Глава 11

Белёсая фигура стояла на границе света, уперев руки в бока. Различить выражение лица тётушки я, разумеется, не могла, зато кожей чувствовала взгляд — суровый и тяжелый, как грозовая туча. Ещё слышала нарочито громкое сопение и лёгкое постукивание каблучком.

— Так-так-так… — наконец, протянула тётушка Тьяна. Сделала несколько шагов вдоль границы и повторила уже громче: — Так-так-так!

А мне вдруг вспомнилось, что тётка по наши с близняшками души явилась и никто кроме нас видеть и слышать её не должен. От этой мысли сперва обмерла, а потом догадалась взглянуть на Райлена. Судя по кислому выражению лица, брюнет призрачную даму видел неплохо.

— А как? — не удержавшись, шепнула я.

Райлен скосил глаза, пояснил едва слышно:

— Ну я же маг…

Тётушка Тьяна запнулась, а меня словно молнией прибило — о, Богиня! Прокололись!

— Маг? — изумлённо переспросил призрак. А потом как заорёт: — Маг?!

Сказать по правде — мне жутко, прям таки нестерпимо захотелось уплыть в обморок. Но увы. Перипетии минувшего дня, да и ночи, да и… ох, ладно — перипетии всех последних дней и ночей, сделать этого не дали. Я просто так устала бояться, что сил хватило лишь на то, чтобы виновато закусить губу.

— Госпожа призрак, перестаньте, — строго сказал Райлен. — Я не собираюсь причинять вам вред. Я вообще по другому, непрофильному делу.

Тётка встрепенулась. Спальню поглотила недоверчивая тишина, которую оборвал слаженный удивлённый возглас:

— Что?

Маг шумно выдохнул и укоризненно взглянул на меня. И я искренне порадовалась, что сижу, ибо удержаться на ногах после следующего заявления было невозможно:

— Дорогая, не кричи, пожалуйста. Родителей разбудишь. И вообще, тебе нельзя волноваться. Ты же помнишь о своём положении?

Кажется, у меня рот от удивления приоткрылся. Хорошо, что матушка не видит — она бы за столь явное нарушение этикета весь мозг выела.

— Каком положении? — встряла тётушка.

Губы Райлена дрогнули в улыбке — нежной, как первоцвет.

— Госпожа Тьяна, ну к чему уточнять? Вы же и так всё поняли…

С этими словами нахал черноглазый наклонился ко мне и аккуратно коснулся живота. О, Богиня!

— Лжете, господин маг. Лжете и не краснеете. Я прекрасно вижу ауру Соули, и она чётко показывает — беременности нет!

Улыбка мага из нежной стала какой-то… шальной что ли.

— А что вы хотите? — нагло заявил он. — Всего полчаса прошло.

До этого момента я была уверена, что призраки краснеть не умеют. Ошибалась.

— Полчаса? — выпалила вконец ошарашенная тётка. Бросила взгляд на распахнутую постель. — Так вы… так ты… и прямо тут?! — голос призрака сорвался на визг.

Я честно хотела опровергнуть, но на меня немота напала — брюнет явил такую наглость, какой даже у героев сентиментальных романов не встречала. А среди них наглецов тьма-тьмущая.

— Погоди! — тётка резко выпрямилась, стала невероятно серьёзной и хмурой. — Полчаса? Тогда откуда знаешь, что она беременна? Может — обошлось!

— Ну я же маг… — Райлен развёл руками, но выглядел при этом не растерянным, а невероятно счастливым.

— О, Богиня! — воскликнула призрачная тётушка и с грохотом осела на пол. — Так вот почему у вас ауры сливаются! А я-то решила — маскировка…

Райлен хмыкнул. Выдержал минутную паузу, позволяя тётушке как следует осознать произошедшее, а после продолжил с самым серьёзным видом:

— Теперь позвольте объяснить почему мы так поступили… Видите ли, госпожа Тьяна, наша любовь… — он вздохнул так тяжело и горестно, что мурашки по коже побежали, — наша любовь… сложная. Слишком велика разница в положениях.

— Наша девочка не бедная! — тётушка Тьяна уже успела подняться и принять самый серьёзный вид.

Райлен отмахнулся от заявления родственницы, пояснил угрюмо:

— Госпожа Тьяна, дело не в богатстве. Понимаете, я… — снова вздохнул и сделал такое лицо, словно собирается признаться в чём-то невероятно стыдном. — Я — наследник герцога Даорийского.

