Я уж не тот, что был, сил нету и в помине,

Сгоревшею трухой всё высохло во мне —

Смерть мне в глаза глядит, мы с ней наедине,

Себя узнать в себе нельзя ни впредь, ни ныне.

Вдох из меня нейдет, язык твердеет в стыни,

А мускул всяк обмяк. Чертог на простыне —

Вместилище души — ветшает в тишине,

И вскоре рухнет он в заведомой пустыне.

Вот так цветок встает, когда встает рассвет,

И вянет, прежде чем свет дня сойдет на нет.

И я так жил, росой, слезами окропленный, —

Чтоб скоротечно пасть. О ты, земная ночь!

Бежит к концу мой час, отбодрствовал — и прочь,

Сном смерти буду взят, я, смертный сон, твой пленный.