Глава шестнадцатая

Рейли ехала по темным улицам, сбитая с толку не только необходимостью двигаться по другой, нежели в Штатах, стороне дороге, но и мешавшими сосредоточиться на вождении мыслями о странных особенностях этого дела. Она еще раз восстановила в памяти все улики, имевшиеся у них по убийствам, вновь и вновь задаваясь ставшими уже привычными вопросами: за какую нить следует потянуть, чтобы распутать этот клубок? Что пытался сообщить им убийца? И наконец: есть ли во всем этом какой-то смысл, или ее версия ошибочна?

Самое главное, фрейдистский след не исключал наличия других завуалированных посланий, ибо серийные убийцы в большинстве своем люди неорганизованные и несобранные. Пока было ясно одно: раз убийца нанес новый удар, да еще так быстро, значит, он ни в грош не ставит следствие, которое и впрямь все еще находится в пассивной стадии и лишь реагирует на кровавые причуды маньяка.

Несмотря на ночную тьму и езду по непривычным правилам по малознакомым улицам, Рейли нашла нужный дом без труда, тем более что у входа стояло четыре или пять полицейских машин с включенными мигалками, бросавшими голубые сполохи света на толпу зевак, собравшихся здесь, несмотря на поздний час, в надежде узреть хотя бы малую толику чего-то ужасного. Без сомнения, в самое ближайшее время сюда пожалует и ее величество пресса.

Рейли припарковала машину за полицейским кордоном, взяла с заднего сиденья сумку и, выбравшись из салона, огляделась.

Небольшой дом находился в конце тихой улицы старой части города. Вероятно, здесь проживало много пенсионеров — по крайней мере на эту мысль наводили палисадники с розовыми кустами, тщательно подстриженные лужайки и висевшие на окнах старомодные шторы с цветочным орнаментом. Дом номер сорок семь стоял чуть в стороне от других строений и представлял собой коттедж из красного кирпича, окруженный ухоженным садом и забором с коваными металлическими воротцами, от которых шла узкая бетонная дорожка, петлявшая среди клумб и заканчивавшаяся у распахнутых настежь дверей.

Констебли раздались как волны, пропуская Рейли за ограду. У дверей поджидал Крис.

— А вот и вы, — сказал он вместо приветствия. — Быстро добрались.

Она посмотрела на него и слегка нахмурилась:

— А у вас усталый вид.

— Ничего удивительного. Пятый час утра.

Она проследовала за ним в тихий прохладный холл с царившей в нем едва ли не умиротворяющей атмосферой, особенно по сравнению с взбудораженной напряженной обстановкой на улице. Крис захлопнул дверь, разом отрезая их от уличного шума и голубых тревожных сполохов полицейских мигалок. Два констебля стояли у входа в комнату, охраняя помещение от незваных гостей.

— На этот раз нам повезло, — начал Крис. — Место преступления не затоптано и практически не имеет следов постороннего вторжения.

Рейли потянула носом воздух.

— Хотя они мертвы уже довольно давно.

Крис согласно кивнул.

— Полиция зашла сюда только потому, что разыскивала пропавшую женщину. Поскольку на стук никто не вышел, один из констеблей заглянул в щель почтового ящика и учуял неприятный запах. — Крис подвел Рейли к двери комнаты. — Ребята осторожно вошли в помещение и после беглого осмотра сразу поняли, что это дело относится к нашей епархии. — Крис остановился и кивнул констеблям. Оба, как по команде, прикрыли руками носы и рты, после чего тот, что повыше, толкнул локтем дверные створки.

Запах, и без того сильный, нахлынул на них из открытой двери подобно штормовой морской волне. Борясь с подступившей к горлу тошнотой, Рейли медленно вошла в комнату и на мгновение зажмурилась: место преступления озаряло яркое алое пламя.

