Глава 30

Джесс очень не хотелось ехать к тете Каролине и дяде Филу. Но она не могла сказать об этом отцу. Он решил уехать из города и побыть с родными и попросил Джесс составить ему компанию. Статья о разводе родителей должна была появиться в воскресной газете, и отец сказал, что не хочет в этот день находиться в городе.

– Проводить уик-энд вне города – это именно то, что советуют доктора, – сказал он Джесс, пытаясь выглядеть веселым, хотя Джесс прекрасно понимала его состояние. – Поедем, навестим Каролину и Фила, – объявил Том с таким видом, словно поездка к его сестре и ее мужу была большим событием. – Это будет здорово, правда?

Джесс не осмелилась отказать ему, хотя поездка не сулила никакой радости. Она не знала, чем встреча с сестрой могла помочь отцу, но раз уж он хотел этого, надо было поддержать его.

Иногда Джесс задумывалась о том, хорошо ли иметь братьев и сестер, людей, к которым можно обратиться в трудную минуту, которые поняли ли бы все, что творится в твоей голове, поскольку росли вместе с тобой.

Оливер не смог ответить ей на этот вопрос. У него были младшие брат и сестра, но они были еще детьми, обоим не исполнилось и десяти, так что советоваться с ними не приходилось.

А у Стеф была младшая сестра, Наташа, тринадцати лет, и сестры постоянно конфликтовали. Стеф говорила, что не может даже представить себе, что станет делиться своими секретами с Наташей. Честно говоря, Джесс трудно было представить, что и отец будет откровенничать с тетей Каролиной.

Тетя Каролина была совсем не похожа на папу. Она была на три или четыре года старше его, и сколько Джесс помнила, постоянно жила в Кенте. Иногда тетя Каролина и дядя Фил приезжали в Корк, но никогда не останавливались в доме Бартонов. Они всегда жили у бабушки с дедушкой. Потом дедушка умер, а вскоре не стало и бабушки.

Джесс не видела тетю и дядю со дня похорон бабушки, а она умерла два года назад. Дядя Фил ей нравился, а вот с тетей Каролиной ей было трудно общаться. Джесс знала, что мама тоже не очень-то любила тетю Каролину, но маме удавалось скрывать это, поскольку она не хотела огорчать папу.

Джесс решила во время поездки ничем не расстраивать отца, хватит с него и того, что на него свалилось. И в то же время на душе у нее было неспокойно оттого, что она бросила в такой момент маму. Хотя сказать этого маме Джесс не могла.

И сейчас Джесс испытывала чувство вины за то, что не поддержала ее. Мама выглядела такой печальной в пятницу, когда отвозила ее к отцу. Казалось, она вот-вот расплачется, и когда мама уехала, у Джесс возникло жгучее желание позвонить ей на мобильный и сказать: «Мама, прости, я понимаю, как тебе сейчас тяжело, и все же я должна побыть эти дни с папой. Но я скоро вернусь». Однако она не позвонила. А когда вошла в дом, где жил отец, то сразу появилась куча дел. Надо было заказать билеты, проверить документы, и время для звонка было упущено.

Джесс и Том вылетели самолетом в Лондон, а там взяли напрокат машину, чтобы добраться до Кента. Папа любил, чтобы во время отпуска все было заранее организовано, поэтому они в свое время так чудесно отдыхали втроем – отец занимался всеми делами, а они с мамой просто развлекались. Как жалко, что это уже никогда не повторится!

В самолете отец пролистал рекламный проспект, предлагавший различные товары без таможенных пошлин, и поинтересовался у Джесс:

– Может, купить тебе что-нибудь?

– Папа, не надо покупать мне всякую чепуху только потому, что вы с мамой разошлись, – возразила Джесс. – Мама купила мне во Флориде очень дорогие солнцезащитные очки, а теперь ты хочешь что-то купить. Пойми, я не глупый ребенок и понимаю, что развод – дело дорогостоящее.

Отец понуро уткнулся в проспект.

– Я не хотела тебя обидеть, – пояснила Джесс. – Но мне уже шестнадцать, и я знаю, что такое деньги. И, насколько я понимаю, денег у нас не так уж много.

