Глава 8

Вообще-то, я зареклась появляться на старом городском кладбище. Но, увы, другого места, где можно незаметно встретиться с Райленом, на ум не пришло. Вот и стояли мы с близняшками за ветхим склепом из грубоватого камня, в окружении покосившихся надгробий, под присмотром полуденного солнца. Стояли и ждали.

— Мила, ты правильно место описала? — прошептала я. Нет, на кладбище прохожих не наблюдалось, но говорить в голос было всё-таки страшно. — Может он у какого-нибудь другого склепа ждёт?

Сестрица недовольно скривилась, буркнула:

— Кажется правильно.

Лина тоже на Милу покосилась, словно записка без её участия составлялась и "старшенькая" в самом деле могла напутать. А потом выглянула за угол и пропищала:

— Идёт!

Мила тут же подлетела к сестре, тоже выглянула и взвизгнула от восторга.

— Тише! — шикнула я. — И вообще, вернитесь на место. Немедленно!

Девчонки послушно отступили, но на этом запас благоразумия иссяк…

— Соули, ты помнишь уговор? — поджав губки, спросила Мила. Лина поддержала нахалку хмурым взглядом.

Я тоже поджала губы, и даже кулачок в бок упёрла.

— Уговор? Я никаких обещаний не давала.

— Соули! — возмущённо прошипела "младшенькая". — Соули, он наш!

— Мы его первыми заметили! — вклинилась Мила. — И первыми с ним познакомились!

Не выдержав, возвела глаза к небу. Увы, Богиня если и слышала этот разговор, то вмешиваться явно не собиралась.

— Девочки, вы невыносимы, — прошептала я. — Давайте сперва с тётушкой Тьяной разберёмся, а уже потом шкуру неубитого упыря делить будем?

— Он не упырь! — дружно фыркнули близняшки, а я закатила глаза.

О, Богиня! Пошли этим малолетним дурочкам хоть чуток разума! А мне стойкости, потому что иначе… ох, я даже не знаю, что будет.

Райлен. Нет, он не маг! Он беда, которая нежданно-негаданно на мою голову свалилась. Мало того, что именно из-за него в неприятности вляпались, так он ещё перессорить нас вздумал! Он же прекрасно понял, что анонимку не я отправила, а близняшки, но ответ всё равно на моё имя написал. Причём… причём до того вздорный, что записку пришлось немедленно сжечь!

Скучал он, видите ли, безмерно. Глаза мои, неземные, позабыть не мог. И ради одной благосклонной улыбки целую армию троллей одолеть готов!

А мне из-за этих слов пришлось убеждать близняшек, что с пальца сам собой, от бессонницы и нервов, магический огонёк сорвался, записку подпалил, и поэтому на словах передаю — мол, Райлен готов встретиться и просит сообщить место и время.

Девчонки сперва возмутились — почему это маг не им, а мне о своём решении сообщил, а потом начали подозревать, что записку я не случайно сожгла. И что было в ней… ну то самое — про глаза и троллей. Разобиделись страшно, всю дорогу до кладбища молчали и дулись.

Из мыслей выдернул приятный бархатистый голос…

— Девушки, добрый день.

Ноги резко ослабли, сердце споткнулось, а голова закружилась.

Райлен стоял в каких-то трёх шагах и улыбался той невероятной улыбкой, которая…

О, Богиня! Да какая к троллевой маме улыбка?! У нас же призрак тётушки Тьяны и развороченный саркофаг! И… и… неистовая детская влюблённость близняшек в придачу!

— Госпожа Соули, — брюнет сделал шаг вперёд, потом ещё один… а потом протянул руку и мне пришлось ответить — подать ладошку и позволить запечатлеть на ней поцелуй. Всё по этикету, но…

Мила с Линой шумно втянули воздух и одарили меня жуткими взглядами. Будто это я вписала в свод правил хорошего тона пункт о том, что малолетним девицам руки целовать не положено.

И я уже приготовилась оправдывать девчоночьи странности перед Райленом — всё-таки столь явное неудовольствие крайне неприлично — когда он повернулся к близняшкам и сказал шутливо:

— Девушки, а вам никто не говорил, что когда вы дуетесь, то становитесь похожи на отъевшихся к зиме бурундуков?