Еще одна очень странная сцена. Комнату освещал только электрический камин, и исходившее от него с течением времени тепло так сильно нагрело воздух в замкнутом пространстве комнаты, что процесс разложения значительно ускорился, а запах сделался просто невыносимым. Совершенно понятно, что это основательно сказалось и на внешности мертвецов. Их лица сильно распухли и приобрели багрово-синий оттенок.

Рейли вновь почувствовала позыв к рвоте, но привычно совладала с собой и приступила к осмотру трупов, сначала не сходя с места и глядя на них как бы со стороны.

За столом сидели два человека, и, несмотря на зашедший уже довольно далеко процесс разложения, Рейли сразу поняла, что один из них весьма преклонного возраста. Присмотревшись, Рейли пришла к выводу, что это старая женщина хрупкого сложения с похожими на серебристую дымку редкими и легкими седыми волосами. Второй мертвец тоже оказался особой женского пола, хорошо сложенной и одетой в белое форменное платье. На первый взгляд ей можно было дать лет сорок — сорок пять, однако из-за произошедших с ее внешностью изменений установить возраст с большей точностью в данный момент не представлялось возможным.

Крис стоял в дверях и озабоченно смотрел на Рейли.

— Если верить соседям, жертвы являются…

Рейли подняла руку, призывая его к молчанию.

— Позвольте мне минутку посмотреть на них не обремененным каким-либо знанием взглядом, пока сюда не пришли другие эксперты. Хочу дать волю чувствам восприятия и интуиции.

Крис согласно кивнул:

— Хорошо. Может, мне?.. — кивком указал он на дверь.

— Если не возражаете.

Он вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь и оставив Рейли наедине с мертвыми телами. Она обошла вокруг стола в свете алого искусственного пламени, трепетавшего в чреве камина, от чего ее собственная тень на стене тоже трепетала и извивалась. Все органы чувственного восприятия Рейли работали на пределе, насыщая информацией сознание и подсознание.

На теле старухи не оказалось следов физических травм, ножевых или пулевых ранений. Рейли также не заметила в комнате никакого оружия. Здесь не было ничего, что позволило бы выдвинуть хоть какое-нибудь предположение относительно причины смерти. Более того, на деформированном разложением лице покойной не отпечаталась ни печаль, ни страдание. Казалось, оно излучало умиротворение, как будто смерть принесла старухе желанный покой и освобождение от тягот жизни. На умершей было платье в цветочек, плечи окутывала темно-синяя шаль. Старая леди, будь она живой, ничем бы не отличалась от сотен таких же маленьких старушек, прогуливавшихся в дневное время по улицам Дублина.

Жертва помоложе сидела на стуле, опустив голову на грудь. Темные волосы закрывали лицо, а руки безвольно висели вдоль тела. Белое платье оказалось при ближайшем рассмотрении форменной одеждой медицинской сестры; на эту профессию косвенно указывали также мягкие туфли на каучуковой подошве и отсутствие каких-либо украшений.

Несмотря на разложение, Рейли удалось определить, что женщина убита выстрелом в голову. Причем, как в случае с Джастином Райаном, стреляли с очень близкого расстояния. Однако, в отличие от Джастина, в женщину стреляли дважды и, что интересно, вторую пулю выпустили в ступню. Что бы все это могло значить?

Отступив на шаг от стола, Рейли обвела взглядом комнату и вздохнула. Совершенно очевидно, и на этот раз жертвы не имели никакого отношения к преступному миру, не злоупотребляли наркотиками и не принадлежали к отбросам общества. Иными словами, трагический конец не был вызван криминальными разборками или серьезным конфликтом в связи с покупкой или продажей наркотического зелья. Они казались совершенно нормальными людьми, жившими нормальной жизнью и по понятным лишь убийце мотивам принявшими участие в придуманном им кошмарном действе. Похоже, Крис прав. Не говоря уже обо всем остальном, одна только заурядность жертв давала основания предположить, что действовал тот самый маньяк, который убил Джастина, Клэр и Джерри Уотсона.

