Глава 13 Кто и зачем отравил императора Александра III

Александр III, вступивший на престол после злодейского убийства отца, является самым малоизвестным и одновременно самым удачливым русским императором. Как такое может быть? Очень просто – все дело в особенности восприятия информации человеком. Привлекают в первую очередь события, из ряда будних дней выделяющиеся, – войны, катастрофы и преступления. Именно на такие события царствование Александра III было бедно. Это был своего рода звездный час императорской России. Это время – симбиоз брежневской стабильности и сталинской динамики! Унаследовав от отца страну в сложный момент, всего лишь за 13 лет царствования Александр III передал своему сыну Николаю еще более процветающую Россию. А тот не сумел ее удержать и погиб сам, разрушив вековую империю и погубив всех своих невинных детей.

Русская история вновь повторялась. Император Александр I ничего не делал с растущим движением декабристов. Результатом стала попытка государственного переворота и планы истребления царской семьи. Потом резкое «закручивание гаек», предпринятое Николаем I, привело к тому, что все недовольные плавно переместились за рубеж, а подрывные издания типа герценовского «Колокола» печатались в Лондоне. В России антиправительственная деятельность была невозможна – жесткий режим, установленный императором, чье царствование едва не закончилось в первый же день, пресекал такие попытки на корню. Но он умер, и вот уже либеральный Александр II не мог решиться на жесткие меры по борьбе с возникшим движением народовольцев. Прошло совсем немного времени, и он был ими убит после длинной череды безуспешных покушений. Не спасли его ни слава реформатора и либерала, ни отмена крепостного права. Потому что результатом деятельности террористов должна была стать гибель монархии, страны и империи. Это цель, а убийство царя – лишь средство для дестабилизации обстановки. Однако цареубийство не привело к революционному восстанию. Оставалось надеяться на уступки молодого императора, его неопытность и простой человеческий страх. Поэтому не успела кровь убитого царя засохнуть, как убийцы обратились к новому главе России. с письмом как к «гражданину и честному человеку». От имени Исполнительного комитета террористической организации «Народная воля» ему предлагалось, несмотря на «чувство личного озлобления» из-за гибели родного отца, объявить убийцам амнистию и созвать «представителей от всего русского народа для пересмотра существующих форм государственной и общественной жизни». Дальнейшая судьба страны зависела от действий нового царя.

Понимая, а скорее даже чувствуя, к чему приведут уступки, Александр III начал свое царствование с бескомпромиссной борьбы с революционерами. Участвовавший в Русско-турецкой войне император был вынужден уехать вместе с семьей в Гатчинский дворец. «Я не боялся турецких пуль и вот должен прятаться от революционного подполья в своей стране», – говорил он с раздражением. Но Александр III осознавал, что Российская империя не должна подвергаться опасности потерять двух царей в течение одного года. Мы сможем понять его душевное состояние, прочитав письмо Константина Победоносцева, воспитателя императора, адресованное ему самому через 10 дней после трагического начала его царствования:

«Именно в эти дни нет предосторожности, излишней для вас. Ради бога, примите во внимание нижеследующее:

1. Когда собираетесь ко сну, извольте запирать за собою дверь – не только в спальне, но и во всех следующих комнатах, вплоть до входной. Доверенный человек должен внимательно смотреть за замками и наблюдать, чтобы внутренние задвижки у створчатых дверей были задвинуты.

2. Непременно наблюдать каждый вечер, перед сном, целы ли проводники звонков. Их легко можно подрезать.

3. Наблюдать каждый вечер, осматривая под мебелью, все ли в порядке.

4. Один из ваших адъютантов должен бы был ночевать вблизи от вас, в этих же комнатах.

5. Все ли надежны люди, состоящие при вашем величестве. Если кто-нибудь был хоть немного сомнителен, можно найти предлог удалить его…»

В атмосфере удушающего ужаса и ожидания смерти, фактически под домашним арестом император терпеливо ждал, когда жандармы выйдут на след революционного подполья. И это произошло достаточно быстро. Участники убийства его отца были повешены, несмотря на возмущение «либеральной» общественности и письмо Льва Толстого с призывом о помиловании.

Страшный пример отца всегда стоял у него перед глазами. Все дальнейшие 13 лет пребывания у власти Александр III вел постоянную борьбу с революционерами. Ему также удалось добиться практически полной ликвидации подрывной деятельности на территории России. Однако и здесь в столь щекотливом вопросе не было применено излишнего насилия. На самом деле мало известно, что в стране, которую за границей считали «темным царством», а революционеры называли «темницей народов», действовали весьма мягкие и гуманные законы. Возможно, даже чересчур мягкие. Россия была единственной страной, где смертная казнь вообще была отменена со времен императрицы Елизаветы Петровны! Она оставалась только в военных судах и для высших государственных преступлений. За весь XIX век количество казненных, если исключить оба польских восстания и нарушения воинской дисциплины, не составило и ста человек. За царствование «реакционера» Александра III, кроме участников убийства его отца, казнены были только несколько человек, покушавшихся убить его самого. Один из них был Александр Ульянов – брат Ленина. Сейчас мало кто знает, что даже в отношении государственных преступников император проявил человечность. Мать Ульянова написала царю прошение о снисхождении. На этом листке Александр III начертал резолюцию: отвести несчастную женщину на свидание в камеру. А потом, учитывая и заслуги отца обвиняемого на ниве народного просвещения, помиловал преступника. Александр Ульянов отверг помилование и был повешен вместе с остальными преступниками во дворе Шлиссельбургской крепости.

Чтобы правильно оценить поступки нового русского императора, нужно представить себе прагматичного человека, свободного от предрассудков и руководствовавшегося здравым смыслом. Это был «крепкий хозяйственник», простой русский дядька, больше похожий на своих подданных, чем на утонченных европеизированных предков. Огромный, как медведь, обладавший силой Геркулеса, император походил на мужика, своей крестьянской смекалкой, природным чутьем понимавшего самые тонкие политические моменты. Ведь к роли монарха второго сына Александра II никто не готовил, царем должен был стать его старший брат Николай. Его кончина от чахотки дала Александру Александровичу невесту, датскую принцессу Дагмар, и право на русский трон. А затем последовала страшная смерть отца и неожиданное вступление на престол.

Тем не менее он быстро занял правильную позицию и направил страну по правильному курсу. Любивший на потеху сыну Николаю загнуть в дугу кочергу, согнуть пальцами серебряный рубль или порвать руками целую колоду карт, в государственных делах проявлял Александр III такую же твердость. Решительно покончив с революционерами, точно так же навел порядок новый император и в финансовых делах страны. Последняя турецкая война расстроила русский денежный рынок и финансы и отдалила возможность установить правильную денежную систему. Александру III удалось поправить положение. Рубль превратился в самую устойчивую и солидную денежную единицу в мире.

Во всех сферах жизни, руководствуясь здравым смыслом, точно так же везде император имел успех. Укреплению экономики способствовало и повышение таможенных пошлин на ввозимые товары, что автоматически приводило к развитию производства внутри страны. Либерализм сменился протекционизмом: если в 1869–1876 годах таможенная пошлина составляла в среднем 13 %, то с 1877 года она стала 16 %, с 1881 – около 19 %, с 1885 года – 28 %, а под конец царствования Александра III уже 33 %!

На развитие русской промышленности работал и проект Транссибирской железной дороги, осуществленный именно в царствование Александра III. Теперь Сибирь и Дальний Восток были соединены с европейской частью страны. На дальнюю окраину империи можно было относительно быстро перебросить войска и грузы. Английские газеты с тревогой предрекали, что Сибирская дорога «сделает Россию самодовлеющим государством, для которого ни Дарданеллы, ни Суэц уже более не будут играть никакой роли, и даст ей экономическую самостоятельность, благодаря чему она достигнет могущества, которое не снилось еще ни одному государству». Даже сейчас эта магистраль, построенная в конце XIX века, остается главным связующим звеном между Европейской Россией, Сибирью и Дальним Востоком.