О, Богиня! Вот тебе и герцог! Вот тебе и этикет!

На вытянувшихся лицах близняшек читалось недвусмысленное "Что-о-о?!", и я уже испугалась, что сейчас начнётся трансформация, но… маг одарил девчонок улыбкой и желтоглазые нахалки растаяли. Они молчали, но я чётко слышала набивший оскомину вздох — "О, Райлен!".

О, Богиня… Похоже всё гораздо хуже, чем казалось.

— Так что стряслось? — спросил брюнет. Обращался, как ни удивительно, ко мне.

— Призрак.

Думала, маг не поверит и рассмеётся, но Райлен наоборот посерьёзнел.

— Агрессивный?

— Очень.

— Когда появился?

— Сегодня ночью.

— Чего хочет?

Я тяжело вздохнула. Признаваться, что тётушка Тьяна решила восполнить пробелы в нашем образовании, было стыдно. Особенно потому, что некоторым из нас уроки хороших манер действительно нужны. И эти "некоторые" поспешили подтвердить мои мысли…

— Тётушка Тьяна обиделась, что саркофаг с её прахом раскололи, — встряла в разговор Лина.

— Ага, — кивнула Мила. — Обиделась и решила отомстить!

— Она такая противная, — опять Лина.

— Ужасная! — поддержала Мила.

— Вредная!

— Просто фу! — добила "старшенькая".

Я вспыхнула и подумала — а может ну его? Может пойти к родителям и во всём сознаться? А потом упасть в ноги и упросить, чтобы позволили призраку тётушки Тьяны оставаться в доме до тех пор, пока та не научит близняшек уму?

— Девочки, не забывайтесь! — сказала строго, незаметно показала кулак. Какой бы не была тётушка, она из нашего рода. И вообще — о мёртвых или хорошо, или ничего.

Сёстры дружно скривились, а штатный маг города Вайлеса сделал вид, будто ничего не слышал и вновь уставился на меня.

— Тётушка действительно обиделась, — подтвердила я. — А хочет… В общем, сегодня она на нас оцепенение наслала и до рассвета читала нотации. Сказала, что уходить не намерена и пригрозила — если учует мага, то расскажет родителям о том, что на родовом кладбище случилось. Если бы не эта угроза, вас бы пригласили официально, а так…

— То есть пока о призраке никто кроме вас троих не знает? — уточнил брюнет.

Мы слаженно кивнули, а Райлен задумчиво почесал подбородок.

— Странно, — хмурясь протянул он. — Обычно, в таких случаях, призраки приходят сразу, а ваша тётушка только на третью ночь появилась.

— Ничего странного! — прощебетала Лина.

— Всё очень даже не странно, — поддержала "старшенькая".

А Райлен вновь обратил взгляд на меня и приподнял бровь. Я покраснела, но призналась:

— Тётушка сказала, что медлила нарочно. Ждала, когда в нас совесть проснётся.

Уголки его губ дрогнули, а я окончательно смутилась и опустила глаза. Снова вспомнилась встреча в гостинице, его возмутительное признание и не менее возмутительная записка.

— Госпожа Соули…

Я едва не подпрыгнула.

— Госпожа Соули, я бы хотел прояснить один момент. Вы же понимаете — в прошлый раз вы с сёстрами оказались на месте схватки только потому, что я до последнего не верил в существование умертвия. Если бы я знал, что умертвие — не выдумка, я бы вас даже на лигу не подпустил.

Кивнула. Да, я действительно понимала.

— Ваше присутствие при работе с призраком так же недопустимо, — продолжал маг, — но без вашей помощи я просто не смогу к нему подобраться.

Снова кивнула и покраснела. О том, что нам придётся тайно провести Райлена в дом, мы с сёстрами догадались давно. И я даже успела с этой мыслью смириться.

— А раз так, мы должны договориться вот о чём… Во-первых, вы гарантируете полное, абсолютное, беспрекословное подчинение. Скажу, что нужно бежать — побежите. Скажу, что следует молчать — будете молчать. Это понятно?