– О деньгах можешь не беспокоиться, денег у нас достаточно, – заверил Том.

Джесс вздохнула, досадуя, что отец не понял ее.

Поездка оказалась утомительной, это Джесс осознала позже, вечером, когда их машина медленно плелась по шоссе в пробке, которая, похоже, растянулась миль на сто. А может, поездка показалась ей утомительной потому, что она не хотела ехать. Вот во Флориду она летела с удовольствием, а поездка к тете Каролине не доставила никакого удовольствия, хотя отец всю дорогу старался веселить ее.

– Все-таки хорошо, что мы уехали на уик-энд из города, – в который раз бодрым тоном заявил он, делая вид, что его совсем не раздражает то, что их машина движется со скоростью около пяти миль в час. – И здорово, что мы с тобой побудем вместе.

Джесс подумала, что скорее всего у них будет мало времени для общения, поскольку тетя Каролина наверняка монополизирует папу, раз уж ей представится такой шанс.

– Интересно, мальчики будут в выходные дома? – Том говорил о Дэвиде и Россе, двоюродных братьях Джесс. Оба были старше ее, лет двадцати с небольшим, и Джесс знала их довольно плохо. – Хотя, кажется, Каролина говорила, что их не будет, – добавил Том.

Джесс облегченно вздохнула. Значит, не придется все выходные общаться с двоюродными братьями, для которых это, наверное, тоже не слишком большое удовольствие.

Тетя Каролина и дядя Фил жили в шумном городе, в старом доме с террасой, который стоял рядом с шоссе. Отец остановил машину перед домом, они с Джесс вышли из машины и потянулись, разминая кости после долгой поездки. Тут же из дома торопливо вышла тетя Каролина. Она обняла сначала Джесс, а потом брата.

– Ну как вы? – спросила она таким тоном, словно Тому и Джесс едва удалось избежать жуткой автокатастрофы. – Я так волновалась, как вы доберетесь сюда вечером! Ну пойдемте, пойдемте в дом. Ужин готов, как бы не сгорел в духовке. Да, думаю, вам досталось. Ужасные пробки на дорогах, правда?

Джесс вспомнила, что ее всегда раздражало в тете Каролине. Она болтала без остановки, и это страшно надоедало.

Когда они вошли в дом, то едва успели поздороваться с дядей Филом, потому что тетя Каролина сразу решила показать гостям их комнаты. Джесс предназначалась небольшая комната, которую явно использовали как кабинет, потому что в углу стоял стол с компьютером. Комната была уютной, и когда за тетей Каролиной закрылась дверь, Джесс с удовольствием растянулась на кровати.

Однако Джесс не пришлось долго наслаждаться тишиной и одиночеством. Едва она успела сменить футболку, как снизу раздался голос тети Каролины, призывавшей ее мыть руки и идти к столу.

Когда она спустилась в кухню, то увидела, что отец сидит на стуле с бокалом вина в руке, дядя Фил колдует над ростбифом, а тетя Каролина занята резкой овощей. Тетя Каролина совсем не была похожа на папу. В длинном кардигане, шелковой блузке и плиссированной юбке, с жемчужными сережками в ушах, она скорее напоминала представительницу более старшего поколения. Джесс подумала о маме, которая всегда одевалась модно и выглядела очень молодо. Такую шелковую блузку, как у тети Каролины, мама давно порвала бы на тряпки для вытирания пыли.

Джесс уселась на стул, и тетя Каролина поставила перед ней большую тарелку с ростбифом.

– Тетя Каролина, я не ем мясо, – виновато проговорила Джесс.

– Какая чушь! – возмутилась тетя Каролина. – Ты растешь, тебе обязательно нужно есть мясо. Так что ешь, вегетарианской пищи у нас в доме не бывает.

Джесс, не желая грубить тете, посмотрела на отца, надеясь на его поддержку. Она уже почти три года не ела мясо и не хотела сейчас начинать. Но отец только неопределенно пожал плечами, словно хотел сказать: «Давай ешь, не расстраивай свою тетю».

Джесс опустила взгляд и уставилась в тарелку. Она не могла есть мясо и не хотела есть овощи, которые соприкасались с мясом. Почему папа не предупредил тетю Каролину? Вот мама обязательно предупредила бы.