Средством оживления экономики прагматичный император сделал и то, что, по мнению многих, может привести лишь к ее стагнации. Военные расходы и перевооружение армии и флота при умном подходе для страны – великое благо. Черноморский флот России был уничтожен в Крымскую войну, Балтийский развивался слабыми темпами. Отсутствие сильного флота лишило Россию значительной части ее великодержавного веса и доставляло немало неудобств в ходе последней войны с Турцией. Понимая, что без сильного флота империи быть не может, Александр III поручил морскому ведомству разработать комплексную программу судостроения на 1882–1900 годы, согласно которой предполагалось спустить на воду 16 эскадренных броненосцев, 13 крейсеров, 19 мореходных канонерских лодок и более 100 миноносцев. Был построен новый военный порт в Либаве и укреплены многие гавани. Естественно, что согласно здравому смыслу этот военный заказ использовался для развития именно отечественной промышленности. Корабли строили русские инженеры, на русских заводах, из русских материалов. Водоизмещение русского военного флота к концу царствования достигло 300 тысяч тонн, что вновь вывело его на третье место после Англии и Франции. И вызвало серьезное беспокойство в Лондоне, всегда ревностно относившемся к развитию флота соперничающих с Англией держав.

А беспокоиться британцам было о чем. Уделяя большое внимание развитию морской мощи, не забывал император и о сухопутной армии. В период его царствования она увеличивалась и качественно и количественно. «Отечеству нашему, несомненно, нужна армия сильная и благоустроенная, стоящая на высоте современного развития военного дела, но не для агрессивных целей, а единственно для ограждения целостности и государственной чести России, – писал император. – Охраняя неоценимые блага мира, кои, я уповаю, с Божьею помощью, еще надолго продлить для России, вооруженные силы ее должны развиваться и совершенствоваться наравне с другими отраслями государственной жизни, не выходя из пределов тех средств, кои доставляются им увеличивающимся народонаселением и улучшающимися экономическими условиями».

При этом Александра III ни в коем случае нельзя назвать милитаристом. Рост вооружений и армии использовался им именно как гарантия от войн и конфликтов. Доказательством служит его политика и тот общеизвестный факт, что в его 13-летнее царствование военные потери России не составили и трех десятков человек.

Русское «экономическое чудо» конца XIX века объясняется просто – в его царствование не случилось войн. Черная дыра бесконечных конфликтов и столкновений, колоссальных войн и небольших боев при новом императоре перестала пожирать силу русского народа. Впервые за много лет ресурсы страны, вся ее мощь оказались направленными на внутреннее развитие. И результат не заставил себя ждать!

Прагматические интересы нации и здоровая логика – вот основы политики этого русского императора. Хорошо для России – хорошо для Александра III. Дело в том, что в отличие от своих предшественников он прекрасно понял для себя одну простую вещь: каждый раз, когда Россия принимала участие в борьбе каких-либо европейских коалиций, ей приходилось впоследствии лишь горько об этом сожалеть. Александр I спас Европу от Наполеона I, следствием этого явилось сохранение и расширение Британской империи и бесконечная подрывная борьба с Россией английской дипломатии на внешнем фронте, а английской разведки на фронте внутреннем.

Его дед Николай I послал русскую армию в Венгрию для подавления революции 1848 года и восстановления Габсбургов на венгерском престоле, в благодарность за эту услугу император Франц Иосиф потребовал политических компенсаций за свое невмешательство во время Крымской войны. Император Александр II остался в 1870 году нейтральным, сдержав, таким образом, слово, данное императору Вильгельму I, а восемь лет спустя, на Берлинском конгрессе, Бисмарк совместно с англичанами лишил Россию плодов ее побед над турками. Все эти милые, цивилизованные и улыбчивые люди в разной степени делали Россию орудием для достижения своих эгоистических целей, а потому у Александра III не было дружеских чувств в отношении Европы. При каждом удобном случае он давал понять своим зарубежным «коллегам», что интересуется только тем, что касалось благосостояния 130 миллионов его подданных. На одном из приемов Александр III провозгласил тост за «единственного моего друга князя черногорского». Этот жест императора должен был продемонстрировать мощь и самодостаточность России, не нуждающейся в дружбе других великих держав. Лондонская газета «Таймс» писала на следующее утро «об удивительной речи, произнесенной русским Императором, идущей вразрез со всеми традициями в сношениях между дружественными державами».

Результатом такой внешней политики стал поразительный результат: Россия осталась в Европе без «союзников». Благодаря этому наша страна смогла спокойно развиваться, богатеть и укрепляться. Вывод парадоксальный, но таким он кажется только на первый взгляд. Отсутствие «союзников» подразумевало и отсутствие необходимости воевать за чужие интересы, как это было до Александра III и как это, увы, будет после него. Ошибочно думать, что вся внешнеполитическая деятельность в это царствование была свернута, а наша страна охотно соглашалась со всем, что ей предлагалось, и потому никто на нас не напал. Скорее наоборот – Россия выглядела сильной, уверенной в себе и, что редко встречалось в нашей истории, знающей собственные интересы. Ведь естественное стремление наших соседей снова заставить русских таскать для себя каштаны из огня меньше не стало. Только Россия этого больше не делала. Не надо думать, что наша страна находилась в международной изоляции, – она имела договорные отношения со многими державами. Не было лишь «союзников», за интересы которых русские солдаты должны были бы умирать.

Император жестко пресекал любые попытки втянуть Россию в войну. Не воюя сам, он все 13 лет своего царствования не давал и никому другому в Европе воевать. Потому что никакая европейская война без России немыслима. Без нашего участия она теряла для ее организаторов всяческий смысл. Разве могла бы Англия более 20 лет сколачивать антифранцузские коалиции, если бы в них не участвовала Россия?

Только дважды за время царствования императора-миротворца русские войска применили оружие против неприятеля. Оба раза были незначительными военными столкновениями. Миролюбивая политика Александра III не привела к окончанию мирового соперничества держав. Британцы снова нервно следили за продвижением России в Среднюю Азию. Медленное, но неуклонное продвижение русских в этом направлении продолжилось. В 1880 году наши войска появляются в туркменских степях. Первым применением силы стало занятие генералом Скобелевым укрепления текинцев Геок-Тепе и присоединение Ашхабада. Это снова приблизило границу России к Афганистану. Англичанам опять замерещился поход русских войск в Индию.

В 1884 году полковник-мусульманин (!) русской армии Алиханов убедил предводителей туркмен перейти в российское подданство. Двести тысяч человек и город Мерв вошли в состав империи. В ответ в 1885 году эмир афганский Абдурахман, пользовавшийся покровительством Лондона, расширяя свои владения, захватил оазис Пенде на берегу реки Кушки. Более того, подстрекаемые английскими советниками афганцы напали на русский пограничный лагерь. «Выгнать и проучить как следует», – был краткий приказ императора.

Генерал Комаров смело атаковал неприятеля, разбил и прогнал его. Потери афганцев только убитыми составили около 500 человек; русский отряд потерял лишь девять. Британские инструкторы успели скрыться.

В ответ на эти действия русских в Англии поднялась волна негодования, раздавались призывы «наказать зарвавшихся русских» и требования, чтобы русское правительство разобралось с «бесчеловечным» генералом. На фоне этой истерии британский посол получил предписание выразить в Петербурге резкий протест и потребовать извинений.

– Мы этого не сделаем, – сказал император Александр III. – Я не допущу ничьего посягательства на нашу территорию, – заявил он.

На слова своего министра иностранных дел Гирса, что это может вызвать войну с Англией, ответ императора был еще резче:

– Хотя бы и так!

В воздухе явственно запахло войной. Поступила информация: правительство Великобритании поручило своему командованию разработать план военной кампании, ключевым моментом которого должны были стать высадка десанта на Кавказском побережье и морская диверсия в районе Одессы. Но император твердо придерживался выбранной линии. На депеше русского посла в Лондоне он сделал лаконичную надпись: «Нечего с ними разговаривать».