Приняв это в рассуждение, Рейли стала внимательно осматривать комнату, стремясь обнаружить нечто такое, что могло бы свидетельствовать о связи нынешнего преступления с предыдущими. Какую-нибудь улику, или прямо указывающую на Фрейда, или имеющую к нему хотя бы косвенное отношение. Ее бы устроила любая, даже самая ничтожная или малозаметная, вещь такого рода.

Через несколько минут ее взгляд упал на стоявший в углу диван, по которому в художественном беспорядке были разбросаны многочисленные фотографии. Рейли подошла ближе. Снимки показались ей очень старыми. В большинстве своем они представляли собой черно-белые семейные фото, сделанные много лет назад. На одном снимке мужчина и маленькая девочка шли вдвоем по улице. На другом те же люди, но лет десять спустя, нарядно одетые, позировали для семейного фото, определенно связанного с какой-то датой. Подойдя еще ближе, Рейли обнаружила, что многие фотографии повреждены — порваны или даже изрезаны ножницами. Возможно, что-то или кого-то хотели удалить со снимков. Быть может, задалась вопросом Рейли, этот объект или субъект был также удален и из жизни старухи?

Позабыв на минуту о снимках, Рейли вновь сосредоточила внимание на старой леди, после чего повела глазами по комнате. Определенно дом принадлежал старухе — об этом свидетельствовало буквально все: кружевные занавески, традиционная, темного дерева мебель, тонкие фарфоровые чашки и вышитые салфеточки.

Рейли подошла к электрокамину. На каминной полке стояли фотографии в рамочках. Некоторые отображали те же самые лица, что и на снимках, столь артистично разбросанных по дивану. По крайней мере часть этих людей явно находились в тех или иных родственных отношениях со старой дамой. Рейли не сомневалась, что это члены одной семьи, о чем косвенно свидетельствовали групповые фото, на которых, помимо прочих леди и джентльменов, была запечатлена хозяйка дома в детстве.

— Крис! — позвала Рейли детектива и с минуту ждала, когда он войдет. — Похоже, я нашла кое-что любопытное.

Он вошел в комнату и, проследив за взглядом Рейли, увидел лежавшие на диване фотографии.

— Вы имеете в виду эти снимки? А что с ними не так?

— Для начала взгляните на них. Но предупреждаю: ничего не трогайте.

— Разумеется. — Криса несколько удивило ее напоминание. Он прошел к дивану и пробежал глазами по фотографиям. — На каких прикажете сосредоточить внимание?

— Просто скажите, что видите.

Крис пожал плечами:

— Большая часть этих снимков — старые семейные фото. Некоторые очень старые. Несколько порванных.

— Порвались от времени или порваны намеренно?

Он пригляделся.

— Теперь, когда вы задали этот вопрос, у меня складывается впечатление, что намеренно. Думаете, на них запечатлена старуха? — сказал он, отходя от дивана.

Рейли не сомневалась, что он испытывал сильное искушение взять в руки хотя бы один из снимков.

— Почти наверняка это фотографии старой леди в детские годы.

— Есть идеи, почему они разорваны подобным образом?

Рейли прошла к каминной полке и указала на групповой портрет семьи:

— Взгляните, это фотография семейства, так сказать, в полном составе. Но на этих, — она ткнула пальцем в снимки на диване, — кое-кто отсутствует.

— Мать! — произнесли почти одновременно Рейли и Крис, после чего Крис продолжил: — Изображение матери удалено с групповых снимков.

— Совершенно верно. А это не что иное, как очередной фрейдистский след, — сказала Рейли. — Одним из столпов фрейдистской психодинамической теории является постулат, что события детства оказывают сильнейшее воздействие на наши поступки и поведение в зрелые годы.

— Может, это надуманно? Или наша цель найти фрейдистское звено любой ценой? Все это может оказаться обыкновенным совпадением.