Джесс проголодалась, но позволила себе «поклевать» только те овощи, которые готовились отдельно от ростбифа. Тетя Каролина, поджав губы, бросала на нее неодобрительные взгляды. И еще Джесс съела довольно много хлеба с чесноком. Она решила, что если тетя Каролина опять заведет разговор о ее вегетарианских пристрастиях, то придется резко объявить ей, что она действительно не ест мяса.

К счастью, тетя перестала обращать внимание на нетронутую еду на тарелке племянницы. Она завела разговор с братом, и Джесс это вполне устраивало. Тетя Каролина не говорила о разводе напрямую, а плела разговор вокруг этой темы с помощью всяческих намеков. Джесс догадалась, что тетя просто не хочет обсуждать эту тему в ее присутствии. Наверное, она думает, что ей шесть лет, а не шестнадцать.

– Это не конец света, и тебе надо думать о будущем, – несколько раз повторила тетя Каролина. – Многие люди после этого устраивают свою жизнь и бывают счастливы.

На десерт тетя Каролина достала из холодильника что-то розовое и блестящее, но Джесс показалось, что если она отведает этого, то ей станет плохо.

– Я не люблю десерты, – предупредила она на тот случай, если ее будут заставлять есть еще и это.

– Ну, тогда тебе нечего делать за столом, – как бы в шутку сказала тетя Каролина. – Пойди погуляй или посмотри телевизор.

Согласно кивнув, Джесс ушла в гостиную. Но даже сюда долетал шум разом оживившегося разговора, и Джесс поняла, что теперь-то и начался главный разговор. Кое-какие фразы она даже могла разобрать.

– Я всегда считала, что тебе не следовало жениться на ней, – с презрением говорила тетя Каролина. – Я всегда знала, что тебе нужна не такая женщина. И мама знала, но разве ты нас слушал?

Джесс включила телевизор, нашла какую-то интересную программу и усилила звук. Ей не хотелось слушать, как тетя Каролина поносит ее маму. А папа, похоже, вовсе и не защищал маму. Джесс понимала, что в их разводе виновата мама. Но, совершив ужасный поступок, она сожалела об этом и раскаивалась. Она любила папу и хотела, чтобы он вернулся. Но папа, похоже, этого не хочет.

Даже при громко работавшем телевизоре можно было слышать обрывки разговора. Теперь тетя Каролина говорила о карьере мамы и о том, что ее работа разрушила их семью. Джесс возмутили эти несправедливые слова. Мама много работала, и ее деньги были очень важны для их семьи. Да, папе не нравилось, что мама зарабатывает больше его, но разве можно было делать из этого трагедию? Ведь в семье главное – любовь и взаимопонимание, а не то, кто сколько зарабатывает. Джесс гордилась удачной карьерой своей матери. Ни у одной из ее подружек матери не добились того, чего добилась ее мама. Конечно, она не кричала на каждом углу, какая у нее знаменитая мама, но это не значит, что она ею не гордилась.

Папа должен понять это. Джесс пообещала себе, что если только за эти дни у нее появится возможность поговорить с отцом, она постарается объяснить ему это.

Она сделала звук еще громче. Джесс показалось, что у говоривших начали слегка заплетаться языки. Наверное, они там, на кухне, усердно налегали на вино. Так что звук телевизора им не помешает, они уже, наверное, и друг друга-то плохо слышат.

На следующее утро, после завтрака, на мобильный телефон Джесс позвонила Стеф.

– Ну как ты там? – спросила она.

– Ох, и не спрашивай, – ответила Джесс. – Они до сих пор считают меня ребенком. Странно, что тетя Каролина не купила мне в подарок какие-нибудь детские книжки.

– Тебе надо было надеть мой любимый лифчик и черный шифоновый топ, вот тогда бы они поняли, что ты уже не ребенок.

Джесс рассмеялась.

– А может, тебе пойти купить сигареты, сесть где-нибудь в саду и закурить? – предложила Стеф. – Я именно так поступаю, когда родные обращаются со мной как с ребенком.