«Новая угрожающая нота пришла из Англии, – пишет в своих мемуарах Великий князь Александр Михайлович Романов. – В ответ на нее царь отдал приказ о мобилизации Балтийского флота. Это распоряжение было актом высшей храбрости, ибо британский военный флот превышал наши морские вооруженные силы по крайней мере в пять раз». Однако император Александр III сохранял в это время невозмутимое спокойствие.

– Я сам единственный судья в вопросе о том, насколько действия русского генерала сообразны с данным ему приказанием, – ответил царь английскому послу.

Когда вместо наказания и понижения генерал Комаров был награжден золотым оружием, Англия сразу притихла. Реально воевать с Россией она не собиралась, желая демонстрацией решимости добиться от нового императора уступок. Это было его «боевое крещение» на арене мировой политики. После него Британская империя пошла на переговоры, закончившиеся заключением в 1887 году соглашения о разграничении сфер влияния в Персии и Афганистане. Русско-афганская граница с той поры существует без малейших изменений.

Примером твердого, но рационального отношения к интересам вверенной ему державы была политика Александра III. Он радикально отличался от всех своих предшественников даже в отношении. к русскому языку. Не секрет, что его отец и дед часто находили для себя более удобным беседовать по-французски. Когда на стол Александра III лег дипломатический документ, переведенный его служащими на обыденный язык русской аристократии, самый русский из всех Романовых написал на бумаге: «Отчего же по-французски, а не на русском языке, как будто пишут для иностранцев, а мы с вами по-русски не понимаем!» Его министр иностранных дел Гирс сначала даже не понял, что имел в виду глава Российской империи.

Пожалуй, ни один русский император до него не смог так ясно дать понять европейским политикам, что воевать Россия будет только в одном случае – если на нее нападут. Занимая эту, по сути, простую позицию, он умел для своих эмоций и мыслей находить простые и в то же время необыкновенно яркие слова. Многие из свойственных характеру Александра III прямолинейных высказываний стали афоризмами, вроде: «Когда русский царь удит рыбу, Европа может подождать».

В другой раз за обедом австрийский посол, выражая обеспокоенность своего правительства успехами русской политики на Балканах, угрожающе заявил, что Австрия готова мобилизовать два-три армейских корпуса. «Вот что я сделаю с вашими тремя мобилизованными корпусами», – сказал царь, взял серебряную вилку, связал ее в узел и положил на тарелку посла. Как известно, война с Австро-Венгрией начнется во время царствования его сына, не умевшего находить для европейских дипломатов столь наглядные формы выражения своих мыслей.

В мемуарных источниках мы можем найти и другие примеры остроумных реплик и поступков императора. Например, очень не любивший балы, даже своей комплекцией больше напоминавший атлета, чем танцора, Александр III терпел их ради своей изящной супруги. Один из мемуаристов оставил нам интересный рассказ о том, как император прекратил один из них, когда царица увлеклась и продолжала танцевать позже обычного часа. Император приказал артистам оркестра по очереди уходить. Наконец остался один барабан, под звуки которого были сделаны последние фигуры вальса.

Рассказывают, что, глядя на танцы, царь любил рассматривать своих гостей и спрашивал имена некоторых танцоров. Делал он это в своей неповторимой манере выражаться: «Кто этот скачущий пенсне?» или: «Кто этот хлыщеватый юноша?».

Россия, руководимая простым, но мудрым царем, оставалась вне мировых конфликтов, сохраняя со всеми мировыми игроками более или менее приличные отношения и не желая проливать кровь за чужие интересы. Нашими «союзниками» были все и никто одновременно. Это было единственно правильное решение, универсальное на все времена и для всех правителей нашей страны. Печальный опыт Александра I, Николая I уже обогатился не менее грустными выводами периода Александра II. Дело даже не в том, как вели себя по отношению к нам сверхдержавы, наши главные «союзники». Предательство за предательством совершали и другие облагодетельствованные нами государства! Судите сами.

Весь XVIII и XIX века прошли для России под знаком бесконечных войн с Турцией. Эти конфликты следовали один за другим, вспыхивая по разным причинам, принося разные плоды. За чередой побед русской армии на карте Европы появились независимые государства Греция, Болгария, Сербия, Румыния. Это, безусловно, весьма отрадное явление, но зададимся другим вопросом: «А, что, собственно, получила от всех войн с турками сама Россия?»

Ответов на этот вопрос обычно три. Мы получили территории, – ответят нам и будут правы. Это – чистая правда, вот только в нескольких военных конфликтах мы постоянно завоевывали одни и те же земли, отданные в прошлую войну нашими дипломатами обратно. А что не успели отдать в XIX веке, то успешно потеряли в XX-м, как, например, крепость Карс, отданную туркам уже большевиками.

Мы пытались достигнуть контроля над проливами – будет нам второй ответ. Правда, как мы уже видели, в XIX столетии эта важная цель русской политики достигнута не была. Проигрывая России одну войну за другой, уступая шаг за шагом свои позиции, Турция удержала за собой ключевую – Дарданеллы. Проливы – это последний рубеж обороны турок, который вместе с ними всегда успешно защищали «союзные» дипломаты. Для них проливы – это последний шанс удержать русский флот и саму Россию от прыжка в Средиземное море. Именно поэтому наши европейские «союзники» больше всего боялись уступки Дарданелл и при каждом приближении русских к ним начинали недвусмысленно бряцать оружием. Когда же мы намеков не понимали, они прямо воевали с нами, как во время севастопольской эпопеи. И останавливали нас. Плевать им было на то, что Россия освобождает христианские европейские народы от гнета мусульманской империи, плевать на давние заслуги и совместное братство по оружию. Все это не просто забывалось, все это никогда и не помнилось! В результате нашими руками «соседи и друзья» крушили Османскую империю. Турции был нанесен смертельный удар, старый хищник, наш извечный соперник, дряхлел и рассыпался прямо на глазах. Вот только наследство почему-то досталось, увы, не нам.

Все дело в том, что Турция после Берлинского конгресса быстрыми темпами деградировала как государство. В 1879 году она объявила о своем полном финансовом банкротстве. После продолжительных переговоров с иностранными кредиторами было достигнуто соглашение, зафиксированное в так называемом Муххаремском декрете. Для управления долгами было создано Управление кредиторов. В его ведение переходили важнейшие источники доходов Османской империи: табачная и соляная монополии, гербовый сбор, налоги на рыболовство и другие поступления.

Во главе Управления стоял совет из представителей держав-кредиторов: Англии, Франции, Германии, Австро-Венгрии и Италии. Если называть вещи своими именами, то вся эта круговерть означала одно – смерть Турции как самостоятельного государства и введение в обанкротившейся империи внешнего управления. Естественно, что большее влияние получал тот, перед кем задолженность была посолиднее. Лидером в этом списке была Германия. Решив, что настал момент для подчинения Турции, немецкие и австрийские капиталы потекли в разваливающуюся Османскую империю. Вслед за звонкой монетой потянулись и служащие «по другому ведомству». В 1883 году в Стамбул прибыла германская военная миссия. Вскоре ее глава, полковник генерального штаба фон дер Гольц, был приглашен на пост военного советника и начальника офицерской школы в Стамбуле. Иностранные советники появились также во флоте, в жандармерии и в других звеньях государственного аппарата Турции. Отныне Германия могла беспрепятственно использовать Турцию в своих политических целях. Германский капитал активно финансировал строительство стратегически важной Багдадской железной дороги, призванной соединить Германию и Австрию с ближневосточными нефтяными месторождениями. Такая магистраль могла иметь важное военное значение, способствуя быстрой переброске немецких и австрийских войск из Европы в Азию. Англичанам и французам было понятно – построят германцы такую дорогу, и потом их из нефтеносных районов вовек не выкуришь.