— Знаю, — со вздохом сказала Рейли, которой пришли в голову похожие мысли. В самом деле, уж не пытается ли она по причине нехватки улик ухватиться за соломинку? Между прочим, Дэниел предупреждал ее на этот счет, выступая против попыток втиснуть преступление в некую заданную схему, вместо того чтобы непредвзято оценивать происходящее. Такого рода ошибки часто допускают новички. Уж кто-кто, а она хорошо это знает.

На лице у Криса появилось озабоченное выражение.

— Я согласен принять фотографии, так сказать, на борт. Но из этого вовсе не следует, что, основываясь на них, автоматически сделаю вывод о причастности к этому делу нашего парня.

Она покачала головой:

— Вы правы. Просто все это… хм… основательно меня затронуло. Я, знаете ли, не люблю, когда со мной играют в игры.

— Что ж, меня это тоже здорово достало, и, думаю, нет нужды говорить, в каком состоянии в связи с этим находится Кеннеди.

Она криво улыбнулась:

— Кстати, а где он сейчас?

— Ходит по соседям и задает вопросы. Между прочим, должен предупредить, что он не в восторге от вашей затеи с заокеанским профилировщиком, который, как ему кажется, будет наступать нам на пятки…

— Ничего подобного, — твердо сказала Рейли. — Дэниел никому не наступает на пятки… Это не в его правилах. И что бы там Кеннеди — или кто-то другой — ни думал о его участии в этом деле, — со значением добавила она, — уверяю вас, что с этим человека на борту у нас гораздо больше шансов поймать убийцу.

— Ну вы же знаете Кеннеди? Он практик и с подозрением относится к людям, занимающимся тонкими материями, — пошутил детектив.

Рейли же испытала теплое чувство при мысли, что Крис не такой. Последнее было для нее чрезвычайно важно, так как неизвестно, сколько еще времени им предстоит работать в одной связке.

Крис снова бросил взгляд на фотографии.

— Кстати, о тонких материях. Предположим на минутку, что данный эпизод с удаленной со снимков матерью и впрямь имеет какое-то отношение к Фрейду. Что конкретно это нам дает в плане расследования?

— Ровным счетом ничего, — ответила Рейли, чувствуя, что с каждой минутой все больше и больше приходит в уныние.

Вскоре они с Крисом вышли в холодную ночь, испытывая облегчение от того, что не надо больше находиться в душной, напитанной миазмами атмосфере комнаты. Приехала Карен Томпсон, и они уступили место судмедэксперту.

— Позвольте пожелать вам удачи с этим делом, — сказал Крис. Патолог одарила его недоуменным взглядом, и он, указав кивком на дом, добавил: — Убийца оставил включенным на полную мощность камин, так что там сейчас как в сауне. Это помешает вам с установлением точного времени смерти.

Карен пожала плечами.

— В каждом деле есть свои трудности — это-то и делает нашу работу такой интересной, — сухо произнесла она, поправила висевшую на плече сумку с инструментами и двинулась к коттеджу.

— Помоги Господи тому, кто станет ее мужем, — пробормотал Крис себе под нос.

Рейли с удивлением на него посмотрела:

— Вы о чем?

— О том, в частности, что если я проснусь среди ночи и вдруг увижу перед собой Карен Томпсон, то ощупаю себя, чтобы выяснить, все ли внутренние органы на месте. Надеюсь, вы понимаете, на что я намекаю?

— Хочется верить, что с вами ничего подобного не случится, — произнесла Рейли с усмешкой. — Но оставим это. Скажите лучше, какая дополнительная информация о жертвах у вас имеется? — осведомилась она, задаваясь вопросом, не будут ли имеющиеся у Криса сведения противоречить ее первому впечатлению.

Крис оперся о крыло своей машины и достал из кармана блокнот.