— Да ты что?! — выдохнула тётушка и опять осела.

— Да, — теперь в голосе Райлена звучал трагизм. Причём неподдельный. — Вы, несомненно, знаете, как общество относится к бракам аристократов и… простых подданных королевства. Даже мелкий, разорившийся барон не может жениться на простолюдинке без особых причин, что уж говорить о герцоге?

— О да! — горестно воскликнула тётушка. Уж она-то в этикете разбиралась, и реакцию общества представляла очень ярко.

— Но осуждение общества — капля в море, — продолжал рассуждать маг. — Главная сложность — мои родители. Вы даже представить не можете, какой скандал закатил отец, когда я объявил о своём намерении жениться на дочери господина Анриса. И это несмотря на то, что господин Анрис — заводчик ценнейшей дарайхарской породы и пользуется покровительством королевского дома…

О… Кто-кто, а тётушка Тьяна представляет. Думаю, при желании она могла бы закатить куда больший скандал, чем тот о котором врал Райлен.

— Отец не одобрил? — понимающе спросила призрачная тётка.

— Нет. Хуже того — он запретил и пригрозил лишить имени и наследства. — Райлен выдержал очередную паузу. — И знаете, госпожа Тьяна… я сперва решил, что так тому и быть. Зачем мне титул? Ну зачем?!

Встать с пола тётушка уже не пыталась…

— Зачем эти замки, конюшни, поля, леса, если…

О, Богиня… Я смотрела и глазам не верила. Райлен как будто забылся. Расхаживал по комнате, а его лицо… оно напоминала каменную маску. Ожесточённую, злую.

— Я не могу без неё, понимаете? — глухо рыкнул маг. — Не могу.

Спальню вновь окутала тишина. Тяжелая, как гробовая плита.

Тётушка Тьяна опомнилась первой, спросила осторожненько:

— А что вы решили "потом"?

И опять тяжелый вздох, а на лице улыбка исполненная такой грусти, что самой плакать хочется.

— А потом я вышел на балкон, окинул взглядом те самые поля и леса, и вспомнил, что я — не просто наследник герцога Даорийского. Я единственный потомок рода. И я не могу, не имею права, отрекаться от этой земли. Она пропитана кровью моих предков. Десять веков наш род заботился, оберегал, защищал! Я не должен отдавать эту землю чужакам. Вот только… отказаться от Соули тоже не могу.

— И вы решили бороться? — в голосе призрака звучало восхищение, смешанное с восторгом.

Прежде чем ответить, Райлен подарил мне исполненный нежности взгляд. И улыбку. Невообразимую…

— Да. Именно так.

Всё это было настолько… по-настоящему, что сил осадить брюнета попросту не нашлось. Вместо возмущения в душе расцветала нежность, сердце спотыкалось на каждом ударе, а к глазам подступали слёзы. Я уже начала жалеть о несостоявшемся поцелуе, когда тишину нарушил недоверчивый голосок тётки.

— Господин герцог, а как вы оказались в Вайлесе? Если я хоть что-то понимаю в этой жизни, ваш отец не должен был допускать этого визита.

— А он не допускал.

Тётушку такой ответ, разумеется, не удовлетворил. Призрачная дама потребовала подробностей.

— Золото, госпожа Тьяна, — нехотя признался маг.

— Сколько? — тут встрепенулась покойница.

Вопрос Райлену явно не понравился.

— Зачем? — холодно спросил он.

— Господин герцог, я настаиваю. — Тётка явно решила дожать, даже кулаки в бока упёрла. И тот факт, что в положении сидя этот жест выглядит не грозно, а смешно, её не волновал.

Брюнет скривился, словно ему дохлую крысу под нос сунули. Но всё-таки сказал…

— Сто тысяч золотых за назначение. И полмиллиона, чтобы герцог Даорийский пребывал в уверенности, будто это назначение крайне необходимо короне.

О, Богиня!

Мы с тётушкой переглянулись и, уверена, подумали об одном и том же — лучше бы он молчал!

— Вы крайне… неблагоразумный молодой человек, — прицокнула языком Тьяна.

Райлен ухмыльнулся и только.

Призрачная женщина неохотно поднялась на ноги, отряхнула эфемерное платье, красивым жестом поправила причёску. После окинула брюнета долгим внимательным взглядом, спросила:

— А от меня чего хотите?