Лондон этого допустить не мог – вслед за немецкими капиталами в Турцию хлынули и английские. Англия пыталась удержать Османскую империю под своим влиянием, чтобы не допустить на Ближний Восток Германию и Австро-Венгрию. Интерес всех мировых игроков к Турции, помимо геополитического, был и сугубо экономическим. В мировой политике с определенного момента все большую роль стала играть нефть. Уж так получалось, что и это ценнейшее сырье было напрямую связано с Турцией и. Россией. Крупнейшие месторождения нефти были расположены в Месопотамии, Сирии, Персии, Аравии и на Кавказе. Сирия, Месопотамия и большая часть Аравии принадлежали ослабевшей Османской империи, а на Кавказе прочно утвердилась Россия.

Вспомним на минуту о результатах последней Русско-турецкой войны. Как всегда, наши европейские друзья загребли жар чужими руками. Англия, не сделав ни одного выстрела, а всего лишь пообещав Турции «ужать» наши требования, получила себе остров Кипр. Австро-Венгрия получила право на оккупацию Косово и Боснии. Венские дипломаты весьма рады – еще бы, одним росчерком пера их империя приобрела новые территории. Им еще невдомек, что пройдет 36 лет и именно в Сараево прозвучит роковой выстрел и Босния, так легко полученная сейчас, станет динамитом, взорвавшим не только Австро-Венгрию, но и всю Европу. А что же получила Россия, положив под Плевной, оставив замерзать на Шипке, потеряв на Кавказском фронте всего около 170 тысяч своих сыновей? Союзников – будет нам третий ответ! Ладно, пусть все наши европейские «союзники» оказались на поверку предателями. Но благодарные славяне, образовав новые независимые государства, просто автоматически должны стать нашими настоящими, надежными партнерами. Понимая, чьей кровью их свобода оплачена, кто остановил янычар, резавших их женщин и детей, они просто обязаны стать проводниками нашей политики в этом регионе. И если это так, то не зря были все наши жертвы. Возможно, впервые в своей истории Россия могла обрести настоящих союзников, готовых не только делить с нами плоды побед, но и умирать рядом на полях сражений.

Как же себя вели братья-славяне? На бумаге все выглядит очень красиво, но обратимся к фактам и совершим небольшой исторический экскурс. Продвижение нашей страны в любом направлении всегда вызывало неописуемый ужас у наших соседей. Победоносные войны на Балканах и создание новых славянских государств, наших потенциальных союзников, могли привести к абсолютно новой геополитической ситуации. Поэтому основным делом европейцев становится разрушение братства по оружию, принесшего на Балканы свободу от османского ига. А у новоиспеченных государств не хватило ни ума, ни совести устоять перед искушением и подстрекательством других великих держав. Поэтому первое, что сделали «братья-славяне», получив свободу, – начали воевать друг с другом.

Началось все со столь «близкой» нам по духу Сербии. С 1872 года сербским королем стал Милан I Обренович. Сначала он был русофилом, после Берлинского конгресса сделался ярым поклонником «венского вальса». Поэтому, едва вдохнув воздух свободы, Сербия почти сразу объявила войну не менее близкой для России Болгарии. «Союзная» держава Россию в известность не поставила и совета, естественно, не спрашивала. Почему? Потому что мелодия «венского вальса» в исполнении австрийских дипломатов все больше напоминала военные марши, вот сербская армия под верховным командованием своего недалекого короля Милана и перешла границу, послушав подстрекателей. Болгария казалась легкой добычей – армия мала и неопытна, а само государство еще не выросло из пеленок. И война действительно была молниеносной, продлившись всего 15 дней. Но вышло все наоборот – болгары погнали агрессоров, и части болгарской армии устремились на Белград. Только вмешательство Австро-Венгрии спасло Сербское королевство от полного военного краха. Австрийский посол граф Кевенхюллер заявил, что дальнейшее продвижение болгар будет встречено не только сербскими, но и австро-венгерскими войсками. Безумие совершилось. Война эта имела еще и далеко идущие политические последствия. Единство балканских стран было раз и навсегда нарушено, что и требовалось венским, лондонским и другим дипломатам.

Это очень важно для понимания дальнейших событий. Отныне политикой балканских государств можно было манипулировать – у всех новоиспеченных стран появились собственные интересы, для реализации которых им теперь были нужны другие высокие покровители, а вовсе не Россия.

Петербург с огромным неудовольствием наблюдал за деятельностью недалекого сербского короля. Когда же он сместил митрополита Михаила, большого друга России, терпеть его стало далее невозможно. Александру III пришлось организовать ряд «внутренних неурядиц», после чего Милан был вынужден в 1889 году отречься от престола в пользу своего сына. Но и дальше проку от такого «союзника» не было никакого. Сербия начала всерьез задумываться о «Великой Сербии», вызывая огромную озабоченность соседней Австро-Венгрии, многие области которой были населены родственным сербам населением. Надо сказать, что проект этот был все-таки реализован. Сербская «любовь» к России привела нас к участию в Первой мировой войне, распаду, разрушению и гражданской бойне. На фоне всего этого появилось государство Югославия, воплощая заветные сербские мечты. Только русским от этого хорошо не было. Ни в одной войне сербская армия не пришла нам на помощь, а вот наша заплатила за дружбу с этими «союзниками» миллионами жертв.

Забежим немного вперед. Отгремели залпы сербско-болгарской войны, и дальнейшее выяснение отношений друг с дружкой наши «союзники» пока отложили. Наличие общего векового врага – Турции – все-таки было объединяющим фактором, хотя и очень слабым. Но пока потомки янычар находились рядом, балканские народы чувствовали себя неуютно. Сначала было необходимо добить векового врага. Момент для окончательного вытеснения турок был удачным – Турцию сотрясала младотурецкая революция. Первой ситуацией решила воспользоваться Италия. В октябре 1911 года ее войска вторглись в североафриканские провинции Османской империи – Триполитанию и Киренаику (современную Ливию). После года боевых действий вся эта территория перешла под контроль Рима. Тогда на «святое дело» решились и остальные. В октябре следующего, 1912 года Болгария, Сербия, Черногория и Греция начали первую Балканскую войну. Боевые действия продлились всего девять месяцев: 30 мая 1913 года в Лондоне Турция подписала мирный договор, во втором пункте которого значилось: «Его Величество император оттоманов уступает Их Величествам союзным владетелям все территории своей империи на европейском континенте западнее линии Энос на Эгейском море до Мидии на Черном море, за исключением Албании».

Турция оказалась практически вытесненной из Европы. Вот тут-то каждая из боровшихся с ней стран и повела собственную политику. У всех она была разной, была лишь одна общая черта – с интересами России все эти действия никак не стыковались.

Честнее всех в этой ситуации поступила Болгария, красноречиво показав всему миру, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Из отмежеванных Сан-Стефанским миром трех тысяч квадратных миль Болгарии была оставлена Берлинским конгрессом всего тысяча квадратных миль под управлением князя, платящего дань султану. Народное собрание в городе Тырново избрало своим монархом принца Александра Баттенберга, приходящегося племянником супруге Александра III. Получил он и султанский фирман на княжество. Однако ни родство, ни отсутствие видимых проблем не помогли новоиспеченному князю спокойно быть союзником своей освободительницы России. Надо заметить, что русское влияние тогда было в Болгарии крайне велико. Во время войны с Турцией в освобожденных областях страны существовало русское управление. После заключения мира в Болгарии осталась русская военная миссия, первое время военными министрами были русские. Они, по сути, и создали национальную болгарскую армию. Князь Александр умудрился все это испортить, разрушил он и отношения со своим родственником – русским императором. Болгарский правитель решил жениться на дочери германского кронпринца, внучке королевы английской Виктории. Проникновение британского влияния в Болгарию, конечно, не соответствовало планам русской политики. И, принимая такое решение, князь с русским императором даже не посоветовался. Огромных усилий стоило убедить упрямого князя не делать такого опрометчивого шага. Брак этот не состоялся, но напряжение в отношениях осталось. Сразу вслед за этим болгарский правитель снова ставит в трудное положение русского императора. Он решает самовольно присоединить к своему княжеству населенную болгарами Восточную Румелию. По решению Берлинского конгресса она осталась турецкой провинцией, управляемой губернатором, назначаемым султаном по соглашению с великими державами. Одобрить такой произвол для России означало возможность новой войны с Турцией и Австрией; оказывая противодействие, пришлось бы воевать с единоверными и единокровными болгарами.