– Я думаю, тогда тетя Каролина заявит в полицию на тех, кто продал мне сигареты. Ох, как же мне здесь тошно! – призналась Джесс. – И потом, она постоянно поливает грязью маму. Вчера еле дождалась, когда я уйду из кухни, чтобы выговориться. И сегодня с утра уже наговорила много обидного…

– Не понимаю, – сказала тетя Каролина, когда готовила завтрак, – как мать может использовать свою семью для создания дешевой рекламы своей дурацкой телепередаче. Я считаю это просто свинством.

Джесс ожидала, что отец попытается защитить маму, но он этого не сделал. Тогда она сама вступилась за маму.

– Тетя Каролина, вы просто не понимаете, что говорите. Мама совсем не такая. Она не хотела никому говорить о том, что произошло. А газеты не отстают от нее, потому что она знаменитость. Если вы и дальше намерены говорить о ней плохо, то, пожалуйста, не в моем присутствии.

С этими словами Джесс удалилась из кухни. Она понимала, что тетя Каролина обидится на нее, да и папа, возможно, обидится, но ее это не волновало. Эбби Бартон ее мама, и тетя Каролина должна по крайней мере относиться к ней уважительно.

– Старики вообще бесчувственные люди, – сказала Стеф, когда Джесс изложила ей эту историю. – Не обращай внимания на эту стерву. Она, наверное, просто завидует твоей маме, потому что она знаменитость, а твоя тетка просто старая кляча. Кстати, что там за городок? Есть куда пойти, чтобы не торчать с ними?

– Спасибо за идею, – обрадовалась Джесс.

Уходя, она нарочно громко хлопнула входной дверью. Пусть поймут, что она разозлилась. Джесс медленно шла по главной улице, заходя в магазины одежды. Жаль, что с ней не было Стеф, которая обожала ходить по магазинам. Деньги у Джесс были, мама дала их ей перед отъездом, сказав, что Джесс, возможно, захочется побродить одной по городу. Как в воду глядела.

Она гуляла уже час, когда позвонил отец.

– Привет, Джесс, у тебя все в порядке? – встревоженно спросил он.

– Все отлично, – подчеркнуто холодно ответила Джесс.

– Послушай, – как-то неуверенно начал Том, – я хочу извиниться за утренний разговор. Каролина не хотела сказать ничего обидного о твоей матери…

– Но она это сделала, – оборвала отца Джесс. – И что еще хуже, ты не остановил ее. Я приехала сюда не для того, чтобы постоянно выслушивать гадости о маме. Неужели нельзя вести себя порядочно, как взрослые люди?

Том некоторое время молчал, потом заговорил.

– Да, похоже, ты единственная, кто ведет себя в этой ситуации, как взрослый человек, – с грустью признал он. – Прости меня, Джесс. Каролина – моя сестра, она, естественно, на моей стороне, но она действительно не должна была говорить ничего плохого о твоей матери при тебе.

– Да, не должна была, – согласилась Джесс.

– Ты где сейчас?

– Хочу зайти в кафе.

– Можно составить тебе компанию?

Джесс задумалась.

– Хорошо. Иди по главной улице, это небольшое кафе с зеленой вывеской, называется «Отдых». Я буду там.

Том появился через десять минут. К счастью, он пришел один. Джесс со страхом подумала, что с ним могла бы заявиться и тетя Каролина и, чтобы загладить свою вину, купила бы ей мороженое и куклу.

– Выпьешь еще чашечку кофе? – спросил Том.

Джесс кивнула. Она часто пила кофе вместе с Оливером, и это уже вошло у нее в привычку.

– Еще раз извини за утренний разговор, – сказал Том, возвращаясь от стойки с двумя чашками кофе.

– Нехорошо оскорблять маму. Вот я, как ребенок родителей, которые разводятся, не должна плохо говорить ни о ком из вас, а ты не должен оскорблять маму в моем присутствии. Мама, между прочим, не сказала про тебя ни единого плохого слова.

– Прости, – повторил Том, и было видно, что ему действительно стыдно. – Я не хотел, и больше такого не повторится.

– Ты, возможно, и не хотел, а вот тетя Каролина делала это намеренно, но ты не остановил ее. Я знаю, мама совершила ужасный поступок, но это не значит, что она плохой человек и что ты должен ненавидеть ее за это всю оставшуюся жизнь. Я буду жить с мамой, с тобой тоже буду видеться, значит, вам придется цивилизованно общаться друг с другом, чтобы не превратить мою жизнь в кошмар.