— Помощи, госпожа Тьяна.

Покойница вздёрнула подбородок и застыла, демонстрируя, высшую степень внимания.

— Мы с Соули, просим вашего содействия, — признался черноглазый. — Понимаете, мой отец с величайшим уважением относится к предкам и их мнению… Если умершие выразят согласие на этот брак — ему придётся пересмотреть своё решение.

— То есть вы хотите, чтобы я отправилась за Грань, отыскала вашу родню и убедила явиться к герцогу Даорийскому?

— Именно. Но прежде объяснили семье, что брак с Соули необходим и неизбежен.

— Ну теперь-то конечно, — не без ехидства протянула тётушка, а я поняла, что стремительно краснею. Опять!

Брюнетистый лгун как будто не выдержал — наклонился и поцеловал в макушку. Сказал с невероятной нежностью:

— Мы не для них старались.

О, Богиня! Пошли мне обморок! Я больше не могу, не хочу выносить этот фарс!

Тётушка от такого заявления онемела, а маг хмыкнул и выдал совершенно возмутительное:

— Мы сделали это для вас, госпожа Тьяна.

— Что?! — ошарашено воскликнула тётка.

— Госпожа Тьяна, — в голосе Райлена звучала всё та же нежность. — Мне известно, что вы крайне щепетильны в вопросах этикета. И я был убеждён — выслушав эту историю, посочувствуете и только. Будучи женщиной разумной и правильной, вы не одобрите наш брак, потому что любовь… любовь повод недостаточный. А вот беременность…

Призрак-таки не выдержал.

— Хватит! — воскликнула тётушка. Она была невероятно серьёзна. — Да, вы крайне неблагоразумный молодой человек, но… я сделаю то, о чём просите. И прослежу, чтобы ваши… хм… родственники приложили все усилия. Не ради вас, ради Соули!

— Благодарю, — Райлен отвесил призраку галантный поклон, а мне подарил исполненный нежности взгляд.

Тётушка тоже взгляд подарила… осуждающий. К счастью, спрашивать, как я решилась на это безумие, не стала.

— Госпожа Тьяна, и ещё…

— Что? — вмиг насторожилась тётка.

— Я очень обеспокоен поведением Милы и Лины. До недавнего времени это было не моим делом, но теперь, когда мы с вами почти родственники, молчать не имею права.

— И? — подтолкнула призрачная дама.

— И я прошу о ещё одной услуге… По возвращении, если вас не затруднит, займитесь девочками вплотную. Вы же понимаете — они сейчас в самом сложном возрасте, за ними глаз да глаз нужен. Конечно, господин Анрис и госпожа Далира уделяют внимание, но этого явно недостаточно.

Всё. Я окончательно выпала из реальности. Подумала — а может это сон? Жуткий нелепый кошмар, из тех, от которых невозможно очнуться пока не досмотришь до конца?

— Если вы будете являться раз в две-три недели, то я смогу внести вас в отчётность как призрака нестабильного. В этом случае коллега, который придёт после меня, не станет устраивать на вас охоту. Вам ведь известно, что с нестабильными призраками связываться не любят — слишком непредсказуемы.

Различить выражение призрачного лица было невозможно, но я чувствовала — госпожа Тьяна сияет.

— Я по-прежнему считаю вас крайне неблагоразумным, господин маг. Но вы мне нравитесь. Теперь ясно, почему Соули без ума от вас.

Что?! Кто без ума? Я без ума?! Я с умом! Я… я…

Райлен расплылся в счастливой, но довольно сдержанной улыбке. А тётка тряхнула призрачной головой, сказала деловым тоном:

— Ладно. Не будем терять время. Чем раньше решим вопрос со свадьбой, тем лучше.

Она круто развернулась на каблуках и, явно позабыв о собственной эфемерности, направилась к двери. Я смотрела на происходящее широко распахнутыми глазами и по-прежнему не могла вымолвить ни слова.

— Кстати, господин маг! — тётушка резко развернулась, хитро прищурилась. — Скажите, только честно! Вы нарочно позволили тому ужасному троллю разгромить наше родовое кладбище?

О, Богиня! Так тётушка его всё-таки узнала? Впрочем, немудрено…

— С чего вы взяли, госпожа призрак? — в тон отозвался Райлен.

— Ой, вот только не надо кокетничать! Сейчас ваша аура искажена, но я-таки разглядела потенциал! Не отрицайте — вы могли уделать тролля сразу, одним ударом!