Хорошо, что конфликт удалось погасить, убедив Австрию и Турцию закрыть на это глаза. Но терпение русского императора лопнуло – он повелел исключить князя Александра из списка генералов своей свиты. Немедленно были отозваны из Болгарии и наши военные советники. Русская агентура по приказу Александра III и в Болгарии сумела добиться такого развития ситуации, при котором беспокойный князь был вынужден отказаться от престола.

Однако новый правитель страны был для нас еще хуже. Болгарским князем был выбран чистокровный немец принц Фердинанд Кобургский, служивший в австро-венгерской армии. Поэтому в своей политике после его воцарения Болгария начала выбирать германские ориентиры, активно участвуя во взаимных балканских разборках. Масло в огонь подливала и Австро-Венгрия, когда-то натравившая сербов на болгар, а теперь предложившая Болгарии «восстановить справедливость» за счет своих соседей, тех самых «агрессивных» сербов. Фердинанд I с удовольствием согласился. Кто на кого напал, выяснить сложно, точка зрения сильно меняется в зависимости от страны, чей учебник истории вы листаете. Большинство же ученых склоняются к мысли, что вторая Балканская война началась нападением Болгарии на Грецию и Сербию [62] . В Софии надеялись, что Австро-Венгрия и Германия помогут сохранить нейтралитет других балканских игроков. Однако в стороне от конфликта никто стоять не хотел: Румыния и Турция также объявили болгарам войну. Теперь шансов на победу у них не оставалось. По итогам войны от Болгарии были отрезаны не только ее недавние приобретения, но и исконные болгарские земли. Заваривалась крепкая балканская каша, тот самый узел, который без мировой войны было уже не развязать.

Холодный душ поражения должен был привести Болгарию в чувство и заставить осознать, что ее истинные друзья находятся не в Берлине, не в Вене и даже не в Лондоне. Однако пройдет еще несколько лет, и она, ни минуты не колеблясь, вступит в Первую мировую на стороне наших врагов, невероятно удивив этим поборников славянской солидарности. В этой войне участвовало множество стран, из которых львиная доля воевала на стороне Антанты, где была и Россия. И только четыре страны были нашими врагами: Германия, Австро-Венгрия, Турция и. Болгария! Война была центральными державами проиграна, после чего у болгарского руководства проявились зачатки совести: после нашей Гражданской войны туда была эвакуирована армия генерала Врангеля и многие русские люди нашли там приют. Но грянул 1941 год, и опять все жестокие уроки забываются, вся славянская солидарность вновь отправляется в мусорную корзину. Болгария вступает в союз с фашистской Германией и вместе с ней нападает на Советский Союз. Многие историки пытаются объяснить такое, мягко говоря, странное поведение боязнью коммунизма. Однако Россию Николая II трудно назвать коммунистической страной.

Пойдем дальше – Румыния. Страна, конечно, не славянская, однако православная. С XVI века два государства, Молдавия и Валахия, попали под османское иго. Эти княжества, добившиеся в 1829 году с помощью России автономии, объединились в январе 1862 года в единое государство – Румынию, которое находилось в вассальной зависимости от Османской империи. В ходе следующей войны России с Турцией 1877–1878 годов Румыния становится независимой. Когда начинается Первая мировая, Бухарест долго раздумывает, на чьей стороне ему выступить. Продумав до 1916 года, Румыния приняла сторону Антанты и тем самым стала союзником России. Решение было правильным, а его последствия попахивали катастрофой. Германские войска, как и предсказывал Мольтке, быстро разгромили румынскую армию и вошли в Бухарест. Русской армии пришлось срочно выделять силы и стабилизировать новый участок фронта. В общем, как всегда, нам все пришлось делать самим. Благодарность не заставила себя ждать. Наш «союзник» Румыния в 1918 году «оторвала» Бессарабию и Северную Буковину от обессилевшей в революции России и присоединила эти области к себе. Надо сказать, что Советский Союз никогда не признавал этой аннексии и новых границ. И момент восстановления справедливости настал летом 1940 года. Под нажимом Сталина королевская Румыния уступила: обе провинции были присоединены к Советскому Союзу под названием Молдавской ССР. На этом русско-румынское «союзничество» не закончилось – в июне 1941-го православная Румыния, вместе с вышеупомянутой Болгарией, Венгрией, Италией, а также славянскими Хорватией и Словакией, напала на СССР. И сражалась на стороне нацистов вместе со всеми аж до 1944 года, после чего совершила новое предательство, выступив уже против Третьего рейха.

Все «союзники» всегда Россию предавали. Так поступали маленькие балканские страны и огромные сверхдержавы.

Поэтому политика императора Александра III была безупречна. Пока и он не решил благом для России заключение очередного военно-политического союза. Этот союз привел Российскую империю к Первой мировой войне и гибели. Именно поэтому так важно для нас понять, почему это случилось.

Политическое равновесие в Европе в конце царствования Александра II базировалось на так называемом Союзе трех императоров. Россия, Австро-Венгрия и Германия взаимно обязывались хранить нейтралитет в случае конфликта одного из подписантов с Турцией. Для нас это было особенно важно, обеспечивая европейские границы империи. Дружба с Германией и Австрией предотвращала возможность англичан вновь организовать всеевропейский поход против нас. Не будем забывать, что именно Туманный Альбион являлся главным противником России с момента окончания наполеоновских войн. Эту ситуацию не изменило и появление в центре Европы мощной Германии. После разгрома Франции главной проблемой германской дипломатии стало сколачивание антифранцузского блока. В 1882 году Австро-Венгрия, Германия и Италия заключили договор, получивший название Тройственного союза. Основной его смысл можно определить как поддержку остальных участников союза в случае нападения на одного из них Франции.

И тут грянули события в Болгарии. В 1881 году к власти в Болгарии пришли сторонники германской ориентации, а в ноябре 1886 года Россия разорвала дипломатические отношения с Болгарией. Основную скрипку в болгарских переворотах играли австрийцы, а немцы оказывали им поддержку по принципу национальной идентичности. Все это подрывало отношения между странами. В 1887 году Союз трех императоров распался, однако вместо этого Россия заключила с Германией так называемый «перестраховочный» договор. Секретный договор сроком на три года предусматривал нейтралитет России в случае нападения Франции на Германию и нейтралитет Германии в случае нападения Австро-Венгрии на Россию. Однако вариант удара Германии по Франции в условиях не значился, что вызывало желание Германии пересмотреть их. Верный своей политике миротворчества, Александр III отказывался давать гарантии нейтралитета России в случае нападения немцев на Францию. Единственным мотивом его было желание предотвратить военный разгром Парижа, обусловленное нежеланием войны как таковой, а не особо трепетное отношение к стране вина и сыра. Он был уверен, что в Европе воцарится продолжительный мир, если Россия морально поддержит Французскую республику, предостерегая таким образом Германию от агрессии. Однако для Берлина окончательный разгром Франции являлся главенствующей внешнеполитической линией. Только ослабленная страна перестанет думать о реванше и возвращении аннексированных немцами Эльзаса и Лотарингии.