Том покачал головой:

– Я считал тебя моей маленькой девочкой, а оказалось, что ты гораздо взрослее некоторых из нас.

– В школе ввели новый предмет – «взаимоотношения между людьми», – пошутила Джесс. – А если серьезно, то об этом много пишут в журналах. Но мужчины обычно не читают такие вещи, поэтому и не знают, как правильно вести себя с женщинами.

Джесс подумала об Оливере. Он тоже вряд ли читал женские журналы, однако Оливер обладал врожденной интуицией и нередко удивлял Джесс своей тактичностью. Джесс понимала, что и ее отец отнюдь не лишен этих качеств.

– Знаешь, давай поговорим о будущем, – предложила Джесс, и Том внимательно посмотрел на нее. – Вы с мамой окончательно решили разводиться? Я спрашиваю не из любопытства, мне надо это знать. Мама сказала мне, что ты хочешь развестись, но она готова начать все сначала. Значит, сейчас многое зависит от тебя.

– Все не так просто, Джесс.

– Почему? Ты всегда говорил мне, что самые сложные проблемы обычно оказываются самыми простыми.

– Да, но в данном случае…

– А какая разница? Почему ты не хочешь попытаться начать все сначала? Вы хорошо жили, любили друг друга, хотя иногда и ссорились. Я знаю, ты обижался, что мама мало бывает дома из-за своей работы. Но вы же могли поговорить об этом. И еще тебе не нравилось, что она зарабатывает много денег. Но и эту проблему можно было как-то решить.

– Что ты можешь знать об этом? – как-то неопределенно произнес Том.

– Я сейчас говорю о тебе, о маме и о ее деньгах. Я читала в журнале, что мужчины чувствуют себя неуверенно, если жены зарабатывают больше, чем они. Но разве мы не должны гордиться мамой и ее карьерой?

– Я гордился и горжусь, – возразил Том. – И никаких проблем с деньгами не было.

– Ох, папа, не надо! Я уже не ребенок.

– А я и не говорю, что ты ребенок.

– Но ты так думаешь и относишься ко мне как к ребенку. Не забывай, папа, я присутствовала при вашем споре по поводу покупки джипа. Помнишь, ты тогда сказал, что прежде семья нормально жила на твою зарплату и совсем нет необходимости покупать дорогую машину. На что мама ответила тебе, что это ее деньги и она вправе делать с ними все, что хочет. А еще я слышала, как вы спорили по поводу покупки нового дома в Данморе. – Джесс вздохнула. – Помню, мне тогда не хотелось переезжать, и тебе тоже. Я не хотела расставаться со Стеф, а ты не хотел переезжать в этот дом, потому что он был куплен на мамины деньги. Так что не надо говорить, что деньги не были для тебя проблемой.

Том с удивлением подумал, что Джесс на его глазах неожиданно превратилась в действительно взрослого человека. Она понимала, что происходило и происходит между родителями, и делала свои выводы. И Тому стало стыдно за то, что сам он не смог сделать подобные выводы. Он был настолько зол на Эбби, что даже не дал себе труда подумать, нет ли в распаде семьи и его вины. И сейчас он словно увидел все в новом свете. Да, он сам во многом виноват. Конечно, он не изменял жене, но в каком-то смысле предавал ее в различных ситуациях.

Джесс сказала, что гордится матерью и ее карьерой. И Том вдруг понял, что на самом деле он просто в глубине души завидовал успехам Эбби. Раньше он ни за что не признался бы себе в этом. Но это было правдой. Когда Эбби еще не работала на телевидении, Тому было приятно сознавать, что он глава семьи и кормилец. Но стоило Эбби сделать карьеру на телевидении, как его роль главы семьи и кормильца поблекла. Том очень хорошо учился в колледже, друзья прочили ему блестящую карьеру. С такими мозгами он заслуживал хорошо оплачиваемой должности. Том прекрасно справлялся с обязанностями заместителя директора школы и считал, что вполне мог бы занимать должность директора. Но внезапный взлет карьеры Эбби, что называется, выбил его из колеи.

