Дивные горы и Калган

Док сидел на берегу могучей реки, опустив ноги в приятно холодноватую воду, и наслаждался ничегонеделанием. Посидев немного, он снял свою некогда белую рубашку. Нет, нет, и до сих пор было видно, что она скорее белая, чем… не белая, но пятна, грязь… Стирать? Отстирается ли? Отбелить бы ее, но где? Нет здесь никаких отбеливателей. И запасной нет, а идти надо в белом, ибо она делает его неприкосновенным. И в то же время всяк ее надевший, но не умеющий… б-р-р! Лучше не думать, что с таким неумехой сделают «трудящиеся послеатомной эры». Сегодня ровно десять дней, как друзья пришли в Рыбную Пристань, или Дивные Горы, и сегодня первое утро, когда у крыльца не было больных, и поэтому он отдыхал. А вот все предыдущие дни… — Док зябко передернул плечами: чего и кого он только не лечил. Боже мой! Там были и отгнивающие конечности, и кожные поражения от лучевой болезни — такие здесь не лечили, и, конечно, множественные травмы. А люди… их не всех-то и людьми можно было назвать. Порой Дока начинало тошнить от одного вида существа с болячками. Когда ему впервые привели старика, у которого вместо ноги была наполовину сгнившая культя, из которой торчала бедренная кость, то даже его, доктора, чуть не вырвало от запаха гнили. И сначала он тупо смотрел на эту плоть, не зная, что делать. А за спиной старика стояли несколько его сыновей, демонстративно поигрывающих кинжалами. И тут Дока осенило:

— Мне два… нет, три самых острых ножа: маленький, побольше и совсем большой. И еще пилу с мелкими зубчиками.

Минут через десять ему принесли просимое и, плотно окружив Дока, остались стоять в избе.

— Вы мешаете. Все на улицу!

— Нет, — ответил старший. — Мы отца не бросим.

— Все вон! — и, резко ускорившись, Док внезапно для них уже оказался у входной двери. Открыв ее, он повторил:

— Вы мешаете! Через полчаса ваш отец будет здоров. Без ноги, но гнить она не будет.

И сыновья, убежденные не словами, а фокусом: вот Лекарь сидит на стуле, а вот он уже у двери! «Колдун! Колдун», — зашептались они и, опасливо посматривая на Дока, гуськом потянулись на улицу.

Через час Док вывел пациента на крыльцо. Дедок прыгал на одной ноге, опираясь на плечо Лекаря, и широкая улыбка не сходила с его лица:

— А? — радостно воскликнул он. — Гляньте! — задрав штанину и показывая сыновьям багрово-синие, но уже сформированные рубцы на месте мерзко пахнущей гнили. — Все зажило! На колени! — заорал он. — Всем молиться Лекарю! — И Док, заранее проинструктированный Дедом, минут пять терпел представление, потом, развернувшись, ушел в дом. Тут же вышли бледные до синевы его помощники, Текс с Кэпом, и поволокли в дом подарки, щедро наваленные у крыльца родственниками исцеленного. Да-а-а, таким был первый больной. А сколько их перебывало за эти дни! Его друзья при виде мерзко пахнущего лучевого некроза уже не падают в обмороки, как в тот, первый раз. Текс, помнится, тогда на добрых полчаса отрубился.

Док еще пару минут посидел и, поднявшись, огляделся. Поселок располагался на том же берегу, что и Заповедник, на низкой террасе, а вот противоположный берег был высок. Его скальные кручи вздымались не на одну сотню метров над рекой, и благодаря этому поселок — вернее, маленький городок — остался почти нетронут взрывом: домишки и людей защитили огромные скальные кручи. И только радиоактивное заражение… От него защиты не было.

…Сзади послышались шаги — это подошли друзья и принесли здешнее мыло. Док, не снимая когда-то белой рубашки, залез в воду — помыться и заодно постирать одежку. Кстати, вода, несмотря на конец ноября, была на удивление теплой. Док спокойно стоял по пояс в ней и время от времени окунался с головой.