Отношения между Германией и Россией стали ухудшаться. Имея экономический рычаг воздействия на Петербург, Бисмарк не преминул им воспользоваться. Он запретил Германскому банку выдавать ссуды под залог русских государственных бумаг. Одновременно в германской прессе началась кампания, целью которой была дискредитация русских финансов и экономического положения России вообще. Вследствие этого русские ценные бумаги начали быстро падать в цене на германском денежном рынке. Началась и таможенная война. Россия повысила пошлины на ввоз товаров из Германии, а Германия – на ввоз российской продукции. В 1890 году новый германский канцлер Каприви не стал продлевать «перестраховочный» договор. Одновременно началось сближение Германии с Англией. Со стороны Британии это был блеф – главная задача англичан была постоянной и не менялась уже около 300 лет: поссорить между собой своих главных конкурентов. С учетом бурного роста германской экономики «немецкая опасность» стала стремительно догонять для британцев опасность «русскую». Союз Германии и России мог поставить крест на вековой империи англичан.

Их ответом на опасность, как всегда, стали политические интриги. Новая политическая конфигурация выглядит для

России неприятной. Возобновлен Тройственный союз, имеется информация о тайном присоединении к нему Англии. В это же время Германия и Австро-Венгрия пытались установить более тесные отношения с Турцией. Таким образом, в случае новой русско-турецкой войны мы могли увидеть картину времен Крымской кампании: английский десант, помноженный на австрийскую активность в нашем тылу. Чтобы как-то уравновесить чашу весов, царь идет на начало активных дипломатических контактов с Францией. Парижские деятели давно делали прозрачные намеки о желательности сближения двух стран. Для Франции это возможность разорвать германские путы, связывающие ее со всех сторон. Так это выглядело из Петербурга. Теперь с высоты прошедшего времени становится ясно, что неожиданная любовь англичан к Германии, а французов к России была тщательно продуманной комбинацией по разведению русских и немцев в рамки двух противостоящих военных блоков. Вспомним, что уже со времени Наполеона III Франция лишилась своего дипломатического суверенитета и послушно выполняла волю английского кабинета. Вот и сейчас Франция всячески демонстрирует России свое дружелюбие.

Так и случилось, что русский монарх, бывший воплощением здравого смысла, согласился на союз с Францией. Однако большинство историков (особенно французских) описывают дальнейшие события лживо. Ложь эта ветвиста и многогранна:

якобы русский император боялся Германии;

якобы он очень любил Францию;

якобы он этого союза очень сильно хотел и в действительности собирался воевать с Германией в случае франко-германского конфликта.

Вся эта неправда, нагроможденная на историю создания и дальнейшее развитие франко-русского союза, призвана прикрыть последующие события, приведшие Российскую империю к уничтожению. Вся эта неправда призвана спрятать истинных виновников нашей катастрофы. Заключая империю

Александра III в объятия, Франция искренне хотела лишь одного – чтобы русские солдаты умирали на полях сражений за французские интересы. Но мы помним, что именно этот русский император отличался тем, что отказывался лить воду на чужую мельницу. Неужели он изменил самому себе? Нет, прагматичный царь заключал союз, полезный ему в данное конкретное время. Кроме того, он вкладывал в него совсем другой смысл, нежели приписывающие ему любовь к парижанам историки.

Однако история – наука точная. Обратимся к датам, и нам все станет значительно понятнее. Александр III взошел на престол в день смерти отца – 1 марта 1881 года. Первые попытки французов вступить в переговоры о союзе и начало положительной реакции на них русских властей относятся к 1891 году. Между этими двумя датами 10 лет. За этот промежуток англичане почувствовали железную волю нового главы России и убедились в том, насколько серьезный соперник возглавил страну – их главного геополитического соперника. В 1885 году происходит инцидент с отрядом полковника Комарова на русско-афганской границе: Англия и Россия балансируют на грани войны. Вооруженного конфликта не будет, но британская разведка примет решительные меры для ликвидации опасного соперника. Пройдет около двух лет, и 1 марта 1887 года произойдет попытка убийства, из-за чего Александр Ульянов взойдет на эшафот. Сейчас уже мало кто помнит, за что были повешены он и его подельники. «Борцы за свободу» планировали во время проезда царского кортежа по Невскому проспекту взорвать несколько бомб. Чтобы эффект от взрывов был больше, взрывные устройства нафаршировали металлическими изделиями. По тому же принципу современные террористы делают пояса шахидов. Однако народовольцы по степени кровожадности и изощренности дадут фору любому современному злодею. Чтобы успех покушения не вызывал сомнений, в бомбу добавляется цианистый калий! Полиция задержала террористов буквально в последний момент.

Другое покушение на императора до сих пор в историографии считается несчастным случаем, хотя имеется большое количество фактов, говорящих об обратном. После неудавшегося покушения пройдет еще чуть более года, и 17 октября 1888 года у станции Борки под Харьковом царский поезд потерпит крушение. Вагон, в котором ехала императорская семья, сошел с рельсов и оказался полностью разбит. От жуткого удара вагон соскочил с тележек, пол его очутился на земле, стены разрушились, вмиг убив лакеев, а крыша стала оседать, грозя задавить всех оставшихся в вагоне. Александр III, словно сказочный богатырь, удержит ее на своих плечах, давая возможность близким выбраться из-под обломков. Российская печать использует этот случай для увеличения популярности монарха. Когда император вернется в Петербург, восхищенные его поведением студенты пронесут «реакционера» часть пути до дворца на руках.

Чудом никто из венценосной семьи не пострадал. Официальная версия крушения – превышение скорости поезда по приказу императора, любившего быструю езду. Тот факт, что крушение поезда было террористическим актом, прояснится гораздо позднее – уже после смерти Александра III. Владимир Александрович Сухомлинов, военный министр России в 1909–1915 годах, напишет в своих мемуарах: «Крушение поезда приписывалось неисправности железнодорожного пути, и министру путей сообщения пришлось покинуть пост; впоследствии же, значительно позднее, выяснилось, что это было делом рук революционных организаций».

Высокий пост, который занимал генерал Сухомлинов, давал ему возможность получать самую полную информацию. Далее он рассказывает интересную историю, как открылась правда о катастрофе у станции Борки. Один из руководителей политического сыска в России, по фамилии Сильвестров, вышел в отставку. Проживая в Париже, он продолжал заниматься любимым делом – следить за революционерами, за что был ими застрелен прямо у себя дома. Французская полиция собрала все бумаги одинокого русского генерала и отправила в Петербург. При их разборе нашли множество фотографий. На одной полицейские случайно узнали человека, поступившего на царскую службу поваренком и исчезнувшего на станции, предшествующей катастрофе. «Поставив адскую машину над осью вагона рядом со столовой, он покинул поезд, что и выяснилось после крушения, когда стали проверять, все ли на месте и нет ли кого-нибудь под вагонами», – заканчивает свой рассказ генерал Сухомлинов. То же самое говорит и Великий князь Александр Михайлович Романов в своих «Воспоминаниях». Саму катастрофу он называет «покушением революционеров на императорский поезд». А ведь Великий князь знает, что говорит, – он был женат на дочери Александра III Ксении и был близким другом его сына – будущего императора Николая II.

Любопытно, что революционеры, всегда заявлявшие о любой попытке убить царских особ, постоянно делая себе рекламу, молчали об этом случае. Ни один из них не пишет об этой катастрофе как о действии своих товарищей или себя самого. Наоборот, каждый убежден, что поезд сошел с рельсов самостоятельно. Да и правда – ведь революционного подполья в стране уже не было. «Варварская реакция восьмидесятых годов сделала революционную работу в России практически невозможной», – пишет в своих мемуарах основательница партии эсеров, «бабушка» русской революции Брешко-Брешковская. Ей вторит на страницах своего дневника будущий министр иностранных дел России В. Н. Ламздорф: «Полицейские репрессии таковы, что на днях несколько студентов и слушальниц высших женских курсов были высланы из столицы только за то, что шли с венком в погребальной процессии либерального писателя Шелгунова».

