Часы

Пилле-Рийн скакала перед домом Юри: так-так-так – били прыгалки об асфальт. Она уже раз десять проскакала мимо окна, но Юри не было видно. А кухонная занавеска была сдвинута, и окно открыто.

Тогда Пилле-Рийн провела ручкой прыгалки по жёлтому забору: тыт-тыт-тыт-тыт – протарахтел забор.

Кошка, что жила в квартире напротив Юри, встала со ступеньки, зевнула, выгнула спину и снова улеглась в солнечном пятне.

Пилле-Рийн больше не выдержала. Она вошла в ворота и крикнула:

– Юри, выходи!

Никто не ответил. Пилле-Рийн крикнула ещё раз, погромче. Из окна высунул голову папа Юри. Пилле-Рийн испугалась. Папа Юри работает на железной дороге, и если он днём дома, значит, у него ночная смена, и он должен спать. Мама Пилле-Рийн говорила, что тогда к Юри нельзя ходить, – ведь если папа Юри не отдохнёт, он может завести поезд в канаву. Пилле-Рийн испуганно замолчала.

– Что, Пилле? – спросил папа Юри. Папа Юри всегда говорил Пилле, а не Пилле-Рийн.

– А Юри выйдет? – спросила Пилле-Рийн.

– Его нет дома, – сказал папа Юри.

– А когда вернётся, выйдет?

– Не знаю. Юри чинит часы.

– Как – часы? – удивилась Пилле-Рийн. – Разве он умеет?

– Старые часы. Говорит, что это пустяки. Вечером соберёт, и готово, – сказал папа Юри.

На это Пилле-Рийн не знала, что сказать. А почему бы ему не уметь? Может быть, и умеет.

Папа Юри отошёл от окна, а Пилле-Рийн упрыгала на улицу.

И вдруг Юри сам показался из-за угла.

– Ты гулять выйдешь? – спросила его Пилле-Рийн ещё издалека.

– Не знаю, – сказал Юри. – Наверное, нет. Я часы чиню.

– Выходи, – сказала Пилле-Рийн. – На улице чини.

– Я не знаю, – сказал Юри. – Песок может попасть. Ну ладно.

Они вместе вошли во двор Юри и остановились у крыльца. Юри вытащил из кармана коробку «Казбека».

– Ясь, уходи, – сказал он коту. – Брысь. Кот выгнул спину и убежал.

Тогда Юри открыл коробку. Там были всякие колесики и винтики, и маленький часовой ключ, как у дедушки, и циферблат. Юри вынул из кармана маленький нож и стал скоблить эти колесики.

– Тут больше и делать нечего, только почистить и собрать,- сказал он. – Хочешь, я приведу эти часы в порядок и дам их тебе?

У Пилле-Рийн даже сердце заколотилось. Она достала из кармана передника красный носовой платок и дала Юри.

– На, бери, им можно протереть. Он совсем чистый.

– Положи на угол ступеньки, – сказал Юри.

– Знаешь, – сказала Пилле-Рийн,- у меня есть конфета с белым медведем, хочешь, принесу?

И побежала к себе во двор, где на подоконнике подвального окна лежала завёрнутая в пёстрый лоскут конфета. Она развернула лоскут и дала конфету Юри.

– Я могу тебе ещё жёлтый шарик дать, – сказала Пилле-Рийн. – Завтра принесу.

Юри откусил половину конфеты, а другую половину дал Пилле-Рийн. Потом он снова занялся часами.

– Ну, к вечеру будет сделано. А Пилле-Рийн сказала:

– Давай так: один день часы будут у меня, а другой у тебя, ладно?

– Как хочешь, – сказал Юри. – Но ты можешь взять их и насовсем.