Я думала, что уже не способна удивляться, однако… рот непроизвольно распахнулся, глаза расшились, из груди вырвался исполненный неверия вздох.

— Мог, — с улыбкой признал брюнет. — Но было бы глупо не воспользоваться столь удачной возможностью для призыва. Я же не кровный родственник, вызвать вас при помощи стандартного ритуала не могу.

— И, громя кладбище, вы надеялись, что нас будет больше?

— Да, надеялся. Но я ничуть не разочарован, более того — несказанно рад! Уверен, в одиночку справитесь куда лучше. Вряд ли среди ваших родственников есть столь же умные и целеустремлённые люди, как вы.

В довершение маг отвесил тётушке галантный поклон, а я… я пребывала в ужасе.

О, Богиня! Да как он мог?! Как осмелился на подобное! А я-то переживала, едва не плакала, со стыда сгорала! Корила себя и сестёр за то, что чуть не угробили несчастного, ничего не подозревающего мага, а он… Стоп. Он же врёт. Или…

От мыслей отвлёк ехидный смешок.

— А Соули о ваших планах, как вижу, не догадывалась?

— Нет, конечно. Иначе ни за что бы не позволила осквернить кладбище. Вы же знаете, какая она… правильная.

В последней фразе звучала не только нежность — умиление!

Я не выдержала. Встала. Ладони сами сжались в кулаки, щеки залило злым, жгучим румянцем.

— Ну знаете!

Договорить мне не дали.

— О! Я, пожалуй, пойду… — хитро протянула тётушка. И добавила неожиданно строго: — Господин маг, за племянницу головой отвечаете.

— Конечно, госпожа призрак, — нахал сиял. — Конечно!

Мгновенье и белёсая фигура растаяла. Тьма, застилавшая половину спальни стала такой привычной, такой обыкновенной… Вот только я внимания не обратила — я вообще ничего кроме нагло улыбающейся физиономии не видела.

— Вы! — мой шепот был исполнен такой злости, что самой страшно стало. — Вы! Отвратительны!

Он стоял в шаге и отступать не собирался.

— Несносны! Ужасны! Невыносимы! Да как вы посмели?! Как додумались до такого?!

— Тише, госпожа Соули. Родителей разбудите. И вообще… в вашем положении нервничать вредно.

— В положении?! Да тролль бы подрал это положение! Вы хоть понимаете, что натворили?!

— А что я натворил, госпожа Соули? — брюнет едва ли не светился от счастья.

— Вы… вы… О, Богиня!

Я вдруг осознала весь ужас ситуации, снова не выдержала — бессильно опустилась в кресло и закрыла лицо руками.

— Госпожа Соули! — на сей раз несносный тип разыгрывал беспокойство, вот только мне было всё равно.

— Господин Райлен, неужели вы не понимаете… это не абы кто, это… это тётушка Тьяна. Она даже хромой платяной шкаф танцевать заставит!

— То есть? — недоумённо переспросил маг.

Пришлось оторвать руки от лица и взглянуть на негодяя.

— Она уговорит ваших родственников, господин Райлен. Обязательно уговорит.

Я ожидала гримасы ужаса, ну или бледности… хотя бы. Ничего подобного. Маг снова расцвел, сказал, не скрывая торжества:

— Так на то и расчёт.

— Издеваетесь? — догадалась я.

— Нет, госпожа Соули. Что вы!

— Господин Райлен…

— Госпожа Соули?

— Господин Райлен… — я начала звереть. Показалось — ещё немного и у меня, подобно близняшкам, зрачки вытянутся и клыки вылезут. — Господин Райлен, перестаньте!

— Перестать? Так я ещё не начинал…

О, Богиня! Как? Почему? За что?! За что ты послала мне это наказанье?!

Он улыбался, а я поняла главное — не могу больше. Ни минуты, ни мгновенья…

— Уходите.

Райлен не поверил.

— Что?

— Вон, — повторила, указав на окно.

— Госпожа Соули…

В этот миг, словно по заказу, сверкнула ярчайшая молния. Следом прокатился гром. А уж за ним… по оконному отливу забарабанили тяжелые дождевые капли. Тучи, набегавшие с вечера, всё-таки изволили разверзнуться. О, Богиня!

— Госпожа Соули, там дождь, — веселье из голоса мага пропало, его сменила настороженность.

Но я была непоколебима.

