити, что связывали их с миллиардами других грез в огромную сеть. И в центре сети стоял трон, на котором восседала Икари Юи, окруженная лучезарным сиянием звездного наряда. Ее чело венчала корона из орихалькума, украшенного звездами, планетами и галактиками, и глаза ее сверкали огнем и льдом.

    - Пощады! - взмолился он, - Я буду служить тебе верой и правдой!

    По обе стороны трона возникли двое мужчин. Он узнал их, и понял - ни он, ни кто-либо другой из SEELE не дождутся милосердия.

    - Предатели! - вскричал он, - Вы будете...

    Но даже его губы в физическом мире предали его:

    - ZHRO!

    С этим заключительным слогом, тело Кила Лоренца, Вечного Старца, Древнейшего из людей, распалось и превратилось в мелкий голубовато-серый порошок. Несколько кибернетических деталей оставались лежать поверх порошка, пока гравитация тысяч маленьких звезд не разрушила и их тоже. Затем, свет мигнул, и наступила тьма, в которой слышался отчаянный вопль остальных членов SEELE, настигнутых их судьбой.

    Рок пал на SEELE.

***

    В конце концов, никто не может противостоять сидящей на троне, инициатору Ритуала Невинности, Королеве Света и Тьмы, Победительнице Игры Богов, новой Душе Древних Богов.

    И изрекла она:

    - ДА БУДУТ НОВЫЕ НЕБЕСА И НОВАЯ ТВЕРДЬ.

    И стало так, как она сказала, ибо никто не мог воспротивиться ее воле.

    И узрела она, то, что создала, и решила, что это хорошо.

    Богиня на небесах... в мире порядок.


ГЛАВА 23. ПРОКЛЯТЬЕ, СОШЕДШЕЕ НА ШВАРЦБУРГ. | Дети Древнего Бога (окончательный авторский вариант) | ГЛАВА 24. ПРИЛИВ, ОБАГРЕННЫЙ КРОВЬЮ. Часть 2