— Понятно, — отозвалась я.

— Понятно! — дружно выпалили сёстры.

— А во-вторых… — Райлен шумно вздохнул, повернулся к близняшкам и объявил: — Девушки, вы в этой авантюре не участвуете.

Повисла напряженная пауза, а потом кладбищенскую тишину прорезал слаженный, очень возмущённый возглас:

— Что-о-о?!

Брюнет и бровью не повёл. Стоял строгий и спокойный, как надгробный памятник.

— Я не могу, не имею права, привлекать к охоте детей, — наконец пояснил он.

Кажется, у меня ноги подогнулись, но я всё-таки не упала — удержалась. Чудом.

Зато близняшки… Я никогда такого не видела — сперва побледнели, потом покраснели, опять побледнели, позеленели… и весь этот калейдоскоп сопровождался беззвучным, но очень красноречивым разеванием ртов.

Первой из ступора вышла Мила.

— Мы не дети! — взвизгнула сестричка.

— Мы… мы… — подхватила Лина, — мы… взрослые!

Губы Райлена растянулись в тёплой, снисходительной улыбке, а я не выдержала и закрыла лицо руками. О, Богиня!

— Вы не можете так поступить! — продолжала возмущаться "старшенькая". — Это нечестно!

— И не красиво! — вторила Лина.

— И несправедливо!

— И… и…

— И не обсуждается, — подытожил Райлен.

О, Богиня!

Взглянуть на сестёр я не решалась — так и стояла, закрыв глаза ладошками. И дышать боялась до тех пор, пока не услышала визгливое:

— Ах так?! Ну ладно! — Лина.

— Ладно-ладно! — Мила.

— Ладно-ладно-ладно! — снова Лина, а в голосе такая угроза, что мурашки по спине.

— Ну тогда сами с этим призраком и разбирайтесь! — воскликнула Мила.

— И без нас! — добила "младшенькая".

— А у нас дела поинтереснее есть!

— И вообще!

— И вообще — мы поехали домой! Вот!

Я-таки отлепила ладони от лица и ошарашено уставилась на сестричек. О, Богиня! И они ещё обижаются, что Райлен их детьми назвал? И… и они действительно уходят? И им плевать, что их выходка ставит меня в ужасно неловкое положение? Или думают, будто брошусь следом? Но я же не могу уйти! Мы сами вызвали Райлена и… и у нас призрак тётушки Тьяны в доме! Опасный, вредный, совершенно несносный призрак!

— Стойте! — выпалила я.

Девочки оклик проигнорировали. О, Богиня!

— Господин Райлен, сделайте что-нибудь…

Меня окинули странным, задумчивым взглядом. Сказали:

— Госпожа Соули, я действительно не могу допустить участие ваших сестёр в охоте.

— Да причём тут охота?! Вы… вы назвали их…

— Да. Назвал. И отказываться от этих слов не собираюсь. Чтобы иллюзий насчёт моего мнения не питали.

— Господин Райлен!

— Госпожа Соули…

Я захлебнулась вздохом, отвернулась. Щёки пылали так, что хоть каштаны жарь.

— Госпожа Соули, — снова позвал маг. В голосе звучала улыбка.

О, Богиня! Зачем? Зачем он приехал в наш тихий, ничем не примечательный край? Зачем взбаламутил нашу спокойную заводь?

— Господин Райлен, вы невыносимы, — прошептала я.

Он тоже ответил шепотом:

— Это с непривычки…

О, Богиня!

— Ещё одна двусмыслица, и я тоже уйду.

— Это не двусмыслица, — отозвался маг. — Это констатация факта.

Я не выдержала и отвернулась. Сёстры уже достигли границы кладбища и подзывали лошадей. Умные дарайхарки, по нашей указке, прятались в березняке.

— Госпожа Соули… — в голосе брюнета появились странные, хрипловатые нотки. — Госпожа Соули, не отталкивайте меня. Пожалуйста…

О, Богиня! Почему с момента знакомства с Райленом мне постоянно приходится краснеть? А желание провалиться сквозь землю медленно, но верно превращается в навязчивую идею?