Я поняла, что не хочу и не могу разгадывать игру Райлена. Просто… просто это бесполезно. Он великолепный актёр, так что до правды всё равно не добраться. Лучше признаться родителям и покончить с этим раз и навсегда.

Несмотря на слабость, которая по-прежнему изводила тело, встала и подошла к окну. Решительно откинула щеколду и распахнула створку. Спальня мгновенно наполнилась сырым, холодным воздухом, звук дождя усилился. Снаружи не капало — лило…

— Госпожа Соули… — маг снова пытался протестовать, а я… Я молча отошла в сторону, чтобы не мешать.

Сердце щемило. До сегодняшнего дня не знала, что способна выгнать под дождь не то что человека — пса безродного… Поэтому смотрела в пол. В пол и никуда кроме.

— Уходите.

Я не видела… я чувствовала, что брюнет подошел близко-близко. Окинул долгим, задумчивым взглядом и, не дождавшись отклика, запрыгнул на подоконник. Мгновенье, наполненное шумом дождя, и… и всё. Маг исчез, словно не бывало. А студёный ночной ветер продолжал трепать гардины и холодить душу.

Прощай, Райлен. Прощай…

Проснулась от требовательного стука в дверь и встревоженных восклицаний:

— Соули! Соули, открой немедленно! — мама.

— Соули, с тобой всё в порядке? — папа.

— Соули, почему ты заперлась?! — снова мама.

— Соули-и-и! — слаженно, громко, с долей паники. Близняшки.

Хотела крикнуть, что всё хорошо, но не смогла — горло пересохло и першило. Встать с постели тоже оказалось непросто — чувствовала себя так, будто по мне всю ночь дракон топтался. Подползая к двери, ничего кроме жалости к себе не испытывала и мысленно костерила утро, которое настигло так внезапно — я же всего мгновенье тому глаза закрыла!

Наконец, замок щёлкнул и в спальню ворвалась матушка. Серое домашнее платье должно было предавать госпоже Далире скромный вид, но мамулечка напоминала не скромницу, а наседку, у которой всю кладку украли.

— Соули!

Холеные, цепкие пальцы ухватили за подбородок. Родительница вгляделась в лицо, спросила обеспокоенно:

— Ты что? Заболела?!

Отец стоял на пороге, загораживая весь проём. За его спиной нетерпеливо повизгивали Мила с Линой.

— Соули! — снова позвала мама. Куда требовательней, нежели раньше.

Я уверенно мотнула головой — нет, не больна.

— Соули, да что с тобой?! — не выдержал отец.

— Ничего, — равнодушно соврала я.

Господин Анрис шагнул внутрь и прикрыл дверь, оставив близняшек топтаться в коридоре.

— Ты плакала? Почему?

О, Богиня… неужели так заметно?

— Наверняка из-за мага, — мамулечка поджала губы, бросила быстрый взгляд на отца. — Госпожа Флёр написала, что по нему половина города сохнет. Видишь, наши девочки не исключение.

Не знаю, чего добивалась мама, но отец посуровел.

— Я своих решений не меняю, — хмуро изрёк папа. И добавил, обращаясь уже ко мне: — Соули, пойми, молодые люди вроде этого Райлена… до добра не доводят. Если бы он был человеком порядочным, то не стал бы знакомиться с вами на глазах у всего города. И я не желаю давать ему возможность скомпрометировать вас ещё раз.

— Я понимаю…

Отец фыркнул.

— Понимает она! Умойся и спускайся в столовую. Обед стынет.

— Обед?

Ну ничего себе поспала… Так вот почему всё семейство всполошилось.

— Ох, Соули! — мама неодобрительно покачала головой и поспешила на выход. И уже с порога добавила: — Забудь о нём. Раз и навсегда забудь!

Едва родители покинули спальню, в дверь протиснулись сёстры. Выглядели близняшки пришибленно — вчерашняя отповедь не прошла даром.

— Ну как? — вопрос Милы прочла по губам.

— Ужасно.

Сёстры переглянулись и снова уставились на меня.

— Он что? Не пришел? — прошептала Лина.

"Старшенькая" догадалась прикрыть дверь, но отвечать я не спешила. Решала — сказать девчонкам правду или… Нет, правда ничего не изменит.

— Тётушку он прогнал, вот только… не навсегда.

— Как это? — удивилась Мила.

— Разве так бывает? — подхватила "младшенькая".