Он был умнее жены, но она зарабатывала больше денег, и присутствие больших денег он стал ощущать ежедневно. Хорошая одежда, хорошая еда, более дорогое вино – все это как-то естественным образом вошло в их жизнь.

– Только не позволяй деньгам изменить тебя, – предупреждал он тогда Эбби. Но, как оказалось, изменилась не она, а он сам. Он почувствовал себя униженным.

Тому вспомнилась проходившая в начале года корпоративная вечеринка в компании «Бич». Он тогда беззастенчиво флиртовал с двумя девицами, что очень разозлило Эбби. Тому это доставило даже какое-то удовлетворение – ему не нравилось, что он присутствовал на этой вечеринке не как Том Бартон, талантливый заместитель директора школы, а только в качестве мужа знаменитой Эбби Бартон.

– Так ты считаешь, что я сам оттолкнул твою маму от себя? – спросил Том.

Это был вопрос, которого Том никогда не задавал себе раньше. Да и сейчас он задал его не себе, а дочери.

Джесс пожала плечами:

– Не знаю. Но мне кажется, что мама чувствовала себя несчастной, поэтому и сделала это. Но тебя она ни в чем не винит, она во всем обвиняет только себя.

Том знал, что это правда. Эбби действительно взвалила на себя весь груз ответственности за случившееся. Некоторые люди во всем винят себя, другие не чувствуют за собой никакой вины. Так вот, Эбби принадлежала к первой категории, а он – ко второй. Но конечно же, он сыграл свою роль в распаде семьи. А сколько раз он кричал на Эбби за то, что она неправильно воспитывает Джесс, подчеркивая при этом, что он опытный педагог, а она ничего не понимает в воспитании детей.

– Ты хочешь найти другую женщину? – спросила Джесс.

– Не говори глупости, – тут же отреагировал Том. Его всегда удивляло, как Джесс удавалось моментально перескакивать с одной темы на другую. – Я вовсе не для этого ушел из дома.

И в эту секунду Том с болезненной очевидностью понял: он ушел из дома потому, что Эбби во многих отношениях превосходила его, а ее измена просто оказалась последней каплей.

Что ж, супружеская измена – это самый простой способ преподать урок махнувшему на все рукой мужу. Даже если эта измена единичный случай, который больше никогда не повторится, она должна заставить мужа задуматься. «Похоже, ты недостаточно хорош в постели… А чем ты вообще лучше других мужчин?»

– Никого я не собираюсь искать, – добавил Том. – Мы с твоей матерью прожили долгую жизнь. И расстались не потому, что встретили кого-то лучшего.

– Но тогда почему бы вам не помириться? – спросила Джесс таким тоном, словно это было совершенно очевидно. – Вы можете пойти к психотерапевту и обсудить с ним свои проблемы, – предложила она.

Том посмотрел на дочь и усмехнулся. И как это он мог до сих пор считать ее ребенком? Джесс рассуждает так, как будто ей не шестнадцать, а шестьдесят.

– Это в журналах дают такие советы? – спросил он.

– О проблемах всегда нужно говорить, – уверенно объяснила Джесс и добавила, дразня отца: – Конечно, если бы ты был современным человеком, ты бы это понимал, но ты, к сожалению, старой закваски…

– Так, может, научишь старика всем этим новомодным штучкам? – Том снова усмехнулся.

– Ладно, попробую, – согласилась Джесс.

Том подумал об Эбби, которая сейчас одна находилась дома в Данморе, одна переживала выход газетной статьи. Он был несправедлив к ней. В глубине души Том понимал, что Эбби совсем не тот человек, который стал бы делать рекламу из семейной трагедии. Просто журналисты загнали ее в угол, и она была вынуждена приоткрыть завесу тайны. А злость и обида заставили его сказать Эбби, будто он убежден, что она затеяла все это ради газетной шумихи. Ладно, когда они вернутся в Данмор, он позвонит ей и извинится. Если уже слишком поздно спасать их брак, то он может хотя бы поговорить с Эбби и признать свою вину. Конечно, прежних отношений им уже не вернуть, но, возможно, это будет началом новых отношений.