Я глубоко вздохнула и попыталась вернуть разговор в деловое русло:

— Господин Райлен… Господин Райлен, простите. Мы очень благодарны, что вы откликнулись на зов, что вы… согласились помочь. Так что будем делать? С призраком.

— Поймаем и отправим за Грань, — отозвался маг.

— Ну это-то понятно…

Мне всё-таки пришлось взглянуть на брюнета. Он был задумчив и… и как будто счастлив.

— Госпожа Соули, я безумно скучал.

Потупилась в надежде скрыть румянец. Сердце стучало невероятно быстро, душа дрожала осиновым листочком, а слабость в коленях стала почти непреодолимой.

— Господин Райлен, пожалуйста, давайте вернёмся к делу.

— Если бы не призрак, то вы бы обо мне и не вспомнили, верно?

Разум кричал — нужно ответить "да", потому что ответить иначе приличная девушка не может, но… но я не смогла солгать. Я промолчала.

— Значит призрак… — шумно вздохнул штатный маг города Вайлеса. — Чтож… Призраки пробуждаются в полночь. В отличие от нас, они используют не поиск, а так называемое предчувствие. То есть не ищут, а просто ощущают все живые объекты, которые находятся в периметре. Вторжение в периметр чувствуют особенно остро, поэтому заглянуть среди ночи не смогу. Я должен быть в периметре до момента пробуждения призрака.

О, Богиня… Он сейчас разговаривает или учебник читает?

— Госпожа Соули…

— А? — встрепенулась я.

— Госпожа Соули, мне нужно оказаться в доме до полуночи. Это осуществимо?

— Да. Мы с девочками уже думали… — я запнулась, потому что наш план… ну если забыть, что Райлен — наследник герцога Даорийского, то ещё ничего, а так…

— И что придумали? — подтолкнул собеседник.

— На ночь слуги спускают псов, но мы можем подмешать в корм снотворное. А дальше… — снова запнулась и покраснела, — а дальше вам придётся забраться по водосточной трубе на второй этаж. Там… там моя спальня.

Усмехнулся.

— А водосточная труба мой вес выдержит?

Я окинула Райлена пристальным взглядом и… О, Богиня! Зачем? Зачем я это сделала? До этого момента даже в голову не приходило смотреть на него вот так. Вернее приходило, но я гнала эти мысли прочь — приличным девушкам не престало пялиться на… на мужское тело! Тем более такое.

Он казался невероятно мощным. Несмотря на камзол, который скрывал рельеф, было ясно — Райлен далеко не слабак. А ещё широкие плечи, длинные ноги в начищенных чёрных ботфортах, руки, силу которых уже успела оценить и тепло которых… О, Богиня!

— Нет, — вслух заключила я. Куда прятать глаза не знала. — Не выдержит.

Опять усмехнулся. Сказал с улыбкой:

— Ладно, путь в вашу спальню найду сам. Да и снотворное ни к чему.

Я подарила брюнету удивлённый взгляд, а он пояснил:

— Сторожевые псы — не проблема. Обойти легче лёгкого.

— А… А что тогда требуется от нас?

— От вас, госпожа Соули, требуется открыть окно и слушаться меня во всём.

О, Богиня! Да он не человек — сплошная двусмыслица!

— Вас что-то смущает? — тут же откликнулся маг. Какой внимательный!

— Нет, господин Райлен, — прошептала я. — Всё в порядке. И раз мы всё выяснили, то я, пожалуй… пойду.

Нас снова окутала тишина. Кладбищенская, в прямом смысле слова. А мне вдруг так страшно стало. Что если он возьмёт за руку? Или, хуже того, попробует поцеловать? Или коленку на предмет выздоровления проверить? Нет, понятно, что Райлен — аристократ и слишком благороден, но всё-таки…

— Конечно, госпожа Соули, — и опять в его голосе эти странные хрипловатые нотки. — Вы позволите проводить вас?

Я отрицательно качнула головой. Страшно подумать, какие слухи поползут по округе, если меня увидят в компании мага. Причём одну, без сопровождения.

— Почему? — ровно поинтересовался он.

