Воспоминаньем детства я ношу в себе картинку,

Как фото старое в затертом портмоне,

Такое пожелтевшее, поблекшее, но кинуть

Его я не могу, хоть и не нравится то фото вовсе мне,

Как зуб больной, что трогаешь, но видеть не желаешь…

Склонялось солнце. Остывала черепица

И ветер дул в хвою замлевших сосен.

Лежу в траве в мой третий день рожденья,

С пылающим лицом и бдительно глядящий,

Но не взорвавший визгом тишину.

Ни разу не ужаленный крапивой

И белену не бравший в рот. А мой отец уходит.

Минутой раньше он поднял меня в руках

Как новую добычу, поднял малыша

До самых облаков: ведь бегал я волчком

И звезды многие в головке так кружились.

Минутой раньше я летел в его руках,

Визжа от радости и выскользнуть стараясь,

Пытаясь соскользнуть, обмякнув, на тугую грудь…

Опомнившись, двойной я вижу холм

Плеч, удаляющихся прочь, пятно его рубашки,

К спине прилипшей. А гора уходит вдаль.

Передо мной — вся даль пространства между нами:

Дождя одна-две капли, блеск травы,

И я, усаженный в зернистый полусвет

Мужчины, прочь идущего из собственной семьи…

Зачем мы прошлого ощупываем раны

Опять и вновь — груз ложных злых начал

И добрых начинаний мира, что зовется прошлым,

Как будто этот мир нам говорит, кто мы сейчас,

Иль были, иль могли бы быть… Дождь моросит,

Один хлопок двери машины, лишь один —

И нет отца,

И крошки-лужицы блестят на мостовой.