— Бывает. Тётушка оказалась сильнее мага, так что рано или поздно она вернётся.

Близняшки дружно надули губки, насупились.

— И что же делать? — упавшим голоском поинтересовалась Мила.

— Терпеть.

Девчонки совсем погрустнели. Лина даже носом хлюпнула.

— Но ведь можно снова позвать Райлена, — осторожно протянула "старшенькая". -Пусть ещё разочек попробует, а?

Наверное, скажи она такое вчера, я бы разозлилась. Сегодня — лишь грустно усмехнулась, спросила:

— Забыли, что отец сказал?

— Ой, тоже мне запрет! — воскликнула Лина. Мила решительно кивнула, подчёркивая, что полностью согласна с "младшенькой". А я… я представила, что было бы, если б кто-нибудь из этой желтоглазой парочки оказался на моём месте. Представила и ужаснулась.

Не обязательно быть профессором, чтобы понять, чего добивался Райлен. Всё просто. Просто и гнусно до невозможности.

Он намекал на свои чувства, желание бороться с "несправедливым" решением герцога Даорийского и неминуемую свадьбу. Ну а какая девушка останется равнодушной, услыхав, сколько страданий из-за неё пережили и на какие подвиги готовы? Райлен рассчитывал, что я проникнусь и… по меньшей мере, пущу в свою постель. А как иначе? Ведь когда тётушка Тьяна вернётся, она должна будет найти доказательства моей беременности…

Забеременеть не удалось? И это несмотря на столь жаркую ночь? Ой, госпожа Соули, нужно попробовать ещё раз! И ещё… И так до тех пор, пока не найдётся новая смазливая дурочка с сентиментальным романом в руках. Всё.

И будь на моём месте кто-нибудь из сестричек, он бы своего добился.

Я окинула желтоглазую парочку пристальным взглядом — нет, девчонки не раскаялись, и на запрет отца им, в самом деле, плевать.

— Подойдёте к Райлену — сама головы пооткручиваю. Поняли?

Говорила я тихо и очень спокойно, но девчонки почему-то побледнели и сделали слаженный шаг назад.

Лина громко сглотнула, а Мила словно невзначай коснулась горла, а потом прошептала:

— Да, Соули. Конечно!

Мгновенье тишины разрушил звон колокольчика. О, Богиня! Обед!

— Ну мы пойдём? — пробормотала "младшенькая".

— А то родители рассердятся… — поддержала "старшенькая".

Я махнула рукой и поспешила к шкафу — на меня-то точно осерчают, это же я всех задержала.

Оделась быстрей, чем новобранец королевской армии, решительно подошла к комоду — ночную сорочку убрать, да так и застыла. На комоде, рядом с книгами, предназначенными для госпожи Жейер, лежала стопка писчей бумаги, алой ленточкой перевязанная. Поверх неё белоснежная роза с глянцевыми зелёными листочками и… бумажный журавлик с непропорционально длинной шеей.

О, Богиня! Откуда?!

С великой осторожностью взяла бумажную птичку, привычным жестом разрушила магическую печать. Разворачивать послание ой как не хотелось — ведь ясно же от кого… но и проигнорировать записку нельзя.

Подчерк господина штатного мага города Вайлеса, и по совместительству лжеца, лицемера и гнуса, оставлял желать лучшего. А содержание записки подтверждало невероятную, прям таки сверхъестественную, самонадеянность герцога.

"Уважаемая госпожа Соули!

Как вы правильно заметили, я не слишком рьяно проверяю корреспонденцию. Посему позволил себе оставить у вас писчую бумагу — она зачарована, журавлики из этой бумаги смогут найти меня где бы ни был и привлечь внимание к посланию. Так что если снова понадоблюсь…

(К сожалению, вчера вы были не в духе, поэтому сообщаю сейчас.)

С уважением и надеждой

Райлен из рода Даор"

— Наглец! Самонадеянный, напыщенный, лживый…

Изобличающую речь прервал звон колокольчика. В этот раз он звучал требовательней и громче — словно столовая не на первом этаже, а в полушаге.

Если ли б не обед, я бы непременно расправилась с непрошенным подарком — разорвала и сожгла каждый листок! Но родители ждали… пришлось сунуть перевязанную летной пачку в верхний ящик комода, под бельё, и заторопиться вниз.

Райлен может надеяться сколько угодно, но я даже взгляда не подарю. Никогда.