— Наше знакомство, господин Райлен, — потупившись, напомнила я. — И встреча в гостинице. О ней, видимо, ещё не знают, но это ненадолго. Не хочу усугублять и без того ужасное положение, — последние слова прозвучали совсем тихо, даже не уверена, что сказала вслух.

И опять тишина. Странная, но недолгая.

— Господин Жаррин и служащие будут молчать о вашем визите, госпожа Соули.

Я вскинула голову и поймала добрый, чуть насмешливый взгляд. Наверное, пора забыть о пылающих щеках — этот пожар всё равно не потушить.

— Но как?

Нет, ведь это в самом деле немыслимо! Чтобы кто-то из жителей Вайлеса промолчал, когда на языке такая сплетня? Да скорее мир вверх тормашками перевернётся, или звёздочки с небосвода разом осыплются.

— А вот так, — ответил брюнет. В его тоне не было ни самодовольства, ни угрозы. Он просто сообщал, просто констатировал факт.

Я хотела выспросить, уточнить, но постеснялась.

— Ну хотя бы до лошади проводить позволите?

Отказать тому, кто чуть не погиб по нашей вине и, несмотря ни на что, снова пришел на помощь? Нет, не могу. Совесть — та самая пресловутая совесть, к которой взывала тётушка Тьяна — не позволяет.

— Конечно, господин Райлен. Благодарю, господин Райлен.

Руки он всё-таки коснулся — вернее, я сама отдала ему ладошку. Просто иначе неприлично получалось — он же мужчина, ему этикетом предписано поддерживать, если дорога не слишком удобная. А на кладбище камушки, да и трава местами скользкая, и вообще… Зато продолжить разговор Райлен не пытался, и никакого возмутительного вздора про глаза не нёс. Но я всё равно краснела, и почему-то забывала дышать.

Домой возвращалась в смешанных чувствах. С одной стороны — выходка близняшек, с другой — предстоящая охота на тётушку Тьяну, с третьей… Райлен.

Конечно, слова, сказанные в гостинице, объясняли и тёплые взгляды, и улыбки, и безропотное желание помочь, вот только чем дальше, тем меньше мне в эти самые слова верилось.

Допустим, он в самом деле увидел мой портрет и поразился. Но! Это случилось два года назад. Неужели брюнет не мог приехать раньше? Хотя бы для того, чтобы взглянуть воочию и убедиться, что портрет не врёт? Мог. Однозначно мог.

Ещё он мог попросить Линара представить его семье, то есть не просто взглянуть на меня со стороны, но и познакомиться лично. Он мог уговорить брата даже в том случае, если они не ладят. Линар умён, в меру расчётлив, и не стал бы препятствовать знакомству с наследником самого крупного герцогства Верилии — как бы там ни было, а подобные связи крайне полезны.

Вместо этого Райлен потерпел два года, окончил аспирантуру и осознанно поменял столицу на провинцию. Выпросил должность штатного мага и обосновался в нашем захолустье. Наследник герцога Даорийского в Вайлесе. Добровольно! Нет, это непостижимо. Даже близняшки на подобную глупость неспособны.

Конечно, Райлен обосновал этот поступок, вот только аргументы до сих пор в голове не укладываются. Он, видите ли, присмотреться решил, понаблюдать, чтобы понять какая я на самом деле. И сёстрам благодарен, потому что их выходка позволила узнать о моей чуткости и прочих добродетелях…

Слишком мутно, слишком нелогично. Подобное самопожертвование только в сентиментальных романах встречается, а в жизни всё иначе. Райлен слишком богат и умён чтобы пойти на подобную авантюру. И ради кого? Ради безродной, пусть и состоятельной, девицы? Ведь даже поломойке ясно: наш союз — мезальянс чистой воды.

Нет, черноглазым не симпатия движет, а нечто иное…

Может они с Линаром не просто не ладят, а враждуют? Может Райлен выпросил должность в Вайлесе, чтобы отомстить брату через меня? Или поспорил с друзьями, что сумеет вскружить голову глупой провинциалке? Или… или что-то ещё, не менее ужасное?

Вот только поверить в подлость Райлена… Нет, не могу. Он — герцог, значит слишком благороден, чтобы опуститься до такой мести.