— Владелицей дома числится старая леди Вера Майлз, восьмидесяти семи лет от роду. — Крис перевернул страницу. — Женщина помоложе — ее племянница Сара Майлз, сорока пяти лет. — Он захлопнул блокнот и сунул в карман. — Сара работала медсестрой. Примерно неделю назад в полицию поступило заявление о ее исчезновении, из которого явствовало, что она некоторое время не появлялась на работе в больнице.

— Муж или близкий человек есть?

— В браке не состояла, детей не имела, жила в одиночестве. Трудный, надо сказать, случай для дела о пропавшем человеке. Вчера вечером кто-то сообщил, что ее машина припаркована поблизости от этого дома. — Детектив ткнул пальцем через плечо. — Добавил также, что авто стоит там уже около недели. Полицейские, соответственно, отправились проверять, что к чему, ну и увидели весь этот ужас.

Рейли окинула взглядом окружающие строения. Это была тихая улица в старой части города из разряда тех, где жители заняты только собой и в чужие дела нос не суют.

— Соседи ничего подозрительного не заметили?

— Никто ничего не знает, — проворчал Кеннеди, подошедший к тому времени к машине Криса. Когда он, подобно владельцу, оперся о крыло автомобиля, рессора жалобно скрипнула. — Миссис О’Шоннесси, живущая через дорогу, подтвердила, что машина стояла рядом с коттеджем несколько дней. Но она ничего особенного по этому поводу не подумала, поскольку Сара парковала там свой автомобиль всякий раз, когда уезжала в отпуск. Здесь тихое место, к тому же отсюда недалеко до аэропорта, так что ничего странного в этом нет. Ну а потом она понесла обычный вздор вроде того, что подобные вещи никогда здесь не случались и что это были чудные люди, не жалевшие денег на благотворительность, и все их очень любили… Ну и так далее в том же роде… Похоже, здесь узнают о смерти соседа только тогда, когда от него начинает смердить.

— Когда все-таки пропала Сара?

— Заявление об ее исчезновении сделала коллега по работе пять дней назад, — ответил Кеннеди.

— Возможно, то, что здесь произошло, случилось несколько раньше, — задумчиво произнесла Рейли. — Неделю назад. Если это соответствует истине, тогда нетрудно объяснить, почему разложение зашло так далеко.

Кеннеди вопросительно посмотрел на нее:

— Обнаружили что-нибудь интересное… там, внутри?

— Моя команда еще не прибыла, так что ответить на этот вопрос мне пока непросто, разве что поделюсь наблюдениями… — Она посмотрела на Криса. Тот согласно кивнул. — Ну так вот: мне представляется, что я нашла некую улику, которая, возможно, связывает это дело с предыдущими.

— Шутите? — Кеннеди с минуту переводил взгляд с Рейли на Криса и обратно. — Неужели вы всерьез думаете, что и нынешнее преступление имеет отношение к нашему убийце?

— Ну, на данной стадии расследования ничего нельзя исключать, — тихо сказал Крис.

Кеннеди покачал головой:

— Послушайте, Стил, можете называть меня старомодным, но мне всегда казалось, что указывающие на преступника вещественные доказательства превыше всего остального. У вас они есть? — Он расправил плечи и посмотрел на нее в упор. Отразившиеся на его лице сомнения ясно читались в ядовито-оранжевом свете уличных фонарей.

— В сущности, детектив… — начала было Рейли, но он оборвал ее резким взмахом руки.

— Просто у меня возникли опасения, что расследование приобретает неоправданно узкий характер. Что конкретно нам дали все эти чешуйки краски и волоски, найденные вами раньше? Вы их хотя бы идентифицировали? Но даже если так, приблизило ли это нас хоть немного к преступнику?