Видимо, британская разведка привлекла к этому делу особо засекреченных агентов. Живой император Александр III не позволял Великобритании расширять и углублять свою империю. При этом он прекрасно осознавал, кто является для его империи главным противником на мировой арене. Русский посол в Лондоне Стааль, рассказывая в депеше о составе политических эмигрантов в Соединенном королевстве, в заключение выражает надежду, что «наступит день, когда более правильная оценка общей опасности закроет и это последнее убежище для зловещих заговорщиков, являющихся позором для человечества на исходе нынешнего века». Даже в наши дни все противники и изгои современной нам России, все ее недруги и террористы находят на берегах Темзы радушный прием. Не питал иллюзий и император Александр III, написав на полях доклада: «Не думаю, чтоб от Англии можно было бы этого ожидать».

И вот только после этих двух попыток убийства французские дипломаты начали свой танец по соблазнению России. В начале июня 1890 года, через 3 месяца после отставки Бисмарка, Германия отказалась от возобновления «договора о перестраховке». Демонстративное заигрывание членов Тройственного союза с Англией только усиливало опасения русского правительства. В июле 1891 года французская эскадра прибыла с дружественным визитом в Кронштадт, а русский самодержец, к изумлению своих приближенных, сняв шапку, молча прослушал исполнение «Марсельезы» – французского гимна. Затем русское правительство и правительство Франции договорились о заключении франко-русского консультативного пакта. Об отношении русского императора к Франции лучше всего говорит пометка на докладе министра иностранных дел Гирса от 6 (18) февраля 1891 года. В нем говорилось об освобождении одного революционера, замешанного в покушениях на Александра II, французским судом в «качестве человеколюбивого поступка». «Для таких скотов стоит того»,  – пишет император на полях.

Однако по поводу французских заигрываний царь соглашается с предложением министра Гирса, «не доверяя слепо дружеским заверениям и шумным проявлениям симпатии», сохранить «наилучшие отношения с французским правительством. и в то же время не связывать себя никаким формальным соглашением или писаным договором». Чтобы понять степень «серьезности» франко-русского консультативного пакта, его надо просто почитать. Сэкономить время нам поможет цитата русского премьер-министра Витте: «Итак, политическое соглашение было достигнуто между двумя странами в августе 1891 года. Оно предусматривало «утверждение сердечного согласия» между двумя государствами, консультации в случае угрозы миру и обязательства договориться о совместных мерах защиты и возможного контрнаступления».

Иными словами, Россия и Франция всего лишь договорились в случае подготовки войны между ними и Германией консультироваться и начать переговоры о возможных совместных действиях. Говоря человеческим языком – не договорились ни о чем! Зачем же надо заключать такие пустые договоры? Каждая из сторон ловила свою выгоду. Французы начали трубить о наличии договоренности в надежде окончательно поссорить Россию с Германией. Любой, самый паршивенький договор для них – лишь первая ступенька в будущей лестнице, ведущей к Первой мировой войне и заветному реваншу. У русского руководства свой резон. Дело в том, что все соглашения франко-русских переговоров были строго секретными и правительство Александра III даже специально предупреждало французскую сторону, что в случае утечки оно будет считать союз несуществующим. Следовательно, немцы точно не будут знать о содержании документов. Они не знают, что такой убогий договор ничего не стоит. Это может вызвать серьезное беспокойство в Берлине и усилить желание немцев вновь подружиться с нами. Таким образом, русско-французский союз был нужен для предотвращения агрессии Германии против Франции и против нас самих. В 1890 году, как раз накануне сближения Петербурга и Парижа, Англия уступила немцам остров Гельголанд в Северном море, запиравший немецкий флот в своих бухтах, в обмен на Уганду, Виту и Занзибар. Это очень тревожный признак. Англичане ведь всегда убирали конкурентов чужими руками. Вот и сейчас, похоже, начинают подталкивать Германию напасть на Россию. Поэтому и основное назначение договора с Францией – это обратить внимание Германии на Россию. Показать ей гибельность выбранной новым кайзером Вильгельмом политики. Русско-французский пакт нужен был Александру III не сам по себе, а лишь как средство давления на немецкое руководство. Вот отсюда и появляются тайные договоры «ни о чем».

Прагматичный до мозга костей император готов подписать ни к чему его не обязывающий документ, если этого так хочет французская сторона. Почему? Да просто потому, что с момента, когда Германия прикрыла свои финансовые рынки, с 1887 года Россия стала регулярно получать займы от парижских банкиров. В обстановке постоянного дефицита кредита внутри России французский капитал становился одним из главных источников финансирования. Хотят кредиторы такой договор – чего ж не подписать, пусть им просто будет приятно.

Однако Германия продолжает сближение с англичанами, и в этой обстановке царь начинает понемногу уступать напору французской дипломатии, страстно желающей подписать что-нибудь более весомое. Дело в том, что сам факт консультаций России и Франции вовсе не гарантировал нашего вступления в борьбу за чужие интересы. Уж больно прагматичен был император Александр III. Он мог подписать что угодно и с кем угодно, но выполнять собирался только те документы, что были выгодны его державе! В марте 1892 года, когда генеральные штабы двух держав обсуждали цифры и подробности возможного военного альянса, французы предложили России выставить против Германии армию в 800 тысяч солдат. В ответ на это император предложил заявить Франции, что «в принципе мы соглашаемся на его предложение, сохраняя за собой, однако, право не присоединяться к военным действиям вплоть до того момента, когда мы найдем это удобным». В общем, мы, конечно, ваши союзники, дорогие французы, но воевать с немцами за вас не будем. Может, как-нибудь потом, «когда мы найдем это удобным». В таком варианте этот союз был для России не опасен.

Французы начинают нервничать. Только после годичных проволочек, вызванных русской стороной, 5 (17) августа 1892 года на свет появился Проект военной конвенции.

Это был уже серьезный документ. «Если Франция подвергнется нападению со стороны Германии или Италии, поддержанной Германией, Россия употребит все войска, какими она может располагать для нападения на Германию. Если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержанной Германией, Франция употребит все войска, какими может располагать для нападения на Германию», – гласил он. Об этом вы можете прочитать в любой книге. Все, казалось бы, ясно, царь сделал свой выбор, и у России появился союзник. Нет, не спешите. О главном в книгах не напишут, иначе вся идиллия франко-русского согласия покажется вымученной и странной.

Чтобы конвенция вступила в силу, монарх должен был ее ратифицировать. Вот об этом историки говорить очень не любят. Им ведь никак не объяснить, почему так «желавший» франко-русского союза император не подписывал его основополагающий документ. Александр III тянул с подписанием военной конвенции почти полтора года! Без видимых к тому причин, без объяснений. Просто – думал. Может, что-то чувствовал, но, скорее всего, просто свободно маневрировал на политическом поле Европы.

И наконец русский царь принял решение.

Письмо министра иностранных дел России Гирса послу Франции в Санкт-Петербурге Монтебелло:

«Изучив по высочайшему повелению проект военной конвенции, выработанный русским и французским генеральными штабами в августе 1892 года, и представив мои соображения императору, я считаю долгом сообщить Вашему превосходительству, что текст этого соглашения в том виде, как он был в принципе одобрен его величеством и подписан ген. – ад. Обручевым и дивизионным генералом Буадефром, отныне может рассматриваться как окончательно принятый в его настоящей форме. Оба генеральных штаба будут иметь, таким образом, возможность периодически сговариваться и обоюдно обмениваться полезными сведениями. С. – Петербург, 15/27 декабря 1893 г».

Заждавшиеся французы с ответом не медлили.