— А ты знаешь, что мы с Тексом выяснили? — спросил Кэп и сам же ответил: — Сюда, оказывается, иногда приходит Хозяин… Который Изгой. Просто постоит, посмотрит, а потом, не сказав ни слова и ни с кем не пообщавшись, исчезает. А все обходят его стороной.

— Я знаю. Он мысли людей слушает и пытается понять, кто они и куда идут.

— А что же он нас прямо сюда не привел? Обошлись бы без… эксцессов.

Док улыбнулся словам Текса.

Тогда они пошли вчетвером, и еще — Волчина с Шариком. Дед шел впереди. Так они перевалили в долину соседнего ручья и по нему направились вниз, к Большой реке. Вот там-то и произошел обвал камней, едва их не похоронивший! Со склона горы прямо на них обрушилась лавина камнепада. Это было самое узкое место, и бежать было просто некуда. Дед с Доком, конечно, убежали бы, а вот остальные… Но в самое последнее мгновение этот смертельный для всего живого каменный поток, будто наткнувшись на невидимую преграду, свернул вниз по ручью, а поваленные им стволы деревьев попадали справа и слева от путников, так и не задев никого из них.

— Спасибо, Хозяин, — сказал Док, после того как затих грохот и все снова погрузилось в прежнюю неподвижность…

Когда Док уже заканчивал купание, сидящий на берегу Кэп воскликнул:

— Гляньте, дедушка-то наш бегом несется! Новости какие-то…

И действительно, спустившись к ним, Дед сказал:

— Други мои, из Трущоб пришла делегация… человек десять. Нижайше просят Целителя явить свою милость и прибыть к ним в Город, страждущих лечить!

— Что, так и сказали? — улыбаясь, спросил Кэп. — Или это ты, дедушка, так пересказал?

— Ни, ни, — замахал руками Дед, — так и говорено было! И еще, — оглядевшись по сторонам, он уже негромко продолжил:

— Это ваш дружок их прислал…

— Монти, что ли?

— Он! Только его как-то по-другому называют теперь… правителем каким-то кличут.

— Ну, что? Идем? — спросил Текс. — Или…

— Что «или?» Мы что, здесь всю жизнь сидеть будем? — хмуро бросил Кэп. — Собираемся в путь. Вот только… придем мы туда, и там, прямо на входе, из снайперки нашего Дока шлепнут, и все… приплыли.

— Нет, — серьезно заверил их Дед, — никто не осмелится причинить вред Лекарю! И потом, снайперских винтовок там нет. Вернее, есть пара, но они только у Калгана были, в его дворце! А народ рассуждать не станет — порвет всех и вся, а в первую очередь Правителя, если, не дай Бог, с Целителем что-то случится. Всяк умелец, будь то просто Лекарь — не говоря уже о Целителе! — вступивший в Трущобы, попадает под опеку Правителя. Правитель отвечает за безопасность Целителя своей головой. Бывали случаи…

— Постой, Деда, а какая разница между Лекарем и Целителем? Или…

— Целитель — это такой Лекарь… ну, который… как бы объяснить-то вам? Целитель — это особый Лекарь! Тот, который всегда лечит и промахов не допускает. Кроме них, есть просто Лекари, также есть Лекаришки — и таких довольно много. Целители — это лучшие из Лекарей…

— Доктора медицинских наук, — хохотнул Текс. — А кто в Целители производит? Ну, когда Лекарь начинает считаться Целителем?

— Да народ, люди. Они не ошибаются. Вот и тебя, — посмотрел он на Дока, — уже Целителем кличут, а не Лекарем. Ты за десяток ден вылечил всех, кто приходил. Вот народ и назвал тебя Целителем. Так что собирайся, и айда!

Сборы много времени не заняли. Только в самом их конце произошла одна юморная накладка. Посланники из Трущоб, оказывается, принесли с собой и торжественно вручили Доку специальную белую рубашку. Когда он ее развернул, то чуть не поперхнулся — это была смирительная рубашка для буйных больных. Док такие видывал на заре своей врачебной практики, в музее психбольницы. Рубашки эти были очень прочные, длинные — ну, типичная ряса! — только белая, а еще рукава до земли. Правда, после торжественного вручения этого одеяния выяснилось, что рукава предусмотрительно укоротили. Кэп еще пошутил:

— Ну вот, на Дока смирительную рубашку уже нацепили, осталось только в камеру определить — и порядок! Для Монти он больше не страшен.