— Могу вас заверить, что в плане исследования улик моя команда ничего не оставляет без внимания, — ответила Рейли. — Но такая кропотливая работа требует времени. К примеру, мы до сих пор изучаем улики с убийства на туристском привале, и эти исследования вызывают больше всего затруднений, поскольку все они находились на открытом воздухе, не говоря уже о том, что были повреждены или частично уничтожены. Разумеется, нам еще только предстоит изучить данное место преступления на предмет обнаружения вещественных доказательств, так что пока мы обладаем лишь тем, что мне удалось выявить при первоначальном осмотре. — Хотя она и приняла к сведению точку зрения Кеннеди, но в глубине души почти не сомневалась, что это еще одно убийство, совершенное маньяком.

— Хорошо, хорошо, я вас понял, — пробормотал Кеннеди, с неохотой давая задний ход. — Скажите в таком случае, что обнаружили на этот раз?

Рейли рассказала ему о фотографиях и об их потенциальном значении.

— Понимаю, что все это довольно зыбко, и не стану винить вас за скептицизм. Возможно, когда моя команда хорошенько прочешет это место, мне удастся предложить вашему вниманию нечто более существенное, что позволит нам квалифицировать преступление с большей точностью. — Сунув руки в карманы, она добавила: — Впрочем, независимо от того, связано это убийство с предыдущими или нет, трупы вокруг нас все равно продолжают громоздиться.

Когда несколько дней спустя столь желанный прорыв в деле все-таки произошел, это опять стало следствием усилий отдела судебно-медицинской экспертизы.

Услышав стук в дверь, Рейли подняла глаза и увидела Карен, заглянувшую к ней в кабинет.

— Можете уделить мне пару минут? — осведомилась та.

— Разумеется. Входите, пожалуйста.

Карен вошла в комнату со всегдашним серьезным видом, облаченная в темно-серый деловой костюм. Рейли подумала, что строгость наряда полностью соответствует выражению ее лица.

— Хотела сказать вам с глазу на глаза, что мы провели токсикологическую экспертизу по вашему последнему делу. В результате удалось установить, что наиболее вероятной причиной смерти Веры Майлз является передозировка барбитуратов.

Рейли нахмурилась:

— Старая дама умерла от передозировки наркотиков?

— Именно. — Карен с минуту помолчала, потом продолжила: — Но, что самое интересное, такое же наркотическое средство обнаружено и в анализах Райан, Редмонда и Уотсона.

— Не может быть!.. — Рейли до того разволновалась, что у нее перехватило горло.

— Честно говоря, мне стыдно, что мы каким-то образом упустили этот момент, но количество вещества в упомянутых анализах было, можно сказать, ничтожным. Это не говоря уже о том, что в подобных случаях ожидаешь найти нечто совершенно иное…

Рейли наклонилась вперед и впилась в судмедэксперта пронизывающим взглядом.

— Что это такое, Карен?

— Барбитураты. Ну, они обычно входят в состав различных легальных снотворных препаратов или антидепрессантов, и их присутствие в минимальном количестве в предыдущих случаях не стало для нас поводом для тревоги. Однако позже, когда выяснилось, что в нескольких делах об убийстве прослеживается общее связующее звено, я велела токсикологической лаборатории перепроверить на предмет возможного присутствия сходных химических соединений все отчеты, написанные за последнее время. И вот результат.

Рейли никак не могла это осознать.

— Выходит, наркотик, убивший Веру Майлз, найден в крови и тканях других жертв? Как он хоть называется?

Карен открыла принесенную с собой папку и толчком переправила по поверхности стола Рейли, ткнув пальцем в подчеркнутый в рапорте абзац.

«Пентобарбитал… — Молодая женщина некоторое время исследовала название взглядом. При этом мысли у нее в голове неслись бешеным хороводом. — Обнаружен в достаточном количестве, чтобы убить Майлз, но в других случаях доза значительно меньше. Не знаю, насколько члены следственной группы знакомы с этим препаратом, но его присутствие по крайней мере объясняет, как убийце удалось подавить волю жертв, чтобы…»

Рейли не посчитала нужным дочитывать рапорт до конца. Она и так знала, что Карен права. Пентобарбитал был отличным выбором.