Письмо посла Франции в Петербурге Монтебелло министру иностранных дел России Гирсу:

«Я получил письмо, которое Ваше превосходительство соблаговолили адресовать мне 15/27 декабря 1893 г. и которым Вы извещаете меня о том, что, изучив по высочайшему повелению проект военной конвенции, выработанной русским и французским генеральными штабами, и доложив императору все свои соображения, Вы сочли долгом уведомить меня, что это соглашение, в том виде, как оно было в принципе одобрено его величеством и как его подписали в августе 1892 года уполномоченные для этой цели правительствами соответствующие представители сторон: – ген. – ад. Обручев и дивизионный генерал Буадефр, может отныне рассматриваться как окончательно принятое. Я поспешил известить об этом решении свое правительство, и я уполномочен заявить Вашему превосходительству, с просьбой довести это решение до сведения е.в. императора, что президент Республики и французское правительство также рассматривают вышеупомянутую военную конвенцию, текст которой одобрен той и другой стороной, как подлежащую выполнению. В силу этого соглашения оба генеральных штаба теперь будут иметь возможность периодически сговариваться и обоюдно обмениваться полезными сведениями. С. – Петербург, 23 декабря 1893 г/4 января 1894 г.».

Вот так у России появился новый «союзник». Этот союз окажется самым страшным – Российская империя его не переживет. Однако пока у руля государства стоял прагматичный миротворец Александр III, ничего ужасного бы не произошло. «Если бы он остался бы долее у власти, он с негодованием отверг бы роль франко-английского шарового катка, сглаживающего малейшую неровность на их пути, каковая роль была навязана России в 1914 году», – пишет в своих мемуарах его зять Великий князь Александр Михайлович.

Вот мы и подошли к роковому моменту в русской истории. Остановимся на минутку, переведем дух. Прокатимся лучше на парижском речном трамвайчике по Сене. Билет стоит всего пять евро. Красиво, интересно. Экскурсия на русском языке доходчиво расскажет обо всех прелестях французской столицы. В их числе и самый красивый парижский мост – Александра III с золочеными скульптурами на колоннах. Построен он в честь заключения союза между Россией и Францией. Посередине моста с обеих сторон над Сеной нависли нимфы, держащие русский герб. Герб – это все, что осталось от великой империи.

История гибели старой России в результате организованной англичанами Первой мировой войны, Февральской и Октябрьской революций подробно разбирается в моей книге «1917. Кто «заказал» Россию». Дальнейшие события русской междоусобицы, ставшей логичным продолжением британского плана, описаны мной в другой работе – «Ликвидация России». Потому не будет голословным заявление, что Россия погибла, вступив в союз с Францией, так как затем через него была втянута в «дружбу» и со своим злейшим врагом – Англией…

Страшно стоять на рубеже, отделяющем расцвет твоей Родины от ее безвременной гибели. Российская империя погибла в 1917 году, но все предпосылки ее гибели заложил император Александр III в конце 1893 года, подписав франко-русский союз.

Но мы не можем его в этом винить.

Не любят историки цитировать документы, любят просто пересказывать их суть. А мы уже знаем, что самое важное для понимания причин и следствий мировых катаклизмов и политических потрясений политики и дипломаты всегда пишут в приложениях, протоколах или в последнем пункте договора. Мелким шрифтом, желательно между строк.

Вот и военная конвенция с Францией состояла из семи пунктов. Шестой ее пункт гласил: «Настоящая конвенция будет иметь силу в течение того же срока, что и Тройственный союз». Прекратит Германия вести не слишком дружественную России политику – автоматически придет конец и нашей «дружбе» с французами. Так мыслил император. А пока Германия и Англия активно демонстрируют признаки взаимной симпатии, пока существует опасность натравливания британцами немецкого рейха на Россию, пусть будет франко-русский союз. Ведь все его обязательства действуют до тех пор, пока Франция или мы сами не подвергнемся нападению. Его вероятность снизится, если агрессору понадобится атаковать две державы вместо одной. Не забудем, что во время царствования Александра III не случилось ни одной европейской войны. Именно он своей политикой не давал ее развязать и собирался делать это впредь. Он собирался долго жить, заключать новые договоры, строить новые союзы. Он мог подписать любой документ, но втянуть себя в авантюру за чужие интересы никогда бы не дал.

Это и было главной ошибкой императора-миротворца. Ведь теперь главным условием осуществления планов Англии и гибели Российской империи становилась его собственная смерть!

А он умирать не собирался – 48 лет от роду, могучий и здоровый. Александр III чувствовал себя так уверенно и хорошо, что даже не спешил готовить себе смену. Наследника не торопился обучать тяжкому ремеслу управления империей [63] . «Он даже не разрешал Ники присутствовать на заседаниях Государственного Совета вплоть до 1893 года. Почему, не могу вам объяснить, – вспоминает дочь императора Ольга Александровна. – Но промах был допущен. Я знаю, Папа не любил, чтобы государственные дела как-то мешали нашим семейным отношениям, но ведь, в конце концов, Ники был его наследником. И какой страшной ценой пришлось платить за этот пробел! Конечно, мой отец, который всегда отличался богатырским здоровьем, не мог даже представить себе, что конец его наступит так рано. И все же ошибка была совершена».

Долгую жизнь отмерил себе император Александр III. Тут и начались чудеса…

Вспомним дату окончательного утверждения франко-русской военной конвенции: 23 декабря 1893 года (по старому стилю) – 4 января 1894 года (по новому). Так вот, сразу после подписания этого документа царь заболел! Первый диагноз был – инфлюэнца (грипп). 16 января 1894 года Константин Победоносцев писал, что его ученик почувствовал себя нехорошо с самого Рождества. Подписав франко-русский договор 4 января, – сразу после этого, 7-го, в Рождество император уже слег. Улавливаете связь?

А дальше. дальше разобраться очень сложно. Если посмотрите пять книг, посвященных этому периоду, то вы найдете пять вариантов дальнейшего течения болезни царя. Будет путаница во всем: в хронологии, во времени приезда лечивших Александра врачей. Каждый автор, словно доктор, поставит свой диагноз заболевшему императору. И это странно, ведь болезнь государственного лица такого уровня – важное государственное дело. А заболев в январе, гигант император так уже и не поправился. Нет, он не лежал в постели оставшиеся десять месяцев до своей кончины, но странным образом он не смог пережить подписанный им договор. Потом будет диагноз – нефрит (воспаление почек). А чтобы никто не сомневался, пойдет гулять по «исторически достоверным» романам и книгам история о легендарном пьянстве царя. Ни один мемуарист об этом не напишет, никаких источников, достоверно утверждавших нам, что государь был алкоголиком, нет. Как нет свидетельств, что его дед, прадед и сын были трезвенниками. Значит, легенда о пьянстве императора Александра III нужна только для того, чтобы придать его посмертному диагнозу большую убедительность. А ведь и по сей день ее тиражируют и бросают тень на одного из величайших российских правителей. И прикрывают тех, кто его смертельно боялся.

Император еще справит свадьбу своей дочери с Великим князем Александром Михайловичем, и тот напишет в мемуарах: «Кто мог думать в этот бледно-синий июльский вечер в 1894 году, что только три месяца отделяют нас от самой страшной катастрофы в истории Российской Империи. Кто мог предвидеть, что Император Александр III умрет в возрасте 49 лет от роду, оставив незавершенным монарший труд свой и вручив судьбу шестой части мира в дрожащие руки растерявшегося юноши». Глава России сам ведет дочь Ксению под венец, у него усталый вид. Но он не выглядит смертельно больным!

Император умер 20 октября 1894 года в своем дворце в Ливадии.

Пока он был жив, было невозможно участие России в мировой войне за чужие интересы. Пока он был жив, была невозможна русская революция.

Поэтому, пока он был жив, Англия не могла уничтожить Российскую империю.

Он должен был умереть, как умер Павел I, как угас на далеком острове Наполеон Бонапарт.

Отличавшийся богатырским здоровьем император умер внезапно и неожиданно. И так подозрительна, так вовремя была его смерть, что поползли зловещие слухи…

Император Александр III был отравлен. История этого преступления еще ждет своего исследования.

А на трон России вступал не подготовленный к этой роли Николай II…