Пока они складывали вещички, Дед исчез, на что друзья не особо-то и обратили внимание, потому что, несмотря на возраст, старикан был тем еще колобком. Как говорится, то здесь, то там! Только когда собрались выходить, то поняли, что Деда нигде нет. Причем довольно давно.

— Вот старый! То кричал, что надо как можно раньше выходить, а то гуляет себе где-то! — с досадой бросил Кэп.

— Да вот он бежит!

И действительно, откуда-то с горки вприпрыжку спускался Дед. Вид у него был весьма довольным:

— Робя, вам кое с кем поговорить бы надо. Айда со мной!

— Деда, какое там «айда»? Время-то уже к полудню! Или мы не идем?

Однако Дед, не отвечая, повернулся и побежал назад, коротко крикнув что-то в адрес молодых тугодумов. Делать нечего, и друзья, оставив все как есть, чуть ли не бегом кинулись за Дедом, Впрочем, шли недолго, всего-то до ближней рощицы. Там среди могучих стволов елей и берез стояла группа мужчин совершенно обычного вида. Было их около десятка — крепких, еще не старых, каждый ростом под два метра. Они держались плотной группой и настороженно смотрели на подходивших к ним Дока и его друзей. В руках у мужчин были мечи и луки, у двоих пистолеты, а один вообще держал автомат Калашникова, ствол которого был направлен на друзей, а палец владельца лежал на спусковом крючке. Дед тут же выбежал вперед и что-то коротко крикнул. Крепкие мужчины, и так стоящие плечом к плечу, не пошевелились, а даже напряглись, теснее сжав ряды, однако из-за их спин раздался чей-то явно властный голос, и могучие ребята нехотя расступились. Сзади на обычных медицинских носилках лежал мужчина: когда-то крупный и массивный, а теперь — кожа да кости. Док пригляделся и ахнул: тропа, глыбообразный мужчина и медленно-медленно летящий нож — эти недавние картинки мгновенно возникли в его памяти…

— Калган! — прошептал Док.

— Он самый! — почти тем же густым басом подтвердил тот. — Вот пришел… принесли. Ноги у меня… Помоги, — повторил он и, чуточку помолчав, добавил: — А я помогу вам, — и откинул одеяло. Док вгляделся: обе голени были туго обтянуты белыми окровавленными тряпицами. Из-под повязок вверх и вниз торчали примитивные дощечки, фиксирующие места переломов.

— Ладно, — сказал Док, — несите больного в дом, все остальное потом, дня через три! Взяли…

И трое могучих лбов, тяжело отдуваясь, понесли поломанного Калгана в «лечебницу». В какой-то миг Док увидел его лицо и слезы, каплями стекающие по щекам. И он чисто интуитивно понял, что это не слезы боли, это слезы благодарности. Ибо здесь поверженного добивают, и Калган ожидал ножа в бок или еще чего-нибудь подобного. Такова их психология!

Когда Калгана принесли в дом, Док, отбросив посторонние мысли, взялся на пациента: снял тряпицы, шины и, присмотревшись, удовлетворенно улыбнулся. Гнойного процесса не было, раны были чистыми, так что… И Док принялся за лечение. Сначала за одну ногу, затем… Впрочем, стоп! Почему-то и одна нога никак не поддавалась, сколько Док ни мучился. И наконец, после почти двухчасовых трудов, он понял, что не может замедлить течение времени в организме Калгана. От ощущения близкого провала Док весь взмок. Но тут вовремя пришел Дед и, оглядев поле знахарского сражения, на ходу коротко бросил:

— Усыпи! И поглубже…

В общем, с Калганом Док промучился до позднего вечера, да и то ему помогал Дед. И в самом конце лечения, глыбообразный пациент, чуть приоткрыв глаза, заплетающимся языком произнес:

— У меня… дело… важное, не надо ходить. Приду… себя… завтра… расскажу… — и снова уснул.